– Артур, может, хватит уже ходить туда-сюда? Голова от тебя кружится.
Марта сидела в кресле, наблюдая, как брат мерил шагами гостиную. Он остановился, достал из портфеля какую-то папку, повертел в руках.
– Знаешь, я долго думал, как тебе сказать…
– О чём?
– Помнишь, мы с мамой часто разговаривали в последнее время? Наедине?
– Помню. Ты же сам просил не мешать вашим беседам. Говорил – важные дела.
Артур кивнул, словно одобряя её память, и вдруг как-то неприятно усмехнулся:
– Дом мой, я об этом позаботился, так что собирай монатки и проваливай.
– Что?.. – Марта даже не сразу поняла смысл его слов. – Ты это о чём сейчас?
– О том самом. Документы у нотариуса оформлены. Мама дарственную подписала, – он помахал папкой. – Так что можешь вещи собирать.
– Ты… ты просто… Как ты мог?! У мамы был рак! Ты воспользовался тем, что она…
– Я воспользовался? – Артур повысил голос. – Я, между прочим, все счета оплачивал! А ты что? Сидела тут, изображала заботливую дочь!
– Я три года не отходила от её постели! А ты…
– А я работал! И теперь это мой дом. Всё законно.
Что теперь было делать? Дома у неё больше не было. Куда идти? Кто из подруг мог бы приютить её хоть ненадолго?
Трясущимися руками Марта достала телефон, нажала на быстрый набор.
– Алло, Мариш… Можно я приеду? Переночевать…
– Марточка, что случилось? – голос подруги звучал встревоженно.
– Артур… Он выгоняет меня. Мать на него переписала дом.
– Вот же… Приезжай, конечно! Жду.
Соседи судачили, как быстро молодежь забывает родителей. Только-только Ольгу Макаровну похоронили, а уже делят дом. А ведь семья была приличная, интеллигентная.
Когда Артур родился, Ольга Макаровна преподавала историю в институте, а Павел Иннокентьевич работал инженером на заводе. Жили в маленькой квартире, много работали. «Ты уже большой, сам справишься», – привычно отвечала мать на любую просьбу сына. И он справлялся. А что делать?
Марта появилась, когда ему исполнилось десять. В тот год умерла бабушка, оставив Ольге Макаровне в наследство старый дом с садом. Павел Иннокентьевич как раз получил должность главного инженера, и семья решилась на переезд.
Для маленькой Марты этот дом стал настоящим раем. Мать, неожиданно оставив преподавание, привезла из городской квартиры старое пианино и начала учить дочь музыке. В большой светлой комнате, выходящей окнами в сад, устроили что-то вроде художественной студии. По вечерам они с отцом слушали, как девочка играет гаммы. Только Артур обычно поднимался к себе – уроки делать.
Шли годы. Марта росла талантливой – играла, рисовала. В школе её сочинения зачитывали перед классом. Родители сияли от гордости на каждом концерте, на каждой выставке. А успехи Артура – красный диплом, победы в олимпиадах по математике – воспринимались как должное. «Он всегда был способным», – говорила мать, словно речь шла о чём-то обыденном.
После школы он поступил на экономический. Пока сестра порхала в своём мире искусства, он строил карьеру. «Хорошо устроился», – говорили родители. И только в их глазах мелькало что-то похожее на разочарование – не разделил сын их любви к искусству, не пошёл по материнским стопам.
К тридцати пяти годам Артур крепко стоял на ногах – его бухгалтерская фирма считалась одной из лучших в городе. Марта после художественного училища преподавала рисование в детской студии творчества. Павел Иннокентьевич уже несколько лет как вышел на пенсию, занимался садом. Ольга Макаровна всё ещё преподавала в институте – не мыслила себя без любимой истории.
Инсульт у отца случился внезапно – вечером лёг спать, а утром не смог встать.
– Нужна сиделка, – заявил Артур. – Я оплачу.
– Да, конечно, – кивнула Ольга Макаровна. – Я пока отпуск возьму, а там посмотрим.
Сиделка приходила к восьми утра, уходила в восемь вечера. Марта брала последние уроки в студии, чтобы успеть к этому времени – ночные дежурства легли на её плечи. Три часа сна, потом снова на работу. Выматывала не столько усталость, сколько бессилие: отец всё реже узнавал близких, всё чаще впадал в забытье.
Ольга Макаровна разрывалась между мужем и работой – последний курс, дипломники. Артур советовал оставить институт, но она только качала головой: «Нельзя бросать студентов перед защитой». По выходным он привозил продукты, лекарства, оплачивал счета. Через полгода отца не стало.
Прошло время, и у матери начались головные боли. Сначала отмахивалась – устаю, нервы. Когда боли стали сильнее, сходила к терапевту. «Переутомление, – сказал врач. – Отдохните, попейте успокоительное». Но легче не становилось. А потом начала путать имена студентов, забывать, что задавала на дом. Согласилась на полное обследование. Диагноз прозвучал как приговор – последняя стадия.
Теперь, конечно, пришлось бросить преподавание, хотя Ольга Марковна очень переживала по этому поводу. Не представляла она своей жизни без истории.
Теперь Марта жила по новому расписанию. В семь утра – укол, в восемь – завтрак и лекарства, к девяти в студию. На большой перемене – звонок домой: «Мам, ты позавтракала? Таблетки приняла?» В два часа – бегом домой, капельница, обед. Потом стирка, уборка, готовка. Ночью – снова укол.
– Как ты тут? – Артур присел на край дивана, где лежала Ольга Макаровна.
– Ничего, сынок. Марточка так заботится…
– Да уж, – он поджал губы. – А с домом что думаешь делать?
– В каком смысле?
– Надо оформить дом на меня, так всем будет проще.
Он стал приезжать чаще. Подолгу разговаривал с матерью наедине в её комнате. Марта не вмешивалась – что могут скрывать от неё мама с братом?
Однажды Артур приехал с нотариусом, когда Марта была на работе.
– Я всё правильно сделала? – спросила Ольга Макаровна, когда они уехали.
– Конечно, мама, – Артур поцеловал её в лоб. – Теперь отдыхай.
После этого он появлялся редко. Звонил справиться о здоровье, присылал деньги на лечение. А Марта читала матери вслух её любимые стихи, подолгу расчёсывала поредевшие волосы, готовила бульоны, которые та почти не ела.
Ольга Макаровна умерла через несколько месяцев после оформления дарственной.
Теперь она металась по комнате, не веря своим ушам:
– Мама даже остыть не успела! А ты меня из дома выставляешь? Зачем? За что?
– А почему нет? – Артур привалился к косяку. – Всё по закону. Могу показать документы.
– Да причём тут закон? Это же… это подло!
– Подло? – он усмехнулся. – А то, что ты вечно была маминой любимицей – это не подло? Что меня попрекали каждым куском, а тебе всё прощали?
– О чём ты? Какие куски? У тебя свой бизнес, машина, квартира!
– Которые я сам заработал! А ты что? Сидела тут, изображала заботливую дочь…
– Я три года не отходила от её постели!
– А я деньги на лечение давал! Думаешь, капельницы бесплатные? Сиделки? Лекарства?
Марта схватила с полки первую попавшуюся фотографию – они с братом в детстве, улыбаются на камеру.
– Вот, смотри! Помнишь этот день? Это мой день рождения, помнишь? Мне пять, я тогда нарисовала твой портрет! Мама повесила его в гостиной…
– И восхищалась две недели, – перебил Артур. – А что я занял первое место во всероссийской олимпиаде, даже не заметила.
– Господи, это было двадцать лет назад! Как можно до сих пор…
– Можно! – он стукнул кулаком по столу. – Ещё как можно! Знаешь, как я радовался, когда она подписала дарственную? Наконец-то справедливость!
Марта опустилась на диван. В голове не укладывалось – неужели он все эти годы?..
– Ладно, – она встала. – Дай мне спокойно собрать вещи. Без твоего надзора.
– Чтобы ты все ценности забрала? – он скривился.
– Вон отсюда! – Марта толкнула его к двери. – Вон! Я позвоню, когда закончу!
Оставшись одна, Марта привалилась к двери. Ноги не держали. В доме было тихо – только ходики на стене отмеряли время. Тик-так, тик-так…
С чего начать? Марта обвела взглядом комнату. Столько вещей, столько воспоминаний… Старый комод – мамин, ещё от бабушки достался. В нижнем ящике – коробка с фотографиями, письмами, детскими рисунками. В верхнем – документы.
Она методично складывала вещи в чемодан, то и дело останавливаясь, задумываясь. Вот мамина шкатулка с украшениями – несколько простеньких колец, бабушкины янтарные бусы… Нет, это пусть остается – не хватало ещё, чтобы брат обвинил в воровстве.
На книжной полке – старые альбомы по живописи. Их покупала мама, когда Марта начала всерьёз увлекаться рисованием. «Доченька у нас будет художницей!» А Артур тогда как раз поступил в экономический. «Молодец, правильный выбор», – только и сказал отец.
В голове крутились вопросы: как он это сделал? Что наговорил матери? Почему она согласилась? Может, он обещал что-то? Или мама сама так решила? Но почему, за что? Марта перебирала в памяти последние месяцы – не было ли каких-то намёков, знаков… Нет, ничего. Или она просто не замечала?
К вечеру чемодан был собран. Марта ещё раз прошлась по дому, прощаясь. Каждая комната хранила частичку прошлого: вот здесь стоял мольберт, тут они с мамой читали стихи, а там, в саду, отец учил её различать сорта яблонь…
Артур ждал у калитки – проследить, чтобы сестра не прихватила ничего лишнего.
– Всё? – он кивнул на чемодан.
– Всё.
– Ключи оставь.
Марта положила связку на перекладину забора. Старые яблони шумели на ветру – словно прощались.
Марина встретила её на пороге своей квартиры. Молча обняла, провела на кухню. На столе уже ждал горячий чай, в вазочке – печенье.
– Поживёшь у меня, пока квартиру не найдёшь, – Марина села напротив.
– На какие шиши? – Марта невесело усмехнулась. – С моей зарплатой даже комнату не снять.
– Значит, найдём тебе другую работу.
– Кому я нужна?
– Ну не только же в студии можно работать. У меня вот в салоне администратор нужен.
– В салоне? – Марта покачала головой. – Я даже не знаю…
– А что там знать? Я тебе всё покажу. Ничего сложного, хотя и ничего интересного. Но квартирку снять хватит.
Марта закрыла лицо руками – слёзы накатили внезапно. Почему-то именно сейчас, в уютной кухне подруги, накрыло осознание – всё, нет больше родного дома. Нет мамы. Нет брата – того брата, которого она знала всю жизнь.
– Поплачь, – Марина погладила её по плечу. – Поплачь, легче станет. А потом будем думать, как жить дальше. Ты же сильная, справишься.
Утром приехала Ирина. Ей вчера позвонила Марина, но вечером подруга была занята, приехать смогла только утром.
– Ну и гад твой Артур. Как ему в голову-то пришло! Может, в суд? Доказать, что он мать обманул, что она не понимала, что делает?
– Не хочу! – неожиданно для себя ответила Марта. – Вообще ничего не хочу о нём знать. И мараться об него.
– Ну и правильно. Ну его! – Ирина не была согласна с подругой, но понимала, что спорить с Мартой бессмысленно. У неё всегда были специфические представления о жизни. Да и… Если честно, она не была уверена, что в их случае что-то можно было доказать. Так зачем Марте лишний раз душу рвать?
– А что делать дальше планируешь?
– Не знаю. Марина вон к ним администратором предлагает, чтобы на квартиру хватило.
– Ну как вариант на первое время, а потом? Может, учёбу продолжишь?
После училища Марта собиралась поступать в художественный институт, но сначала заболел отец, потом мать… Какая тут учёба. А сейчас… может, и правда?
Марта и правда устроилась работать в салон к Марине, сняла комнату. И готовилась к поступлению в институт, только не в родном городе. Хотелось уехать подальше, начать всё с начала. Марина и Ирина думали о грядущем расставании с грустью, но решение подруги понимали.
Всю весну Марта готовилась к поступлению, а летом уехала из города. К её удивлению, поступила с первого раза, дали место в общежитии. Соседки были на несколько лет младше неё, дружба не сложилась, но в целом отношения были ровными.
На новом месте Марта тоже устроилась работать администратором в салон красоты. А немного освоившись, нашла место преподавателя в художественной школе. Учить азам самых маленьких.
Через полгода ей вдруг пришло сообщение с незнакомого номера. Длинное, подробное, сумбурное. От Артура.
«Купил симку специально, чтобы написать тебе. Звонить не стал, понимаю, что так с ходу разговор не сложится. Я так перед тобой виноват! Ты даже не представляешь себе, как сильно я виню себя! Как мучает меня мой поступок.
Я хочу всё исправить! Я подарю тебе половину дома. Хочешь, весь дом? Только прости меня. Вернись. Я такой идиот!»
И далее в том же духе: что он всегда завидовал ей, что только оставшись один в родительском доме понял, что натворил. И что не нужен был ему этот дом. Что ему нужна была семья, но он сам разрушил то, что от неё осталось…
Марта долго думала, стоит ли отвечать, а если да, то что? Просила совета у Марины и Ирины, с которыми продолжала общаться, даже переехав в другой город. Они уговаривали: прости. Это ведь твой шанс вернуться к привычной жизни.
Но Марта в итоге решила, что эту страницу своей жизни она уже перевернула. И незачем туда возвращаться. Новый номер брата она тоже заблокировала.
