Женщины всегда его любили, а он всегда им изменял. И ничего ему за это не было. На Павла невозможно было обижаться: стоило ему посмотреть своими зелёными виноватыми глазами, и у любой женщины сразу пропадало желание с ним ссориться.
-Мама, ну такой я, – говорил он, когда просил прикрыть его перед очередной пассией. – Сама знаешь, я же это не со зла.
Поведение Павла мама не одобряла, но отказать ему в помощи не могла: тоже его любила, понятное дело. А он одну маму, по сути, и любил – готов был бросить всех женщин разом. Если маме было что-то нужно, он тут же отказывался от всех планов и спешил к ней. Странно, но эта его черта тоже очень нравилась женщинам и только прибавляла ему популярности.
С Майей он сошёлся потому, что мама так хотела. Знакомство у них было яркое: Павел вёз очередную пассию в театр, когда на дорогу выбежала девушка в дурацкой красной шляпке.
-Она с ума сошла, что ли? – выругалась Маргарита.
Павел приоткрыл окно. Девушка была некрасивая: мелкие черты лица, слишком большой рот, острый птичий носик.
-Пожалуйста, помогите, там мужчине плохо. Он лежит прямо у проезжей части!
-Я не врач, – ответил Павел. – И вообще, нечего переживать – очередной пьянчуга свалился, не стоит он вашего внимания.
Павел уже собирался тронуться, но девушка просунула руку в окно и схватила его за рукав.
-Пожалуйста, прошу вас! Такая метель, а я совсем не знаю, где мы находимся. Как я объясню скорой, куда ехать? А у него точно сердечный приступ, у моего отца так было. Я вас умоляю – давайте отвезём его, тут рядом больница.
Метель и правда разгулялась не на шутку: Павел, который любил лихачить на дороге, снизил скорость, понимая, что в такую видимость легко попасть в аварию. В открытое окно врывались колкие снежинки, неприятно щекоча лицо.
-Паш, мы опаздываем, – протянула Маргарита. – Пусть скорую вызовет, потом ещё мы окажемся виноватыми.
Он и правда собирался так сделать. Но у девушки было такое отчаянное лицо. И Павел сдался.
-Ладно, пошли, посмотрим твоего сердечника.
Конечно, Марго всё это не понравилось: она морщила носик всю дорогу, а когда они опоздали в театр, отказалась заходить в зал.
-Это неприлично, – прошипела она. – И вообще, ты мне всё настроение испортил.
Павел отвёз Маргариту домой и заехал на мойку: тот мужчина оказался бомжом, и воняло от него знатно. Ещё и духи у девушки в шляпе были странные: пахли гвоздикой и тухлыми тряпками. Салон почистили, и на заднем сидении нашли кольцо: старинное, с мерцающим зеленоватым опалом. Такими кольцами не раскидываются, наверняка потеряла, когда пыталась вернуть к жизни того старикана. Павел не знал, как найти эту девушку, и подумал, что попробует завтра узнать её контакты в больнице. А пока решил показать кольцо маме. Он надеялся развлечь её забавной историей, но получилось всё по-другому: мама побледнела и схватилась за сердце.
-Где ты его взял? – хриплым голосом спросила она.
-Я же сказал – девушка попросила довезти бомжа до больницы…
-И где она? – перебила его мама.
-Девушка? Понятия не имею.
-Ты должен её найти…
После нескольких капель валерьянки мама смогла более-менее стройно всё объяснить.
-У бабушки была лучшая подруга, Майя. Она была ей как сестра: и в огонь, и в воду готова была за бабушкой пойти. Со мной всегда водилась, как с родной. Мы её очень любили. Она ведь жизнь мне спасла: вынесла из горящего дома, прямо как тебя твой отец, когда ты тонул. И бабушку твою тоже, на себе вытащила – та уже от угарного газа сознание потеряла.
Павел смутно помнил такие истории, бабушка упоминала некую Майю. Но он считал, что та погибла.
-Мы так думали, что погибла. Её посадили. Нелепая история вышла: мужа её нашли мёртвым, убийство повесили на Майю. Бабушка, помнится, к кому только на поклон не ходила, но ничего не могла сделать. Первое время Майя отвечала из колонии, а потом пропала. Бабушка сделала запрос – никакого ответа. Потом появились слухи, что Майя сбежала. Но так как она нигде не объявилась, её посчитали погибшей. Бабушка была уверена, что, если бы она была жива, связалась бы с ней. Так что…
-И при чём здесь кольцо? – не понял Павел.
-Это кольцо бабушка подарила тёте Майе. Я хорошо его помню – вот, смотри, гравировка: «М. от Т.». Ты должен найти эту девушку.
Девушку тоже звали Майя. Павел это выяснил в больнице: она оставила свой номер телефона на всякий случай. По этому номеру Павел и позвонил.
-Вы потеряли кольцо в моей машине, – сообщил он без предисловий.
Девушка страшно обрадовалась и принялась рассказывать, что это кольцо – семейная реликвия. Павел предложил встретиться, та согласилась. А на встречу привёз маму.
Эту часть истории Павел обычно пропускал: он терпеть не мог женские слёзы и все эти мелодрамы. Но мама с Майей сразу нашли друг друга: они наперебой делились недостающими кусочками истории, плакали и смеялись. Ну а потом Майя стала постоянно у них тусоваться и неизбежно влюбилась в Павла.
-Присмотрись к девочке, – говорила мама. – Она настоящая, не то, что все твои куклы.
Сначала Павлу не особо нравилась Майя. Она была некрасивая, громкая, деятельная. Вечно кого-то спасала. Её бабушка, между прочим, оказалась завербованной, вела двойную жизнь. Маму это ничуть не расстроило, а вот Павел посчитал это неприятным: мало того, что та оказалась виноватой, пусть и косвенно, в смерти своего мужа, так ещё и лапшу подруге на уши вешала про свою невиновность. Но со временем то ли мамины слова дали ростки, то ли Майя нашла, как захватить его внимание, но Павел стал и сам с удовольствием проводить с ней время. И как-то незаметно они съехались.
-Оттого что я всё детство слушала бабушкины истории, я решила, что тоже буду спасать мир, – объясняла Майя. – Я просто должна помогать всем и каждому, понимаешь? Если я вижу несправедливость, сразу вступаюсь. Это мой стиль жизни.
Павлу это не очень нравилось. Но с Майей ему было легко, ни с одной девушкой ему ещё не было так приятно жить. Это не значит, что он ей не изменял: изменял, как и обычно. Но вот только мама на этот раз отказалась его покрывать.
-Тебе пора остепениться, – говорила она. – Хватит жить в обмане, мальчик мой. Однажды ты об этом сильно пожалеешь.
-Мам, не занудствуй! У меня огромное сердце, которое не способно любить только одну девушку.
-Бабник! Вот бабник! Слышал бы тебя твой отец…
Павел скучал по отцу. И знал то, чего не знала мама: тот всю жизнь вёл двойную жизнь, у него даже был внебрачный ребёнок. Павел с братом почти не общался, как раз из-за того, что не хотел, чтобы мама об этом узнала.
Обычно, когда его ловили на измене, Павел извинялся, обещал исправиться, дарил какой-нибудь подарок, и все обо всём забывали. Ни разу он ни с кем не расставался из-за измены. Вот почему он так удивился, когда с Майей такое не сработало: уж кто-кто, а она должна была радоваться, что такой мужчина, как Павел, обратил на неё внимание. Подумаешь, позволил себе кратковременный романчик с девушкой из фитнес-зала! Но Майя восприняла это не так, как другие девушки: не помогли ни извинения, ни обещания, а пленительный взгляд Павла словно на неё и не действовал.
-Я такое не прощаю, – сказала Майя, растирая слёзы своими маленькими кулачками. – Я верила тебе, думала, что ты настоящий, а ты…
-Да я и есть настоящий! Ну что тебе ещё надо? Я извинился. И живу я с тобой, а не с кем-то другим. Я тебя выбрал.
Майя ничего не ответила. Она собрала чемодан и уехала. А мама потом накинулась на Павла.
-Я тебя предупреждала! Такую девушку потерял…
Сначала Павел даже не расстроился: он не в первый раз расставался. Правда, раньше это он решал, когда отношения стоит закончить, но какая, по сути, разница? Недостатка в девушках он не испытывал: ходил на свидания, вёл свою привычную холостяцкую жизнь. Но что-то было не то: то и дело в толпе мерещилась дурацкая красная шляпка Майи, в пустой квартире чудился её голос. Обычно женщины, когда съезжали от Павла, оставляли тут и там следы своего пребывания: резинки для волос под кроватью, розовые бритвы в виде русалочек в ванной, кружки с изображением Парижа на кухне. Но Майя не оставила ничего, было такое чувство, будто её никогда и не было, только тонкий аромат её гвоздичных духов долго ещё не выветривался из спальни.
Мама любые вопросы, касающиеся Майи, игнорировала. Павел был уверен, что они общались: иногда он заставал маму за телефонным разговором, который та резко прерывала, или приходил в гости, а мамы не оказывалось дома. Когда он спрашивал, где она была, мама только пожимала плечами – гуляла.
Оказалось, что он ничего не знает о Майе: где она жила до этого, где работала. Павел никогда не интересовался такими глупостями, его интересовали сами женщины, а не их жизни. Теперь же он оказался в западне: в интернете не было ни следа Майи, номер её телефона больше не обслуживался.
-Не могла же она просто испариться! – кричал он. – Мама, признавайся – вы ведь общаетесь?
-Я ничего не знаю, милый мой. Знаешь же, из какой она семьи – если они захотят скрыться, то тут уже ничего не поделаешь.
-Ладно, мам, не темни. Признаю – я был не прав. Что ещё мне нужно сделать, чтобы ты поверила мне? Я, кажется, люблю Майю.
Мама пожевала губами и сказала:
-Я ей передам. Но что-то мне подсказывает, что уже поздно.
Павел дошёл до того, что стал следить за мамой в надежде на то, что она приведёт его к Майе. Но ничего такого не было: разве что в бассейн он за ней не ходил, потому что страшно боялся воды после того, как чуть не утонул в детстве. Но вряд ли мама встречалась с Майей в бассейне.
Один раз ему почти повезло: он увидел, как мама идёт к незнакомой красной машине, садится в неё, и Павел почти догнал эту машину, где рядом с мамой виднелась красная шляпка, но в последний момент поскользнулся и упал, сильно подвернув ногу. Послышался такой хруст, что сомнений не было: ногу он сломал. Павел ждал, что кто-то из прохожих кинется к нему на помощь, но все обходили его стороной, одна женщина покачала головой и сказала:
-Вот пьянь…
Если Майя была рядом, она бы не прошла мимо! Но Майи не было.
В конце концов, одна сердобольная женщина помогла ему отползти в сторону и вызвала скорую. Перелом оказался сложным, и Павел на месяц загремел в больницу. Мама навещала его, но про Майю так и молчала.
Там, в больнице, Павел познакомился с Витой. Она была некрасивая, но очень походила на Майю. Павлу ничего не стоило её охмурить. Они как-то быстро стали жить вместе, потом Вита забеременела, и Павел женился на ней, хотя совсем её не любил. Девочка родилась такая же страшненькая, и он назвал её Майя. Никого он не любил так, как любил дочь, разве что маму. Жене Павел, конечно, изменял. Но та словно этого и не замечала. Мама вздыхала и качала головой. Про Майю Павел уже и не спрашивал.
Когда дочери было пять лет, Павел впервые повёз семью на море. Он страшно боялся воды, но Вита весь мозг ему съела своими жалобами, что ей надоели горы, лыжи и прочий активный отдых.
-Я просто хочу полежать на пляже, – говорила она. – И Маюшке это будет полезно.
Павел сдался, когда педиатр сказала, что девочке нужен морской воздух – она часто болела и была бледной и слабенькой. Купив путёвки в Турцию, Павел взял с Виты обещание, что та глаз не спустит с девочки. Он и сам пробовал с ней купаться, но даже в бассейне его сковывал такой страх, что Павел быстро сдался. Он коршуном наблюдал за женой и дочкой издалека, вспоминая тот детский ужас, когда вода хлынула в его лёгкие. Он готов был отдать жизнь за дочь, и больше всего боялся повторения судьбы.
Как говорится, чего боишься, то и случается. Павел пошёл на пляж за женой и дочкой, и жену увидел сразу, а вот яркий купальник дочери не было видно. Вита спала, прикрыв соломенной шляпой лицо. Майи нигде не было. Павел побежал, чувствуя, как сломанная когда-то нога заныла – она всегда предвидела неприятности.
-Майя! – закричал он. – Майя!
Дочь он не увидел. Зато увидел женщину в длинном красном халате и широкополой красной шляпке. Она обернулась, лишь на миг встретившись глазами с Павлом. На руках она держала девочку, и сначала Павлу показалось, что это его дочь. Но это была не она, у дочери был совсем другой купальник.
Майя отвернулась и быстрым шагом пошла прочь. А Павел стоял онемевший, не в силах пошевелиться. Он подумал: если я сейчас побегу за ней, я никогда не увижу свою дочь. И он остался стоять.
Девочку нашли через полчаса – весёлая французская пара ходила по пляжу и кричала:
— Who lost a baby? Un enfant! Рэбонок!
Павел долго не мог простить Вите этот поступок: грозился разводом, говорил, что никогда больше не доверит ей дочь. А перед глазами так и стояла Майя, прижимающая в груди девочку. Павел даже боялся предположить, что это за девочка и кто её отец…
Зато он перестал бояться воды: как рукой сняло. Больше он ни на шаг не отходил от дочери: купался с ней, играл в песке, сидел у линии прибоя. Майю он больше не видел. Хотел рассказать об этой встрече маме, когда вернулся, но Вита сообщила, что беременна. И Павел решил: хватит с него двойной жизни. Нет, он, конечно, оглядывался на женщин в красных шляпках, но жене больше никогда не изменял…
