Сергей Иванович с самого утра подозревал, что день обещает быть мокрым и неуютным.
Он выглянул в окно: снег, который вчера ещё скрипел под ногами, за ночь превратился в серую кашу. Люди осторожно переступали лужи, взмахивали руками, теряя равновесие, кто-то поскользнулся, но удержался.
Сергей Иванович нахмурился.
Он терпеть не мог такую погоду. В молодости обувь была крепче, да и ноги не так мёрзли. А теперь… Теперь стоило раз оступиться, как приходилось потом неделю пить горячий чай с малиной и ругаться на самого себя.
Он вздохнул, натянул пальто, закутался в тёплый шарф и, вооружившись тростью, отправился в магазин.
Путь был знакомым: спуститься вниз, осторожно миновать лужу у подъезда, пройти мимо лавки с овощами, где торговка Валентина уже громко зазывала покупателей.
Дошёл до хлебного, купил нарезной батон и уже собирался возвращаться домой, когда взгляд его зацепился за вывеску хозяйственного магазина.
Он вдруг вспомнил, как много лет назад у него были замечательные галоши. Простые, удобные – натянул поверх ботинок, и никакая слякоть не страшна.
Но те давно куда-то подевались – то ли потерялись, то ли кто-то из домочадцев избавился от «ненужного раритета».
Он стоял у витрины, раздумывая, а потом вдруг решительно шагнул внутрь.
Скрипнула дверь, и его тут же встретил запах резины, полироли и свежего картона.
За прилавком стояла женщина лет сорока – крепкая, уверенная, в переднике, с профессиональной улыбкой.
— Здравствуйте, — поздоровался он. — У вас… случайно галош нет?
Женщина моргнула.
— Галоши?
— Да, самые обычные. Чёрные, резиновые.
Она усмехнулась.
— Ой, батюшки… А кто ж их сейчас носит-то?
Сергей Иванович насупился.
— Люди, у которых ноги должны оставаться сухими.
Продавщица задумалась, потом почесала затылок.
— Постойте-ка… Кажется, у нас где-то на складе валялась одна пара. Дайте минутку, посмотрю.
И скрылась за дверью в подсобку.
Сергей Иванович остался стоять у прилавка, оглядывая ассортимент. Всё как в старые времена: керосиновые лампы, верёвки, сапожные крема, даже какие-то ведра.
В этот момент дверь хлопнула, и в магазин влетел мальчишка лет десяти, взъерошенный, в слишком большом пуховике.
Он огляделся, а потом направился прямиком к витрине с перочинными ножами.
Сергей Иванович посмотрел на него с любопытством.
Пацанчик явно что-то высматривал.
А день, похоже, становился интереснее.
Сергей Иванович молча наблюдал за мальчишкой.
Тот склонился над витриной, прищурившись, как будто выбирал не обычный ножик, а какой-нибудь важный артефакт.
– Что смотришь? – негромко спросил Сергей Иванович.
Мальчишка дёрнулся, но не отошёл.
– Ножик, – пробормотал он, не отводя взгляда.
– Хороший инструмент, – кивнул Сергей Иванович. – В детстве у каждого пацана был.
– А у меня нет, – буркнул мальчишка.
– Так купи.
Тот вздохнул.
– Денег нет.
Сергей Иванович покосился на него внимательнее. Лет десяти, может, одиннадцати. Шапка надвинута на уши, рукавицы торчат из кармана, пуховик явно великоват – либо достался от старшего брата, либо «на вырост».
– А родители?
Мальчишка пожал плечами:
– Заняты они. Работают.
– День рождения у тебя когда?
Парень снова вздохнул, на этот раз глубже.
– Сегодня.
Сергей Иванович удивлённо поднял брови.
– Так, значит, именинник?
Мальчишка кивнул, но без радости.
– А родители хоть поздравили?
Тот сжал губы, но не ответил.
Сергей Иванович постоял в раздумье, потом оглянулся – продавщица ещё не вернулась.
Он посмотрел на витрину, потом снова на пацана.
И вдруг сказал:
– Давай-ка выберем тебе подарок.
Мальчишка аж замер.
– В смысле?
– В прямом, – усмехнулся Сергей Иванович. – Давай смотреть, какой ножик лучше.
– Но… – пацан замялся. – Вы ж меня не знаете.
– А что, надо знать, чтобы сделать подарок?
Мальчишка смотрел на него с подозрением, но глаза вдруг заблестели.
– Серьёзно?
– А когда я шучу? – усмехнулся Сергей Иванович.
И они оба склонились над витриной, изучая ножики, будто решали что-то по-настоящему важное.
Мальчишка долго смотрел на ножи, не решаясь выбрать.
– Этот, наверное, удобный, – пробормотал он, указывая на складной ножик с деревянной ручкой.
Сергей Иванович кивнул.
– Хороший выбор. Компактный, лезвие не слишком длинное, но острое. Главное – не пальцы резать, а дело делать.
Пацан ухмыльнулся.
– Да я осторожный.
Сергей Иванович подозрительно прищурился, но ничего не сказал.
В этот момент из подсобки вернулась продавщица, держа в руках пыльную коробку.
– Нашла ваши галоши! – объявила она. – Они у нас тут лет десять лежали, всё думала – кому они теперь нужны?
– Мне, – невозмутимо ответил Сергей Иванович. – И вот ему, – кивнул на мальчишку, – ножик, пожалуйста.
Продавщица подняла брови.
– Это что, подарок?
Мальчишка покраснел и буркнул:
– Ну да.
Продавщица посмотрела на Сергея Ивановича с уважением.
– Ну и правильно. Мужчине – хороший инструмент, а вам – сухие ноги.
Она пробила покупку, и, когда всё было оплачено, мальчишка крепко сжал в руке коробочку с ножом.
– Спасибо, – вдруг тихо сказал он.
Сергей Иванович махнул рукой.
– Дело житейское.
– Нет, правда, – упрямо повторил пацан. – Мне никогда так не дарили. Просто так.
Он замялся, потом торопливо засунул руку в карман и вытащил оттуда небольшую шоколадку.
– Это вам.
Сергей Иванович опешил.
– Да ну, зачем?..
– А мама говорит, хороший человек – это тот, у кого ноги сухие, – неожиданно сказал мальчишка. – Так что пусть у вас будут сухие ноги.
Сергей Иванович хмыкнул и взял шоколадку.
– Ну что ж. Теперь у нас с тобой уговор – я берегу ноги, а ты ножик.
Мальчишка улыбнулся и кивнул.
Когда Сергей Иванович вышел из магазина, галоши были в пакете, а шоколадка – в кармане.
И почему-то этот день казался особенно хорошим.
