никита— Буду жить с тобой, — объявила падчерица. — И я, и моя дочь.
— Но квартира по завещанию моя! — возмутилась я.
— А мне все равно!
***
Знаете, я никогда не думала, что в шестьдесят два придется начинать новую жизнь. Ну, или продолжать старую, только уже без Валеры. Мужа не стало три месяца назад, и все это время я бродила по квартире, как приведение, трогала его вещи и никак не могла заставить себя их убрать.
В тот день я наконец решилась вымыть его кружку. Ту самую, с дурацкой надписью: «Самому упрямому мужу на планете».
Мыла я ее и плакала — и тут вдруг звонок в дверь. Я промокнула глаза салфеткой и поплелась в прихожую. Открыла дверь и… оцепенела, не в силах вымолвить ни слова.
На пороге стояла моя падчерица Елена, Валерина дочка. С ребенком и двумя огромными чемоданами.
— Привет, Галина Михайловна! — сказала она с такой интонацией, будто мы вчера виделись. — Принимай гостей!
Я смотрела на нее и не могла вымолвить ни слова. Елена выглядела усталой. Маленькая девочка, вцепившаяся в ее руку, испуганно глядела на меня.
— Что ты… — наконец выдавила я. — Что случилось?
— Да ничего, — беспечно пожала плечами Елена. — Мы с Софией немного поживем у тебя.
— У меня? — тупо переспросила я, не понимая, что происходит.
— А где же еще, как не у папиной жены? — Елена усмехнулась и подтолкнула чемоданы в прихожую. — Давай, пусти нас, мы с дороги устали, да, София?
Малышка серьезно кивнула. Я машинально отступила, пропуская их.
— Елена, подожди, давай поговорим…
— Потом, — отрезала она, проходя мимо меня с таким видом, будто это ее квартира.
Она прошла в ванную помыть руки и увлекла за собой дочку, а я так и осталась стоять в прихожей, растерянно глядя на два огромных чемодана.
Почему-то больше всего меня поразило, что Елена назвала меня «папиной женой», а не мачехой. Хотя мы с Валерой прожили вместе двадцать восемь лет, познакомились, когда Елене было восемь. Я Елену растила с этого возраста. Ну, пыталась растить. Елена всегда называла меня «Галина Михайловна», никаких «мама» или «тетя Галя».
Елена вошла в гостиную, держа за руку малышку.
— Ну что, Галина Михайловна, как ты тут? — спросила она, усаживая дочь за стол.
— Спасибо, постепенно прихожу в себя, — сухо ответила я. — Елена, может, объяснишь мне, что происходит?
Она вздохнула.
— У нас с Софией небольшие… трудности. Нам просто нужно где-то пожить, пока я не найду новое жилье.
— А твой бывший муж что?
— А ничего, — зло ответила Елена. — Развелись, и нечего о нем вспоминать.
— А деньги, которые тебе оставил отец по завещанию? — не унималась я. — Там много было, ты могла снять квартиру.
Глаза Елены сверкнули. Совсем как у Валеры, когда он злился.
— Деньги… того… кончились, — она избегала прямого взгляда. — Давай сменим тему.
И тут до меня дошло. Ну, конечно! Потратила все, что оставил Валера, теперь явилась ко мне, как будто я обязана ее принимать.
Потом я узнала, что Елена купила машину и разбила ее через два месяца. Страховки не было. Потом были шопинг-туры, какие-то дорогие курорты. Деньги буквально горели у нее в руках.
Я посмотрела на маленькую Софию, и у меня сжалось сердце. Ребенок-то тут при чем? Она не виновата, что мать транжира и не думает о будущем.
— Ладно, — сказала я, наливая чай. — Раз так сложилось, оставайтесь. Но, Елена, мы должны обсудить правила.
— Какие еще правила? — фыркнула она. — Господи, ты как всегда! Папы не стало, а ты все такая же.
Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
— Именно потому, что его не стало, нам нужны правила. Это моя квартира. И я хочу…
— Как это твоя? — перебила Елена, и ее глаза сузились. — По-моему, это квартира моего отца, а я его дочь, имею на нее право.
Я глубоко вдохнула.
— Елена, мы с твоим отцом купили ее вместе двадцать лет назад. И по завещанию…
— Да плевать я хотела на завещание! — рявкнула она, и София вздрогнула. — Ой, прости, солнышко. Галина Михайловна, нам негде жить, у меня ребенок. Неужели ты выгонишь нас на улицу?
И она посмотрела на меня так, будто я последняя негодяйка на земле. А я… Что я могла сказать? Конечно, не выгоню. Но почему-то чувствую подвох.
— Хорошо, — сказала я. — Располагайтесь в гостиной, там диван раскладывается.
В глубине души я понимала, что совершаю ошибку.
***
Прошла неделя с тех пор, как Елена с Софией поселились у меня. Неделя, которая показалась мне годом. Нет, с ребенком все было в порядке. София — тихая, спокойная девочка, сидела с книжками, рисовала, шепотом разговаривала со своими игрушками. А вот ее мать…
Началось с малого. Елена переставила фотографии в гостиной. Просто взяла и убрала с комода снимок, где мы с Валерой на даче. Поставила туда какую-то свою безделушку. Когда я спросила, куда делась фотография, она пожала плечами:
— А, та? Сунула в шкаф. Зачем напоминания о грустном прошлом.
Я промолчала, хотя внутри все кипело. Фотографию я нашла в самом дальнем углу, поставила ее назад на комод. Пусть Елена знает: в моем доме я решаю, где что стоит.
А потом она полезла в шкаф с одеждой Валеры.
— Зачем хранить это старье? — спросила она, вываливая на кровать стопку его рубашек. — Отдадим куда-нибудь.
Это было уже слишком.
Детскую? Она что, собирается жить тут постоянно?
— Елена, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Это мои вещи, мой шкаф, моя квартира. Ты сказала, что здесь ненадолго.
— Ну да, конечно, — огрызнулась она. — Так и будет. Но пока мы здесь, можно ведь сделать это место более… жилым? Тут же все как в музее.
Я буквально увидела, как у меня перед глазами потемнело от гнева.
— Не смей так говорить, — прошипела я. — Не смей.
— Да ладно тебе, расслабься, — она демонстративно закатила глаза. — Всегда была такой… зацикленной. Папа только из-за этого с тобой и жил, потому что ты вцепилась в него, как клещ. Он мне сам говорил.
Это был удар под дых. Я знала, что это ложь, Валера любил меня до последнего дня. Но слова все равно больно ранили.
— Убирайся, — сказала я. — Собирай вещи и уходи.
— Так-так, — Елена прищурилась. — Начинаешь показывать истинное лицо? А как же бедная маленькая София? Ее тоже выгонишь?
Вот же… манипуляторша. Знает, куда давить.
— Нет, — устало ответила я. — Не выгоню. Но ты должна уважать мои правила, Елена. Это мой дом.
— На самом деле, — она сделала шаг ко мне, — это дом моего отца. И я имею не меньше прав на него, чем ты. Скажи спасибо, что я вообще тебе тут жить позволяю.
Вот оно как. Я для нее никто. Не приемная мать, которая водила ее в школу, лечила, когда болела, сидела с ней ночами. Не жена ее отца, прожившая с ним почти тридцать лет. Я никто.
— У тебя нет никаких прав на эту квартиру, — ответила я. — Твой отец оставил ее мне. Тебе он оставил деньги. Которые ты, очевидно, спустила непонятно на что.
Елена вспыхнула:
— Не твое дело, на что я трачу свои деньги!
— Разумеется. Как и моя квартира — не твое дело, — парировала я.
Мы стояли друг напротив друга, как два взъерошенных кота. И тут в комнату вошла София с рисунком в руках.
— Мамочка, посмотри, я нарисовала!
Елена тут же переключилась на дочь, и инцидент был временно исчерпан. Но это только начало, я чувствовала.
***
В следующие дни наша квартира превратилась в настоящий театр военных действий. Елена устраивала какую-нибудь пакость, я убирала последствия, она тут же придумывала что-то новое.
Она притащила откуда-то огромный цветастый ковер и повесила его прямо на стену в гостиной, зная, что я терпеть не могу ковры на стенах. В ответ я развесила по всему дому фотографии с Валерой, включая те, где Елены нет.
Она до трех ночи громко болтала по телефону — назло мне, я знала. Я включала в семь утра радио. Громко.
Это было нелепо, мелочно и совершенно недостойно двух взрослых женщин, но я ничего не могла с собой поделать. Каждый ее новый шаг заставлял меня брать новую высоту в этом безумии.
А как-то в субботу я обнаружила дома целую компанию, сидящую в моей гостиной.
— Что здесь происходит? — спросила я, застыв в дверях.
Трое парней и две девицы уставились на меня так, будто это я вторглась на чужую территорию. Елена вальяжно развалилась в кресле — в кресле Валеры! — с бокалом вина.
— А, Галина Михайловна! — беспечно воскликнула она. — Знакомьтесь, это моя мачеха.
— Здрасьте, — буркнул один из парней.
— Елена, — я старалась говорить ровно, — можно тебя на минутку?
Она закатила глаза, но поднялась и пошла за мной. Как только дверь комнаты закрылась, я прошипела:
— Что они делают в моем доме?
— Господи, ну ты зануда, — она поморщилась. — Посидим часик, выпьем винца, посмотрим фильм. Что такого?
— А где София? — вдруг сообразила я.
— В другой комнате, — отмахнулась она. — Смотрит мультики, все в порядке.
Я выглянула в коридор и заметила, что дверь в спальню приоткрыта. И правда, малышка сидит с планшетом, смотрит какой-то мультик. Одна. А за стенкой галдят пьяные гости.
— Они сейчас же уходят, — твердо сказала я, вернувшись в гостиную.
— Ты не можешь их выгнать! — вскинулась Елена!
— Могу, — я посмотрела ей прямо в глаза. — И либо они уходят сейчас, либо уходите вы все. Вместе с Софией.
Елена уставилась на меня, и в ее глазах заплескалась злость.
— Тебе просто завидно, что я молодая, красивая, у меня друзья есть! А у тебя что? Вот и бесишься!
— У тебя здесь ребенок, — тихо сказала я, наклонившись к ее уху. — Который сейчас один слушает, как его мать орет и напивается с какими-то друзьями. Тебе не стыдно?
Елену даже затрясло от злости, но ей пришлось подчиниться.
— Ты пожалеешь, — процедила она, когда дверь за гостями закрылась.
— Мне уже жаль, — устало ответила я. — Жаль, что я не выставила тебя в первый же день.
***
Утром следующего дня я пошла, как обычно, на кухню. Но тут дверь комнаты, где жили Елена и София, распахнулась. На пороге стоял высокий, смуглый мужчина лет сорока, небритый, в футболке с какой-то надписью. Он окинул меня оценивающим взглядом:
— Так вот ты какая, теща. А Ленка говорила, ты старуха совсем.
Я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну, Ленок? — он обернулся к появившейся за его спиной Елене. — Чего стоим? Не познакомишь нас?
На лице Елены было написано такое дикое бешенство, что я невольно попятилась.
— Это Сергей, — процедила она сквозь зубы. — Мой… друг.
— Бойфренд, — хохотнул Сергей. — Ну что, теща, чаем напоишь будущего родственника?
— Родственника? — эхом повторила я.
— Ну да, — он самодовольно ухмыльнулся. — Мы с Ленкой это… Скоро распишемся. Так что будем вместе жить, по-семейному.
— В моей квартире? — холодно спросила я.
— А чего такого? — удивился он. — Места всем хватит.
Я и не знала, что умею так громко смеяться. Я хохотала так, что согнулась пополам. Елена и ее хахаль смотрели на меня, как на сумасшедшую.
— Что с ней? — испуганно спросил Сергей. — Крыша поехала?
— Не знаю, — растерянно ответила Елена. — Сроду ее такой не видела.
Я наконец успокоилась и выпрямилась.
— Значит, так. Вы оба сейчас же соберете вещи и уберетесь отсюда.
— С какой это стати? — вызывающе спросил Сергей, скрестив руки на груди. — Лена сказала, что тут они с дочкой будут жить, а значит, и я.
— София, — вспомнила я про девочку. — Где София?
— В комнате играет, — Елена мотнула головой в сторону гостиной. — А что?
— Ничего, — я тряхнула головой. — Просто интересно, что скажет ее отец, когда узнает, в каких условиях живет его дочь.
— Галина Михайловна, — процедила Елена, — вы сейчас переходите все границы. Это моя личная жизнь. Я имею право…
— На что? — перебила я. — На мою квартиру? На то, чтобы притащить сюда этого хама? На то, чтобы использовать Софию как щит?
Я чувствовала, как дрожу, но слова лились сами собой:
— Вы оба сейчас же убираетесь из моего дома. А если нет, я звоню в полицию. И заодно Виктору, отцу Софии.
Это был выстрел наугад. Я даже не знала, общается ли Елена с бывшим мужем, в каких они отношениях, как он относится к дочери. Иногда я видела Виктора мельком, но мы даже не были представлены друг другу, даже на свадьбу Елена меня не звала, пригласила только Валеру.
Она, очевидно, старалась держать нас на расстоянии. Но, судя по ее побелевшему лицу, я попала в точку.
— Какие проблемы? — вмешался Сергей. — Подумаешь, бывший муж. Ну и что он сделает?
— Ничего, — пробормотала Елена, но она избегала прямого взгляда. — Он… ничего не может сделать.
И по тому, как она это сказала, я вдруг поняла, может. И очень даже много. И подлила масло в огонь:
— Посмотрим, что он скажет. И полиция. Мать таскает ребенка по чужим квартирам, приводит случайных мужиков, водит сомнительных друзей, распивающих алкоголь при ребенке…
Сергей сделал шаг в мою сторону, но Елена схватила его за руку.
— Серый, нельзя полицию вмешивать. Если опять приедут, у тебя будут проблемы… Сам знаешь какие.
Он замер, прикидывая что-то в голове, потом процедил:
— Ладно, пошли отсюда. Но мы еще вернемся, ты не думай!
— Ключи можешь не отдавать, — сказала я падчерице. — Замки сменю сегодня же.
Елена хотела что-то сказать, но передумала. Она быстро собрала самое необходимое. Часть вещей оставила, собираясь забрать их позже. Потом схватила Софию за руку и вышла, хлопнув дверью так, что зазвенело стекло в серванте.
Но я понимала, что это еще не конец, мне нужен козырь посильнее.
***
Я открыла ящик письменного стола Валеры и среди квитанций, страховых полисов и паспортов нашла то, что искала: потрепанную записную книжку. И вот оно: «Витя, зять» и номер телефона.
Тот ответил сразу.
— Здравствуйте, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Вас беспокоит Галина Михайловна, вдова Валерия Петровича. Я ищу Виктора, отца Софии.
Пауза, затем настороженный вопрос:
— Это я. Что-то случилось?
— Да, Виктор. Речь идет о вашей дочери. У вас есть возможность приехать?
Он приехал на следующий день. Высокий, светловолосый, с усталыми глазами. Куда лучше этого уголовника Сергея.
— Виктор? — спросила я. — Проходите, пожалуйста.
Он вошел и огляделся.
— Где София?
— София с матерью, — ответила я, проводя его в гостиную.
Я рассказала все, как Елена явилась с чемоданами, пыталась выжить меня из квартиры. Про Сергея, про друзей и алкоголь. Виктор слушал молча, не перебивая, только желваки ходили на скулах.
— Вы общаетесь с дочерью? — осторожно спросила я.
— Пытаюсь, — он горько усмехнулся. — Елена делает все, чтобы мы виделись как можно реже. Говорите, они сейчас вообще бездомные?
— Видимо, да, — я вздохнула.
— А что с этим… Сергеем? — спросила я. — Вы что-то знаете о нем?
Виктор мрачно усмехнулся.
— У него судимость за мошенничество. Не знаю, почему Елена с ним связалась.
— Что будем делать? — спросила я. — Елена обещала сегодня прийти за оставшимися вещами. Вы хотите ее видеть?
Виктор решительно кивнул:
— О да. Нам есть что обсудить…
Ожидая Елену, мы сидели в гостиной, пили чай и разговаривали. Виктор рассказывал, как любит дочь и как скучает по ней. Он хотел, чтобы София осталась с ним при разводе, суд решил иначе, но он не оставлял надежды забрать дочь.
— По крайней мере, у меня есть жилье и стабильная работа, — закончил он.
А я слушала и думала: «Вот каким должен быть настоящий отец».
Елена появилась около восьми вечера. Звонок в дверь, громкий, настойчивый. Виктор кивнул мне:
— Я открою.
Он пошел к двери, а я осталась в гостиной. Но все прекрасно слышала.
— Какого… Виктор? — голос Елены звучал шокированно. — Ты что здесь делаешь?
— Здравствуй, Елена, — спокойно ответил он. — Пришел за дочерью.
Я услышала, как София радостно кричит: «Папа!» и тут же объятия, какие-то шепотки. Когда я вышла в прихожую, девочка уже висела на Викторе, а Елена хмурилась.
— Я забираю Софию, — объявил Виктор. — У тебя нет жилья, стабильного дохода, и ты водишь в дом подозрительных мужчин. Этого достаточно, чтобы пересмотреть условия опеки.
Елена вцепилась в Софию.
— Никуда ты ее не заберешь! Я мать, и я решаю!
Виктор твердо, но спокойно разжал ее руки.
— Елена, ты сама создала эту ситуацию. Если устроишь сцену, я вызову не только полицию, но и органы опеки прямо сейчас.
Елена обмякла, но в глазах горела такая ненависть, что мне стало не по себе. Тут ее взгляд остановился на мне, и она ринулась вперед.
— Это ты все подстроила!
Виктор перехватил ее за локоть.
— Не смей. Не при ребенке.
Она дернулась, но он держал крепко.
— Ты пожалеешь, — прошипела она мне. — Я вас обоих уничтожу!
— Угрозы при свидетелях, замечательно, — невозмутимо отметил Виктор. — Еще аргумент для суда. София, идем, солнышко. Скажи бабушке пока.
София помахала мне ручкой:
— Пока, баба Галя!
— До свидания, София, — улыбнулась я, чувствуя, как сжимается сердце. — Приходи еще.
Они ушли. Мы с Еленой остались стоять друг напротив друга.
— Что ты ему наговорила? — прошипела она. — Ты довольна, что лишила меня дочери?
— Нет, Лена, — тихо сказала я. — Не я все разрушила, а ты сама. Но знаешь, еще не поздно все исправить. Тебе тридцать шесть, у тебя вся жизнь впереди.
Она резко ответила:
— Что ты понимаешь? У тебя хоть дом есть. А что мне, начинать с нуля?
— Я тоже когда-то начинала с нуля, — тихо сказала я. — Когда встретила твоего отца. И заново, когда его не стало.
Елена смотрела на меня долго. Потом сказала:
— Дай мне мои вещи. Я ухожу.
Я принесла чемоданы. Елена взяла их, даже не сказав спасибо.
— Знаешь, — вдруг сказала она у порога, — папа тебя правда любил.
И не дожидаясь моего ответа, быстро ушла. Я осталась одна.
***
Прошло три месяца. Моя жизнь понемногу наладилась. Елена несколько раз звонила и приходила, требовала денег, угрожала судом. Потом вдруг затихла.
Как я узнала позже, Сергей попал в тюрьму за новое мошенничество, а она устроилась на работу в другом городе. Временами мне ее жаль, все-таки я пыталась быть ей матерью, хоть и неудачно.
Виктор смог забрать Софию, как и собирался. Теперь он регулярно привозит ее в гости, чему я очень рада. Он хороший человек. А мне стало легче, ведь я больше не одна, впервые с тех пор, как не стало моего мужа. Теперь я готова жить дальше. И уверена, Валера бы этого хотел.