Евгений Николаевич проснулся, как всегда, ровно в 6:30. Без будильника. Привычка – старше его самого. Он полежал несколько минут, прислушиваясь к тишине квартиры, потом аккуратно поставил ноги в тапочки, нащупал очки на тумбочке и отправился на кухню.
Вода в чайнике закипала ровно столько, сколько требовалось, чтобы достать из шкафчика жестяную банку с чаем, отмерить ровно две чайные ложки, положить в заварник и залить кипятком.
Заварка должна постоять пять минут – он проверил часы, сел за стол, развернул газету.
За окном было тихо. Во дворе уже давно никто не выходил на субботники, поэтому на детской площадке валялись опавшие листья, а к мусорным контейнерам кто-то поставил старый матрас. На лавочке сидел мужчина в тёмной куртке и курил, опустив голову.
Евгений Николаевич вздохнул.
Ровно в 11:30 он должен был выйти на прогулку. Так было всегда. Один и тот же маршрут: через двор, потом вдоль магазина, где он неизменно покупал газету, затем мимо булочной (иногда заходил за батоном), и дальше к парку.
К 12:15 он оказывался у скамейки возле пруда, сидел ровно 15 минут, а затем возвращался домой.
Всё было предельно упорядоченно, и это его устраивало.
Но в этот день что-то пошло не так.
Когда он уже собирался выйти, ключ повернулся в замке, но дверь не поддалась. Евгений Николаевич нахмурился, проверил ещё раз – ничего.
Потянул на себя. Надавил.
Дверь как будто держал кто-то с другой стороны.
Он постучал костяшками пальцев, будто проверяя – может, она просто шутит?
Но дверь молчала.
Это было крайне неприятное чувство. Всё в его жизни было рассчитано по минутам, а тут – непредвиденное, несуразное, бессмысленное препятствие.
Он ещё несколько раз попробовал открыть замок, но ничего не вышло.
Пришлось вызывать слесаря.
– В течение часа подъедет мастер, – бодро сообщил диспетчер.
Час.
Это означало, что прогулка сорвана. Маршрут сбит.
Впервые за много лет он чувствовал себя странно – будто выброшенным из привычного течения времени.
Через сорок минут раздался звонок в дверь.
Евгений Николаевич посмотрел в глазок и увидел мужчину в тёмной куртке, с инструментами в руках.
– Слесарь, – крикнул тот.
Евгений Николаевич открыл замок – с внутренней стороны дверь, конечно, поддавалась.
– Что у вас?
– Дверь заклинило, – сухо ответил он.
Слесарь покосился на него с лёгкой усмешкой:
– Ну, это понятно. Не просто так же вызывали.
Евгений Николаевич прищурился, но ничего не сказал.
Мужчина сел на корточки, вынул отвёртку и принялся разбирать замок.
– Старый у вас механизм, – пробормотал он, ковыряясь в железе. – Сколько лет двери?
– Двадцать, – коротко ответил Евгений Николаевич.
– Пора менять.
– Нормальная дверь.
Слесарь усмехнулся:
– Да всё нормально, пока не заклинит.
Они оба замолчали.
Работа шла неторопливо. Евгений Николаевич чувствовал себя неловко – чужой человек копался в его двери, в его пространстве, нарушая привычный ход вещей.
Вдруг в коридоре хлопнула соседская дверь, и раздался голос Ларисы Ивановны:
– Евгений Николаевич! Вы что, ремонт делаете?
Слесарь поднял голову и улыбнулся:
– Да тут дверь у мужчины не открывается.
Лариса Ивановна тут же подошла ближе, подбоченилась:
– Ой, беда-то какая. А вы говорите, зачем мне мобильный телефон! Вот вам бы сейчас пригодился – в полицию бы позвонили, чтоб вскрыли.
– Мне слесаря хватит, – буркнул Евгений Николаевич.
Но соседка не унималась:
– А может, это знак? Чтобы вы наконец дверь-то открыли… для чего-то нового!
Слесарь хмыкнул, но промолчал.
Евгений Николаевич только вздохнул.
В этот день что-то явно шло не так.
К полудню замок был наконец починен. Слесарь вытер руки о тряпку, проверил механизм несколько раз, щёлкнул ключом и с удовлетворённым видом сказал:
– Ну, теперь должно работать.
Евгений Николаевич стоял рядом, наблюдая, как его дверь снова подчиняется.
– Сколько с меня? – спросил он, уже доставая кошелёк.
– Пятьсот рублей, – ответил слесарь.
Лариса Ивановна фыркнула:
– Да за такие деньги пусть ещё три раза дверь починит!
Слесарь ухмыльнулся, но денег взял ровно столько, сколько назвал.
Когда он ушёл, Евгений Николаевич пару раз проверил ключ в замке – теперь всё действительно работало. Дверь открывалась плавно, но что-то было не так.
В квартире вдруг стало тихо, слишком тихо.
Он взглянул на часы – было уже 13:10.
Его прогулка сорвана. Газету он не купил. Скамейку в парке пришлось бы делить с шумными школьниками, а на любимую булочку в булочной уже наверняка разобрали самые хрустящие корки.
Лариса Ивановна тем временем не спешила уходить.
– Ну и что вы теперь будете делать?
– Дверь починили – значит, буду жить дальше, – буркнул он.
– Жить? – прищурилась она. – Это вы называете «жить»?
Он не ответил.
Соседка улыбнулась и неожиданно предложила:
– А идёмте со мной в магазин. Всё равно день пошёл наперекосяк, хоть пользы будет больше.
Евгений Николаевич уже собирался отказать.
Но вдруг почувствовал странное – он ведь всё равно никуда не шёл.
А магазин… Это даже не сильно выбивалось из маршрута.
Он колебался пару секунд, а потом неожиданно для себя сказал:
– Ладно. Пойдёмте.
Лариса Ивановна удивлённо подняла брови, но ничего не сказала.
Евгений Николаевич надел пальто, поправил очки и закрыл за собой дверь.
И впервые за много лет пошёл не туда, куда привык.
Воздух на улице был свежим, с лёгким запахом осенней листвы. Евгений Николаевич шёл рядом с Ларисой Ивановной, слушая её бодрый голос, и с удивлением ловил себя на мысли, что ему даже… интересно.
Раньше он никогда не сворачивал с привычного маршрута. А теперь идёт с соседкой в магазин, слушает её рассказы про то, как в их дворе собирались ремонтировать скамейки, но что-то не срослось, как у Марьи Семёновны пропала кошка, а потом нашлась в подвале.
– Ну, а вы, Евгений Николаевич, – внезапно спросила она, – почему всегда по одной и той же дороге ходите?
Он слегка опешил.
– А почему нет? Удобно. Я знаю, сколько времени займет маршрут, кто где торгует, где какие лавочки свободны.
– Да уж, – вздохнула она. – Только вот жизнь, знаете, не всегда по расписанию идёт.
Они подошли к магазину. Лариса Ивановна ловко вытянула из кармана список покупок и направилась к овощному отделу.
Евгений Николаевич же вдруг понял, что не знает, что купить. Он всегда заходил в один и тот же киоск, а тут – супермаркет, множество полок, какой-то новый выбор.
Он прошёлся между рядов и вдруг остановился перед полкой с печеньем.
Когда-то давно, ещё в молодости, он любил овсяное с изюмом. Давным-давно не брал.
Он потянулся к упаковке, поколебался… и всё-таки положил в корзину.
Вышли из магазина уже в сумерках.
– Слушайте, – вдруг сказала Лариса Ивановна. – А что, если завтра вы прогуляетесь не своим маршрутом?
– А если там будет не так удобно?
Она рассмеялась:
– Ну вот и проверите.
Евгений Николаевич задумался.
Вечером, заваривая чай, он открыл пачку овсяного печенья и с удивлением понял, что вкус всё ещё знакомый.
А на следующее утро, когда часы показали 11:30, он вышел из дома, как обычно… но на перекрёстке вдруг свернул в другую сторону.
Просто чтобы посмотреть, что там.
