– Лариса Николаевна, мы в этом году празднуем только втроём, – Алёна в сотый раз пыталась объяснить свекрови их решение.
– Что значит втроём? – возмутилась свекровь. – А Надюша с Костей? А мальчики? Ты что же, хочешь, чтобы дети без праздника остались?
Алёна прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Каждый год одно и то же. Стоит только заикнуться о желании провести праздник в тесном семейном кругу, как начинается…
– У Нади прекрасная трёхкомнатная квартира, – осторожно начала она. – И готовит она замечательно. Пусть они у себя отмечают.
– Ой, да что ты понимаешь! – всплеснула руками Лариса Николаевна. – У неё же трое детей! Им простор нужен. А ты со своими двумя комнатами выпендриваешься.
«Конечно, – подумала Алёна, – когда нужно было распределять наследство после бабушки, трёхкомнатную отдали Наденьке, потому что «ей же детей растить», а нам досталась двушка. И ничего, что мы собирались второго ребёнка…»
– В прошлом году, – Алёна старалась говорить спокойно, – у Машеньки началась аллергия на шоколад, который вы принесли. Мы полночи просидели в приёмном покое больницы, пока все веселились.
– Ну вот опять начинается! – всплеснула руками свекровь. – Подумаешь, съела пару конфет. Не преувеличивай! У Надюшиных детей вообще никакой аллергии нет. Едят всё подряд – и ничего. А твоя Маша просто избалованная. Вот помню, как в том году…
Алёна невольно поморщилась, вспоминая прошлогодний праздник. Золовка тогда только помирилась с мужем после очередной ссоры. Явилась важная, с новым маникюром, уселась в кресло и весь вечер командовала. «Алён, а достань салфеточки! Алён, а где у тебя вилочки для морепродуктов? Что, нет? Ну как же так!» А сама палец о палец не ударила, чтобы помочь.
Мальчишки – Димка, Сашка и младший Павлик – носились по квартире как угорелые. Сметали всё на своём пути, опрокинули вазу с мандаринами, разбили любимую ёлочную игрушку-шар, который достался Алёне ещё от бабушки…
А потом Машенька, наевшись этих злосчастных конфет (потому что бабушка настояла – «кушай, внученька, не стесняйся, это же праздник!»), начала задыхаться. Праздник закончился в больнице.
– В общем так, – голос свекрови вернул Алёну в реальность. – Я уже договорилась с Наденькой. Она с Костей и детьми подъедет к вам часам к десяти. Готовь побольше салатов. И мяса. И этот, как его… холодец не забудь. Костя любит.
– Нет, – Алёна почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. – Нет, Лариса Николаевна. В этот раз – нет.
– Что значит «нет»? – свекровь от удивления даже притихла.
– То и значит. Мы будем праздновать втроём – я, Серёжа и Маша. Можете обижаться, можете кричать, но это наше решение.
– Да как ты смеешь! – голос свекрови задрожал от гнева. – Я столько для вас делаю! Я…
– Вот и сделайте ещё кое-что, – перебила Алёна. – Оставьте нас в покое хотя бы на этот праздник.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
– Ну и ладно, – процедила свекровь, и даже через телефон было слышно, как она презрительно поджала губы. – Празднуйте! Сами! Втроём! В своей конуре! А мы к Наденьке пойдём. У неё хоть квартира как у людей – трёхкомнатная, не эта ваша душегубка. И готовит она, слава богу, нормально – не эти ваши «диетические» объедки на три копейки. Небось, опять крабовый намесишь? И дети у неё не капризные, всё едят, не то что некоторые… – она многозначительно хмыкнула в трубку. – А ты, Алёночка, – последнее слово свекровь буквально выплюнула, – ты там хоть в потолок головой упрись со своими принципами. Раз уж тебе родня поперёк горла встала. У Наденьки и закуски будут правильные, и холодец настоящий, не этот ваш студень из пакетика. Вот так-то! – и бросила трубку
Алёна молча посмотрела на экран телефона. Руки дрожали, но на душе было легко. Кажется, впервые за все годы замужества она сумела настоять на своём.
***
Тридцать первое декабря выдалось суматошным. Алёна металась между магазинами, выбирая продукты для праздничного стола. Нет, никаких «на всякий случай» порций – только для своих. Утка с яблоками – любимое блюдо Серёжи. Крабовый салат и картошка по-деревенски – Маша от них без ума. Три вида закусок, два салата, горячее, десерт – всё рассчитано идеально на троих.
Дома Алёна достала праздничную скатерть – ту самую, которую берегла для особых случаев. Красивые свечи в серебристых подсвечниках, новогодние салфетки с оленями, закупленный еще летом дорогой хрустальный набор с золотой каймой.
Семилетняя Маша помогала развешивать гирлянды на ёлке, то и дело поглядывая на коробки под ней. В этом году они с папой тщательно выбирали подарки. Набор для творчества с мольбертом и настоящими акварельными красками – Маша давно мечтала рисовать «как настоящий художник». Кукла-фея из любимого мультика, с крылышками, которые светятся в темноте. И, конечно, набор детских украшений – маленькая корона и браслетик с брелоками, как у принцессы. Конечно, родители приготовили и подарки-сюрпризы для дочери — чтобы праздник точно запомнился и любимой принцессе.
– Мам, а мы точно будем только втроём? – в сотый раз спрашивала дочка, помогая развешивать шарики.
– Точно, зайка, – улыбнулась Алёна. – Только мы. Правда?
– И тётя Надя с мальчиками не придёт?
– Нет, солнышко. Они будут праздновать у себя дома.
Маша заметно повеселела. Она любила двоюродных братьев, но… В прошлый раз они сломали её новую куклу, заявив, что «проверяют, правда ли она умеет летать». А потом ещё и нажаловались маме, что Маша «жадничает» и «не даёт игрушки».
***
До Нового года оставалось всего 20 минут. Алёна в последний раз оглядела стол. Всё готово: закуски красиво разложены по тарелкам, утка зарумянилась шикарно в духовке, десерт ждёт своего часа в холодильнике. Серёжа боролся над гирляндами – какая-то лампочка снова начала капризничать.
В дверь позвонили.
– Кого это принесло? – удивился Серёжа.
Алёна похолодела. Нет, не может быть… Они же договорились!
За дверью обнаружилась целая делегация: свекровь, Надя с мужем Костей и, конечно, все трое мальчишек.
– Ой, а у нас свет отключили! – с порога затараторила Надя. – Представляешь, весь дом без электричества! Прямо как в фильме ужасов. Мы думали-думали, куда идти, а потом мама предложила к вам заглянуть. Вы же рады гостям?
Не дожидаясь приглашения, гости начали раздеваться. Мальчики тут же рванули в комнату.
– Ой, как у вас тут тесно, – Надя критически оглядела прихожую. – Костик, подвинь там мебель, чтобы всем места хватило. И стол из кухни в гостиную перенеси, а то не поместимся же мы все на их кухоньке.
– А это что у вас тут? – свекровь уже изучала накрытый стол. – И всё? А где же осетрина? Икра? Креветки хоть? Неужели даже на Новый год не раскошелились? Вас же тут всего трое собиралось быть… Снова ты скряжничаешь? Даже для мужа с ребенком денег жалеешь…
– Вообще-то мы не ждали гостей, – Алёна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало.
– А мы не гости! – Надя уже хозяйничала на столе, бесцеремонно двигая тарелки. Выложила на край стола свои припасы – палку колбасы, пакет мандаринов и коробку конфет.
Алёна недоумённо уставилась на эти подношения:
– А где ваша еда? Вы же собирались у себя праздновать? Неужели ничего не готовили? Вас же 6 человек за столом было…
– Фи, какая мелочность! – Надя уже вовсю хозяйничала за столом, бесцеремонно двигая тарелки. – Мы же не в гости пришли отчитываться, а семью выручать. У вас свет есть, у нас нет – радоваться надо, что мы снизошли!
– И это всё, что вы принесли? – Алёна никак не могла прийти в себя от такой наглости.
– Ой, а что тут у нас? – свекровь демонстративно принюхалась к салатам. – Опять твой фирменный крабовый? И почему такими маленькими порциями? Экономишь?
– Да уж, – хохотнул Костя, развалившись в кресле. – У Нади салаты совсем другие – с красной икрой, с сёмгой… А тут… – он пренебрежительно поковырял вилкой в салатнице. – Кукарекаешь, а не готовишь.
– А икра-то хоть есть? – Надя уже вовсю инспектировала холодильник. – Господи, и это всё? На этом пайке ты собиралась Новый год встречать?
– Господи, что за стол! Где икорка, где осетрина? Утку даже в будни подают, а ты на Новогодний стол — свекровь не скрывала презрения
– Можно подумать, вы что-то принесли кроме магазинной колбасы, – не выдержала Алёна.
– Неблагодарная ты, – припечатала свекровь. – Мы к ним со всей душой, а они носом крутят. Ладно, Наденька, доставай свою колбаску, хоть какая-то приличная еда на столе будет…
Из комнаты донёсся грохот и детский визг.
– Ух ты, подарки! – раздался восторженный крик Димки. – Пацаны, смотрите, тут что-то есть!
Алёна рванула в комнату. Поздно. Восьмилетний Димка уже вовсю тряс большую коробку с мольбертом, а шестилетний Сашка примерялся к упаковке с куклой.
– Это не ваши подарки, – как можно спокойнее произнесла Алёна. – Это для Маши.
– Подумаешь, – фыркнул Димка. – А мы поиграть хотели.
– Да что ты, Алёночка, – вмешалась Надя, вплывая в комнату с бокалом. – Пусть дети порадуются! Им же всё равно, девчачьи подарки или нет. Правда, мальчики?
Пятилетний Павлик, самый младший, уже вовсю отдирал упаковку с набора украшений.
– Ты что, даже не собиралась дарить моим детям подарки? – возмутилась Надя. – Мы вот приготовили.
– Костик, солнышко, достань подарок для Машеньки.
Костя, только что закончивший передвигать мебель, вытащил из кармана помятую открытку «С юбилеем». Внутри лежала купюра в пятьсот рублей.
– Это что? – не выдержала Алёна.
– А что такого? – пожала плечами Надя. – Нормальный подарок. Мы не стали время тратить на поиски открытки новогодней — у мамы нашлась такая, да и ладно. Маша же ребенок — все равно не поймет. Купит себе что захочет. И вообще, мы не обязаны были…
– Зато мы обязаны, да? – Алёна почувствовала, как дрожит голос. – Обязаны пускать вас в дом без приглашения? Обязаны кормить вашу ораву? Обязаны смотреть, как ваши дети портят подарки моей дочери?
Давайте сделаем этот диалог более язвительным и характерным для этих персонажей:
– Ну вот, началось, – свекровь закатила глаза с видом великомученицы. – Опять Алёночка недовольна! То ей не так, это ей не эдак. А Наденька, между прочим, никогда слова поперёк не скажет. Хоть объедками корми – всегда «спасибо, мамочка» скажет. Потому что воспитание есть! А ты… – она поджала губы, – ты вечно носом крутишь. И квартира тебе маленькая, и готовлю я не так, и подарки не те. Избаловал тебя Серёженька, вот что я скажу! Совсем забыла, из какой семьи вышла. Думаешь, я не помню, как ты в своей однушке на окраине жила? А теперь, видите ли, княжна выискалась! Даже родную свекровь попрекаешь куском колбасы!
– При чём тут… – начала было Алёна.
– А при том! – свекровь воинственно упёрла руки в боки. – Вот Наденька, ты думаешь, почему такая хорошая хозяйка? Потому что уважает старших! Слушает, что мать советует. А ты всё по-своему норовишь. То диета твоя дурацкая, то «давайте без гостей». Эгоистка ты, вот что! Только о себе думаешь. А о детях подумала? Им общение нужно, родственники, тепло семейное…
– Особенно когда эти родственники все игрушки ломают, – пробормотала Алёна.
– Что-что? – свекровь аж задохнулась от возмущения. – Нет, вы слышали? Она ещё и детей моих попрекает! Мои внуки, между прочим, из приличной семьи! Не то что некоторые…
В углу комнаты молча стояла Маша, крепко прижимая к груди старого плюшевого зайца – единственную игрушку, которую успела схватить, когда мальчишки налетели на её подарки. Она не плакала – просто смотрела широко распахнутыми глазами, как Димка выковыривает из упаковки мольберт, а Павлик пытается открыть коробку с куклой.
Серёжа, всё это время стоявший в дверях, вдруг увидел лицо дочери. Что-то дрогнуло внутри – то ли отцовское сердце, то ли наконец проснувшаяся совесть.
– Дима, положи коробку, – голос его звучал непривычно глухо.
– Чего? – мальчик даже не обернулся, продолжая теребить упаковку.
– Я сказал – положи.
– Сереженька, ну что ты в самом деле? – вмешалась свекровь. – Дети же играют!
– Мам, они не играют. Они ломают чужие подарки.
– Подумаешь, подарки! – фыркнула Надя. – Можно подумать, они золотые. Обычный мольберт, в магазинах таких полно. А моим детям мы вон какие роботы купили – по пять тысяч каждый!
– Вот и играйте со своими роботами, – Алёна шагнула к Димке и решительно забрала коробку. – У себя дома.
– Что значит «у себя дома»? – возмутилась свекровь. – Мы же семья! Мы пришли поздравить…
– Нет, мама, – Серёжа покачал головой. – Вы пришли командовать. Как всегда.
– Ну знаете что! – Надя картинно взмахнула бокалом с шампанским. – Мы к ним со всей душой, а они… Костик, собирай детей!
– И мандарины заберите, – вдруг твёрдо сказала Алёна. – И конфеты. У Маши аллергия, вы же помните? Или забыли, как в прошлом году в больнице сидели?
– Ничего у неё нет, – буркнула свекровь, но как-то неуверенно. – Просто избалованная…
– Можете забрать свою открытку с пятьюстами рублями, – Серёжа кивнул на стол.
Маша всё так же молча смотрела, как тётя Надя суетливо собирает вещи, как бабушка что-то бурчит себе под нос, как дядя Костя пытается поймать разбежавшихся мальчишек.
За окном уже громыхали первые залпы салютов. С улицы доносились радостные крики, музыка, поздравления. Весь город готовился встречать Новый год.
– Без пяти двенадцать! – раздражённо выкрикнула Надя, пытаясь запихнуть упирающегося Павлика в куртку. – Мы даже дома не успеем накрыть! Всё из-за вас!
– Ничего, у тебя же готовить лучше получается, – не удержалась Алёна. – За пять минут что-нибудь придумаешь.
– И вообще у тебя квартира просторнее, – поддержал жену Серёжа, собирая разбросанные по полу обрывки подарочной упаковки.
По телевизору уже звучала торжественная мелодия, предваряющая новогоднее обращение президента. Димка в последний раз пнул коробку с мольбертом, за что получил подзатыльник от отца.
– Всё, пошли вон! – не выдержала Алёна, распахивая входную дверь. – С Новым годом, до свидания!
– Вот помяни моё слово, – свекровь остановилась на пороге, театрально воздев палец, – ты ещё пожалеешь! Мы от всей души…
Договорить она не успела – Серёжа решительно закрыл дверь прямо перед её носом. В замке дважды щёлкнул замок.
За стеной радостно кричали соседи, поздравляя друг друга. На площадке отчётливо слышалось, как Надя костерит всех на чём свет стоит, спускаясь по лестнице. С улицы доносились звуки праздничной канонады.
А они стояли в разгромленной квартире – злые, расстроенные, с испорченным настроением. Сломанные подарки, разбросанная еда, передвинутая мебель…
– Бум-м! – первый удар курантов заставил всех вздрогнуть.
– Мамочка, – Маша вдруг всхлипнула, – а мольберт совсем сломался?
– Бум-м! – второй удар.
– Сейчас посмотрим, – Алёна присела рядом с коробкой. – Вроде только упаковку порвали…
– Бум-м!
– А давайте не будем убирать, – вдруг предложил Серёжа. – Потом всё расставим. Маш, золотце, доставай свои подарки!
– Бум-м!
Маша неуверенно потянулась к коробке с куклой.
– Бум-м!
– Смотри, крылышки целые! – обрадовалась Алёна, помогая дочери распаковать фею. – И правда светятся!
– Бум-м!
– Пап, а ты включишь гирлянду? – Маша уже прижимала к груди куклу. – Чтобы красиво было!
– Бум-м!
Серёжа щёлкнул выключателем. Ёлка вспыхнула разноцветными огнями.
– Бум-м!
– А корона мне пойдёт? – Маша примеряла украшения, которые чудом уцелели в суматохе.
– Бум-м!
– Ты у нас настоящая принцесса! – улыбнулась Алёна, чувствуя, как отпускает противный ком в горле.
– Бум-м!
– А мольберт мы завтра соберём, – пообещал Серёжа. – И ты нарисуешь нам самую красивую картину!
– Бу-у-ум-м! – последний удар потонул в грохоте салютов за окном.
– С Новым годом! – крикнули они хором и рассмеялись.
– А давайте смотреть салют! – Маша, сверкая короной, уже бежала к окну.
Небо расцвечивалось всеми цветами радуги. Где-то внизу радостно кричали люди, поздравляя друг друга. В соседних окнах мелькали счастливые лица.
– Знаете что? – Серёжа приобнял жену и дочку. – По-моему, это самый лучший Новый год.
– Почему? – удивилась Маша, не отрывая глаз от фейерверка.
– Потому что мы вместе. Только мы. И никто нам не мешает.
Алёна прижалась к мужу. На душе было удивительно спокойно. Где-то в глубине души она понимала, что завтра начнутся звонки, упрёки, обвинения… Но сейчас, глядя на счастливое лицо дочери, любуясь салютом и чувствуя тепло родных людей, она точно знала – оно того стоило.
– Мам, а давай поставим мой мольберт вон туда? – Маша показала на угол комнаты. – И я нарисую, как мы втроём смотрим салют!
– Обязательно нарисуешь, – кивнула Алёна. – А сейчас, может быть, чаю? У нас ещё торт есть…
– И давайте не будем включать телефоны! – предложил Серёжа. – Ни один противный родственник не испортит нам праздник.
– А ещё я хочу показать фее свою комнату! – Маша прижимала к себе новую куклу. – Можно?
– Конечно, милая. Беги.
Алёна посмотрела на мужа:
– Знаешь, а ведь это действительно наш лучший Новый год.
За окном продолжался фейерверк. В углу поблёскивала огнями ёлка. Из комнаты доносился радостный голос Маши, рассказывающей своей фее про плюшевого зайца.
А они наконец-то были по-настоящему счастливы. Втроём. Одной семьёй.
