На небольшом столе на веранде расположились самые необходимые вещи: лоскутки разноцветной ткани, нитки, булавки, иголки, торчащие ёжиком из игольницы-тыковки, кусочки синтепона, нитки мулине.
Стоило Анне Аркадьевне взять любимую иглу и продеть в неё умопомрачительного оранжевого оттенка нитку… как в дверь позвонили. Анна Аркадьевна вздрогнула от неожиданности и уколола палец.
― Ах ты ж! ― воскликнула она, беспомощно взмахнув руками, и поспешила в прихожую.
― Кто там?
― Соседка!
― Здравствуй, Валя! ― Анна Аркадьевна поправила очки. Валентина Ивановна, как обычно, пребывала в дурном расположении духа.
― Когда ты уже свою рыбу досушишь?
Лицо Анны Аркадьевны вытянулось от удивления.
― Но я не сушу рыбу… Я её вообще не ем!
― Врёшь! Я же слышу: как с твоей стороны ветер подует, так сразу запах и появляется.
Хозяйка открыла дверь пошире, приглашая вредную соседку войти.
― Можешь сама посмотреть.
Валентина Ивановна бесцеремонно пересекла прихожую и зал.
― Действительно, нет рыбы. Откуда же тогда такой запах? ― осмотрев квартиру, она выглянула на веранду. ― А это у тебя тут что?
― Тут я работаю, ― с гордостью отозвалась Анна.
― Ишь ты! Клубочки всякие на стену повесила, лоскутки раскидала. А главное ― в углу всё приткнула. Не боишься домового разозлить?
― Какого ещё домового?
― Обыкновенного! В каждом доме свой домовой. У меня вот тоже есть. Я его угол не занимаю, а то он злиться начинает.
― И что тогда?
― А вещи у меня красть начинает. То одно пропадёт, то другое. Я вот недавно пуговицы срезала со старого пальто, положила на тумбу. Обратно иду ― их нет. А нашлись потом аж в кухне! Пришлось ему молока, сметанки наливать, чтобы задобрить.
― Да ты что! А у меня такого не бывает. У меня стол тут стоит уже, поди, лет десять.
― Ну-ну… ― многозначительно покачала головой Валентина. ― Ладно. Пойду у соседа сверху спрошу. Может, он, гад, сушит. Что-то же должно источать такой ужасный запах! Но это рыба ― абсолютно точно.
И Валентина Ивановна так же уверенно выплыла из квартиры, направившись на второй этаж. Анна Аркадьевна задумчиво закрыла за ней дверь. Странные вещи говорит соседка! Про каких-то домовых, про пропажу вещей. Нет уж, она в это решительно не верит! Это всё ― сказки.
Хозяйка отправилась на кухню, чтобы заварить себе чай. «Какая же это глупость ― задабривать домового! Валентина, наверняка сама положила пуговицы на кухню и забыла об этом!» ― подумала она, возвращаясь к своим делам. Но, войдя на веранду…
― Ох! ― только и смогла произнести Анна Аркадьевна.
Всё на столике было перевёрнуто вверх дном, словно по нему прошёлся ураган. Синтепон валялся на полу, игольница закатилась в самый угол веранды, а нитки были растрёпаны и свисали со стула.
― Ну, Валентина! ― с обидой в голосе воскликнула Анна Аркадьевна, принявшись собирать по полу разбросанные вещи. Часть так и не удалось найти. А ведь она всего на полминуты оставила гостью наедине с швейным уголком!
Валентина всегда была не самой лучшей соседкой. Всю жизнь ей всё было не так. Её вечно беспокоили запахи готовки от соседей, шум пылесоса, вещи, на мгновение выставленные в коридор, и прочие бытовые мелочи, без которых существование людей просто невозможно. Анне Аркадьевне иногда казалось, что соседка днями и ночами дежурит под дверью или возле окна ― а ну как звук или запашок?
Стоило только выставить за дверь метлу и вернуться на секунду в дом, чтобы взять шарф, как она тут же стучала в дверь, требуя убрать хлам с лестничной площадки. Если Анна Аркадьевна бралась за выпечку, Валентина тут же барабанила ей в окно шваброй и кричала, что от запаха стряпни просто нечем дышать (но при этом от угощения не отказывалась). Если бельё на просушке во время ветра начинало хлестать по обшитой вагонкой стенке веранды, соседка тоже не медлила: «Сними своё тряпьё! Оно колотит так, что у меня разболелась голова!».
Чего только не было за годы соседства. Так что Анна Аркадьевна привыкла к склочному характеру Валентины, но этот поступок её обидел.
Встретив соседку на следующий день, она не упустила возможность её пожурить.
― Не понимаю тебя, Анна! Я у тебя в квартире вообще ни к чему не притрагивалась! Не знаю, что там у тебя произошло, но обвиняешь ты меня зря! ― обиженно ответила Валентина Ивановна.
«Как же, как же! Напугать домовым меня решила. Да только всё это глупо выглядит, а признаться теперь стыдно!» ― подумала Анна Аркадьевна, глядя вслед гордо удаляющейся соседке.
Но дома ждал новый сюрприз. Несколько клубков были вывернуты из специальных полочек на стене. Лоскутки ткани, спрятанные в нише стола, раскиданы по всей веранде. Окно раскрыто нараспашку, словно кто-то через него перелез, и по квартире гулял сквозняк.
― Ну, это уже никуда не годится!
Анна Аркадьевна решительным шагом направилась к соседке:
― Валентина! Открывай! ― закричала она, яростно вдавливая кнопку дверного звонка. ― Ты зачем ко мне в квартиру залезла?
― Чего-чего?
― Ты хоть знаешь, что я за это могу на тебя полицию вызвать? ― трясясь от гнева, визгливо заявила Анна Аркадьевна.
― Аня, ты сумасшедшая, что ли? Не лазила я к тебе! У тебя что, украли что-то?
Только сейчас Анна подумала, что в квартире могли быть воры, и испугалась. Проверили вместе с Валентиной, но всё было на своих местах. Пострадали только запасы для рукоделия ― снова пропали нитки и несколько ярких бусин.
― Может быть, к тебе ворона залетела? Ты окно закрывала, когда из дома вышла?
― Приоткрытым оставила… ― растерянно произнесла Анна.
― Ну вот! А на меня ругаться опять пришла! И что ты за человек такой? ― и Валентина Ивановна с видом оскорблённого достоинства оставила соседку один на один с её невеликой бедой. Только бросила напоследок: ― Может, это домовой тебе мстит!
Наведя порядок, Анна заварила большую кружку чая и задумчиво уставилась в окно. Неужели и правда ворона? А может быть ― домовой? Ну уж нет! Это всё выдумки, легенды. Только необразованные люди будут в это верить, а она ― не такая! И Анна Аркадьевна в запале здорового скепсиса обшарила все углы в квартире, чтобы найти признаки пребывания в доме какого-то материального существа, наводящего беспорядок, однако ничего не нашла.
Странности не прекратились. На следующий день она не досчиталась одного носка, оставленного досушиваться на раскладной сушилке, хотя точно помнила, что все носки развесила по парам. Ещё через несколько дней, вернувшись с прогулки, обнаружила перевёрнутый горшок, хотя его не могло сдуть сквозняком, ведь теперь, уходя, она плотно закрывала окна. А когда с вязальной корзины пропали остатки пряжи, Анну Аркадьевну пробрала дрожь.
Точно домовой! Это всё Валя ― заговорила о нём и потревожила. Так-то они вместе жили все эти годы и не мешали друг другу! А теперь он ворует вещи, чтобы показать своё недовольство. Всё точно, как говорила соседка!
Поддавшись необъяснимому порыву, Анна Аркадьевна передвинула стол в другой угол, но приключения не прекратились. Мистическое существо, будучи совершенно невидимым, продолжало наносить ущерб, причём именно когда хозяйки не было дома. Так, за неделю оно успело оборвать штору, снова раскидать лоскутки и сбросить второй горшок с подоконника.
Находя всё новые и новые признаки нечисти в доме, Анна Аркадьевна приглаживала встающие дыбом волосы.
― Валя! ― снова вдавила она кнопку звонка, не выдержав выходок коварного существа.
― Ну что тебе! Уже спать пора, а ты трезвонишь! ― с недовольством отворила ей соседка.
― Валечка, милая! Скажи, чем ты домового задабривала, чтобы он не пакостил?
Валентина даже крякнула от удивления. Соседка сбивчиво рассказала ей о своих происшествиях.
― Да уж… А я тебе говорила! ― с торжеством упрекнула Валентина Ивановна и посоветовала для начала поставить тарелочку с чем-нибудь съедобным.
И Анна Аркадьевна помчалась к себе, чтобы воспользоваться советом. Миску, до краёв наполненную свежей кашей (сама час назад на ужин ела ― вкусно!), она поставила в угол, где раньше стоял столик, и легла спать. Сон долго не шёл, и Анна размышляла, размышляла… и в конце концов отбросила суеверные мысли. Ну, какой домовой, в самом деле? Завтра с утра она выкинет кашу и забудет об этом!
Вот только наутро миска оказалась пуста….
― Валентина-а-а! ― забарабанила в соседскую дверь Анна Аркадьевна, не успевшая даже привести себя в порядок.
― Что стряслось?!
Соседка, похоже, тоже совсем недавно проснулась.
― Оно съело кашу!
― Да ну! ― Валя вытаращила глаза. ― Быть такого не может!
― А я тебе говорю! Пойди, сама посмотри!
Соседки осторожно прокрались на веранду. Там, среди одиноких гречневых ядрышек, валялась перевёрнутая миска.
― Батюшки! ― начала креститься Валентина Ивановна.
― Что делать-то?
― Я не знаю!
Соседки перепугано переглянулись.
― Как это ― не знаю! А что это может быть?
― Откуда мне знать, что за нечисть живёт у тебя в квартире?! Надо в церковь идти! ― воскликнула Валентина, пятясь в комнату.
И тут Анна Аркадьевна застыла, как кролик перед змеёй.
― Валя… я, кажется, его вижу… ― одними губами прошептала она.
― Ты что, совсем сдурела? Посреди бела дня домового видишь?!
Валентину пробрал страх.
― Оно там, в углу! В кладовке! ― глядя на обустроенную в стене нишу, которой уже несколько лет никто не пользовался, зашептала хозяйка.
Валентина, словно очнувшись, ухватилась за метелку для пыли, приткнутую за занавеской, и что есть силы швырнула туда, куда смотрела округлившимися от страха глазами Анна Аркадьевна. Ком тьмы взвился из угла и заметался по веранде. Соседки с визгом бросились на выход. Захлопнув дверь веранды, они придавили её своим весом и с ужасом воззрились на существо, которое металось из угла в угол.
― Что это? ― дрожа от страха, спросила Анна Аркадьевна.
― Аня, да ведь это хорёк!
Животное с тёмно-коричневым мехом, судя по всему, было напугано не меньше их.
― Хорёк?
― Ну да, хорёк. Смотри!
Вымотавшись, зверь забился под перевёрнутый стул и уставился на них крошечными глазками-бусинками.
― Откуда он там взялся? ― Анна Аркадьевна, не могла поверить, что опасность миновала, сердце продолжало сбивчиво колотиться в груди. ― С хорьком я как-нибудь справлюсь… это же не нечистая сила!
Кое-как успокоившись, соседки заметили, что у зверька есть ошейник. Целый час ушёл, чтобы найти подход к перепуганному животному, которое поначалу пыталось кидаться и кусаться. Кое-как задобрили его кусочками вареной курицы из запасов Валентины Ивановны, сняли ошейник. Зверь тут же спрятался в кладовку, исчерпав свои запасы дружелюбия. Заглянув туда, Анна Аркадьевна обнаружила все свои пропажи. Нитки были запутаны и перекручены, сбоку торчал носок, куски синтепона и лоскутки. Это было целое гнездо!
«ХОРЕЙ +7 9….» ― было написано ручкой на внутренней стороне самодельного ошейника. Номер, к сожалению, стёрся.
― Так вот ты какой, домовой! ― засмеялась Анна Аркадьевна.
― Ну и история! И что ты теперь будешь с ним делать? ― спросила Валентина.
― А что с ним делать? Не выгонишь ведь! Пусть живёт, пока хозяин не найдётся!
Несколько недель соседки обходили соседние дворы в поисках объявлений о пропаже экзотического питомца, но предприятие не принесло успеха. Они пытались найти хозяина через Интернет, но Хореем никто не заинтересовался.
В конце концов они сдались. Зверь был милым, днём спал, а ночью возился на веранде. Анна Аркадьевна оставляла ему еду и делилась запасами рукоделия, которые тот стаскивал в своё гнездо. Так и прижился необычный гость, и теперь, обнаруживая перевернутые горшки и оборванные шторы, Анна Аркадьевна точно знала, что домовых не существует.
