— Не понимаю, почему вы каждый раз как приезжаете, она смотрит на меня, будто я ей что-то должна, — Вика сложила свежевыстиранные полотенца в стопку и поставила на полку в ванной.
Анна, сидевшая на краю ванны, покачала головой.
— А что Егор? Опять в стороне остался?
— А что Егор… — Вика вздохнула. — Как всегда: «Мама просто беспокоится», «Мама желает лучшего», «Мама не хотела тебя обидеть».
— Девять лет прошло, а ничего не меняется, — Анна взяла расческу с полки и начала задумчиво вертеть ее в руках.
Вика прислонилась к дверному косяку, уставившись в окно. Снаружи моросил мелкий осенний дождь, превращающий их недавно отремонтированный двор в унылое серое пространство.
— Я иногда думаю, что если бы мы не встретились тогда в поликлинике, может, оно и к лучшему было бы. Для всех.
— Перестань. Ты же любишь его. И Яна у вас чудесная.
— Люблю, — тихо согласилась Вика. — Но иногда кажется, что между нами не двое, а трое. И третья — его мать.
Телефон на стиральной машине завибрировал. Вика взглянула на экран и поморщилась.
— Вот, опять. «Викуля, дорогая, я волнуюсь, что ты задерживаешься после работы. Егорушка уже дома, а тебя все нет. Может, что случилось?» — она прочитала сообщение свекрови нарочито сладким голосом.
— Она что, следит за тобой? — удивилась Анна.
— За нами обоими. Егор отчитывается, когда выходит с работы и когда приходит домой. Как в армии, честное слово. Я-то не отчитываюсь, вот она и тревожится.
Вика быстро набрала ответ: «Ирина Николаевна, я у подруги. Скоро буду». Нажала «отправить» и бросила телефон обратно на стиральную машину.
— А ведь мы только неделю назад последнюю выплату по ипотеке сделали. Семь лет пахали как проклятые, — Вика горько усмехнулась. — Думала, хоть это ее впечатлит. Но нет. Сказала: «Молодец, Егорушка, такую ответственность на себя взял, семью обеспечил».
— А ты что?
— А что я? Сказала, что мы вместе платили, поровну. А она так снисходительно посмотрела и говорит: «Конечно, Викуля, конечно. Твои копейки тоже пригодились».
Вика сжала кулаки, вспоминая, как экономила на всем — на одежде, на еде, даже на шампуне. Как подрабатывала по выходным, чтобы вносить свою часть платежа.
— Ладно, — она встряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. — Пора мне. Спасибо, что выслушала.
— Держись там, — Анна обняла подругу. — И не забывай, ты не одна.
Дома Вику встретила неожиданная тишина. Обычно в это время Яна уже вовсю рассказывала папе о своих дневных приключениях в детском саду, а с кухни доносился звон посуды — Егор любил готовить ужин, когда приходил раньше жены.
— Егор? Яна? — позвала Вика, разуваясь в прихожей.
— Мы здесь, на кухне, — отозвался муж каким-то странным, напряженным голосом.
Вика прошла через гостиную и замерла на пороге кухни. За столом сидела свекровь, величественная, как всегда, в своем безупречно отглаженном костюме цвета бордо. Рядом Егор — ссутулившийся, с опущенными плечами. А на коленях у Ирины Николаевны устроилась Яна, увлеченно разглядывающая какую-то книжку.
— Здравствуйте, Ирина Николаевна, — Вика постаралась, чтобы голос звучал нейтрально. — Не ожидала вас сегодня увидеть.
— А я проезжала мимо и решила заглянуть к внученьке, — свекровь ласково погладила Яну по голове. — Вот, книжку ей привезла про принцесс. Хорошо, что у Егорушки был выходной, и они были дома.
Вика замерла. У Егора не было сегодня выходного. Он должен был работать до шести.
— Да, повезло, — выдавила она, встретившись взглядом с мужем. Тот быстро отвел глаза.
— Мама, я на минутку, — Егор встал из-за стола. — Вика, можно тебя?
Они вышли в коридор, и Егор тихо, чтобы не услышала мать, зашептал:
— Извини, что не предупредил. Меня сегодня Михалыч отпустил пораньше — работы мало было. А мама неожиданно приехала.
— И ты ей не сказал, что у тебя не выходной?
— Зачем лишние вопросы? Она же беспокоится.
Вика вздохнула. Вечная история — Егор избегал любых конфликтов с матерью, предпочитая соглашаться и подыгрывать.
— Долго она планирует у нас быть?
— Не знаю, — пожал плечами Егор. — Может, на ужин останется.
— Хорошо, — Вика направилась на кухню, мысленно перебирая содержимое холодильника. На четверых еды могло не хватить.
— А вот и наша Викуля вернулась, — пропела Ирина Николаевна, когда Вика вошла на кухню. — А мы тут с Яночкой про принцесс читаем. Правда, солнышко?
Яна серьезно кивнула, не отрываясь от книжки.
— Чудесно, — Вика открыла холодильник. — Ирина Николаевна, вы останетесь на ужин?
— Ой, Викуля, не беспокойся. Я уже все приготовила. Пельмени сварила, салатик порезала. Знаю же, как ты устаешь на своей работе.
Вика медленно закрыла холодильник. В голове мелькнула мысль: «Хозяйничает на моей кухне, как у себя дома». Но вслух она только сказала:
— Спасибо, очень мило с вашей стороны.
— Что ты, дорогая, — свекровь улыбнулась одними губами. — Для Егорушки и Яночки ничего не жалко.
Ужин проходил в напряженной атмосфере. Ирина Николаевна расспрашивала Егора о работе, Яну — о детском саде, а Вике задавала только формальные вопросы, на которые можно было ответить «да» или «нет».
— А у нас, кстати, новая соседка появилась, — вдруг сообщила свекровь, изящно промокнув уголки губ салфеткой. — На втором этаже, где раньше старушка жила. Маргарита Олеговна, очень интеллигентная женщина. В библиотеке работает.
Вика вспомнила, что действительно видела новую жительницу их подъезда — высокую даму средних лет с безупречной осанкой и холодным взглядом.
— Представляешь, Егор, она тоже из Сосновки! Может, даже в одну школу ходили, только она старше тебя на несколько лет.
— Не помню такую, — пожал плечами Егор.
— Ну как же! Маргарита Олеговна Свиридова. Правда, раньше она Марина была, это уже потом имя сменила на более благозвучное.
— Все равно не помню, — Егор подвинул к себе тарелку с пельменями и положил еще порцию.
— Я ее пригласила в воскресенье к нам на обед, — как ни в чем не бывало продолжила Ирина Николаевна. — Будет приятно пообщаться с человеком из родных мест.
Вика замерла с вилкой в руке.
— В это воскресенье? — переспросила она.
— Да, а что такого? — свекровь подняла брови. — У вас какие-то планы?
— Мы собирались в парк поехать, — начала Вика, но Егор перебил ее:
— Ничего страшного, сходим в другой раз.
Вика посмотрела на мужа с недоумением. Они уже неделю планировали эту поездку, Яна так ждала.
— Папа, а как же колесо обозрения? — разочарованно спросила девочка.
— В следующее воскресенье покатаемся, зайчонок, — Егор потрепал дочь по голове. — Бабушка гостей пригласила, нехорошо отменять.
— Вот и славно, — улыбнулась Ирина Николаевна. — А на следующей неделе я пирог испеку, Яночкин любимый, с яблоками и корицей.
Вечером, когда Ирина Николаевна наконец уехала, а Яна уже спала, Вика спросила Егора:
— Почему ты так легко согласился отменить нашу поездку? Яна ждала этого целую неделю.
Егор вздохнул, устало опускаясь на диван.
— Вик, ну что ты начинаешь? Мама просто хочет с соседкой познакомить.
— В нашем доме, без предупреждения, в тот день, когда у нас уже были планы?
— Да какая разница? Съездим в парк в другой раз.
Вика покачала головой.
— Разница в том, что твоя мать опять решает за нас. И ты ей это позволяешь.
— Она не решает, она просто предложила, — Егор начал раздражаться. — Что тебе стоит один раз уступить?
— Один раз? — Вика горько усмехнулась. — Егор, я уступаю девять лет. С самого дня нашего знакомства.
***
Воскресный обед оказался еще хуже, чем предполагала Вика. Маргарита Олеговна, женщина лет сорока пяти с идеальной укладкой и тонкими чертами лица, держалась с непринужденной элегантностью человека, уверенного в своем превосходстве. Она принесла дорогое вино, коробку изысканных конфет для Ирины Николаевны и мягкую игрушку для Яны — плюшевого единорога, о котором девочка мечтала уже несколько месяцев.
— Это так мило с вашей стороны, — Вика выдавила улыбку, наблюдая, как дочь с восторгом обнимает подарок.
— Пустяки, — отмахнулась Маргарита. — Девочки в этом возрасте все без ума от единорогов. Моя племянница такая же.
За столом разговор крутился вокруг Сосновки — небольшого городка, где выросли Егор и Маргарита. Женщина вспоминала школьные истории, упоминала общих знакомых, а Ирина Николаевна радостно подхватывала:
— А помнишь Валентину Сергеевну, математичку? Как она любила Егорушку, говорила, что у него талант к точным наукам!
— Конечно помню, — кивала Маргарита. — Она и меня всегда хвалила.
Вика чувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Егор сначала пытался включать ее в разговор, но быстро увлекся воспоминаниями и перестал замечать напряженное молчание жены.
— А Егор всегда такой серьезный был? — спросила Маргарита, бросив на него оценивающий взгляд. — В школе его все тихоней считали.
— О, мой сын с детства ответственный, — с гордостью ответила Ирина Николаевна. — Не то что некоторые его одноклассники. Помнишь Димку Соловьева? Так и остался оболтусом, хотя отец ему и машину купил, и в институт пристроил.
— А чем вы занимаетесь, Маргарита? — спросила Вика, пытаясь перевести разговор в другое русло.
— Я заведую отделом редких книг в центральной библиотеке, — с достоинством ответила та. — После развода полностью посвятила себя работе.
— Как жаль, что такая чудесная женщина одна, — вздохнула Ирина Николаевна. — Наверняка ведь есть достойные кандидаты?
— Были предложения, — скромно потупилась Маргарита. — Но я очень разборчива.
После обеда мужчины — Егор и его отец Валентин Петрович, молчаливый, немного сутулый мужчина — ушли на балкон покурить. Яна возилась с новым единорогом в детской. А женщины остались на кухне, убирая со стола.
— Викуля, ты бы пошла к Яночке, проверила, что она там делает, — предложила Ирина Николаевна. — Мы с Маргаритой сами справимся.
Вика хотела возразить, но поймала предупреждающий взгляд свекрови и молча вышла из кухни. Однако вместо того, чтобы идти в детскую, она остановилась в коридоре, прислушиваясь.
— Какая милая у вас невестка, — донесся до нее голос Маргариты, в котором явно слышалась ирония.
— Милая, да, — без энтузиазма отозвалась Ирина Николаевна. — Только не пара она моему Егору. Сколько раз говорила ему: нашел бы девушку с образованием, из хорошей семьи.
— А они давно вместе?
— Девять лет уже мучаюсь, — вздохнула свекровь. — Познакомились в поликлинике, представляешь? Он с простудой пришел, а она там с подругой сидела. Втрескался как мальчишка. Я сразу была против — чувствовала, что не к добру. А он уперся — люблю и все тут.
— Жаль, — протянула Маргарита. — Такой видный мужчина пропадает.
— Вот и я о том же! — оживилась Ирина Николаевна. — Квартиру они недавно наконец выплатили, думала, хоть этому порадуюсь. Так нет же! Она всем рассказывает, что сама половину платила. А какие у нее деньги с ее-то работой в магазине? Егор пахал как вол.
Вика почувствовала, как к горлу подступает комок обиды. Семь лет экономии, подработок, отказа от новой одежды — и все это не в счет?
— Да и с дочкой она не так занимается, как нужно, — продолжала Ирина Николаевна. — Я вот всю жизнь Егору посвятила, а она все о какой-то самореализации говорит. Эгоистка, одним словом.
Вика не стала слушать дальше. На цыпочках она прошла в детскую, где Яна увлеченно расчесывала гриву своему новому единорогу.
— Мамочка, смотри, какой он красивый, — радостно воскликнула девочка. — Я назвала его Звездочка!
— Очень красивый, — Вика погладила дочь по голове, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Тебе нравится подарок тети Маргариты?
— Очень! Она такая добрая! И бабушка сказала, что тетя Маргарита будет часто приходить к нам в гости. Это правда?
Вика нашла в себе силы улыбнуться:
— Посмотрим, солнышко. Посмотрим.
На следующий день Вика случайно столкнулась с Маргаритой в подъезде. Соседка окинула ее оценивающим взглядом и сладко улыбнулась:
— Доброе утро, Виктория. Спешите на работу?
— Доброе утро, — сухо ответила Вика. — Да, в магазин.
— А Егор уже ушел?
Вика напряглась. С чего это Маргарита интересуется расписанием ее мужа?
— Да, ему к восьми нужно быть в автосервисе.
— Такой ответственный мужчина, — с придыханием произнесла Маргарита. — Повезло вам.
— Нам обоим повезло, — отрезала Вика и быстро направилась к выходу.
Всю дорогу до работы ее не покидало неприятное чувство. Что-то было не так в этом внезапном появлении Маргариты, в ее дружбе с Ириной Николаевной, в ее интересе к Егору.
В магазине Вика поделилась своими подозрениями с Анной, которая работала в соседнем отделе.
— Слишком много совпадений, — согласилась подруга. — И потом, ты говоришь, она переехала в квартиру бабы Нины? Та же вроде не собиралась никуда уезжать?
— В том-то и дело. Ирина Николаевна сказала, что старушка к дочери в другой город перебралась. Но я-то с ней буквально месяц назад разговаривала — она ни словом не обмолвилась о переезде.
— Странно все это, — покачала головой Анна. — Будь осторожна, Вик. Похоже, твоя свекровь что-то затевает.
Вечером того же дня Вика заметила, что Егор задумчив и рассеян. Он долго возился с ноутбуком на кухне, игнорируя попытки жены завязать разговор. Когда Яна уже спала, Вика решилась спросить:
— Что-то случилось? Ты сам не свой сегодня.
Егор поднял на нее усталый взгляд.
— На работе проблемы. Приехал новый управляющий из центрального офиса, начал всех строить. Говорят, будут сокращения.
— Почему ты раньше не сказал? — Вика села рядом, положив руку на плечо мужа.
— Не хотел тебя волновать, — он слабо улыбнулся. — Думал, может, обойдется.
— Егор, мы одна команда. Ты не должен скрывать от меня такие вещи.
— Знаю, — он вздохнул. — Просто у тебя и так забот полно с Яной, с работой. Еще моя мама постоянно…
Он не закончил фразу, но Вика поняла.
— Кстати о твоей маме, — осторожно начала она. — Не кажется ли тебе странным появление этой Маргариты?
— В каком смысле?
— Ну, она вдруг появляется в нашем доме, оказывается, что она из твоего родного города, мгновенно находит общий язык с твоей мамой…
— И что? — Егор нахмурился. — Думаешь, это какой-то заговор?
— Я не знаю, — честно ответила Вика. — Но твоя мама явно в восторге от нее. И постоянно сравнивает нас, причем не в мою пользу.
— Тебе показалось, — отмахнулся Егор. — Мама просто рада встретить земляка.
— Егор, я слышала, как она говорила Маргарите, что я тебе не пара. Что ты «пропадаешь» со мной.
— Когда это было? — Егор заметно напрягся.
— Вчера на кухне, когда ты с отцом на балконе был.
— Ты подслушивала? — в его голосе появились обвинительные нотки.
— Нет, я просто проходила мимо и услышала. И потом, какая разница? Факт в том, что твоя мать настраивает против меня эту женщину, которая, между прочим, вчера утром спрашивала, когда ты уходишь на работу.
— Ради бога, Вика! — Егор повысил голос. — Это просто светская беседа! Ты придумываешь какие-то заговоры на ровном месте!
— Я ничего не придумываю, — Вика тоже начала злиться. — Я просто говорю, что мне не нравится, как твоя мать относится ко мне все эти годы, и теперь еще эта Маргарита…
— Хватит, — оборвал ее Егор. — У меня и так проблем по горло, еще твои фантазии выслушивать.
Он захлопнул ноутбук и вышел из кухни, оставив Вику одну с ощущением нарастающей тревоги.
***
В последующие дни напряжение в доме только нарастало. Егор возвращался с работы все более хмурым и молчаливым. На вопросы Вики отвечал односложно, а от разговоров о Маргарите или свекрови и вовсе уклонялся. Яна, чуткая не по годам, заметила перемены.
— Мама, почему папа грустный? — спросила она однажды вечером, когда Вика укладывала ее спать.
— У папы много работы, солнышко, — Вика поправила одеяло. — Взрослые иногда устают и бывают грустными.
— А вы с папой больше не смеетесь вместе, — девочка обняла своего единорога. — Раньше смеялись.
Вика почувствовала, как сжалось сердце. Действительно, когда они в последний раз искренне веселились всей семьей? Неделю назад? Месяц?
— Все будет хорошо, малышка, — она поцеловала дочь в лоб. — Просто нам нужно немного времени.
В магазине, где работала Вика, тоже наступили непростые времена — снизился поток покупателей, и начальство стало урезать часы сотрудникам. Но настоящим ударом стал разговор с Клавдией Степановной, пожилой соседкой с первого этажа.
— Виктория, девонька, — окликнула она Вику у подъезда. — Можно тебя на минуточку?
Они присели на скамейку возле дома. Старушка, опираясь на трость, наклонилась к Вике и заговорщицки прошептала:
— Ты бы приглядывала за своим муженьком повнимательнее. Неспроста эта фифа на втором этаже поселилась.
— Вы о Маргарите Олеговне? — насторожилась Вика.
— О ней, родимая, о ней. Я ведь с Ниной Петровной дружила, что раньше в той квартире жила. Она мне перед отъездом-то все и рассказала.
— Что рассказала? — Вика подалась вперед.
— А то, что свекровь твоя ей за квартиру хорошие деньги предложила. Чтоб съехала поскорее.
— Ирина Николаевна? — Вика почувствовала, как холодеет внутри. — Но зачем?
— А затем, что специально для этой Маргариты квартиру и выкупала. Они, оказывается, давно знакомы — Маргарита-то дочка школьной подруги твоей свекрови. И планчик у них, видать, имеется.
— Какой план? — сухими губами спросила Вика.
Старушка многозначительно покачала головой:
— А такой, чтоб твоего Егора окрутить. Нина Петровна сама слышала, как они по телефону говорили. Свекровь-то твоя Маргариту нахваливала: «Умница, красавица, образованная — в самый раз для моего Егорушки». Вот так-то, девонька.
Вика вернулась домой как в тумане. Все сходилось: странное появление Маргариты, ее мгновенная дружба с Ириной Николаевной, повышенный интерес к Егору. Это был не просто заговор — это была тщательно спланированная операция по разрушению ее семьи.
В тот вечер она не стала ничего говорить мужу. Решила сначала собрать больше информации, проверить слова Клавдии Степановны. И случай представился через пару дней, когда Ирина Николаевна пригласила их на свой день рождения.
— Только близкий круг, — сказала она по телефону. — Вы, Танечка с мужем, ну и Маргариту я позвала, она уже как родная.
— Конечно, придем, — ответила Вика, стараясь, чтобы голос звучал естественно.
В день праздника Егор был особенно молчалив. По дороге к родителям он несколько раз глубоко вздыхал, словно собираясь что-то сказать, но так и не решался.
— Егор, что происходит? — не выдержала наконец Вика. — Ты уже неделю сам не свой.
— Все нормально, — он стиснул руль крепче. — Просто устал.
— Это из-за работы? Там все так плохо?
— Да нет, нормально все, — он отмахнулся, но глаза выдавали его беспокойство.
Вечер у свекрови начался чинно. Татьяна, младшая сестра Егора, со своим мужем Антоном, Маргарита в элегантном темно-синем платье и, конечно, сами хозяева — Ирина Николаевна и Валентин Петрович. Яну оставили с Анной — та согласилась посидеть с девочкой, чтобы взрослые могли спокойно отметить праздник.
После официальных поздравлений и вручения подарков (Вика подарила свекрови дорогой шелковый шарф, на который копила два месяца) все сели за стол. Разговор шел непринужденно, но Вика замечала, как часто Маргарита обращается к Егору, как внимательно слушает каждое его слово, как «случайно» касается его руки, передавая соль.
— А помнишь, Егор, как ты в десятом классе на городской олимпиаде по физике первое место занял? — вдруг спросила Маргарита. — Весь город гордился!
— Откуда ты знаешь? — удивился Егор. — Ты же в другой школе училась, да и старше меня.
— Ой, ну в маленьком городке все всё друг о друге знают, — она загадочно улыбнулась. — И потом, о таких умных мальчиках всегда говорят.
Ирина Николаевна просияла:
— Вот видишь, Егорушка, ты с детства выделялся! А потом… — она осеклась, бросив быстрый взгляд на Вику.
— А потом что, мама? — напряженно спросил Егор.
— Ничего, сынок, все хорошо, — свекровь поспешно подняла бокал. — Давайте выпьем за мой день рождения и за нашу семью!
После ужина мужчины вышли на террасу покурить, а женщины остались убирать со стола. Вика намеренно задержалась в столовой, когда Ирина Николаевна и Маргарита ушли на кухню. Она хотела незаметно проследовать за ними, чтобы подслушать разговор, но услышала голоса с террасы и замерла.
— Егор, я давно хотел с тобой поговорить, — это был голос Валентина Петровича, обычно молчаливого и незаметного на фоне властной жены. — Не нравится мне эта ситуация с новой соседкой.
— В каком смысле, пап? — удивился Егор.
— В прямом. Думаешь, я не вижу, что твоя мать затеяла? Эта Маргарита не просто так здесь появилась.
Вика затаила дыхание, прижавшись к стене рядом с дверью на террасу.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил Егор.
— То и имею. Мать твоя никогда Вику не принимала, сам знаешь. А теперь вот решила действовать активнее. Нашла тебе, по ее мнению, подходящую партию.
— Пап, ты преувеличиваешь. Маргарита просто старая знакомая.
— Сынок, — голос Валентина Петровича стал тише, и Вике пришлось напрячь слух, — я всю жизнь молчал, когда твоя мать решала за всех. И посмотри, что из этого вышло — Танечка замуж за нелюбимого человека вышла, потому что мать так захотела. Я карьеру бросил, когда Ирина сказала, что директору школы негоже на заводе работать. И теперь ты…
— Пап, я взрослый человек, — перебил его Егор. — Никто за меня ничего не решает.
— Правда? — в голосе отца послышалась горечь. — А зачем же ты тогда вчера с матерью в кафе ходил? Думаешь, я не знаю, о чем вы говорили?
Наступила пауза. Вика почувствовала, как сердце колотится в груди.
— Мама просто беспокоится за меня, — наконец произнес Егор. — Она хочет, чтобы я был счастлив.
— Егор, бросай ты ее, зачем ты себе жизнь портишь? — твердо сказал Валентин Петрович.
Вика услышала, как кто-то из кухни зовет ее, и поспешила отойти от двери. Но последнюю фразу Егора она все же уловила:
— Я пока ничего не решил, пап. Но, может, мама в чем-то права.
***
Домой они возвращались в полном молчании. Егор сосредоточенно смотрел на дорогу, а Вика боролась с желанием закричать, заплакать, потребовать объяснений. Но присутствие сонной Яны, которую они забрали у Анны, удерживало ее.
Только уложив дочь, Вика решилась на разговор.
— Я слышала твой разговор с отцом, — сказала она, входя в гостиную, где Егор сидел, уставившись в выключенный телевизор.
Он медленно повернул голову:
— И что же ты слышала?
— Достаточно, — Вика села напротив. — Твоя мать задумала нас развести. Она специально поселила Маргариту рядом с нами. И, похоже, ты уже почти согласен с ее планом.
— Вика, все не так просто, — Егор провел рукой по лицу.
— Так объясни мне! — она старалась говорить тихо, чтобы не разбудить дочь. — Что происходит, Егор? Что за секреты, что за встречи с матерью в кафе?
Он долго молчал, собираясь с мыслями.
— Меня уволили с работы, — наконец произнес он. — Еще две недели назад. Этот новый управляющий привел свою команду, и нас, старых сотрудников, начали постепенно выживать.
— Что? — Вика растерялась. — Почему ты молчал?
— Не хотел тебя волновать. Думал, быстро найду новую работу, но не выходит. Везде нужен опыт, которого у меня нет, или образование посерьезнее.
— И что же, твоя мать предложила решение? — Вика начала догадываться, к чему идет разговор.
— Да, — Егор опустил глаза. — Маргарита… у нее связи в крупной компании. Она может помочь мне устроиться туда. Хорошая должность, в два раза больше денег.
— При одном условии, да? — горько усмехнулась Вика. — Ты должен быть с ней, а не со мной.
— Вика, я ничего не обещал! — Егор поднял на нее взгляд. — Я просто рассматриваю варианты. У нас ипотека выплачена, но деньги все равно нужны. Яне скоро в школу…
— И ради денег ты готов разрушить семью? — Вика почувствовала, как внутри все закипает от обиды и гнева. — Девять лет вместе, и вот так просто?
— Ничего не просто! — он повысил голос, но тут же спохватился и продолжил тише: — Я мучаюсь, не знаю, что делать. Мама говорит…
— Всегда твоя мама! — Вика не выдержала. — Девять лет она отравляет нашу жизнь, и ты позволяешь ей это! Девять лет она делает вид, что меня не существует, что я не достойна быть твоей женой! И теперь она придумала этот план с Маргаритой…
— Вика, успокойся, — Егор попытался взять ее за руку, но она отдернула ее.
— Нет, Егор. Больше я не буду молчать. Я узнала, что твоя мать заплатила бабе Нине, чтобы та уехала и освободила квартиру для Маргариты. Это все спланировано! Они хотят разрушить нашу семью!
— Откуда ты… — начал он, но Вика перебила:
— Клавдия Степановна рассказала. Она дружит с бабой Ниной. Твоя мать все подстроила.
Егор выглядел ошеломленным.
— Не может быть, — пробормотал он. — Мама бы не стала…
— Она сделала это, Егор. И ты должен выбрать — либо ты с нами, со своей семьей, либо ты позволяешь матери управлять твоей жизнью и дальше.
Вика встала и направилась к двери.
— Куда ты? — растерянно спросил Егор.
— Мне нужно подышать. Не волнуйся, я никуда не денусь. В отличие от тебя, я помню о своих обязательствах перед семьей.
Она вышла из квартиры и спустилась на первый этаж. Там, в маленьком холле, она наконец дала волю слезам. Как могло случиться, что девять лет совместной жизни, все их планы и мечты оказались под угрозой из-за интриг свекрови?
— Виктория? — раздался рядом знакомый голос. — Что случилось?
Вика подняла заплаканное лицо и увидела Сергея, давнего друга Егора. Они не виделись несколько месяцев — после того, как Сергей поссорился с Ириной Николаевной, он перестал бывать у них дома.
— Сергей? — она быстро вытерла слезы. — Ты что здесь делаешь?
— К Михалычу зашел, — он кивнул на дверь напротив. — Он мне запчасти для машины достал. А ты почему здесь сидишь? Что-то случилось?
Вика хотела отмахнуться, сказать, что все в порядке, но вместо этого разрыдалась с новой силой. Сергей неловко обнял ее за плечи:
— Так, пойдем-ка ко мне в машину. Там поговорим.
В машине, припаркованной у подъезда, Вика, всхлипывая, рассказала ему всю историю — о Маргарите, о плане Ирины Николаевны, о странном поведении Егора.
— Мне кажется, я теряю его, — закончила она. — Он всегда был таким… податливым с матерью. И теперь, когда он без работы, он еще более уязвим для ее манипуляций.
Сергей задумчиво барабанил пальцами по рулю.
— Знаешь, я давно заметил эту нездоровую связь между ними, — сказал он наконец. — Егор никогда не мог противостоять матери. Но чтобы пойти на такое…
— Что мне делать, Сергей? — беспомощно спросила Вика.
— Бороться, — твердо ответил он. — И я помогу тебе. У меня тоже есть кое-какая информация об этой Маргарите.
— Какая?
— Моя сестра работает в той же библиотеке. Эта Маргарита — никакой не заведующий отделом редких книг. Она обычный библиотекарь, которая часто берет больничные и имеет репутацию интриганки. А еще у нее был роман с женатым директором, из-за которого разгорелся скандал.
Вика уставилась на Сергея:
— Ты уверен?
— Абсолютно. И это еще не все. Я узнал об увольнении Егора и уже предложил ему работу в нашей компании. Мы расширяемся, нам нужны хорошие автомеханики с опытом. Зарплата достойная, перспективы есть. Но Егор почему-то колеблется.
— Потому что его мать убедила его, что работа через Маргариту — лучший вариант, — горько произнесла Вика.
— Так вот в чем дело, — Сергей нахмурился. — Нужно открыть ему глаза.
План созрел быстро. Они решили устроить семейный совет с участием всех близких — включая Татьяну с мужем, Валентина Петровича, Сергея, Анну. Там, при всех, Вика собиралась выложить все карты на стол и заставить Егора сделать окончательный выбор.
Вернувшись домой, она обнаружила, что Егор заснул на диване, так и не раздевшись. Вика накрыла его пледом и ушла в спальню, где долго лежала без сна, обдумывая предстоящий разговор.
***
Семейный совет назначили на следующую субботу. Вика позвонила Татьяне, с которой у нее всегда были теплые отношения, и кратко обрисовала ситуацию. Та не удивилась:
— Я так и знала, что мама что-то затевает. Она мне все уши прожужжала об этой чудесной Маргарите.
— Ты придешь? — с надеждой спросила Вика. — И Антона приведешь?
— Конечно, — без колебаний ответила Татьяна. — Я давно хотела поговорить с братом о том, как мама влияет на его жизнь. Может, сейчас самое время.
Валентина Петровича пригласить оказалось сложнее — он опасался гнева жены, но в конце концов согласился прийти, если Ирина Николаевна не узнает.
Егор все эти дни держался отстраненно. Он уходил рано утром, якобы на поиски работы, и возвращался поздно вечером. Вика подозревала, что он встречается с матерью и Маргаритой, но прямо спросить не решалась — боялась новой ссоры перед важным разговором.
Наконец наступила суббота. Яну отправили к Анне с ночевкой — она обещала устроить девочке настоящую вечеринку с пиццей и мультфильмами.
К шести часам в квартире Вики и Егора собрались все приглашенные. Татьяна с Антоном, Валентин Петрович, нервно теребивший воротник рубашки, Сергей с сестрой Ольгой, которая работала в той же библиотеке, что и Маргарита. Не хватало только самого Егора.
— Он знает о встрече? — шепотом спросила Татьяна, когда Вика в третий раз посмотрела на часы.
— Знает. Обещал быть к шести, — Вика старалась скрыть беспокойство.
В дверь позвонили, и все вздрогнули. Вика бросилась открывать, но на пороге стояла не Егор, а Анна с Яной.
— Извини, — виновато сказала подруга. — Яна очень переживает, хочет быть с вами. Говорит, чувствует что-то важное.
Вика опустилась на колени перед дочерью:
— Солнышко, ты же хотела остаться с тетей Аней? Там пицца, мультики…
— Хочу быть с тобой и папой, — упрямо сказала девочка. — Вы опять поссоритесь?
— Нет, малышка, мы просто поговорим, — Вика обняла дочь. — Хорошо, оставайся. Только будь умницей, ладно?
Анна тихо шепнула ей:
— Я побуду с ней в детской, если что.
Наконец в дверь снова позвонили, и на этот раз это был Егор. Он удивленно оглядел собравшихся:
— Что происходит? Почему здесь все?
— Мы собрались поговорить, — спокойно сказала Вика. — О нас, о нашей семье, о твоей матери и о Маргарите.
— И о твоей работе, — добавил Сергей, выступая вперед. — Я уже говорил тебе о предложении в нашей компании. Оно все еще в силе.
Егор медленно прошел в комнату и сел на диван рядом с отцом.
— Я слушаю, — сказал он напряженно.
Вика глубоко вздохнула и начала рассказывать — о том, как узнала про план свекрови, о том, что Маргарита совсем не та, за кого себя выдает.
— Ольга работает с ней в одной библиотеке, — она кивнула на сестру Сергея. — Она может подтвердить.
Ольга, худенькая девушка в очках, нервно поправила волосы:
— Это правда. Маргарита — обычный библиотекарь, никаким отделом редких книг она не заведует. И она действительно имеет репутацию… не самую лучшую.
— А в крупной компании у нее никаких связей нет, — добавил Сергей. — Это блеф.
Егор слушал молча, опустив голову. Когда Вика закончила, он долго не поднимал глаз.
— Егор, — мягко позвал Валентин Петрович. — Сын, посмотри на меня.
Егор поднял взгляд на отца.
— Я всю жизнь позволял твоей матери решать за меня, — старик говорил тихо, но в комнате стояла такая тишина, что каждое слово было отчетливо слышно. — И это сделало меня несчастным. Я любил другую работу, но ушел с нее, потому что Ирина сказала, что заводской инженер — не пара директору школы. Я хотел другой жизни, но подчинился. И теперь смотрю на тебя и вижу, как история повторяется.
— Пап, я…
— Дай мне договорить, — впервые в голосе Валентина Петровича зазвучала твердость. — Твоя мать любит тебя, не сомневайся. Но ее любовь душит. Она хочет, чтобы ты жил так, как она считает правильным. А жизнь-то твоя, сынок.
— Егор, — вступила Татьяна, — помнишь Диму? Моего первого парня?
— Того музыканта? — Егор слабо улыбнулся. — Конечно, помню. Вы же вроде собирались пожениться?
— Да. Но мама была против. Говорила, что музыкант — не профессия, что он меня не обеспечит, что я достойна лучшего. И я послушалась. Ушла от человека, которого любила. А потом встретила Антона, — она взяла мужа за руку. — Он хороший человек, не пойми меня неправильно. Но любви такой, какая была с Димой, уже нет.
Антон сжал ее руку в ответ и грустно кивнул:
— Я всегда знал, что она вышла за меня не по любви. Мы уважаем друг друга, у нас хорошие отношения. Но того огня в глазах, который я вижу, когда вы с Викой смотрите друг на друга, у нас нет.
Егор обвел взглядом всех собравшихся:
— Я не знал… Не думал, что все так серьезно.
— Потому что ты не хотел видеть, — мягко сказала Вика. — Ты привык уступать матери, привык считать, что она всегда права. Но посмотри, к чему это привело. Она манипулирует тобой, она придумала этот план с Маргаритой, она готова разрушить нашу семью ради своих представлений о том, какая женщина должна быть рядом с тобой.
— Папа, — вдруг раздался тонкий голосок Яны, которая незаметно вошла в комнату и теперь стояла, прижимая к груди своего единорога. — Ты нас с мамой больше не любишь?
— Яночка! — Егор вскочил и подхватил дочь на руки. — Что ты такое говоришь? Конечно, люблю! Больше всего на свете!
— Тогда почему бабушка хочет, чтобы ты жил с тетей Маргаритой? — по-детски прямо спросила девочка. — Я слышала, как она говорила по телефону, что тетя Маргарита будет тебе лучшей женой, чем мама.
В комнате повисла тяжелая тишина. Егор прижал дочь к себе, и на его глазах блеснули слезы.
— Никто не станет моей женой, кроме твоей мамы, — твердо сказал он. — Я обещаю.
Он посадил Яну и повернулся к Вике:
— Прости меня. Я был слаб. Когда потерял работу, запаниковал. А мама… она как всегда подоспела с советами и решениями. И я почти позволил ей снова управлять моей жизнью.
— Почти? — осторожно переспросила Вика.
— Да, — Егор выпрямился. — Я не собирался уходить от вас, хотя мама на этом настаивала. Но я рассматривал возможность принять предложение Маргариты о работе. Думал, что смогу держать ее на расстоянии, но при этом воспользоваться ее связями.
Сергей покачал головой:
— Это был бы первый шаг в ловушку, друг. Поверь, эта женщина не отступила бы.
— Теперь я это понимаю, — Егор подошел к Вике и взял ее за руки. — Я был глупцом. Поддался слабости, почти предал нас. Но больше этого не повторится.
— Что ты собираешься делать? — тихо спросила Вика.
— Во-первых, принять предложение Сергея о работе, — Егор решительно кивнул другу. — Если оно еще в силе.
— Конечно, — улыбнулся тот. — Приходи в понедельник, все обсудим.
— А во-вторых, — Егор глубоко вздохнул, — поговорить с мамой. Четко и ясно объяснить, что моя семья — это вы с Яной. И либо она принимает это, либо нам придется ограничить общение.
Валентин Петрович положил руку на плечо сына:
— Это будет непростой разговор. Твоя мать не привыкла, чтобы ей возражали. Но это необходимо сделать — ради твоей семьи, ради тебя самого. И, может быть, ради нее тоже. Пора ей понять, что счастье близких важнее собственных амбиций.
— Я пойду с тобой, — неожиданно сказала Татьяна. — Мне тоже есть что сказать маме.
Егор благодарно кивнул сестре и снова повернулся к Вике:
— Ты дашь мне еще один шанс? Я знаю, что почти все разрушил, но…
Вика не дала ему договорить — обняла, прижавшись всем телом:
— Конечно. Мы справимся. Вместе.
Яна, наблюдавшая за родителями, радостно захлопала в ладоши и бросилась к ним, обхватив обоих за ноги.
Разговор с Ириной Николаевной состоялся на следующий же день. Егор позвонил матери и попросил встретиться, но не у нее дома, а на нейтральной территории — в небольшом кафе в городском парке.
Когда Ирина Николаевна увидела, что сын пришел не один, а с Татьяной, ее глаза сузились:
— Что это значит? Я думала, мы поговорим с тобой наедине.
— Мы семья, мама, — спокойно ответил Егор. — То, что касается одного из нас, касается всех.
— Не вижу здесь твоей жены, — с легкой насмешкой заметила Ирина Николаевна. — Или она уже не семья?
— Вика осталась дома с Яной. И да, они моя семья. Именно об этом я и хотел поговорить.
Егор рассказал матери все, что узнал о ее плане с Маргаритой. Впервые в жизни он говорил с Ириной Николаевной без оглядки, без страха вызвать недовольство. Он объяснил, что понимает ее мотивы — желание лучшего для сына, — но не может позволить ей дальше вмешиваться в свою жизнь.
— Мама, я люблю Вику. Люблю нашу дочь. И я не собираюсь разрушать свою семью ради твоих представлений о том, какой должна быть идеальная жена.
— Но Егорушка, — Ирина Николаевна попыталась взять сына за руку, но он мягко отстранился. — Ты сам говорил, что вам тяжело, что с работой проблемы…
— Да, говорил. И это была моя ошибка — обсуждать с тобой наши трудности. Но проблемы решаются, мама. Я уже нашел новую работу. И мы с Викой справимся со всем остальным.
— Работу? — удивилась Ирина Николаевна. — Какую работу? Почему ты мне не сказал?
— Потому что это мое дело, мама. Моя жизнь, мои решения.
— А как же Маргарита? Она так старалась помочь тебе…
— Маргарита, — вмешалась Татьяна, — никогда не собиралась просто помогать Егору. У вас был план, мама. Использовать его проблемы с работой, чтобы разлучить с Викой и свести с «подходящей» женщиной.
— Это неправда! — возмутилась Ирина Николаевна, но ее глаза выдавали ее.
— Правда, мама, — мягко сказал Егор. — И знаешь, что самое грустное? Я почти повелся на это. Чуть не разрушил свою семью, потому что привык доверять твоему мнению больше, чем своему собственному.
Ирина Николаевна откинулась на спинку стула, поджав губы:
— Я хотела как лучше. Эта девушка… Вика… Она же совсем простая. Ни образования, ни карьеры…
— Зато у нее есть сердце, мама, — твердо сказал Егор. — Она любит меня таким, какой я есть. Не пытается переделать или использовать. И она замечательная мать для Яны.
— Хорошо, — сдалась наконец Ирина Николаевна. — Я поняла. Ты сделал свой выбор.
— Да, мама. И я хочу, чтобы ты его уважала. Если ты не можешь принять Вику как мою жену, если будешь продолжать свои интриги — нам придется ограничить общение.
— Ты выбираешь ее вместо родной матери? — глаза Ирины Николаевны наполнились слезами.
— Я не выбираю между вами, — Егор покачал головой. — Я просто устанавливаю границы. Ты моя мать, и я люблю тебя. Но Вика — моя жена, мать моего ребенка. И я не позволю никому, даже тебе, вставать между нами.
Татьяна положила руку на плечо матери:
— Мама, мы не отталкиваем тебя. Мы просто хотим, чтобы ты позволила нам самим строить свою жизнь. Разве не в этом задача родителей — вырастить детей, способных принимать собственные решения?
Ирина Николаевна долго молчала, глядя в чашку с остывшим кофе. Наконец она подняла взгляд:
— Мне нужно время. Чтобы привыкнуть, чтобы… принять.
— Конечно, мама, — кивнул Егор. — Никто не торопит тебя. Просто пойми: мой выбор сделан, и он окончательный.
Прошло три месяца. Егор успешно работал в компании Сергея — его опыт и ответственный подход быстро оценили, и уже шла речь о повышении. Вика по-прежнему трудилась в магазине, но теперь подумывала о курсах повышения квалификации — появилась возможность стать администратором.
Маргарита съехала из их дома, как только поняла, что план провалился. По слухам, она действительно нашла себе состоятельного поклонника — немолодого бизнесмена из соседнего района.
Отношения с Ириной Николаевной оставались натянутыми. Она пару раз приходила в гости, держалась вежливо с Викой, но прежней теплоты в отношениях с сыном уже не было. Егор понимал, что матери нужно время, чтобы смириться с поражением, и не торопил события.
Однажды вечером, когда Яна уже спала, а Вика и Егор сидели на кухне, обсуждая планы на выходные, Вика спросила:
— Не жалеешь? О том, что выбрал нас, а не блестящее будущее, которое сулила твоя мать?
Егор взял ее за руку и серьезно посмотрел в глаза:
— Никогда. Знаешь, я только сейчас начинаю понимать, что всю жизнь был словно в тени — делал то, что от меня ожидали, старался соответствовать чужим представлениям. А сейчас впервые чувствую, что живу по-настоящему. Своей жизнью.
— А как же твоя мама? Вы помиритесь?
— Не знаю, — честно ответил Егор. — Надеюсь, что со временем она поймет и примет мой выбор. Но даже если нет — я не могу больше жить для нее. У меня есть своя семья, своя жизнь.
— Мне жаль, что так вышло, — тихо сказала Вика. — Я никогда не хотела вставать между вами.
— Ты и не вставала, — Егор притянул ее к себе. — Это мама пыталась встать между нами. И я благодарен тебе за то, что ты боролась за нашу семью, когда я чуть не сдался.
За окном начинался дождь — такой же, как в тот день девять лет назад, когда они впервые встретились в очереди районной поликлиники. Тогда Вика пришла поддержать заболевшую подругу, а Егор мучился от простуды. Их знакомство началось с того, что она поделилась с ним леденцами от боли в горле.
— Помнишь, как мы познакомились? — словно прочитав ее мысли, спросил Егор.
— Конечно, — улыбнулась Вика. — Ты выглядел таким несчастным с твоим больным горлом. А я вечно таскала с собой эти мятные леденцы…
— И предложила мне один, — Егор поцеловал ее ладонь. — Это был первый раз, когда кто-то, кроме мамы, позаботился обо мне.
— А твоя мама тогда очень рассердилась, что ты взял конфету у незнакомой девушки, — засмеялась Вика.
— Да уж, — Егор покачал головой. — Если бы я знал тогда, к чему это приведет…
— И к чему же? — лукаво спросила Вика.
— К самому лучшему, что случилось в моей жизни, — серьезно ответил Егор. — К настоящей семье. К любви, которую не нужно заслуживать, — она просто есть.
Они сидели на кухне допоздна, вспоминая прошлое и строя планы на будущее. Впервые за долгое время они чувствовали себя по-настоящему свободными — от манипуляций, от чужих ожиданий, от страха не соответствовать. Впереди была целая жизнь, которую они собирались прожить по своим правилам.
А за окном все шел и шел дождь, смывая прошлое и открывая дорогу новому дню.
