Марина смотрела на пустую полку холодильника, где ещё вчера лежал приготовленный ею ростбиф, и чувствовала, как внутри закипает злость. Хотя, откровенно, это была даже не злость — скорее усталость, смешанная с раздражением, которое копилось неделями и теперь грозило вырваться наружу.
— Андрей! — позвала она мужа, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Она слышала, как он неторопливо спускается по лестнице. За пять лет брака Марина привыкла к этой неспешности, которая раньше казалась ей признаком рассудительности, а сейчас всё чаще воспринималась как нежелание сталкиваться с проблемами.
— Да, солнце? — он появился в дверном проёме кухни с легкой улыбкой, которая сразу померкла, когда он увидел выражение её лица.
— Ты не знаешь, куда делся ростбиф? Тот самый, что я готовила вчера четыре часа для нашего сегодняшнего ужина с Верниковыми?
Андрей нахмурился, напряжённо вглядываясь в пустое пространство холодильника, как будто там могли обнаружиться какие-то подсказки.
— Понятия не имею. Может, ты его переложила?
Марина закрыла глаза и глубоко вдохнула. Это был уже пятый случай за неделю, когда из холодильника таинственным образом исчезала еда. И каждый раз Андрей делал вид, что не понимает, в чём дело, хотя ответ был очевиден.
— Твоя сестра и её семейство, — произнесла она, стараясь говорить ровно. — Опять они. Как и вчера с лазаньей. И позавчера с тирамису. И неделю назад с форелью, которую я специально заказывала.
Лицо Андрея приобрело то выражение, которое Марина в последнее время видела всё чаще: смесь вины и защитной позиции.
— Ну, Мариш, они же гости. И у них ремонт. Ты же знаешь, как тяжело готовить, когда в квартире всё перевёрнуто…
— Гости? — Марина невесело усмехнулась. — Андрей, твоя сестра, её муж, и их дети живут у нас уже три недели. Это уже не гости, это квартиранты. Бесплатные квартиранты, которые едят нашу еду, пользуются нашими вещами и даже не считают нужным спросить разрешения.
На лестнице послышались шаги, и в кухню вошла Вера, сестра Андрея — миловидная женщина с тем же неторопливым спокойствием в движениях, что и у брата. За ней, уткнувшись в телефон, плелась её старшая дочь Алиса.
— О чём разговор? — непринуждённо спросила Вера, направляясь к холодильнику.
— О пропавшем ростбифе, — сухо сказала Марина.
— А, это мы съели, — безразлично бросила Вера, доставая из холодильника бутылку свежевыжатого апельсинового сока, который Марина приготовила с утра. — Дети проголодались ночью, а это было самое заметное в холодильнике. Кстати, очень вкусно, ты всегда так готовишь?
Марина почувствовала, как что-то обрывается внутри. Три недели она терпела, старалась быть гостеприимной хозяйкой, понимая сложную ситуацию родных мужа. Но сейчас чаша её терпения переполнилась.
— Вера, этот ростбиф был приготовлен для сегодняшнего ужина с нашими друзьями, — произнесла она, чётко выделяя каждое слово. — Я потратила на него полдня.
Вера пожала плечами, отпивая сок из бутылки.
— Что ж, придётся заказать что-нибудь. У вас же есть деньги на доставку, — она повернулась к брату. — Андрей, ты не видел мой серый свитер? Тот, кашемировый.
— По-моему, ты оставила его в спальне, — растерянно ответил Андрей.
— В нашей спальне? — уточнила Марина, чувствуя, как поднимается давление.
— Да, я примеряла твои серьги под него, — как ни в чём не бывало ответила Вера. — Те, с сапфирами. Они так подходят к свитеру! Можно я их сегодня надену? Мы с Игорем идём в театр.
Серьги с сапфирами были подарком Андрея на их первую годовщину. Марина носила их только по особым случаям.
— Нет, нельзя, — тихо, но твёрдо сказала она.
Вера удивлённо подняла брови.
— Что значит «нельзя»? Я же только на вечер. И это всего лишь серьги, не корона Российской империи.
Марина повернулась к мужу, ожидая, что он вмешается, скажет что-нибудь, поставит сестру на место. Но Андрей молчал, переводя взгляд с жены на сестру и обратно, явно не желая вступать в конфликт.
— Это мои личные вещи, Вера, — наконец сказала Марина. — И я бы предпочла, чтобы ты спрашивала разрешения, прежде чем брать их.
— Боже, какая мелочность, — фыркнула Вера. — Мы же семья. У нас никогда не было таких проблем. Помнишь, Андрей, как мы в детстве всем делились?
Андрей неуверенно кивнул, избегая смотреть на жену.
— Да, но…
— Никаких «но», — перебила его сестра. — Семья — это когда всё общее. Верно же?
В этот момент в кухню вошёл Игорь, муж Веры, высокий мужчина с намечающимся брюшком и вечно сонным выражением лица. На нём был банный халат Андрея.
— Доброе утро всем, — пробормотал он, направляясь к кофемашине. — Марина, у вас кончился кофе. Я записал в список покупок, надо будет сегодня купить. И ещё бренди — я вчера допил ту бутылку, что стояла в баре.
Это была последняя капля. Марина почувствовала, как внезапно становится спокойно и холодно, как перед решающим совещанием на работе, где она, как финансовый директор, привыкла принимать жёсткие решения.
— Андрей, нам нужно поговорить, — сказала она. — Наедине. Сейчас же.
Не дожидаясь ответа, она вышла из кухни и направилась в кабинет — единственное место в доме, которое ещё не было оккупировано родственниками мужа. Андрей, помедлив, последовал за ней.
Как только дверь за ними закрылась, Марина повернулась к мужу:
— Это должно прекратиться. Сегодня же.
Андрей вздохнул, потирая переносицу — жест, который появлялся у него в моменты стресса.
— Мариш, я понимаю, что ситуация не самая приятная, но это же моя семья. У них действительно сложные обстоятельства с этим ремонтом…
— Я не против помогать твоей семье, — перебила его Марина. — Но то, что происходит сейчас — это не помощь, это… эксплуатация. Они берут наши вещи без спроса, едят нашу еду, не считаясь с нашими планами, не помогают по дому, не вносят никакого вклада в бюджет…
— Они же в сложной ситуации, — неуверенно повторил Андрей.
— Мы все иногда бываем в сложных ситуациях, — парировала Марина. — Но это не даёт права вести себя так, будто весь мир должен им услужить. Твоя сестра хотела примерить мои серьги — серьги, которые ты мне подарил! — и даже не спросила разрешения. Игорь разгуливает в твоём халате и пьёт твои напитки, даже не думая восполнить запасы. Их дети опустошают холодильник по ночам. И что самое обидное — никто из них даже не считает нужным извиниться или спросить разрешения!
Андрей молчал, и в этом молчании Марина впервые за три недели почувствовала, что он начинает понимать.
— Сколько ещё будет продолжаться их ремонт? — спросила она уже тише.
— Ну, они говорили о двух месяцах…
— Двух месяцах? — Марина почувствовала, как снова закипает. — Андрей, я не выдержу ещё пяти недель такой жизни. Я серьёзно.
Она подошла к окну, глядя на аккуратный сад, который они с таким энтузиазмом обустраивали прошлым летом. Тогда они мечтали, как будут проводить там тихие вечера вдвоём, а не слушать бесконечные разговоры Веры о тяготах ремонта и её жалобы на дизайнера.
— Я люблю тебя, — наконец сказала Марина, повернувшись к мужу. — И я уважаю твою семью. Но сейчас они переходят все границы, а ты им это позволяешь. И если ты не можешь поставить границы…
Она не закончила фразу, но Андрей, кажется, понял. Он подошёл к ней и осторожно обнял за плечи.
— Я поговорю с ними, — тихо сказал он. — Обещаю.
— Не просто поговоришь, — покачала головой Марина. — Ты должен объяснить им правила проживания в нашем доме. Или найти им другое жильё на время ремонта.
Андрей кивнул, но в его глазах Марина видела неуверенность. Она знала, что разговор с сестрой будет для него непростым — Вера всегда умела манипулировать братом, играя на его чувстве вины и семейной привязанности.
Вечером, вернувшись с работы, Марина обнаружила, что ситуация не только не улучшилась, но стала ещё хуже. В гостиной расположились подруги младшей дочери Веры, устроив что-то вроде пижамной вечеринки с пиццей и газировкой, которые капали на дорогой ковёр. В ванной комнате обнаружилась гора грязного белья, а в раковине — немытая посуда. На журнальном столике в спальне Марина нашла свою любимую помаду с обломанным кончиком.
Но настоящий удар ждал её в кабинете. На её рабочем столе, среди разбросанных бумаг, сидела Вера и пользовалась её ноутбуком.
— Что ты делаешь? — спросила Марина, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— А, привет! — беспечно отозвалась Вера. — Мне нужно было срочно отправить документы дизайнеру, а мой ноутбук разрядился. Надеюсь, ты не против?
На экране был открыт не только почтовый клиент, но и личная папка Марины с документами.
— Я против, — твёрдо сказала Марина. — Это мой рабочий компьютер с конфиденциальной информацией. Ты не имеешь права…
— Да ладно тебе, — отмахнулась Вера. — Я же не шпионю за тобой. Просто отправляю документы.
Марина молча подошла к столу, закрыла ноутбук и забрала его.
— Где Андрей? — спросила она.
— Поехал с Игорем в строительный магазин, — ответила Вера, явно недовольная реакцией Марины. — Слушай, ты чего такая напряжённая? Может, тебе отпуск взять?
Марина не ответила. Она вышла из кабинета, крепко сжимая ноутбук, и поднялась в спальню. Там она достала телефон и набрала номер мужа.
— Андрей, — сказала она, когда он ответил. — Или ты сегодня же решаешь вопрос с твоей семьёй, или я завтра переезжаю в отель. Я не шучу.
В трубке повисла тишина.
— Что случилось? — наконец спросил он.
— Твоя сестра рылась в моём рабочем ноутбуке. В гостиной вечеринка подростков. Дом выглядит как после погрома. И я только что нашла свою помаду сломанной. — Марина перевела дыхание. — Я больше не могу, Андрей. Это уже не вопрос гостеприимства. Это вопрос уважения. И его полное отсутствие.
Она услышала, как он тяжело вздохнул.
— Я буду через полчаса, — сказал он и отключился.
Ожидание растянулось на вечность. Марина сидела в спальне, слушая доносящийся снизу смех и музыку, и думала о том, как быстро может разрушиться налаженная жизнь. Ещё месяц назад они с Андреем были счастливы, строили планы на будущее, думали о детях… А теперь она всерьёз рассматривала вариант временного расставания.
Когда она услышала звук открывающейся входной двери, то спустилась вниз. Андрей стоял в прихожей с каким-то новым, решительным выражением на лице.
— Где Вера? — спросил он.
— В гостиной с детьми и их друзьями, — ответила Марина.
Андрей кивнул и направился туда. Марина последовала за ним, готовая поддержать мужа, но сохраняя некоторую дистанцию — этот разговор должен был провести именно он.
В гостиной царил хаос. Вера полулежала в кресле с бокалом вина — из их лучшего набора, заметила Марина — и смотрела какое-то шоу по телевизору, пока подростки шумели вокруг.
— Вера, нам нужно поговорить, — сказал Андрей, выключая телевизор.
— Эй, я смотрела! — возмутилась его сестра.
— Это важно, — настоял Андрей. — Девочки, — обратился он к племянницам, — вам нужно пойти наверх. И, пожалуйста, заберите с собой еду и напитки.
В его голосе было столько непривычной твёрдости, что подростки молча подчинились, собрав свои вещи и направившись к лестнице.
— В чём дело? — нахмурилась Вера, когда они остались втроём.
— Вера, так больше продолжаться не может, — начал Андрей. — Вы живёте у нас уже три недели, и всё это время вы ведёте себя… неуважительно.
Вера удивлённо подняла брови.
— Неуважительно? О чём ты?
— О том, что вы берёте наши вещи без спроса, едите нашу еду, не считаясь с нашими планами, устраиваете вечеринки без предупреждения, не помогаете по дому…
— Это она тебя настроила? — Вера кивнула в сторону Марины, мгновенно переходя в атаку. — Андрей, мы же семья! Неужели несколько съеденных бутербродов и пара позаимствованных вещей важнее семейных отношений?
— Дело не в продуктах и вещах, — твёрдо сказал Андрей. — Дело в уважении. Вы живёте в нашем доме, пользуетесь нашим гостеприимством, и при этом не соблюдаете элементарных правил приличия.
— Каких ещё правил? — теперь Вера выглядела по-настоящему возмущённой. — Мы у родного брата в гостях, а не в отеле! Или твоя жена превратила ваш дом в гостиницу с правилами?
Андрей глубоко вдохнул, и Марина увидела, как он сжимает кулаки — верный признак, что он сдерживает гнев.
— Марина тут ни при чём, — сказал он. — Это я говорю тебе, что ваше поведение неприемлемо. Вы пользуетесь личными вещами без разрешения, лезете в рабочие документы, опустошаете холодильник, не предупреждая, приводите гостей без согласования… Это не гостеприимство, Вера. Это злоупотребление добротой.
Вера поставила бокал на стол с такой силой, что вино выплеснулось на столешницу.
— Значит, ты выбираешь её сторону? Против родной сестры?
— Здесь нет сторон, — покачал головой Андрей. — Есть только уважение и его отсутствие. И сейчас вы проявляете полное отсутствие уважения к нам и нашему дому.
Вера встала, её лицо исказилось от гнева.
— Прекрасно! Раз мы тут такие нежеланные гости, мы уйдём. Найдём, где пожить, пока идёт ремонт. Не беспокойтесь о своём драгоценном холодильнике и ценных вещах!
Она стремительно вышла из комнаты, крикнув по пути:
— Девочки, собирайте вещи! Мы уходим! Игорь, где ты?
Андрей и Марина остались в гостиной одни. Он повернулся к ней с виноватым выражением:
— Прости меня. Я должен был раньше всё это прекратить.
Марина подошла к мужу и обняла его.
— Ты всё сделал правильно. Просто немного запоздало.
В доме начался хаос сборов. Хлопали двери, слышались возмущённые голоса, дети плакали. Через час Вера, её муж и дочери с вещами стояли у двери.
— Надеюсь, вы довольны, — бросила Вера напоследок. — Мы поедем к маме. В тесноту, но не в обиду.
— Вера, — сказал Андрей тихо, но твёрдо. — Ты всегда будешь моей сестрой, и я всегда буду готов помочь твоей семье. Но помощь не означает, что можно переходить границы уважения.
Вера ничего не ответила, лишь демонстративно отвернулась и вышла за дверь. Игорь неловко пробормотал что-то похожее на извинение и последовал за женой, подталкивая дочерей к выходу.
Когда дверь за ними закрылась, в доме воцарилась непривычная тишина.
— Она никогда меня не простит, — вздохнул Андрей.
— Простит, — уверенно сказала Марина. — Когда остынет и поймёт, что была неправа. А если не поймёт… значит, ей важнее быть правой, чем сохранить отношения.
Андрей обнял жену, прижимая к себе.
— Если твоя семья не перестанет опустошать мой холодильник, я тебя к ним жить выгоню! — внезапно вспомнил он слова Марины, сказанные по телефону. — Ты правда бы так сделала?
Марина улыбнулась и покачала головой:
— Нет, конечно. Я бы просто купила второй холодильник и поставила замок на наш.
Они рассмеялись, и впервые за три недели Марина почувствовала, что их дом снова становится их крепостью, местом, где они могут быть собой и строить свою жизнь по собственным правилам.
— Давай закажем ужин, — предложил Андрей. — А завтра я приготовлю тебе ростбиф. Не обещаю, что он будет таким же вкусным, как твой, но…
— Он будет вкуснее, — перебила его Марина. — Потому что его приготовишь ты. И потому что мы будем есть его вдвоём, в нашем собственном доме, без незваных гостей.
Андрей поцеловал её, и Марина поняла, что иногда конфликты, какими бы неприятными они ни были, необходимы для того, чтобы отношения стали крепче, а границы — яснее. И что умение отстаивать эти границы — такая же важная часть любви, как и умение их открывать.
