Николай был мрачнее тучи. После платежей по долгам и кредиту от его зарплаты почти ничего не осталось.
— Аня, так жить невозможно, — обратился он к жене, которая, беззаботно напевая, хлопотала у плиты. — Остались гроши. Как жить будем?
— Не дрейф, Коля, не впервой. Прорвёмся! — Садись, поешь. Борщ сегодня — просто чудо! И пирожки, как у твоей мамы получились.
— Видела бы мама, как мы живем, каждую копейку считая.
— Коль, ну, хватит уже. Ведь не прогуляли же, все деньги на дело ушли, для нас, для детей.
— И где они, дети? Разлетелись на учебу и возвращаться не собираются. Слышал я про их планы.
— Это они сейчас не собираются. Повзрослеют, поживут без поддержки родителей, может, и вернутся. Работу и в нашем городке можно найти.
— Ага, так они и будут у нас тут за гроши работать. В большом городе, как они говорят, больше возможностей. Им ведь сразу зарплату большую подавай, и машину хорошую, и квартиру, а то и дом.
— Ну, что, ты, Николай, на детей наговариваешь. У нас хорошие ребята — и Рома и Юлечка.
— А я и не говорю, что плохие. Только теперешнее поколение так рассуждает. Мы-то как жить будем в этом месяце, а, Анюта?
— Я через неделю зарплату получу и дома поработаю. Я заказов набрала. Прорвёмся, Колюшка.
— Все глаза уже испортила со своими заказами, и руки. Стоит ли оно того?
— Золотых гор, конечно, я не заработаю, но, сколько ни есть, а дополнительные деньги.
— Надолго ли тебя хватит, мать? Вот ради чего? Говорю тебе, не нужен нам этот дом в деревне, не по силам он нам. Продать надо его, а не перестраивать.
И участок этот скоро не сможем обрабатывать. Продали бы все, с долгами расплатились бы и жили бы спокойно в отремонтированной квартире и ездили на новой машине.
— И слышать не хочу, — гневно прикрикнула на мужа Анна и в сердцах даже бросила половник в кастрюлю с горячим борщом, обдавшим ее кипящими брызгами.
От боли и обиды она заплакала и бессильно опустилась на стул.
Муж обнял ее и примирительно продолжил приводить свои доводы:
— Аннушка, ты пойми. Мы уже не молоды, живём, на всем экономя, даже на питании.
Не можем себе позволить ни съездить куда-то, ни купить что-то для своего удовольствия, а кому это нужно, в конечном итоге?
Недолго до того времени, когда мы не сможем этот участок обработать, дом в порядке содержать.
А дети в городе останутся, вот увидишь, им этот дом только в тягость будет, потому что помогать нам придется.
— Ну, останутся они в городе, семьями обзаведутся, и будет им, куда детишек на свежий воздух привезти.
— В Турцию, да в Египет они их повезут, а не в Елховку нашу, — не согласился с женой Николай.
— Послушай, — не унималась жена, — вот ты все про старость. Немощные будем, делать ничего не сможем.
А ты посмотри, сколько людей сейчас, уйдя на пенсию, уезжают из городов в родные деревни.
Доживем до пенсии, и с нашего пятого этажа не каждый день на улицу выйдешь. Вот и вспомнишь домик в деревне.
На это у Николая тоже были возражения:
— Вот точно ты про пятый этаж вспомнила. Нам надо в городе комфортное жилье купить, этаже так на первом-втором, а не забираться в деревню, куда автобус два раза в день ходит. И врача туда не вызовешь, и скорая не приедет.
— Коля, не драматизируй. До нашей деревни ехать 15 минут. И врач участковый туда ездит, и скорая. А вопросы к медицине и в городе есть.
Николай понял, что жену не переспорить. Он отвернулся и обиженно пробурчал:
— Всю жизнь такая — если что втемяшится в голову, ничем не вышибешь.
А жена продолжала:
— Коля, но ведь это гнездо твое родовое. Родители и дед с бабкой твои еще в этом доме жили. Твоего прадеда на войну из этого дома провожали. Это история наша.
Да там музей семьи надо сделать. Сколько памяти в этом доме живет. Помню, как меня ты в этот дом первый раз привёл.
Как мама твоя посмотрела на меня сначала сурово так, а потом заплакала и обняла.
Анна замолчала, предаваясь воспоминаниям, а потом решительно сказала:
— Нет! Не продам. Ни-за-что!
Ссоры на эту тему между супругами возникали с завидным постоянством при каждом упоминании о деревне и обязательно в день зарплаты главы семейства.
По вечерам Анна занималась шитьем и вязанием, как ручным, так и машинным, делая на заказ эксклюзивные вещи.
Стала замечать, что стало резко портиться зрение. Пришлось обратиться к врачу, а затем делать операцию по поводу катаракты.
— Вот, Аня, — убеждал ее муж, — тебе, как минимум год, а, может, и пожизненно нельзя напрягать глаза, и физические нагрузки противопоказаны.
Какой тут участок? Мне одному тоже не справиться. Зарастет все бурьяном. Получится — ни себе, ни людям.
— Коля, пока можно просто засеять газонной травой, посадить многолетники и просто отдыхать там и жизни радоваться.
— Чтобы засеять травой и посадить растения тоже надо нанимать кого-то. А сейчас такие цены, что не очень порадуешься.
Перед новогодними праздниками приехали Роман и Юлия. За ужином, поделившись всеми новостями, Рома спросил:
— Пап, мам, мы тут с друзьями хотели бы Новый год в нашем доме в деревне встретить. Вы как, не против?
— Ну, что я тебе говорила, — победно взглянув на мужа, сказала Анна. — Не против, сынок, конечно, не против. Приезжайте. Мы и дом накануне протопим, и пирогов я напеку.
— Мам, вы не беспокойтесь. Мы с Юлькой сами пораньше приедем и все сделаем.
— Но от твоих пирогов не откажемся, — добавила дочь.
Первого января к вечеру Николай и Анна с пирогами и салатами поехали в родовое гнездо поздравлять и подкармливать молодежь, но застали там только Юлю, которая убирала со стола посуду.
— Юлечка, а ты почему одна? — удивленно спросила мать. — Где все?
— Так уехали все на вечернем автобусе. Кому на работу завтра, кому на учебу, кому к родителям. Ромик девушку свою увез, скоро вернется, поможет мне прибраться.
— А я что говорил? — с торжеством сказал Николай. — Раз в год на один день этот дом детям и понадобился. Больше и не приедут.
— Ну почему это. Всем тут очень понравилось. На майские праздники обязательно приедем, весь огород перекопаем, — заверила их дочь.
Но в майские праздники семье пришлось переживать совсем другие события.
Напряженная работа, постоянный стресс из-за денежных проблем и переживаний привели к тому, что однажды Анне сообщили, что Николая прямо с работы с подозрением на инфаркт увезли в больницу.
Диагноз подтвердился, и его срочно перевели в областной кардиоцентр.
После стентирования Анна сидела у постели мужа, и слезы текли по её щекам.
— Коля, прости меня, …ру. Не представляла, что ты так переживаешь. Завтра же дам объявление о продаже дома и участка.
— Погоди ты с этим объявлением. Рома вчера у меня был, и мы с ним договорились, что, когда меня выпишут, он свозит меня в деревню. Хочу в родительский дом съездить.
Понимаешь, укол мне сделали во время операции. Не совсем наркоз это был. Я как бы все слышал и понимал, но какое-то состояние было не совсем реальное.
Показалось, будто лежу я в нашем доме, а в окне мать мне платком машет и говорит: «Оставайся, Коленька, оставайся».
И не пойму, то ли жить она меня заставляла, то ли в доме оставаться. А, может, то и другое? Как ты думаешь, Аня?
— Я думаю, что мама завещала тебе поправляться, а потом решать все остальные проблемы.
Из разговора с врачом Анна узнала, что у мужа была остановка сердца, он терял сознание, и его жизнь висела на волоске.
Когда Николая выписали, вся семья отправилась в деревню. Рома приехал со своей девушкой.
Натопили баню. Анна с Юлей и Лизой навели порядок в доме, намыли полы, приготовили праздничный ужин. Мужчины обсуждали планы по ремонту и строительству.
— Вы не переживайте, родители. У меня защита диплома через неделю. На работу приглашают в серьезную компанию на хорошую должность.
Планировал сменить машину, но с этим можно и подождать. Сначала закроем кредит, взятый на ремонт дома.
Много можно сделать своими силами. Тебя, папа, извини, не считаю, как рабочую силу, будешь только консультантом.
— Я тоже на лето нашла работу, — сказала Юля, — не так существенно, как Рома, но тоже смогу помочь.
— Ну, ребята, давайте только без жертв, — сказал отец, — можно все делать постепенно. Дом ведь не разваливается.
Утром Анна вышла на крыльцо и залюбовалась молодежью, брызгавшейся, как расшалившиеся дети, возле огородной бочки.
— Как хорошо у вас тут, — сказала Лиза. — И без ремонта все здорово!
«Здорово, когда любимый рядом», — подумала Анна, вспоминая, как провели они с Колей медовый месяц не в Турции, и не в Египте, а в этом старом доме.
А его родители, простые деревенские жители, совсем не психологи, деликатно уехали на месяц в соседнюю деревню в родительский дом свекрови.
Молодежь после завтрака убежала на речку. Супруги, обнявшись, сидели на крылечке, согреваемые ещё ласковым с утра июньским солнцем и своей любовью друг к другу, детям и старому дому.
