– Нина Егоровна? Вот так сюрприз! – воскликнула я, вернувшись с работы.
– Соскучилась по сыну, сил нет. Вот и приехала.–заявила свекровь, – Здравствуй Полина. А ты почему позже Ярослава домой возвращаешься? Хорошая жена должна успеть ужин приготовить, а ты идешь с пачкой покупных пельменей. Еще неизвестно из чего они сделаны.
Хотелось закатить глаза:
– Я обычно так и прихожу, раньше. Но сегодня начальник задержал, конец месяца и всякие отчеты. Иногда можно и полуфабрикатов поесть.
Нина Егоровна недовольно поджала губы. Ее сын безмолвствовал, глупо улыбаясь.
Мы поженились с Ярославом четыре года назад. Знакомство произошло случайно, как и положено всем судьбоносным встречам на свете. Я опаздывала на работу, сломала каблук, и обаятельный молодой человек остановился на машине, и предложил подвести. Я тогда согласилась, и всю дорогу мы болтали, а потом обменялись номерами. Через полгода Ярик сделал мне предложение, и мы перебрались жить ко мне в просторную трёхкомнатную, доставляются мне в наследство от родителей. Мама ушла пять лет назад, а отец, тоскующий по жене, пережил любимую супругу всего на два месяца.
Через год после регистрации брака родился наш сын Сашка. Свекровь и тогда не сменила гнев на милость – считала меня недостойной своего Ярославика. Я не обращала внимания на нее, тем более жила, к счастью, Нина Егоровна в другом городе. Когда-то там жил и мой муж, только находясь в браке с первой своей супругой. Я знала причину распада бывшей семьи Ярослава – свекровь лезла в отношения молодых, и в итоге Оксана просто не выдержала, ушла.
Ярослав тогда рассорился с матерью в пух и прах, с женой бывшей не общался, и махнул на заработки в город покрупнее, а свою квартиру сдавал хорошим порядочным людям. Здесь у мужа была стабильная работа, высокая зарплата, новая супруга и ребенок. А вот мать он в гости особенно не звал, учтя минувшие ошибки. Но как-то подзабылось поведение Нины Егоровны, и когда она внезапно нагрянула к нам, супруг мой был даже рад.
– Мама напекла беляшей! Чуешь, какой аромат? – сказал он.
– Так что можешь выбросить свои пельмени не понятно с каким мясом. Мама знает лучше что надо ее сыночку! – поддакнула Нина Егоровна.
Захотелось поморщиться от ее сюсюканья. «Сыночку», на секундочку, тридцать шесть, он давно не ребенок.
– Мама! – в объятия мне влетел, сверкая глазами Сашка с большим плюшевым динозавром.
– Как дела в детском саду? В бассейне был?
– Был!
– И с Левой больше не ссорился?
– Мы помирились. Победила дружба! – важно заявил сын.
– А что, у него плохое поведение в группе? Это твои гены, Даша! Ярик всегда был золотым послушным ребенком. Отлично себя вел, и всегда все его любили.
– Саша иногда конфликтует с детьми, но ведь это нормально в его возрасте. Причем тут гены? Он нормальный живой подвижный мальчишка, который отстаивает свои границы.–заступилась я за сына.
– Тебя послушать, так ему все позволено! В ежовых рукавицах пацанов надо растить. Вот с мужем тебе повезло – я с ним была до самой школы, глаз не спускала!
Отвечать я на это не стала, пошла разбирать овощи из пакета. И поставила кипятиться чайник.
– Сашенька, ты кушал?
– Да, кушал. Бабушка накормила.
– Даш, мама завтра нам тоже ужин приготовит, ты же не против? – спросил муж, когда свекровь ушла читать мужу книжку.
– Вообще-то я против, Ярик. Она разбила мою любимую кружку, исцарапала антипригарное покрытие железной лопаткой у сковородки, и зачем-то перебрала весь твой шкаф.
– Она заботится обо мне. Футболки не глажены.
– Берешь утюг и гладишь, Ярик! Ты не ребенок, а я не прислуга.
Тут в кухню снова вплыла Нина Егоровна:
– А жена тогда ему на что? Говорила я – не женись на ней, она хозяйка никудышная. Ничему-то родители не научили, никакого воспитания.
Я стиснула зубы, и ушла в зал. Злиться сил не было. На выходных разберусь с нежданной гостьей.
***
– Вы зачем поставили шелковое постельное на кипячение в девяносто градусов? Его теперь только выбросить осталось! – кричала я следующим вечером, когда пришла домой.
– Все не простиранное, серое!
– Это модный платиново-серый цвет из коллекции очень известного бренда.–объясняла я, и тут увидела, что мой фикус пересажен в какое-то пластиковое ведро. – А это что такое?
– Помогла тебе, цветочек пересадила. Он в таком страшненьком рос, ему тесно было!
– Он рос в дизайнерском кашпо, и планировалось создать из него бонсай! Нина Егоровна, почему вы смеете хозяйничать в моей квартире?
– Это дом моего сына, я приехала к нему. Хотела тебе, безалаберной неумехе помочь, а что в ответ? Сплошное недовольство! Я жизнь прожила, знаю, как для Ярика лучше.
– Для Ярика лучше, если вы сейчас же соберете вещи и покинете мою квартиру. Если же вы этого не сделаете, то вашего сынка правоохранители, которых я сейчас же вызову, выставят за порог вместе с вами. Так понятно?
– Ты не посмеешь!
– Проверим? Вы совесть уже совсем потеряли, я смотрю. Наводите тут свои порядки, портите мои вещи, указываете мне как сына воспитывать. Вон!
Свекровь пошла красными пятнами, даже руки в кулаки сжала, словно хотела на меня накинуться. Я стояла совершенно невозмутимая. Благо, Саша, забранный из детского садика, сидел в своей комнате и смотрел мультфильмы, и всей этой безобразной сцены не видел.
Нине Егоровне ничего не оставалось, как убраться восвояси. Через полтора часа вернулся Ярослав.
– А где мама?
– Уехала.
– Странно, она говорила, что как минимум на две недели приехала. И снова не предупредила, что уезжает.
– Мама с бабушкой кричали.–выдал Санька, вышедший из детской.
– Ты обидела мою мать?
– Я всего лишь поставила ее на место. Я не позволю хозяйничать в своей квартире, и обращаться со мной, как с бестолковой школьницей. Она должна понимать, что в гостях и уважать хозяйку этого дома.
– Но…
– Без но. Или я стану твоей второй бывшей, соберу твои вещи, и подам документы на расторжение брака. Я не позволю так с собой обращаться и терпеть выходок твоей властной матери не собираюсь. Ты меня знаешь, Ярослав.
Муж пожал плечами:
– Да, мама непростой человек.
Свекровь, конечно, потом пыталась сыну звонить и на меня жаловаться. Я их разговор слышала.
– Мама, я понимаю, что ты обижена, но пойми – у нас с Дашей своя жизнь, свой ребенок. Мы сами разберемся со всем, не лезь в наши отношения. Ты что, хочешь, чтобы я снова у твоей юбки сидел?
Что ответила Нина Егоровна, я не знала. Но наверняка ей хотелось именно этого – что бы сын вернулся к ней и водил вокруг мамочки хороводы в три ряда. К счастью, Ярослав и правда оказался достаточно взрослым человеком, чтобы прислушаться не к своей взбалмошной матери, а ко мне.
Мы не раз обсуждали с мужем эту ситуацию, и пришли к выводу, что лучше свекровь в гости не приглашать, раз она не готова соблюдать правил нашего дома. Да и не хотелось мне, чтобы Саша слышал ссоры. Мы с Яриком ругались очень редко, и почти никогда при ребенке. И нам обоим с мужем было ясно, что скандалов с его матерью избежать просто не удастся. Ей необходимо было навязывать всем свою волю, подавлять и воспитывать. Такой уж она человек – ничего не поделаешь.
Потом я узнала, что когда ездила в командировку, свекровь как-то о моем отъезде прознала и пыталась также вот, без предупреждения, завалиться к нам домой. Ярослав извинился, и не пустил ее за порог. Предложил снять для матери квартиру, но та подняла настоящую бучу на радость любопытным соседям. Оскорбляла меня за глаза, кричала, что я ее сыночка приворожила – в общем, насмотрелись бабульки по лестничной клетке на бесплатный цирк без билетиков. Но поступок мужа я тогда оценила. Он выбрал нашу семью, и сделал все, чтобы защитить наш с ним брак.
Нина Егоровна с тех пор затаила обиду – не звонила и не писала. А весной от общих знакомых мы узнали, что свекровь приобрела дачу в садовом хозяйстве неподалеку от своей квартирки на окраине. Теперь ей было чем заняться. Она целыми днями занималась в огороде, перестала жаловаться на жизнь и ругать «неблагодарных детей». Мы с мужем порадовались за нее – наконец-то нашлось занятие, которое пришлось Нине Егоровне по душе.
Во многом она и пыталась ворваться в наш с Ярославом мирок потому, что ей просто было скучно. Теперь же все внимание и силы занимали грядки, урожай, заготовки. Свекровь даже со знакомыми передала замороженных ягод Сашке. Сын их с удовольствием ел с кашей, я варила с бабушкиных гостинцев ароматные вкусные компоты.
Наша жизнь с Яриком пошла своим чередом. О его матери мы больше почти не вспоминали. Рос Сашка, мы отдали его заниматься в кружок английского языка, и наш умненький четырехлетка уже довольно бойко декламировал стишки. Я гордилась сыном, любила и уважала мужа. Он помогал мне по дому, брал на себя ответственность, и больше матери своей не слушал и не слушался. Меня это вполне устраивало. Я чувствовала себя спокойной, никто меня не критиковал и не обесценивал. Оба с мужем мы теперь жили своим умом, и берегли наше семейное счастье
