— Она приезжает завтра! — сказал Андрей, бегло глянув на экран телефона и положив его обратно на журнальный столик.
— Кто приезжает? — Лена оторвалась от чтения книги, подняв брови в удивлении.
— Мама! — просто ответил Андрей, как будто речь шла о чём-то обыденном. — Сказала, что соскучилась и решила провести отпуск с нами!
— Отпуск? Целый отпуск? — Лена почувствовала, как внутри что-то неприятно сжалось. — Андрей, ты же знаешь, что у меня тоже отпуск! Я планировала отдохнуть, выспаться! Своими делами заняться, которые откладывала, пока работала!
— Это всего на неделю! — пожал плечами Андрей. — Она взяла билет и уже в пути! Позвонила из автобуса!
— И ты не мог её отговорить? — Лена закрыла книгу, отложив закладку. — Предупредить хотя бы заранее, а не за день?
— Лен, она моя мать! — Андрей вздохнул, словно объяснял очевидное. — Что я должен был сказать? «Мам, не приезжай, ты нам не нужна»?
Лена промолчала. Виктория Дмитриевна была из тех свекровей, которые в глаза улыбаются и говорят комплименты, а за спиной перемывают кости. Лена никогда не понимала, как Андрей этого не замечает, будто между ними существовал негласный договор: она терпит его мать, он делает вид, что всё отлично.
— Ладно! — наконец сказала Лена. — Неделю мы переживём!
Виктория Дмитриевна прибыла в полдень, когда Андрей был на работе. У неё был свой ключ — «на всякий случай», как она однажды объяснила, и этот «всякий случай» наступал всякий раз, когда ей хотелось приехать без предупреждения.
— Боже мой, в каком же свинарнике вы живёте! — воскликнула Виктория Дмитриевна, переступив порог квартиры и даже не поздоровавшись.
Лена обвела взглядом безукоризненно чистую прихожую, где каждая вещь лежала на своём месте. Ещё вчера она потратила три часа, вылизывая всю квартиру до блеска, зная маниакальную придирчивость свекрови.
— Здравствуйте, Виктория Дмитриевна! — сдержанно ответила Лена. — Давайте, я помогу вам с чемоданом!
— Нет-нет, я сама справлюсь! — свекровь отмахнулась, но чемодан не взяла, оставив его прямо посреди прихожей. — Боюсь запачкаться! У вас тут что, полы вообще не моются? Как так можно жить? Вы что, картины тут пальцем на полу рисуете?
Лена стиснула зубы и глубоко вдохнула. «Неделя», — напомнила она себе. — «Всего лишь одна неделя».
— Чай будете? — спросила она, решив проигнорировать замечание.
— Буду, если он не прокис у вас тут! — хмыкнула Виктория Дмитриевна, проходя в гостиную и проводя пальцем по полированной поверхности стола. — Да-а-а, Андрюшеньке, видимо, некогда следить за домом и за тобой! Работает много, бедный!
Лена молча ушла на кухню, чувствуя, как закипает изнутри. Каждый раз одно и то же. Виктория Дмитриевна словно специально пыталась вывести её из себя. Ставила под сомнение её способности как хозяйки, как будто Лена — не жена Андрея, а какая-то временная домработница.
— А что это у вас за обои такие страшные? — донеслось из гостиной. — Я бы на вашем месте давно переклеила! И шторы эти… Боже, да это же старые тряпки какие-то!
Лена поставила чайник и аккуратно выложила в вазочку конфеты, которые Виктория Дмитриевна сама привезла в прошлый раз и которые Лена специально берегла для её визитов. Обои они с Андреем выбирали вместе, долго искали именно такой оттенок. Да и шторы были дизайнерские, стоили целое состояние.
— Чай готов! — объявила Лена, поставив поднос на журнальный столик.
— Ой, а почему в этих чашках? — свекровь скривилась. — У вас же есть нормальный сервиз, который я подарила!
— Он в шкафу! — ответила Лена. — Бережём его для особых случаев!
— А приезд матери родного сына — не особый случай? — Виктория Дмитриевна театрально вздохнула. — Ладно, я всё понимаю! Невестка есть невестка!
Она взяла чашку и сделала маленький глоток.
— Слабый какой-то! — прокомментировала она. — В прошлый раз был вкуснее!
Лена ничего не ответила. Это был тот же самый чай, из той же пачки. Просто в прошлый раз его заваривал Андрей.
«Неделя», — снова напомнила себе Лена. — «Всего одна неделя».
Вечером, когда Андрей вернулся с работы, Лена уже приготовила ужин — запеченную курицу с овощами, любимое блюдо мужа. Она надеялась, что, хотя бы это не вызовет нареканий у Виктории Дмитриевны.
— Сынок! — Виктория Дмитриевна буквально вылетела в прихожую, услышав звук открывающейся двери. — Как же я соскучилась!
Она обняла его так крепко, будто не виделись они годами, а не три месяца назад.
— Привет, мам! — Андрей улыбнулся, целуя мать в щёку. — Как доехала?
— Ужасно! — тут же пожаловалась Виктория Дмитриевна. — Автобус трясло, соседка всю дорогу что-то жевала! А у вас тут… — она многозначительно посмотрела на Лену. — Своя атмосфера!
— Чем это пахнет? — спросил Андрей, принюхиваясь. — Неужели твоя запеченная курица, Лен?
— Да, я подумала, что ты устал и захочешь чего-нибудь домашнего! — улыбнулась Лена.
— Странно она у тебя запекается! — вставила Виктория Дмитриевна. — Я бы добавила больше специй! И выглядит суховатой, если честно!
— Мам, не начинай! — мягко попросил Андрей. — Лена прекрасно готовит! Она у меня вообще умница!
— Да я ничего! — Виктория Дмитриевна всплеснула руками. — Просто даю совет! Я всё-таки готовлю уже сорок лет, есть опыт! Да и твои вкусы знаю лучше!
За ужином Виктория Дмитриевна продолжила своё наступление. Она пробовала каждое блюдо с таким выражением лица, будто ей подсунули отраву.
— А помнишь, Андрюша, как твоя первая девушка, Наташа, запекала курицу у нас дома? — вдруг спросила она, отложив вилку. — Вот это было блюдо! Сочная, ароматная! Она училась у своей бабушки, та была шеф-поваром!
Лена стиснула зубы. Наташа. Эта мифическая Наташа, с которой Андрей встречался в институте, в рассказах Виктории Дмитриевны превратилась в какое-то сверхсущество: и готовила она лучше всех, и убиралась до блеска, и характер у неё был ангельский.
— Мам, это было пятнадцать лет назад! — напомнил Андрей. — И курицу она не запекала, она вообще готовить не умела!
— Это ты просто забыл, сынок! — улыбнулась Виктория Дмитриевна. — У тебя всегда была плохая память на хорошее!
После ужина, когда Лена убирала со стола, Виктория Дмитриевна решила «помочь», начав переставлять посуду в шкафу.
— Виктория Дмитриевна, не стоит! — попыталась остановить её Лена. — Я сама всё сделаю!
— Ты, что? — фыркнула свекровь, продолжая перекладывать тарелки. — Всё вразнобой, ничего не найдёшь! Вот так будет удобнее! — она выставила вперёд чашки, которые Лена намеренно убирала вглубь, потому что пользовались ими редко.
— Пожалуйста, не трогайте мои вещи! — Лена взяла свекровь за руку, пытаясь остановить.
— Твои вещи? — Виктория Дмитриевна выдернула руку, как будто её обожгли. — Андрюша, ты слышал? Твоя жена считает, что всё в этом доме принадлежит только ей!
— Я не это сказала! — возразила Лена. — Просто прошу не переставлять то, что мы с Андреем уже расставили удобным для нас образом!
— Андрюша, скажи ей! — Виктория Дмитриевна повернулась к сыну, который наблюдал за ситуацией из дверного проёма. — Объясни своей жене, что я просто пытаюсь помочь!
Андрей вздохнул.
— Давайте не будем ссориться, ладно? Мам, может, не стоит переставлять посуду! А ты, Лен, не принимай всё так близко к сердцу!
«Отлично», — подумала Лена. — «Снова я оказываюсь виноватой в том, что она лезет не в своё дело».
— Конечно, сынок! — с готовностью согласилась Виктория Дмитриевна. — Я просто хотела, как лучше! Но если Леночка против…
Остаток вечера прошёл в напряжённой обстановке. Виктория Дмитриевна листала семейный альбом, постоянно комментируя, какие фотографии нужно убрать, а какие добавить. Особенно настаивала на том, чтобы фото с их свадьбы заменить на более «удачное», где Лена стояла боком и была почти не видна.
Когда в одиннадцать часов Лена и Андрей наконец остались одни в спальне, она не выдержала:
— Андрей, ты не замечаешь, что она делает?
— О чём ты? — устало спросил он, стягивая рубашку.
— О твоей матери! Она постоянно меня критикует, сравнивает с какими-то прошлыми девушками, пытается переделать наш дом под себя!
— Лена, она просто хочет помочь! — Андрей потёр виски. — Не преувеличивай! Это всего на неделю!
— Ты просто не видишь, какая она на самом деле? — Лена сдёрнула покрывало с кровати. — Или не хочешь видеть?
— Не начинай! — поморщился Андрей. — Давай просто ляжем спать! Я устал сегодня за день и так! А тут ещё это всё…
Лена отвернулась к стене. Завтра будет третий день этого визита. И она уже не была уверена, что выдержит ещё пять.
Утро третьего дня началось с грохота на кухне. Лена подскочила на кровати и глянула на часы — половина седьмого. Андрей спал, накрыв голову подушкой. Ей пришлось встать и на цыпочках выйти из спальни, чтобы узнать, что происходит.
Виктория Дмитриевна в цветастом халате стояла посреди кухни, выдвигая и задвигая ящики, переставляя кастрюли.
— Что вы делаете? — спросила Лена, стараясь говорить тихо.
— Ищу нормальную сковородку! — ответила Виктория Дмитриевна, не оборачиваясь. — Хочу приготовить сыночку завтрак!
— У нас есть нормальные сковородки! — Лена подошла к шкафчику и достала сковороду с антипригарным покрытием. — Вот, пожалуйста!
Виктория Дмитриевна скептически осмотрела предложенную утварь.
— В такой разве можно что-то приготовить? — фыркнула она. — Слишком тонкое дно, всё пригорит! У меня дома сковородка чугунная, с ней ничего не сравнится!
— Тогда, может, не стоило уезжать из дома? — не сдержалась Лена.
Виктория Дмитриевна выпрямилась, глаза её сузились.
— Что ты сказала?
— Ничего! — Лена отвернулась и начала заваривать кофе.
В это время на кухню зашёл сонный Андрей.
— Доброе утро… — пробормотал он, потирая глаза. — Что вы так рано?
— Андрюшенька! — Виктория Дмитриевна просияла, словно солнце взошло. — Я хотела приготовить тебе завтрак, как в детстве! Помнишь, как ты любил мои сырники?
— Помню, мам! — Андрей улыбнулся. — Но сейчас я обычно ограничиваюсь кофе!
— Что это за завтрак такой — один кофе? — всплеснула руками Виктория Дмитриевна. — Неудивительно, что ты такой худой! Лена совсем не следит за твоим питанием!
Лена сжала кружку так, что костяшки пальцев побелели. У Андрея была идеальная спортивная фигура, которой он добился регулярными тренировками. Но нет, в глазах Виктории Дмитриевны это была «худоба» из-за неправильного питания.
— Я сам решаю, что и когда мне есть, мам! — мягко заметил Андрей.
— Конечно-конечно! — закивала Виктория Дмитриевна, но было видно, что она не согласна. — Кстати, Андрюшенька, я тут подумала… Может, мне остаться на две недельки? Одной недели мало, а у меня как раз есть время!
В кухне повисла тишина. Лена замерла, не донеся чашку до губ. Две недели? Это уже не отпуск, это — катастрофа.
— Мам, мы же договаривались на неделю… — неуверенно произнёс Андрей.
— Ну и что? — Виктория Дмитриевна пожала плечами. — Какая разница — неделя или две? Тебе что, жалко для матери лишнюю неделю?
Лена перевела взгляд на мужа, молча умоляя его проявить твёрдость. Но по его лицу было видно, что он уже сдаётся.
— Давай пока не будем решать, ладно? — предложил он компромисс. — Посмотрим, как пройдёт эта неделя…
Лена молча вышла из кухни, оставив кофе нетронутым.
После завтрака, когда Андрей ушёл на работу, Виктория Дмитриевна принялась за свой излюбленный вид деятельности — критику всего, до чего могла дотянуться.
— Знаешь, что мне кажется? — сказала она, когда Лена сидела за ноутбуком в гостиной. — Вам бы не помешала генеральная уборка! Я заглянула под диван — там такой слой пыли!
— Мы делаем уборку каждую неделю! — ответила Лена, не отрываясь от экрана.
— Ну, значит, плохо делаете! — парировала Виктория Дмитриевна. — В моём доме всегда чисто!
Лена вздохнула и закрыла ноутбук. Она всё равно не могла сосредоточиться при таком давлении.
— Хорошо! — сказала она, вставая. — Можем сделать уборку сегодня!
Это решение далось ей нелегко. Полдня потратить на то, чтобы доказать свекрови очевидное — в доме и так чисто. Но лучше уж так, чем ещё неделю слушать бесконечные шпильки.
К вечеру, когда Андрей вернулся с работы, квартира сияла чистотой. Лена вымыла все полы, протёрла каждую поверхность, почистила ковры, перемыла окна. Её спина ныла, руки покраснели от моющих средств.
— Ух ты! — удивился Андрей, оглядываясь. — Что-то случилось?
— Просто небольшая уборка! — устало улыбнулась Лена.
Виктория Дмитриевна, которая всё это время в основном давала указания, а не помогала, медленно обошла гостиную, проводя пальцем по полкам.
— Что ж… — наконец изрекла она. — Для гадюшника сойдёт, конечно! Но до нормальной чистоты всё равно далеко!
Лена замерла. Что-то внутри неё словно оборвалось. Она медленно повернулась к свекрови, ощущая, как кровь приливает к лицу.
— Гадюшник? — тихо переспросила Лена, её голос звучал странно спокойно. — Вы назвали наш дом гадюшником?
Виктория Дмитриевна, не заметив опасности в тоне невестки, небрежно махнула рукой.
— Ну, это так говорят! Просто выражение такое, как раз подходящее к вашему, если это можно так сказать… Дому!
— Нет! — Лена сделала шаг вперёд. — Вы не просто так это сказали! Я потратила весь день, чтобы убрать здесь, хотя было чисто и до этого! И всё для того, чтобы доказать вам, что я хорошая хозяйка!
— Леночка, ты что-то преувеличиваешь! — Виктория Дмитриевна улыбнулась снисходительно. — Я просто хотела, чтобы здесь стало уютнее! Хоть немного!
— Вам здесь никогда не будет уютно! — Лена почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, которую она сдерживала все эти дни. — Потому что это не ваш дом! Это наш дом! Мой и Андрея!
— Не повышай на меня голос! — Виктория Дмитриевна сменила тон на ледяной. — Я всё-таки мать твоего мужа!
— И что? — Лена уже не сдерживалась. — Это даёт вам право приходить в наш дом, критиковать всё подряд, указывать, как нам жить? Три дня вы только и делаете, что придираетесь к каждой мелочи!
— Я не придираюсь! Я помогаю! — воскликнула Виктория Дмитриевна. — Но ты настолько заносчивая, что даже не видишь этого!
— Помогаете? — Лена рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Называть наш дом свинарником — это помощь? Постоянно вспоминать каких-то бывших девушек Андрея — это помощь? Критиковать мою готовку, мою уборку, мои вещи — это, по-вашему, помощь?
— Андрюша! — Виктория Дмитриевна повернулась к сыну, который замер у двери, не успев снять куртку. — Скажи своей жене, что она не смеет так разговаривать со мной!
Андрей переводил взгляд с матери на жену, явно не зная, на чью сторону встать.
— Так… Я, конечно, всё понимаю, но давайте… — начал он привычную фразу, но Лена его перебила:
— Нет, Андрей! Я больше не успокоюсь! Три дня я терпела, как твоя мать меня унижает! Как она приехала без приглашения, перевернула весь наш быт вверх дном, а теперь ещё и собирается задержаться на две недели?
— Андрюша, ты слышишь, что она говорит? — Виктория Дмитриевна подошла к сыну, демонстративно вытирая несуществующие слёзы. — Твоя жена меня выгоняет!
— Да, выгоняю! — Лена уже кричала, не в силах сдерживаться.
— Лен, угомонись…
— Если ты не выставишь отсюда прямо сейчас свою мамашу – я за себя не ручаюсь! Она своей физиономией будет пыль тут протирать!
Андрей встал между ними, выставив руки, словно разнимая дерущихся.
— Лена, ты переходишь границы! — голос его звучал напряжённо. — Это моя мать! Я не позволю с ней так разговаривать!
— А я не позволю ей так обращаться со мной в моём собственном доме! — отрезала Лена. — Выбирай, Андрей! Либо она уезжает сейчас же, либо… Либо я уеду!
В комнате повисло напряжённое молчание. Виктория Дмитриевна стояла, прижав руку к груди, с триумфальной улыбкой — она была уверена, что сын выберет её сторону. Лена выпрямилась, готовая стоять на своём до конца.
Андрей глубоко вздохнул и повернулся к матери.
— Мам, я думаю, тебе лучше уехать!
Виктория Дмитриевна застыла, улыбка сползла с её лица.
— Что?! Мне?! Пусть она валит, куда хочет! А я к тебе приехала!
— Я понимаю, но… — начал отвечать Андрей. — Но Лена права! Ты всё время, что здесь находишься, ведёшь себя неуважительно по отношению к ней, к нашему дому, к нашему образу жизни!
— Но я же твоя мать! — воскликнула Виктория Дмитриевна.
— Да, и именно поэтому я должен быть с тобой честен! — Андрей положил руки ей на плечи. — Ты постоянно критикуешь Лену, сравниваешь её с другими, лезешь в нашу жизнь! Это должно прекратиться!
— Я просто хотела помочь! — Виктория Дмитриевна отступила. — Но если вы так меня ненавидите…
— Мы тебя не ненавидим! — устало сказал Андрей. — Но тебе нужно научиться уважать нашу семью! А сейчас, я думаю, нам всем нужно отдохнуть друг от друга!
Виктория Дмитриевна поджала губы, но спорить не стала. Молча прошла в комнату, где остановилась, и начала собирать вещи в чемодан. Через двадцать минут она уже стояла в прихожей, полностью одетая, с чемоданом в руке.
— Я вызову такси! — сказал Андрей, доставая телефон.
— Не надо! — отрезала Виктория Дмитриевна. — Я сама справлюсь!
Но Андрей настоял на своём, проводил мать до вокзала и купил ей билет на ближайший поезд. Перед посадкой он сказал ей:
— Мам, я всегда буду тебя любить! Но в наш дом ты больше не войдёшь, даже если изменишь своё поведение и извинишься перед Леной!
Виктория Дмитриевна ничего не ответила, лишь поджала губы и отвернулась.
Когда Андрей вернулся домой, Лена сидела в тёмной гостиной, обхватив колени руками.
— Она больше не приедет… — сказал он, садясь рядом. — И прости, что я не замечал, как она с тобой обращается! Или не хотел замечать…
Лена молча положила голову ему на плечо. Иногда молчание говорит больше, чем слова…
