Валя протирала пыльный подоконник и вздыхала. И чего вздыхать-то? Все как всегда — каждую субботу эта бесконечная уборка. Даже тряпки новой в доме нет, не то что приличной мебели.
Она искоса глянула на старый сервант — родительский подарок на свадьбу. Восемнадцать лет прошло, страшно подумать! Полировка вся облезла, ручки того и гляди отвалятся. А эта трещина в углу… Ванька ее скотчем заклеил, умник нашелся.
«Боже ты мой, прямо как в музее бедности живем», — проворчала она тихонько, разглядывая себя в запыленном зеркале.
Сорок два года бабе, а все еще ничего — и фигура при ней, и за собой следит, и прическа в порядке. Только глаза уже не те — будто потухли. Да и морщинки у рта появились — от постоянных переживаний, не иначе.
***
Иван неспешно протирал книжные полки в соседней комнате, тихонько насвистывая какой-то незамысловатый мотив. Его безмятежное спокойствие всегда раздражало жену. Будто не замечает, в какой обстановке они живут!
— Ваня, ты не видишь, что обои уже желтые? А линолеум весь в царапинах? — не выдержала Валентина.
— Вижу, конечно, — спокойно отозвался мужчина, не прекращая работы. — Но ведь жить можно. Главное — чисто!
Валентина молча скрипнула зубами и включила древний пылесос. Техника натужно загудела, прокашлялась и затихла.
— Да что ж такое! — в сердцах воскликнула женщина, пнув ногой неработающий агрегат. — Сколько можно! У людей робот-пылесос по квартире ездит, а у нас это старье еще с девяностых годов!
Иван оторвался от протирания полок:
— Валь, ну чего ты завелась? Посмотрю вечером, может починить можно. Чего-нибудь придумаем!
— Починить?! — Валентина резко развернулась к мужу. — Да тут всю квартиру чинить надо! Восемнадцать лет живем, а ремонта ни разу не было! Кухня — подарок родителей, мебель — все старье! Люди на море ездят, квартиры обновляют, а мы как в музее советского быта живем!
— Ну так давай потихоньку менять, — пожал плечами Иван. — Что-то подкопим, что-то…
— Потихоньку?! — перебила его Валентина. — Сколько можно «потихоньку»? От зарплаты до зарплаты! Ты же на стройке работаешь, мог бы давно начальником стать! Все твои однокурсники уже руководящие должности занимают, а ты все плитку кладешь!
Лицо Ивана окаменело:
— Мы уже обсуждали это. Я не хочу быть начальником. Не мое это.
— Конечно, не твое! — всплеснула руками Валентина. — Твое — это по старинке жить, копейки считать! А то, что жена в старой мебели задыхается? Наплевать!
— Я, между прочим, эту квартиру купил! За свои кровно заработанные деньги! — повысил голос Иван. — Три года на севере вкалывал, чтобы семью обеспечить! Машину приобрел, сына в университет устроили…
— Да какая машина?! Старый «Форд»! А квартира… — Валентина обвела рукой комнату. — Посмотри, во что она превратилась!
— Знаешь что, — Иван с грохотом поставил вазу на полку. — Надоело! Я честно работаю, семью содержу. А тебе все мало! Хочешь больше денег? Зарабатывай! Я — муж, а не раб!
***
Валентина побелела от злости. Сорвала с себя фартук, швырнула его на пол и выскочила в прихожую. Трясущимися руками натянула куртку и быстро схватила сумку.
— Куда ты? — крикнул вслед Иван. — Мы же еще уборку не закончили!
— Проветрюсь! — рявкнула жена и с грохотом захлопнула дверь.
На улице моросил мелкий дождь. Валентина быстрым шагом направилась в сторону парка, на ходу смахивая злые слезы.
«Сколько можно так жить? — стучало в висках. — Неужели я не заслуживаю большего?»
***
Старый парк был насквозь пронизан шелестом мокрой листвы и запахом прелой травы.
Женщина присела на любимую скамейку у пруда, достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза. Настроение было препаршивейшее.
— Валюша? — раздался знакомый голос. — Доченька, что ты тут делаешь в такую погоду?
Валентина подняла голову. Перед ней стояла мама — Нина Петровна, в своем неизменном светло-сером плаще и с тростью в руке.
— Мам, привет… А ты что здесь? Еще не хватало тебе простыть! Как зябко на улице!
— Да вот, решила немного размяться. В моем возрасте без прогулок никак, — улыбнулась пожилая женщина, присаживаясь рядом. — Но я же вижу, что у тебя что-то случилось. Глаза красные, сама не своя. Что такое, Валя?
Валентина попыталась отмахнуться:
— Да так, ерунда…
— Доченька, — мягко перебила Нина Петровна, — я тебя с пеленок знаю. Давай, рассказывай, что стряслось?
***
И Валентину прорвало. Она выложила матери все: про старую мебель и отсутствие ремонта, про сломанный пылесос и нежелание Ивана расти по карьерной лестнице, про жизнь от зарплаты до зарплаты и зависть к более успешным семьям.
— Вот скажи, мам, разве я многого хочу? — всхлипывала Валентина. — Просто достойно жить, как все нормальные люди! А он уперся — не хочу быть начальником, и все тут!
Нина Петровна внимательно выслушала дочь, а потом неожиданно покачала головой:
— Знаешь, Валюша… По-моему, ты не права.
— Что? — опешила Валентина. — Ты же всегда говорила, что женщина достойна лучшего!
— Достойна, — согласилась мать. — Но давай посмотрим правде в глаза. Ваня — хороший мужик. Сразу после свадьбы уехал на север, три года там горбатился, чтобы вам квартиру купить. Помнишь, как ты плакала, когда он уезжал? А он все выдержал, вернулся, создал для вас дом.
— Но это было давно!
— А потом что? — продолжала Нина Петровна, игнорируя нытье дочери. — Сына вырастили, в университет определили. Машину купил, пусть не новую, но своя. В доме всегда есть что поесть, за квартиру платится вовремя. Да, может быть не шикарно живете, но ведь и не бедствуете.
Валентина насупилась:
— Значит, и ты считаешь, что я должна довольствоваться малым?
— Нет, доченька. Я считаю, что ты с жиру бесишься, — строго сказала мать. — Хочешь красивой жизни, начни с себя. У тебя высшее образование, светлая голова. Почему бы самой не заработать на новую мебель и ремонт? Зачем мужа пилить?
— Но ведь он мог бы…
— Мог бы, да не хочет! — отрезала женщина. — И имеет на это право. Ваня — честный работяга, своими руками зарабатывает. Может, он потому и не хочет в начальники, что душой к работе прикипел? Не всем же бумажки перекладывать.
Валентина промолчала, теребя в руках платок. А мать продолжала:
— Ты вот про подруг своих успешных говоришь. А знаешь, сколько из них в кредитах по уши? Сколько по богатым мужикам бегает, чтобы на красивую жизнь хватало? Ты этого хочешь?
— Нет, конечно! — возмутилась Валентина.
— Ну вот и подумай хорошенько, — Нина Петровна тяжело поднялась со скамейки. — Если хочешь чего-то добиться, действуй сама. А мужа не дергай. Он свой мужской долг выполняет: семью обеспечивает, крышу над головой держит. Это дорогого стоит!
Развернувшись, пожилая женщина медленно побрела по аллее, опираясь на трость.
А Валентина осталась сидеть, глядя на темную воду пруда и размышляя над мамиными словами.
***
Прошло четыре месяца.
Валентина продолжала работать в крупной сети продуктовых магазинов бухгалтером, но при этом взяла полставки в делопроизводстве. Женщина решила бороться за свою новую жизнь сама!
Теперь она приходила домой затемно, падала без сил на диван и частенько засыпала, не успев поужинать.
Но в заветной коробочке на антресолях уже лежала внушительная сумма на отпуск мечты.
Иван молча наблюдал за превращением жены в загнанную лошадь.
Иногда, видя ее измученное лицо, пытался завести разговор:
— Валь, ну зачем ты себя так изводишь? Что за блажь такая?
— Это не блажь, — огрызалась жена, проверяя очередной отчет. — Это желание жить по-человечески.
— По-человечески — это когда жена по ночам корпит над бумагами? — хмыкал муж. — Странное у тебя представление о нормальной жизни.
Валентина яростно реагировала на подобные заявления супруга:
— А по-твоему нормально всю жизнь в четырех стенах просидеть? Никогда моря не видеть? В старье прозябать? Это чистый кайф!
— Опять двадцать пять, — вздыхал Иван. — Ты же сама себе жизнь усложняешь. Нашла бы работу поспокойнее. Здоровье надо беречь! Нам не по пятнадцать!
— Конечно! — взрывалась Валентина. — Сиди себе тихонечко, не высовывайся! Как ты! Всю жизнь плитку клади и радуйся!
***
После таких перепалок муж обычно уходил на балкон курить, а Валентина еще долго не могла успокоиться, с остервенением стуча по клавишам калькулятора.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне, Валентина предприняла последнюю попытку достучаться до мужа:
— Вань, давай поговорим спокойно. Я правда не понимаю — неужели тебе не хочется другой жизни? Посмотри на своего друга Сергея. Он ведь тоже простым строителем начинал. А сейчас — начальник участка, дом построил, на джипе ездит.
— И что? — перебил Иван. — Он счастливее меня, по-твоему?
— Ну… у него возможностей больше.
— Зато нервов меньше, — усмехнулся муж. — Знаешь, сколько у него проблем? То рабочие запили, то материалы не завезли, то начальство премии зажало. А я пришел на объект, отработал свое и свободен. Никакой головной боли.
— Но ведь деньги…
— Деньги, деньги! — Иван стукнул ладонью по столу. — Только о них и думаешь! А я вот что скажу! Я своими руками людям красоту создаю. Плитку положу — залюбуешься! И мне это нравится. Понимаешь? Нра-вит-ся!
— Значит, так и будешь до пенсии плиточником? — тихо спросила Валентина.
— Буду, — твердо ответил муж. — И горжусь этим. А если тебе мой заработок не нравится, извини. Другого не предвидится!
***
Валя молча поднялась со стула. Сколько ни говори с Ванькой — без толку. Как будто на разных планетах живут.
Ей бы денег побольше, возможностей разных. А ему что? Лишь бы работа по душе да на столе еда. И все — счастлив человек.
По вечерам она уже привычно доставала яркие журналы турфирм. Море, пальмы, белый песок — красота! В календаре на стенке почти все даты обведены — копит потихоньку. Скоро, совсем скоро наберется нужная сумма.
«Ничего-ничего, — думала Валя перед сном, — я еще всем докажу, чего стою». А рядом Ванька бурчал про зря потраченные деньги, мол, с ума баба сошла — так выматываться.
Где-то в душе она чувствовала — эта поездка все изменит. Не просто отдых будет, а словно дверь в другую жизнь откроется. Может, наконец-то поймет, как дальше жить.
А пока вкалывала как проклятая. Каждую получку — денежку к денежке в заветную коробочку. Там они, ее мечты, лежат и ждут своего часа.
***
В то утро Валентина собиралась отправиться в турагентство. Наконец-то заветная сумма была накоплена.
Женщина уже представляла, как будет выбирать отель на берегу Средиземного моря. Как вдруг услышала глухой удар на кухне. Будто что-то рухнуло.
— Ну, вот. Видимо шкафчик отвалился. Ваня? — окликнула она мужа.
Ответа не последовало.
Валентина выскочила из ванной и замерла от ужаса: Иван лежал на полу без сознания, бледный как полотно.
— Господи! Ванечка! — она бросилась к мужу, трясущимися руками набирая номер скорой. — Миленький, очнись! Пожалуйста!
Время до приезда медиков тянулось бесконечно. Валентина держала голову мужа на коленях, гладила его седеющие виски и молилась так, как никогда в жизни.
***
В больнице после обследования врач вызвал супругу для разговора:
— Вашему мужу требуется срочная операция на сердце. Счет идет на дни. Стоимость операции и послеоперационного лечения…
Названная сумма была чуть меньше той, которую она накопила на отдых. Валентина даже не раздумывала и уверенно ответила:
— Я произведу оплату в течение часа. Когда вы сможете начать операцию?
Оформляя документы в бухгалтерии больницы, женщина тихо всхлипывала:
«Господи, прости меня! Какой же я была дурой! Жаловалась на жизнь, считала себя несчастной… А ведь у меня было главное — любящий муж, который всегда заботился о нас. Только бы он выжил! Клянусь, я все исправлю!»
***
Семь дней Иван находился в критическом состоянии. Валентина практически жила в больнице, похудела, осунулась. Каждый вечер она молилась об одном — чтобы муж поправился.
На восьмой день врач впервые улыбнулся:
— Кризис миновал. Ваш супруг идет на поправку. Его жизни больше ничего не угрожает.
Валентина разрыдалась от счастья прямо в коридоре.
Когда ей наконец разрешили посещение, она вошла в палату с замирающим сердцем. Иван лежал на кровати — исхудавший, с присоединенными датчиками, но его глаза смотрели ясно и тепло.
— Валюш, — тихо позвал муж.
Женщина опустилась на стул возле кровати и осторожно взяла его руку:
— Ванечка, прости меня! Я такая глупая была. Изводила тебя своими претензиями, деньги считала. А ведь главное, что ты живой! Больше никогда, слышишь, никогда не буду тебя пилить! Только поправляйся!
— Нет! Это ты меня прости. Заболел не кстати! — слабо улыбнулся Иван. — Медсестра проболталась, что ты все сбережения на операцию потратила.
— Глупости! — махнула рукой Валентина. — Какой отпуск? Разве это важно?
— Важно, — Иван чуть сжал ее пальцы. — Обещаю: как только встану на ноги, сделаем ремонт. Такой, как ты хочешь! И на море тебя свожу обязательно. Ты заслужила!
Валентина прижалась губами к его руке, пряча слезы:
— Я люблю тебя, Ваня. Просто жить хочу, с тобой рядом. А все остальное… Это такие мелочи!
За окном больничной палаты светило весеннее солнце. Начинался новый день и новая жизнь, в которой они наконец-то научились ценить то, что действительно важно.
