Женька был самым красивым парнем по дворе и в классе. Большие зелёные глаза, широкие плечи, улыбка, обнажающая белоснежные зубы. Все девчонки засматривались на него. Не исключением была и Аня по прозвищу Егоза.
Шустрая девочка училась на год младше Жени, и в школе она частенько заглядывала на большой перемене в Женькин класс, ревниво посматривая на девочек и на Женю.
А жили они во одном дворе, вместе играли, и как это часто бывает, Женя и не замечал в упор её заинтересованности, уже привыкнув к таким взглядам от девчонок, и воспринимая это как должное.
Аня была худышкой, долго не хорошела, как это случается с девочками в подростковом возрасте, всё была больше похожа на мальчишку-подростка. Такой её делала и короткая стрижка, и пружинистая походка, и громкий заливистый смех.
Аню воспитывала бабушка, потому что мать часто ездила в рейсы – работала проводницей на железной дороге. Но ребята засиживались компанией на скамейке под сиренью летними вечерами, и Аня переживала, что к ним во двор начали приходить на эти посиделки девочки с соседнего двора, на которых Женя засматривался, и которым пел под гитару.
Как только девочки-соседки приходили, Аня, не в силах видеть их флирт и заигрывания с мальчишками, уходила домой. Из окна она посматривала на ребят, оставшихся во дворе, и переживала о том, что никогда такой красивый парень, как Женя не посмотрит на неё так же, как на ту Иру или Ленку…
А Женя закончил школу и ушёл в армию. Всё это время Аня узнавала о нём у его родителей, и передавала приветы солдату.
Но каково же было её состояние, когда она услышала новость: из армии Женька едет с невестой!
— Как это так, ба? – спрашивала у бабушки Аня, — ведь в армии служат, а не женятся… Где он её нашёл?
— Ну, там увольнения бывают, когда солдату дают выходной, — объясняла бабушка, поглядывая на внучку, — а ты не переживай, и тебе жених сыщется. Ты у нас такая егоза, не зря тебя так дразнят. Найдёшь себе хорошего паренька. Не спеши, какие твои годы? Тебе ещё учиться и учиться… Погуляй.
— Не хочу я гулять. Абы с кем тем более… — со слезами в голосе отвечала Аня, и отворачивалась, чтобы бабушка не видела её расстроенного лица.
Она, конечно, не думала, что Женя вернётся и всё-таки заметит её привязанность, но надежда оставалась. И Аня так по нему соскучилась!
Когда Женя приехал, все соседи столпились во дворе, встречая молодую пару. Сидела на скамеечке и Аня в новом светлом платьице, которое ей было очень к лицу. Она прищурилась, когда увидела подходящего к дому Женьку с чемоданом и рюкзаком на спине. За ним шла стройная тёмная подруга.
Он стал ещё красивее. Теперь Аня отметила, что в такого парня можно влюбиться с первого взгляда, и понимала его девушку. А невеста Жени была тоже хороша: тёмные вьющиеся волосы до плеч, карие глаза, стройные ноги, тонкая талия…
Потом говорили, что его девушка Таня занималась раньше гимнастикой, а встретила Женю на концерте в городском клубе.
Они начали по возможности встречаться. Свидания были редкими, но горячими, и парочка решила пожениться, как только Женя закончит службу.
Погостили молодые недолго у родителей Жени, надо было готовиться к свадьбе. Все эти дни Аня ходила грустная. Она не могла поверить, что её мечты о любви так быстро рухнули. Анна однажды сидела на их дворовой скамейке в углу двора под сиренью, когда во двор вышел Женя выбивать ковёр. Он долго выбивал пыль, а потом оглянулся на скамейку и кивнул Ане.
Девушка подошла к нему, и они пошли вместе в подъезд.
— Вот уборку затеяли. Надо помочь. Татьяна там полы моет, мы завтра уже уезжаем. Ты как? Тоже замуж не собираешься? – он смотрел весело, широко улыбаясь, и у Ани от его взгляда мурашки побежали по спине.
Они поднимались по лестнице, Аня остановилась и сказала:
— Ну, раз уже завтра уезжаешь, то счастья тебе, Женька. Жалко, что ты не будешь тут жить.
— Отчего же? – удивился он, — там южный регион, знаешь, как тепло, и до моря рукой подать – час на машине.
— При чём тут море и климат? Тебя тут не будет, вот это плохо, — тихо ответила Аня, — наша родина тут…
Вдруг она порывисто приблизилась к нему и поцеловала в щёку, а потом пошла к своей двери.
— Э, да ты что? Того самого, что ли, Анька? Вот даёшь, хоть бы раньше намекнула! – он расхохотался, поняв её настроение и мысли, — ну, Егоза и есть Егоза. Бывай, не скучай. А то вдруг я возьму и приеду насовсем, а? Ну, девка…
— Я буду рада, правда… — только и ответила Аня и ушла домой. Она стояла в прихожей, и слышала ещё раскатистый смех Евгения, а потом его дверь захлопнулась. В коридоре стало тихо. Аня сидела на корточках в прихожей и плакала горько, слёзы текли по щекам. Она понимала, что никогда не забудет Женю, и он один такой единственный на свете.
Это она бормотала и на плече у бабушки, когда та вела её в комнату и уложила на диван, прикрыв пледом.
— Не горюй, деточка моя, всё успокоится, уладится, и сердечко своё не надрывай. Вот увидишь, как всё станет хорошо, когда перетерпишь немного и пройдёт время… — шептала бабушка, подавая внучке чай с лимоном и клубничным вареньем.
— Ба, ты же хотела варенье это на свой день рождения оставить. Ведь последняя банка? – спросила Аня.
— А нынче случай особый, катастрофический, какой там день рождения… – говорила бабушка, гладя Аню по рукам и плечам, — ешь твоё любимой варенье, а скоро будут свежие ягодки, мы купим на рынке ещё, и я сварю много-много для нас свежего. Будет оно душистым, будет пахнуть на весь дом. А тебе дам пенки сначала съесть. На булочку намажем, как всегда. А потом и варенье жалеть не будем… А ты поспи, душа моя…
— Ба, ну что ты со мной, как с маленькой, — прошептала Аня, — мне уже восемнадцать лет.
— А с кем мне ещё так можно? Только с тобой, с моей любимой внучкой. И знай: всё у тебя хорошо – и я весела и здорова. Не расстраивай бабушку по пустякам.
— Это не пустяки, ба, — вздохнула Аня.
— Это тебе сейчас так кажется, поверь, — не согласилась бабушка, — вот когда я мужа похоронила, деда твоего, вот это были не пустяки. А тут ведь все живы и здоровы. Когда мама твоя болела воспалением лёгких тяжело – вот это тоже были не пустяки. А остальное пережить можно, Аннушка…
Аня обняла бабушку. Ей стало жаль бабушку, маму, деда, она вспоминала детство, подростка Женю, и вскоре заснула.
А завтра жизнь пошла своим чередом, как и раньше.
Аня закончила техникум, стала работать бухгалтером, у неё появился поклонник Дима, за которого она и вышла замуж. Но то ли брак девушки был скоропалительным, то ли так уж судьба распорядилась, но не ужились супруги вместе.
Дмитрий был любитель компаний, обожал выезжать на природу, причём в любое время года. Летом они ездили на пикники, на купания на реке, в баню к товарищам Димы в деревню, осенью по грибы, а зимой Дима увлекался лыжами и рыбалкой.
— Как же я устала от его мероприятий, — жаловалась Аня бабушке, — он совершенно не домашний человек. Гвоздя вбить не может, и не хочет. Не то, чтобы ремонт в квартире сделать или сменить обстановку. Всё такое старое, бабушкино ещё, а ему ничего не надо, только гулянье на уме и походы в лес…
Бабушка жалела внучку:
— Но он же работает. Хоть какие-то деньги приносит…
Дима трудился культработником при санатории в пригороде. Зарплата была мизерной, и уходила в основном на покупки снастей для рыбалки, палаток, спортивных костюмов, лыж.
— По сути я содержу его, своего мужа, ба.. – вздыхала Анечка, — а я ребёнка хочу, но Дима всё просит подождать. Говорит, пока молодые надо путешествовать и «пожить для себя».
Бабушка и мама переживали за Аню, и когда её брак очень быстро подошёл к концу, не удивились. Бросила Аня муженька, так как заметила ещё, что чаще он стал оставаться на ночь на работе после вечерних концертов, мероприятий. Там была у него своя комната. А до Ани начали доходить слухи о неверности мужа…
И у Жени тоже не было всё гладко. Жил он на юге в частном доме родителей жены. К дому прилагался большой участок с виноградниками, плодовым садом, и огородом. Вся семья трудилась на земле, и Женя стал одним из работников большого хозяйства, которым заведовал отец Татьяны.
Весёлый характер Жени и его открытость стали куда-то испаряться. И это не только от того, что он уставал. А от того, что не планировал он так построить свою жизнь. Сколько раз он уговаривал жену бросить родителей, и уехать в городок, снять квартиру и жить отдельно.
Но жена и слышать не хотела о том, чтобы покидать родителей. Она привыкла жить на природе, не хотела жить в городе и работать на предприятии.
Женя терпел начальство своего тестя и тёщи, которые намекали ему при всяком удобном случае о том, что он попал в хорошую семью, где есть достаток, и должен быть благодарен.
Но быть виноградарем не входило в его планы. Он всё-таки устроился на работу в городке, и уже год трудился в пансионате, хотя видел, что такой «уход из семьи» не понравился ни жене, ни её родне.
Татьяна уже охладела к нему. Видимо, сказывалось влияние родителей, обидевшихся на зятя.
Детей Таня не спешила заводить, на что Женя тоже обижался.
Но всё решил случай. Однажды в пансионате во время Жениного дежурства, а он там был охранником, вспыхнул пожар. Женя не растерялся, быстро вызвал бригаду пожарных, и взялся сам тушить возгорание.
В итоге, когда приехала машина, пожар был уже потушен, не успев распространиться по зданию. Однако Евгений получил ожоги и был госпитализирован с больницу.
Пострадали руки и лицо, а также он отравился, дыша гарью.
Родители Жени сразу же выехали к сыну, узнав о случившемся. Татьяна тоже приезжала навещать мужа, и ругала его за самопожертвование, которое привело его к увечью.
Лицо у Жени было повреждено. Теперь ему предстоял длительный период лечения, операции по пластике, на которые нужны были деньги.
Поскольку родственники жены не изъявляли особого желания помогать Жене, виня его в уходе на эту работу, и жена Татьяна тоже была недовольна, что муж превратился из красавца в инвалида, родители Жени забрали его к себе домой, как только он чуть встал на ноги и пришёл в себя.
Женя вернулся домой, скрывая изуродованные щёки, руки, стесняясь людей и сидя дома.
К этому времени он уже оформил развод с Татьяной, понимая, что стал ей обузой, её стыдом. Он понимал, что их чувства уже до этого происшествия остыли.
Весть о случившемся с Женей облетела его родной двор задолго до его возвращения. Особенно переживала за него Егоза Анька.
— Как такое могло случиться с хорошим человеком, ба? – не уставала спрашивать она бабушку.
— Потому и бросился тушить огонь, что человек хороший. Возможно, если бы не его поступок, то пострадали бы люди. Могли быть жертвы. А он получается – герой. Вот только теперь лицо его испорчено навсегда.
Женя, вернувшись, долгое время не выходил на улицу. И Аня не видела его, а только знала, что он тут – совсем рядом. Она не могла прийти к нему, боясь потревожить его одиночество и выказать банальное любопытство.
Но всё-таки, однажды в дождливую погоду она увидела его, идущим под большим чёрным зонтом по парку возле дома. Она узнала его сразу сердцем: по походке, фигуре, осанке.
— Женя, — послышалось сзади него, — постой, не спеши. Давай хоть поговорим, поздороваемся. Не прячься… Прошу…
Она пошла рядом, а он, высоко подняв воротник плаща, почти по самые глаза натянув ворот свитера, шёл тихонько, боясь посмотреть на неё. Наконец, она не выдержала, остановила его и крепко обняла, прижавшись к нему и положив голову ему на грудь.
Он замер от такой нежности, сердце его застучало сильнее.
— Вот я и вернулся, как обещал… — хрипло произнёс он, — вот только никому теперь не нужен…Такой.
— Что? И как ты смеешь так говорить? — горячо начала она, — ты не должен так решать за других. Ты – герой, Женька. А глаза всё те же. красивые, зелёные. Вот и хорошо, что зрение не повредилось! Это же самое главное! Счастье!
— Анечка, — взволнованно сказал он, глядя на неё, — а ты красавицей стала. Да и раньше была. Егоза…Спасибо тебе за добрые слова.
Она осторожно отодвинула с его щёк ворот свитера и погладила пальчиком его лицо.
— Это ничего, шрамы украшают мужчину. И потом это будет чуть лучше, кожа регенерируется, меняется, и лазерные процедуры…
— Откуда ты знаешь про это? – удивился Женя.
— Я всё про ожоги и их лечение теперь знаю. Я помогу тебе. Я имею накоплений немного, я работаю, и мы сделаем всё что необходимо. Обязательно сделаем, чтобы ты чувствовал себя уверенно. И потом, знаешь, это приглядится. Не так уж и страшно. Честное слово! Я думала, что много хуже будет. А ты молодцом! – Аня гладила его по плечам.
Он обнял её:
— Какая же ты Егоза… Работать она будет. А я сам пойду работать. Есть такие места, где не на людях. Мне так будет спокойно, — ответил Женька и тоже погладил её по голове, — заступница ты моя. Как же здорово, что я вернулся! Дома хорошо. Наш двор! И ты, Аня, как необходимая частица нашей маленькой родины, нашего детского счастья…
— Счастье оно не только детское, — поправила его Аня, — оно, если есть, то Вселенское, на все времена и возрасты…Я так тебя люблю… И всегда любила. И никому теперь не отдам.
— Да вряд ли кому я уже и нужен…- улыбнулся прежней светлой улыбкой Женя.
Она опустила его воротники, вернув их на плечи, взяла его под руку, и они пошли по парку. Дождик закончился и сразу выглянуло солнце в окно между туч. Искры золота заблестели на лужах, отражаясь на счастливых лицах Жени и Ани.
— Смотри, как хорошо… — прошептала Аня.
На аллее было безлюдно. Он повернулся к ней, обнял и стал целовать её лицо, руки, прижимая к себе уверенно и настойчиво.
Аня зарделась и отвечала ему такой же нежностью, шепча что-то ласковое на ухо.
С этого вечера они уже не расставались, а через месяц расписались. Здоровье Жени улучшалось, вид его стал много лучше, и никто из друзей и родных уже и не обращал внимания на следы ожогов – изменения кожи на щеках. Привыкли.
Женя снова работал охранником. С Аней они жили дружно, трепетно относились друг к другу и часто навещали родителей, потому что снимали квартиру на соседней улице, совсем рядом.
Через год родился у них сынок, которого в честь отца Жени назвали Алексеем. Малыш был копией папы, и Женя очень гордился этим. А счастливее Ани не было на всём свете.
— Вот и дождалась ты своего Женьку, — говорила бабушка, — только потрепала его жизнь… Хорошо, хоть выжил.
— Ничего, бабуль, с лица воды не пить. А я его ещё сильнее люблю, и он только мой… Какой есть. Самый родной и красивый… — Аня не скрывала радости и благодарила Бога, что так сложилась её судьба…
