Очередь в супермаркете петляла между стеллажами. Предпраздничный день давай о себе знать.
Павел раздражённо постукивал пальцами по ручке тележки, пока женщина перед ним методично выкладывала покупки на ленту. Красный берет, наклонённый набок, золотая брошь-стрекоза, тонкий аромат французских духов. Каждое её движение казалось нарочито изящным, словно она не в магазине стояла, а на подиуме дефилировала.
— Девушка, вы бы побыстрее, – не выдержал Павел. – Тут не показ мод.
Она обернулась – карие глаза, длинные ресницы, идеально очерченные губы. «Как с картинки», – поморщился он.
— Простите, но я никого не задерживаю, – спокойно ответила она, продолжая перекладывать фрукты из корзины.
— Да ладно? А что ж вы каждое яблоко рассматриваете, как бриллиант в ювелирном?
Пожилая женщина за его спиной хмыкнула:
— Молодой человек, имейте терпение, нормально она все выкладывает.
— А вы не вмешивайтесь, – огрызнулся Павел. – Насмотрелся я на таких фифочек.
Дама в берете выпрямилась, развернувшись к нему всем корпусом:
— Послушайте, если у вас плохое настроение…
— У меня отличное настроение. Было. Пока не пришлось наблюдать этот спектакль.
— Какой спектакль? – её брови взлетели вверх.
— Да весь этот маскарад, – он демонстративно окинул взглядом её наряд. – Берет ваш красный, каблуки, духи эти за полторы зарплаты. Небось часами крутитесь перед зеркалом?
По очереди прокатился ропот. Кассирша перестала пробивать товары, с интересом наблюдая за перепалкой.
— Знаете что, – женщина в берете повернулась к кассе и улыбнулась. – Пробейте, пожалуйста, всё поскорее.
Она достала кошелёк:
— И его покупки тоже. За мой счёт.
— Что? – опешил Павел. – Вы что делаете?
— Оплачиваю ваши покупки. Раз уж мой внешний вид так испортил вам настроение – это меньшее, что я могу сделать.
Очередь одобрительно загудела. Кто-то хихикнул.
— Не нужна мне ваша… благотворительность, – процедил Павел.
— Почему же? – она улыбнулась краешком губ. – Считайте это компенсацией за моральный ущерб. Вам же пришлось лицезреть весь этот… как вы сказали? Маскарад?
Павел почувствовал, как краска заливает лицо. Происходящее напоминало какой-то нелепый спектакль, где ему досталась роль злодея.
— Пап, ты чего? – раздался голос подошедшего сына. Димка держал пакет сока и удивлённо переводил взгляд с отца на женщину в берете.
— Ничего, – буркнул Павел. Взял сок из рук сына и демонстративно положил его на ленту. – Свои покупки я в состоянии оплатить сам.
— Как скажете, – она пожала плечами и протянула кассиру карту. – Только мои, пожалуйста.
Расплатившись, она подхватила пакеты:
— Хорошего вечера. И простите, если расстроила вас своим внешним видом.
Цокот каблуков затих в глубине зала. Павел угрюмо расплатился за свои покупки, стараясь не замечать косые взгляды очереди.
— Пап, что это было? – спросил Димка, когда они вышли из магазина.
— Ничего. Просто… – он махнул рукой. – Забудь.
Дома Димка долго возился на кухне, гремел чашками, а потом появился в дверях отцовской комнаты:
— Пап, а правда – ну чего ты на эту женщину накинулся? Она же вроде ничего такого не сделала.
Павел оторвался от ноутбука:
— Сложно объяснить.
— А ты попробуй, – Димка уселся на край кровати. – Она красивая. И совсем не злая, раз хотела твои покупки оплатить.
— Вот именно, – поморщился Павел. – Красивая. Слишком.
— Разве это плохо?
Павел откинулся на спинку стула. Перед глазами снова возник этот красный берет, уверенная осанка, спокойная улыбка. Что-то в ней неуловимо напоминало Алину.
Та тоже всегда выглядела безупречно – каблуки, украшения, маникюр. «Женщина должна быть красивой», – говорила она. А потом собрала вещи и ушла. К тому, кто мог обеспечить ей более роскошную жизнь.
— Знаешь, сынок, – медленно произнёс Павел. – Иногда красота – это просто красивая обёртка. А что внутри – непонятно.
— Как прошлогодняя конфета на дне портфеля? – усмехнулся Димка.
— Вроде того.
— Но ты же не знаешь, какая она на самом деле. Может, она очень даже хороший человек.
Павел промолчал. Пятнадцать лет, что с него взять? В этом возрасте все девчонки кажутся принцессами.
— А, я забыл, ещё, – Димка замялся. – Я это… пиджак испачкал. Тот, который мне на праздник нужен.
— Что с ним?
— Да масло попало. Большое такое пятно, на рукаве.
Павел вздохнул:
— Завтра отнесём в химчистку. Только бы успели к празднику.
— Я видел одну недалеко от нас. На Сиреневой улице.
— Хорошо, – кивнул Павел. – Зайду после работы.
Вечером он долго не мог уснуть. В голове крутилась сцена в магазине. Может, он действительно перегнул палку? Женщина всего лишь пробивала свои покупки. Неужели за полгода он настолько разучился воспринимать женскую красоту как что-то естественное? Видеть в ней только фальшь и притворство?
Алина тоже любила яркие цвета. Особенно красный. Говорила, что он придаёт уверенности. А потом эта уверенность выросла настолько, что маленькой квартиры и скромной зарплаты мужа стало недостаточно.
«Я задыхаюсь здесь», – сказала она напоследок. – «Хочу жить, а не существовать».
А он? Он существует или живёт? Когда последний раз радовался чему-то, кроме работы? Когда смотрел на мир без этой вечной горечи?
Утро началось с головной боли и хмурого неба за окном. Димка собирался в школу, гремел чем-то на кухне. Павел машинально просматривал новости в телефоне, когда в памяти снова всплыл вчерашний эпизод. Странно, но сейчас ему стало стыдно за свою резкость. Женщина держалась с достоинством, не опустилась до ответной грубости. А он?..
— Дим, я ушёл! – крикнул он, натягивая куртку.
— Пап, не забудь про химчистку!
— Помню-помню.
День в мастерской тянулся медленно. Пришла пожилая дама с часами-кулоном – семейной реликвией, долго рассказывала их историю. Потом заглянул студент с электронными часами, которые «почему-то перестали работать». Оказалось – села батарейка.
В шесть вечера Павел закрыл мастерскую и направился к дому. На углу Сиреневой улицы действительно обнаружилась химчистка. «Элегант» – гласила вывеска. Он толкнул дверь…
Звякнул колокольчик – пахло свежестью и теми же духами, что вчера…
Павел замер на пороге – за стойкой администратора стояла она. Та самая женщина, но уже без берета. Тёмные волосы собраны в элегантный пучок, строгое платье глубокого синего цвета.
Она подняла глаза от документов:
— Добрый вечер. Чем могу… – и осеклась, узнав его.
Повисла неловкая пауза.
— Добрый вечер, – выдавил из себя Павел. – Мне нужно срочно почистить пиджак. Тут масляное пятно.
— Конечно, – она профессионально улыбнулась. – Давайте посмотрим.
Он протянул пиджак. Её пальцы едва коснулись ткани – Павел невольно отметил отсутствие обручального кольца.
— Большое пятно, – она внимательно изучала рукав. – Но ничего страшного, выведем. К какому сроку нужно?
— К пятнице. Это сыну на школьный праздник.
— Успеем, – она заполняла квитанцию. – Ваши контактные данные?
— Павел Андреевич Северцев, – он диктовал телефон, разглядывая её руки с аккуратным маникюром. Никакой вычурности – светлый лак, минимум украшений.
— Марина Игоревна, – вдруг представилась она, поднимая глаза. – Раз уж мы встречаемся второй раз за два дня.
— Я хотел извиниться, – неожиданно для себя сказал Павел. – За свою грубость в магазине.
— Знаете, – она отложила ручку, – я не обиделась. Просто стало интересно, почему незнакомый человек так остро реагирует на чужой внешний вид.
— Наверное, у меня был плохой день.
— Или плохой опыт? – она чуть склонила голову набок.
Павел промолчал. В помещении повисла тишина, нарушаемая только тихим гудением кондиционера.
— Кстати, о внешнем виде, – Марина улыбнулась краешком губ. – Тот красный берет… Я надела его вчера неслучайно. Это мамин. Ровно год, как её не стало. Она всегда говорила – вспоминай меня с улыбкой и в чём-то ярком. Никаких чёрных платков и траурных платьев.
Павел почувствовал, как к щекам приливает краска:
— Я…
— Не извиняйтесь снова, – она покачала головой. – Просто иногда стоит помнить, что за внешней оболочкой всегда скрывается история. И не всегда та, которую мы себе придумываем.
Она протянула ему квитанцию:
— Пятница, после шести вечера. Устроит?
— Да, вполне, – Павел взял бумажку, стараясь не встречаться с ней взглядом.
Уже у двери он обернулся:
— А почему химчистка?
— В смысле?
— Ну… – он замялся. – Вы выглядите как… В общем, не похожи на работницу химчистки.
— Ну я и не совсем работница, это моя.
— Ну и на владелицу химчистки вы тоже не очень тянете.
— А как выглядят владелицы химчисток? – в её глазах мелькнули весёлые искорки. – Знаете, я по образованию реставратор. Училась восстанавливать старинные ткани. А потом поняла, что и современным вещам нужна реставрация. У каждой вещи своя история – у вашего пиджака тоже. И я помогаю эти истории продлить.
Она говорила с таким воодушевлением, что Павел невольно залюбовался. Когда человек рассказывает о любимом деле, он становится особенно красивым – эту простую истину он почти забыл за последние полгода.
— До пятницы, – кивнул он и вышел на улицу.
Всю дорогу домой он думал о берете. О том, как легко мы навешиваем ярлыки. И о том, что красота бывает разной – иногда она действительно только оболочка, а иногда отражение внутреннего света.
В пятницу Павел задержался в мастерской допоздна – возился со старинным будильником. Стрелки никак не хотели двигаться плавно, цеплялись друг за друга. Он так увлёкся, что очнулся только в начале шестого.
— Чёрт, пиджак же! – спохватился он.
По дороге в химчистку притормозил у кондитерской. Долго стоял у витрины, разглядывая пирожные.
«Глупо как-то», – подумал он, но всё же купил небольшой лимонный пирог. В конце концов, он действительно был груб с ней. А извиняться с пустыми руками…
Уже у дверей химчистки остановился в нерешительности. Через стекло витрины увидел незнакомого мужчину за стойкой. Сердце почему-то ёкнуло. Несколько секунд Павел разглядывал его, чувствуя странное разочарование.
Колокольчик звякнул как-то особенно пронзительно.
— Добрый вечер, – поздоровался мужчина. – Чем могу помочь?
— Пиджак забрать. Вот квитанция, – Павел украдкой огляделся. – А Марина Игоревна…
— А, вы к ней, – мужчина хмыкнул. – Она в приюте сегодня.
— Где?
— В приюте для бездомных животных. Каждую пятницу там помогает – убирает, собак выгуливает. Сегодня вроде генеральная уборка вольеров намечалась.
Павел представил Марину в её элегантном платье, среди грязных вольеров, и невольно хмыкнул:
— Серьёзно? В вольерах убирает?
— А что такого? – мужчина пожал плечами, доставая пиджак. – Думаете, если человек красиво одевается, то брезгливый? Марина – она такая… Для неё главное – помочь. А во что при этом одет – дело десятое.
Он протянул пакет с пиджаком:
— Держите. Пятно вывели полностью.
Павел машинально забрал пакет, всё ещё переваривая услышанное. В голове не укладывалось. Женщина, от которой пахнет французскими духами, которая выглядит как модель с обложки… И вольеры?
— Простите, а этот приют… – начал он.
— В пригороде, на Зелёной улице, – опередил его вопрос мужчина. – Приют «Верный друг». Любой таксист знает. Кстати, она просила передать, – мужчина протянул небольшой конверт. – Сказала, это инструкция по уходу за тканью.
Дома Павел вскрыл конверт. Внутри действительно лежал листок с рекомендациями по уходу за пиджаком, а под ним – маленькая записка, написанная аккуратным почерком:
«Надеюсь, ваш праздник у сына пройдет хорошо. И помните – не всё то золото, что блестит. И не всё то пустое, что красиво. Хорошего праздника! М.»
Павел смотрел на записку, и что-то переворачивалось в душе. Как давно он не встречал таких людей? Искренних, настоящих, без фальши? Которые могут надеть красный берет и дорогие туфли, а потом поехать убирать за бездомными собаками?
Павел повесил пиджак в шкаф и уставился на коробку с пирогом.
— О, что это у тебя? – Димка возник словно из ниоткуда.
— Да так… купил.
— Круто! А повод какой?
Павел задумчиво посмотрел на часы:
— Слушай, а поехали завтра в одно место?
— Куда?
— В приют для животных. Говорят, там всегда нужны помощники.
Димка уставился на отца как на пришельца:
— Ты чего? С каких пор тебя бездомные животные интересуют?
— Просто… – Павел запнулся. – Иногда полезно делать что-то… неожиданное. Да и мы с тобой давно ничего интересного не делали вместе.
Следующая пятница выдалась прохладной. Они с Димкой долго плутали по улочкам, пока нашли приют «Верный друг». У ворот их встретила молодая девушка в потёртых джинсах:
— Вы к нам? Новенькие?
— Да, – Павел замялся. – А Марина Игоревна сегодня здесь?
— А, вы к Марине? – девушка покачала головой. – Нет, она в химчистке сегодня. У неё приёмщица заболела, пришлось самой выйти.
Павел почувствовал укол разочарования, но виду не подал:
— Ну что, сын, раз приехали – будем поможем?
Димка пожал плечами:
— Конечно. Зачем же мы здесь.
День пролетел незаметно. Они чистили вольеры, выгуливали собак, помогали на кухне. К вечеру Павел чувствовал приятную усталость и странное удовлетворение.
Всю дорогу домой Димка оживлённо рассказывал о щенке, который постоянно путался у них под ногами:
— Пап, а может, возьмём собаку?
— Посмотрим, – улыбнулся Павел. – Для начала давай ещё пару раз съездим, присмотримся.
Утром в субботу он проснулся непривычно рано. Долго стоял перед зеркалом, придирчиво разглядывая своё отражение. Потом вдруг надел светлую рубашку вместо привычной тёмной.
У цветочного ларька его будто что-то толкнуло внутрь. Пожилая цветочница долго составляла небольшой букет:
— Для девушки?
— Для… хорошего человека, – уклончиво ответил Павел.
Марина стояла за стойкой в химчистке – в простом синем платье, без украшений. Только глаза сияли как-то по-особенному.
— Доброе утро, – сказал Павел, протягивая букет. – Это вам. За вчерашний день. За приют.
— Но меня же там не было, – она удивлённо приподняла брови.
— Именно поэтому. Я… многое понял вчера. О людях. О том, что красота бывает разной.
Она осторожно взяла цветы:
— И к каким выводам пришли?
— Что чем дольше смотришь на человека, тем больше видишь в нём настоящего. А первое впечатление… оно не всегда верное.
— Кофе? – Марина показала на кофемашину. – У меня перерыв через пять минут, подождёте?
Павел кивнул, разглядывая, как ловко она управляется с вещами клиентов. Каждую вещь осматривала внимательно, что-то помечала в блокноте, давала рекомендации. С каждым находила общий язык – и с хмурым бизнесменом в дорогом пальто, и с молоденькой студенткой, чуть не плачущей над испачканной курткой.
В подсобке она достала две чашки:
— Извините за антураж, более уютного места для беседы у нас нет.
— Зато есть кофемашина.
— О да, – она улыбнулась. – Это моя маленькая слабость из парижской жизни.
— Вы жили в Париже?
— Училась. Реставрации тканей, – она помолчала. – Знаете, это были удивительные годы. Маленькая квартирка в Латинском квартале, узкие улочки, кафе на каждом углу…
Её глаза затуманились от воспоминаний:
— Я там другой была совсем. Яркой, беззаботной. Духи те, кстати, оттуда. Единственное, что осталось от той жизни.
— Почему вернулись?
— Мама заболела сильно. – Марина отвернулась к окну. – Нужно было выбирать – карьера или семья. Я выбрала семью. Не смогла бы потом простить себе…Давайте не будем об этом.
В дверь несмело постучали. На пороге переминалась пожилая женщина с потёртым пальто:
— Простите, у вас перерыв, а я не рассчитала…
— Проходите, – Марина тут же встала. – Что случилось?
— Пальто вот… единственное… Ходить в таком неловко, а денег не хватает до пенсии, – женщина развернула пальто с большим пятном на рукаве. – Думала, может, есть у вас рассрочка?
Марина внимательно осмотрела пальто:
— Ага…Ну не все так у вас тут страшно. Давайте я сейчас быстро почищу, тут работы на полчаса.
— А оплата? – женщина растерянно заморгала.
— Считайте, что вы мой счастливый клиент, – подмигнула Марина. – У нас как раз акция – каждому десятому чистка бесплатно. Вот вы и попали!
Павел видел, как дрожали руки старушки, когда она обнимала Марину на прощание. И как Марина старалась не выдать глаза, на которых выступили слезы.
После этого случая что-то перевернулось в душе. Вечером он достал из сейфа старинные часы – три месяца возился с ними. Антикварные, швейцарские, с музыкальным механизмом. Завёл пружину – по мастерской разлилась нежная мелодия.
В воскресенье они с Димкой снова приехали в приют.
Марина встретила их у ворот – в старых джинсах, простой футболке, волосы небрежно собраны в хвост. И почему-то именно такой она показалась Павлу особенно красивой.
— О, новые волонтёры! – она потрепала лохматого щенка, крутившегося под ногами. – Дим, поможешь корм разложить?
— А правда, что вы в Париже учились? – спросил Димка, насыпая корм в миски.
— Правда, – она присела рядом, почёсывая щенка за ухом.
— А духи эти дорогущие оттуда?
— Дим! – одёрнул сын Павел.
— Да ладно, – рассмеялась Марина. – Знаешь, в чём секрет? Неважно, что на тебе надето и чем ты пахнешь. Важно, что ты делаешь и как относишься к людям.
Вечером, провожая их до машины, она вдруг сказала:
— Знаете, Павел, когда я вас первый раз увидела… Вы показались мне очень одиноким. Даже не злым – именно одиноким.
— А сейчас?
— А сейчас вы другой. И вам идёт улыбаться.
Через неделю Павел принёс часы:
— Это вам. Я их долго реставрировал.
Марина осторожно открыла крышку, и полилась музыка.
– Откуда? Откуда вы узнали? Это была мамина любимая песня.
В её глазах заблестели слёзы.
— Я не хотел вас расстроить…
— Нет, что вы… – она прижала часы к груди. – Это самый удивительный подарок. Словно привет из прошлого.
А через месяц они втроём поехали выбирать собаку из приюта. Марина настояла на том, чтобы взять самого обычного дворнягу – лохматого, нескладного, но с удивительно умными глазами.
— Порода – это просто упаковка, – сказала она, глядя, как Димка возится со щенком. – А душу в магазине не купишь.
И Павел понял, что это не только о собаках.
Это обо всём – о людях, о жизни, о любви. О том, что нельзя судить о книге по обложке. И о том, что иногда нужно просто позволить себе быть счастливым.
