Виталий Сергеевич, седой, располневший мужчина шестидесяти лет сидел на раскладном кресле у небольшого пруда на даче. Он время от времени посматривал то на поплавок, затихший среди кувшинок, то на горничную Валентину, убирающую террасу.
День стоял жаркий, и вскоре Виталий перебрался в гостиную, где на столе стоял графин с клюквенным морсом.
На свою писательскую дачу Виталий Сергеевич и Арина Фёдоровна приезжали только летом, когда хотели отдохнуть от городского шума, излишнего общения, и подышать «настоящим воздухом». К тому же Арина Федоровна заканчивала свою рукопись, надеясь уложиться в сроки, данные издательством.
Её повести успешно печатались вот уже много лет, и дача была той отдушиной, где было тихо, спокойно, уютно, и хорошо писалось.
Они привозили с собой из столицы повара, Георгия, родом из Литвы, молчаливого, пожилого мужчину, умеющего прекрасно готовить даже из небольшого перечня продуктов. Каждый день Георгий ходил на местный рынок, а также знал у кого из здешних фермеров можно купить свежее мясо и молочные продукты.
Супруги нанимали из местных только горничную, которая убирала довольно большой дом, двор, и даже поливала цветы в саду. В это лето у них впервые работала молодая женщина Валентина, шустрая, улыбчивая и трудолюбивая. Валентине было сорок пять лет. Взрослая самостоятельная дочь, отсутствие мужа делали её свободной, поэтому она не спешила домой. Тут платили хорошо, а в выходной день Валя успевала и в своём частном доме навести порядок.
Она заметила, что хозяин обращает на неё внимание, пока хозяйка строчит свои опусы в кабинете на втором этаже. Мало по малу Валя разговорилась с Виталием Сергеевичем, и узнала, что его писательница старше его почти на десять лет, но они ладят, и к тому же сошлись характерами.
Однако не смотря на такое признание, Виталий Сергеевич с любопытством рассматривал стройную фигуру горничной, и позволял себе непристойные прикосновения к этой фигуре, когда хозяйка была в отъезде в городе.
Так Валентина оказалась в недвусмысленной ситуации, став вскоре предметом обожания мужа писательницы.
Вале конечно, он не нравился, тем более был намного старше, но будучи уже несколько лет одна, женщина решилась на авантюру.
«Почему бы не соблазнить стареющего барина? – думала Валентина, — глядя, как Виталий Сергеевич ходит по саду в махровом длинном халате, — Богатенький дяденька, пожалуй, мне подойдёт. В любом случае – это шанс, ведь в нашем посёлке мне лучшего и не светит…И что я потеряю кроме этой работы с тряпкой?»
Она любовалась дачей и уже представляла себя хозяйкой этого дома. Да, он был старый, но довольно крепкий и просторный, полностью укомплектованный мебелью и удобствами.
Это не Валин скромный деревенский домик с огородом, где её мать сажает картошку для себя и на продажу.
Виталий Сергеевич получал желаемую ласку от Вали в беседке, скрытой от глаз в углу полузаросшего сада, и она одаривала его комплиментами, признаваясь в любви…
Виталий был очарован, но не делал Вале никаких предложений и признаний, а в присутствии Арины Фёдоровны словно белый ягнёнок ухаживал за своей хозяйкой, подавая ей кофе в постель, вынося в сад напитки и фрукты, и сидя у её ног.
Валю начинало это раздражать. Она не собиралась терпеть такое положение, и всё более увлекала Виталия своей нежностью и горячностью на тайных, и уже редких свиданиях.
Но Виталий Сергеевич был то ли робок, то ли не хотел менять ничего в своей личной жизни, и однажды Валентина взяла инициативу в свои руки.
Она подошла к сидящим на террасе Арине и Виталию, и сообщила, что Виталий Сергеевич влюблён в неё, Валентину, и что они теперь должны быть вместе…
Виталий словно онемел, а потом повернулся к Арине:
— Наша горничная не так поняла мои комплименты…Я и думать не мог, чтобы в кого-то влюбляться. В мои годы это, право, смешно даже. К тому же у меня есть моя Аринушка…Что ты, Валя, решила спектакль тут разыграть? Скучно тебе?
— Ах, спектакль? – разъярилась Валентина, — ты же сам назначал мне свидания в беседке, целовал и молил о каждой минуте…
— Невинный флирт бывшего актёра… — вскочил Виталий и подошёл к креслу Арины Фёдоровны, словно прячась от назойливой Валентины, — мужчины иногда переигрывают, от жары, вероятно…
Он рассмеялся так натурально, что Валентина онемела, а потом заплакала от унижения.
Арина слушала этих двух словно это была действительно репетиция дешёвого спектакля. Наконец, она кивнула:
— Ты снова за старое, Виталий? Тебе снова скучно? Отчего ты не сказал? Мы же собирались в Италию в сентябре… Взял – и всё испортил…
Она встала и пошла в дом. Но затем резко повернулась к Валентине:
— Ты хочешь его забрать, деточка? Бери, сделай одолжение. Только учти, что он гол как сокол, и всё это – она обвела рукой дачу и сад, — только моё.
— Как? – не удержалась Валентина. Она смотрела на Виталия и ждала объяснений. А он молчал.
— А так, — продолжила Арина Фёдоровна, — мы никогда не были женаты. И вместе всего около семи лет. Он всего лишь мой приятель, бывший актёр-неудачник, хорошо рассказывающий анекдоты. А мне иногда хочется повеселиться…Нет, у него есть в провинциальном городе квартира-хрущёвка, доставшаяся от матери, вот, вроде бы, и всё. Так что совет вам да любовь, ура.
Валя покраснела от негодования и своего промаха. А Виталий будто не видел её. Он чуть не сбил Валентину с ног, догоняя уходящую к себе в кабинет Арину.
Валя плюхнулась в соломенное кресло на террасе, взяла со стола бокал с красным вином и осушила его залпом. А потом встала, сняла с себя белый передник, бросила его на диван и ушла из дома.
Виталий безуспешно сидел у ног своей госпожи.
— Подумай сама, Аринушка, ты можешь включить этот эпизод в свой очередной роман, — говорил он с жалким видом, — готовый сюжет! Можно сказать, я рисковал своим здоровьем, чтобы подарить тебе этот анекдот. Так, когда мы едем в Испанию?
— Свои романы я придумываю сама. И в этом ты мне не помощник, а лишь отнимаешь моё драгоценное внимание, и чуть нервов, — равнодушно проговорила Арина, глядя в окно на уходящую Валентину, — а ведь она так надеялась…
— На что она надеялась? – переспросил Виталий, целуя руки Арины.
— Поправить своё материальное положение. И только. Неужели ты у меня уже такой неинтересный, скучный, и некрасивый, что женщины клюют только на дачу или наши квартиры? – улыбаясь, спросила она.
— Ты была как всегда прекрасна… Фантазия у тебя на высшем уровне – на уровне Богини. И как тебе пришла в голову мысль, что мы не женаты, а приятели всего несколько лет? – улыбнулся он.
— Мне надоело спасать тебя от бабочек… — вздохнула она, — уже стало даже неинтересно. Они верят каждому слову, и тут же выдают свои низкие замыслы, даже злятся.
— Спасибо тебе, что не отдала меня этой очаровательной простушке. Всё-таки мы женаты уже тридцать лет… И это большой стаж, говорящий о том, что мы любим только друг друга, — Виталий говорил эту фразу, с нежностью обнимая жену.
Снизу прозвенел колокольчик из кухни от повара, который подавал обед в назначенное время. Супруги сошли вниз в гостиную, где был накрыт стол на две персоны.
Они обедали молча, слушая старый патефон, который поскрипывал тихонько, выдавая подобие музыки и скрежета старой двери.
На следующий день дача уже была пустынной. Повар с приехавшим водителем завесили мебель тканью, закрыли окна, и заперли дом, а затем все уехали в столицу.
В этот раз Арина уехала в Испанию одна. Виталий так и остался дома, а через четыре месяца они всё-таки развелись. Арина оставила супругу, неработающему много лет, именно дачу.
На другое он и не мог рассчитывать. Писательница нашла спокойствие в своём творчестве, в одиночестве, довольствуясь поддержкой верной подруги и дочери, а ещё внучки, в которой души не чаяла.
Виталий продал дачу. На вырученные деньги он купил небольшую квартиру в Ялте, где жил у моря, наслаждаясь летом короткими романами, и рассказывая «бабочкам» о своём прошлом успехе на сцене, и даже в кино, и жалуясь на одиночество…
