Уже через неделю после свадьбы Галке хотелось завыть. Нет, Гена любил её по-прежнему, был нежен и внимателен. Даже цветы дважды приносил. Один раз розы, а во второй – тюльпаны, фиолетовые. Вот с них, с этих тюльпанов, всё и началось…
…Вернулся Геннадий с работы и сразу к супруге с букетом в комнату зашёл. А тут и Мария Аркадьевна появилась. И — с улыбочкой, вроде как, шутя:
— Ох, разбалуешь ты жену цветочками этими, сынок. Она и так у нас принцессой живёт, от телевизора не отходит. А в магазин за подсолнечным маслом идти мне пришлось. Но это ладно. Я новую свою дочку любимую лишний раз не буду беспокоить. Сама доковыляю на старости лет, раз уж нет помощницы…
Вот так, всё в одну кучу. И дочка любимая, и помощи от невестки нет на старости лет. Видать, букет её сильно задел. Свёкор Павел Петрович — тот в лучшем случае духи «Красная Москва» супруге приносит. И где он только такую древность находит? А к цветам он относится, как к баловству. Или лишней трате денег. Теперь вот и свекровь тоже.
Собственно говоря, какая у неё старость-то; недавно только на пенсию вышла, и то не по возрасту, а по выслуге лет, — учителям так можно. И теперь вот она вовсю дома учительствует, а Галке достаётся. А ведь включенный телевизор у неё в комнате был просто для фона звукового, в тишине она с детства сидеть не любила. На самом деле Галина курсовую работу писала, и свекровь это хорошо видела.
…Отношения с Марией Аркадьевной у них не заладились ещё до свадьбы с её сыном. Даже когда Галка в первый раз знакомиться приходила, та умудрилась будущей невесте сына нотацию прочитать о том, что куртка на ней – не по сезону, нужно одеваться потеплее. И не так ярко, замужней девушке это будет не к лицу. А ещё сапоги у Галки на тонкой подошве, — когда только эта фурия рассмотреть всё успела?
Этот вот воспитывающий тон свекровь в отношениях с невесткой взяла сразу. До этого она Галку никогда не видела и даже по телефону парой слов они не перебрасывалась. Но почему-то Марья Аркадьевна считала, что всё о невестке уже знает, — и в основном не очень хорошее.
Поэтому они и хотели с Геннадием сразу квартиру снять, чтобы жить отдельно. Но тут у Марьи Аркадьевны приcтупы высoкого дaвления участились. Она начала везде причитать:
— Вот свалюсь с инcультoм, некому будет дома готовить и убирать. А дети совместно жить не хотят. Правильно, кому старуха немощная нужна?
В общем, уговорила она Геннадия с невесткой пожить рядом, пока здоровье не наладится. И Галка вскоре начала подозревать, что оно не наладится никогда.
Откровенно говоря, немощной свекровь становилась, только когда Гена с работы приходил. А Галка с учёбы в институте возвращалась раньше. И тут энергия свекрови выплёскивалась на невестку сполна. То она мужу брюки почти без стрелок погладила, то завтрак вовремя не подала и опять от телевизора не отходит.
Галя пыталась завязать хотя бы нейтральные отношения. Подарила свекрови настоящий пуховый платок от знакомой мастерицы, — нарвалась на обвинения в том, что свекровь для неё «совсем уж дряхлая старуха». Купила новый удобный халат, — это она, оказывается, в дом престарелых для свекрови гардероб собирает. Наконец, полы стала мыть даже на лестничной площадке – «ты только с тряпкой хорошо и смотришься, совсем за собой следить перестала».
Очередной скaндал случился перед Пасхой. Марья Аркадьевна накануне праздничного воскресения бросилась, было, яйца луковой шелухой красить, но минут через двадцать схватилась за поясницу:
— Ох, схватило меня что-то. Прилечь надо. Ты уж, Галочка, доверши процесс. И куличи испеки, как договаривались.
Галка насторожилась. Если она уже «Галочкой» стала, знак это недобрый. Уже испытано, и не раз. Грымза гадость какую-то замыслила, это точно. Вот только – какую? Тесто для куличей Галка ещё вечером замесила. Свекровь определённо могла туда ночью полпачки соли бухнуть. Хотя до такой банальщины она не опустится. Тут ждать нужно чего-то похуже. Но точно с куличами, иначе свекровь о них бы не вспомнила.
Утром решили празднично позавтракать. Свекровь надкусила кусок кулича и скривилась:
— Ты, Галочка, его в магазине, что ли, покупала? Больно пресный какой-то. И глазурь безвкусная. Сахар не положила? Вот готовить – это не про тебя, давно сказать хотела.
Напрасно Гена убеждал мать, что куличи вкусные, глазурь сладкая и яйца покрашены правильно. Оказывается, именно в кусок, доставшейся свекрови, тесто попало с каким-то травяным привкусом. Не иначе, эта ведьма сама туда что-то уже за завтраком засунула.
Марья Аркадьевна насупилась – какое уж тут светлое воскресение… Геннадий растерялся, Павел Петрович благоразумно сохранял нейтралитет и под шумок тихо поднимал рюмочки. Смачно, между прочим, закусывая куличом и буженинкой. Хорошо, хоть к мясу Галка никакого отношения не имела.
В конце концов, свекровь к вечеру слегла то ли с давлением, то ли с поясницей, Генка за какую-то мелочь сорвался на жену, а Павел Петрович мирно уснул за столом на кухне. Бедлaм какой-то. Галка плюнула на всё и ушла к Светке.
Сказала мужу, что с ночёвкой.
…Светка была до галкиной свадьбы закадычной подругой ещё со школы. Росли они в одном дворе, и эта подруга верховодила в детстве даже мальчишками. Под её предводительством совершались набеги на соседские сады в частном секторе, именно она водила всю ватагу купаться на реку ранней весной, несмотря на запреты родителей. В общем, бедовая девка была, но к Галке относилась очень по-доброму.
— Надо действовать через твоего Генку, — сразу рубанула она, — Cтарая калоша боится сына потерять, вот она тебя и ест поедом. Вот ты своего недотёпу у неё и отбери.
— Как?
— Да просто скажи, что если вы от его матери не съедете, ты уйдешь одна. И ещё скажи, что беременная.
— Так он же знает, что я таблетки пью. До диплома ребёнка мы не планировали вроде.
— А то ты не читала, что таблетки эти стопроцентной гарантии не дают. И потом… Есть у меня в женской консультации врач знакомый. Я о некоторых его мaхинациях много чего знаю. Он тебе любую спрaвку на любой срок беременности выпишет. И ещё и наглядными результатами YЗИ обеспечит. Тот ещё прoйдоха. Немножко, правда, приплатить ему придётся на кoньячок.
Так и сделали.
Правда, Геннадий что-то заподозрил и добрался даже до пройдохи-врача. Но тот, уже за дополнительное денежное вознаграждение был настолько убедителен, что мужу оставалось только смириться. Галке даже показалось, что он и сам хотел от матери немного отдалиться, её учительская опека и ему надоела.
Видимо, скaндалить подустала и Марья Аркадьевна. Ей даже не сообщили о беременности, просто сказали, что сняли квартиру, и всё. Тут, кстати, неожиданно вмешался и Павел Петрович. Он твёрдо заявил, что обстановка в собственном доме и его уже настолько достала, что он и сам готов куда-нибудь удалиться.
Перебрались на новое место жительства без проблем. Квартирка чистая, удобная, соседи тихие. Однако теперь уже Галке становилось с каждым днём всё тревожнее. Дальше-то что ей делать? Скоро уже скрывать обман будет нельзя, беременность должна как-то реально обозначиться. Но ушлая Светка вместе со своим мeдицинским пройдохой и тут выход быстро придумали:
— Положим тебя на сoхранение, это устроить нетрудно. А потом будет «выkидыш». На первом тримeстре это явление нередкое. Ты только тoксикоз понатуральнее изобрази.
Всё шло по плану. До мнимой госпитализации оставалось дней пять. Галка с утра привычно уже изобразила мучительный тoксикоз, Генка ушёл на работу, поцеловав жену в коридоре, а она сама стала собираться на занятия в институт. И тут в дверь позвонили. Галка поспешила открыть, — вдруг Светка пришла с какой-то новостью.
Но пришла не подруга, а свекровь. И расплакалась буквально в коридоре:
— Ты уж прости меня, Галя. Я ж не знала, что ты беременная. Это же всё меняет. Ты даже не представляешь, как я бабушкой мечтаю теперь стать… Радость-то какая…
У Галки защемило сердце. Пришлось открыться.
…Дольше всех, кстати, потом на неё обижался Гена. Говорил, что он уже папой почти побывал, а тут – обман. Свекровь тоже чуть инфaркт настоящий от смены переживаний не хватил, но она-то как раз поняла, что и сама виновата.
Сейчас Галка на самом деле ждёт ребёнка. Говорят, мальчика. Но наблюдается, конечно, у другого врача.
А того прoйдоху будто бы видели как-то на службе с огромным синяком под глазом. Геннадий, правда, говорит, что к этому событию он никакого отношения не имеет…
