Врач смотрел на мои анализы так, будто читал приговор. Печень работала из последних сил, поджелудочная железа бунтовала, желудок просил пощады. В сорок три года мой организм кричал о помощи.
— Анна Владимировна, если кардинально не поменяете питание — через год будете в реанимации, — сказал гастроэнтеролог, откладывая результаты обследования. — Никакого жареного, копчёного, жирного, солёного. Забудьте про картошку, белый хлеб, сахар. Только варёное, тушёное, запечённое.
Я кивала, записывая рекомендации. За спиной нарастала паника — как объяснить семье, что наши ужины из жареной картошки с котлетами закончились навсегда?
Дома разложила на столе все справки, анализы, заключения. Виталий внимательно изучал цифры, хмурился, качал головой. При росте метр семьдесят пять он весил сто восемнадцать килограммов — огромный живот нависал над ремнём, рубашки расходились на пуговицах, одышка начиналась от подъёма на второй этаж.
— Ничего себе показатели, — присвистнул муж. — Ладно, Ань, придётся менять рацион. Я с тобой заодно.
Четырнадцатилетний Артём заглянул в кухню, увидел медицинские бумаги:
— Мам, что случилось?
— Проблемы со здоровьем. Нужно перестать есть вредную еду.
— А мне можно тоже? — неожиданно спросил сын. — Я устал быть самым крупным в классе.
Парень действительно имел немного лишнего веса. В секцию футбола не взяли — тренер сказал, что физическая форма не позволяет. В баскетбол кое-как пристроили, но Артём стеснялся раздеваться в раздевалке перед другими ребятами. Дома он носил широкие балахоны.
— Конечно можно, — обняла я сына. — Будем вместе менять жизнь.
Первые дни стали настоящим испытанием. Вместо привычной жареной картошки с мясом я готовила гречку с тушёными овощами. Вместо наваристого борща со сметаной — лёгкие супы на курином бульоне без зажарки. Вместо бутербродов с колбасой на завтрак — овсянку с фруктами.
Виталий морщился, жевал без энтузиазма, но не жаловался:
— Ничего, привыкнем. Главное — здоровье.
Артём оказался самым стойким союзником. Он изучал составы продуктов в интернете, считал калории, радовался каждому сброшенному килограмму:
— Мам, смотри! Джинсы стали свободнее!
Результаты появились удивительно быстро. За первые две недели Виталий сбросил пять килограммов, Артём — четыре. Я похудела на три килограмма и впервые за месяцы почувствовала лёгкость в желудке.
— Ань, ты молодец, — говорил муж, застёгивая ремень на дырку туже. — Я себя лучше чувствую. Даже коллеги заметили.
Но медовый месяц закончился через три недели. Виталий начал ворчать за ужином:
— Сколько можно эту гречку жевать? Где нормальный борщ? Где жареная курочка?
— Ну мы же договорились.
— Договорились, но не на всю жизнь! Иногда можно и по-человечески поесть!
— А что, по-твоему, не по-человечески?
— Да вот это всё! — он ткнул вилкой в тушёные овощи. — Больше похоже на корм для кроликов!
Артём заступился за мою стряпню:
— Пап, а мне нравится. Я уже на пять килограммов похудел. В школе девчонки заметили.
— Тебе четырнадцать лет, тебе всё нравится, — огрызнулся Виталий. — А мне сорок пять, и мне нужна мужская еда!
Мужская еда… Это когда за ужином съедается полкило жареной картошки, запивается пенным и заедается салом с чесноком.
Через месяц Виталий открыто бунтовал. Приходил с работы, садился за стол, смотрел на запечённую рыбу с овощами и кривился:
— Ання, я больше не могу! Ты готовишь постоянно какую-то ерунду! Мне мясо нужно настоящее!
— Мясо есть. Тушёное, отварное, запечённое.
— Это не мясо! Это детское питание!
— Виталий, я не ресторан с отдельным меню. Готовлю одно блюдо для всех. Не устраивает — готовь сам.
— Как это сам? — возмутился он. — Ты жена! Твоя прямая обязанность — мужа кормить!
Обязанность… После восьмичасового рабочего дня прийти домой и ещё три часа корпеть у плиты. А теперь ещё и два разных меню готовить — одно полезное, другое «настоящее мужское».
— У меня больная печень. Мне нельзя жирное и жареное.
— Тебе нельзя, а мне-то почему?
— Потому что готовлю одну еду на всех.
— Вот в этом и проблема! Нормальная жена готовит то, что муж просит!
Нормальная жена… Которая молча глотает обиды и варит борщи до потери сознания.
Ровно через месяц нашего нового питания приехала свекровь Тамара Ивановна. Она увидела «исхудавшего» сына и внука — и просто взвыла от ужаса:
— Боже мой, что ты с моими мужчинами творишь?! Аннька, ты их в могилу сведёшь! Посмотри, как они исхудали!
Исхудали… Виталий весил сто тринадцать килограммов вместо прежних ста восемнадцати. Артём — семьдесят килограммов при росте метр шестьдесят восемь. Для любого врача это был отличный результат.
— Тамара Ивановна, они не исхудали. Они приходят в норму.
— Какую норму?! — кричала свекровь, размахивая руками. — Виталик совсем тощий стал! А внучек вообще в скелет превратился!
Тощий Виталик всё ещё не мог завязать шнурки, не задохнувшись.
— У Артёмки щёк вообще не осталось! — вопила Тамара Ивановна. — Ты их моришь голодом!
— Они едят три раза в день плюс перекусы.
— Но что они едят?! Траву какую-то! Мужчинам нужен нормальный борщ, котлеты, картошка!
— Мы питаемся правильно, Тамара Ивановна. Это полезно для здоровья.
— Плевать мне на твоё здоровье! — рявкнула свекровь. — Моего сына и внука ты в могилу загонишь своими диетами!
Когда свекровь переживала, что её сын весит под центнер двадцать? Когда он задыхался, поднимаясь по лестнице? Когда у него начались проблемы со спиной от лишнего веса? Никогда. А теперь, когда он похудел и помолодел — паника и истерика.
— Виталий, — обратилась Тамара Ивановна к сыну, — ты же видишь, что происходит? Скажи жене, что семью морить нельзя!
И тут произошло предательство. Виталий, конечно, встал и поддакивал мамочке:
— Мама права, Ань. Я тебе сам это говорил! Мы слишком резко всё изменили. Может, стоит найти баланс?
— Какой баланс?
— Ну… готовить иногда и обычную еду. Не всё время же на диете сидеть.
Обычную еду… Жареную картошку с салом, наваристый борщ с куском сала, котлеты, плавающие в масле.
— Виталь, у меня проблемы с печенью. Мне нельзя такую еду.
— Так тебе нельзя, а нам-то почему?
— Потому что я готовлю на всех.
— Вот и неправильно! — вмешалась свекровь. — Жена должна готовить то, что семья хочет, а не то, что ей удобно!
Весь вечер они обсуждали мою «тиранию». Свекровь рассказывала, как правильные жёны заботятся о мужьях. Виталий кивал и соглашался. Я молча мыла посуду и думала о том, как быстро разрушается то, что строила месяц.
— Мам, — тихо сказал Артём, подойдя ко мне, — а мне твоя еда нравится. Я не хочу снова быть толстым.
— Внучек, ты не толстый! — умилилась Тамара Ивановна. — Ты здоровый крепкий мальчик!
Здоровый крепкий мальчик, которого в футбол не берут из-за веса. Который плачет дома, глядя на себя в зеркало, когда думает, что его не видят.
После ухода свекрови Виталий принялся требовать «компромиссов»:
— Анна, давай договоримся. Ты готовишь по очереди — день здоровую еду, день обычную.
— Не буду.
— Почему?
— Потому что не хочу тратить время на вредную стряпню.
— Это не вредная стряпня! Это нормальная человеческая еда!
— Виталий, я месяц объясняла, почему нам нельзя жирное и жареное.
— Мне можно! У меня нет твоих болезней!
— У тебя просто нет анализов! А так у тебя ожирение и проблемы с сердцем.
— У меня нет проблем с сердцем!
— Ты задыхаешься, поднимаясь на второй этаж.
— Это от нетренированности!
Нетренированности… Сто восемнадцать килограммов живого веса — это, конечно, от недостатка спорта.
— Анна, — сказал он твёрдо, — я требую нормального питания. Это твоя обязанность как жены.
— Моя обязанность — следить за собственным здоровьем.
— А семья? А муж?
— Семья может вместе со мной есть полезную еду.
— Я не буду есть твои диетические помои!
— Не ешь. Готовь сам.
— Я не должен готовить! Я мужчина! Я работаю!
А я, видимо, на диване лежу и телевизор смотрю.
Виталий окончательно вышел из себя:
— Знаешь что, Аня? Хватит! Раз готовить не хочешь — я маму к нам перевезу!
Я медленно обернулась к нему:
— Мечтай. Я выставлю не только её, но и тебя.
— Что ты сказала? — он не поверил своим ушам.
— То, что ты услышал. Квартира оформлена на мою маму. Захочешь устроить здесь филиал маминой столовой — отправляйся к мамочке сам.
— Ты меня из дома выгонишь?
— Если будешь требовать от меня — выгоню без раздумий.
Артём выглянул из своей комнаты, услышав повышенные голоса:
— Мам, я с тобой останусь, если что…
Виталий обалдело смотрел на нас. Потом молча ушёл в спальню и с грохотом захлопнул дверь.
Началось то, что можно назвать холодной войной. Муж принципиально бойкотировал мою еду. Покупал готовые пельмени, сосиски, котлеты в магазине. Питался на работе. Дома демонстративно жевал хлеб с колбасой, жарил замороженные котлеты, наполняя кухню запахом дешёвого жира.
Он покупал самую дешёвую колбасу, самые жирные сордельки. Ел их демонстративно, чавкал, причмокивал. Квартира пропитывалась ароматом магазинной готовки и химических добавок.
Я молчала и готовила для себя и сына. Мы ужинали, разговаривали, обсуждали дела. Виталий сидел с тарелкой сосисок с макаронами и делал вид, что нас не существует.
Тамара Ивановна звонила каждый день:
— Виталик, сынок, как дела? Кормят тебя нормально?
— Не кормят, мам. Анька готовит только себе и только ерунду.
— Ой, сынок, ты совсем исхудаешь! Приезжай, я тебя откормлю!
Откормлю… Свекровь представляла себе процесс кормления сына как откорм поросёнка перед забоем.
Через неделю противостояния Виталий сдался:
— Аня, я к маме поеду. надоело самому готовить, Хоть на выходные обо мне позаботятся.
— Да езжай куда хочешь, — равнодушно ответила я.
А в понедельник по дороге на работу в электричке произошла встреча, которая всё изменила.
— Виталя? Это правда ты? — услышал он женский голос.
Обернулся — Оля Макарова, первая школьная любовь.
— Боже, как ты изменился! — восхитилась она. — Выглядишь потрясающе! Помню тебя на встрече выпускников — такой массивный был. А сейчас — загляденье! Жена молодец, следит за твоим здоровьем!
Виталий посмотрел на своё отражение в окне. Действительно — лицо похудело, живот немного ушёл.
В тот же вечер он приехал домой с пакетом овощей и рыбы:
— Ань, можно я сам приготовлю? Без масла, как ты. Только покажи, как правильно.
— Встретил Олю Макарову, — объяснил он, доставая продукты. — Она сказала, что я отлично выгляжу. И права — это всё благодаря тебе.
— Без нытья договоримся? — спросила я.
— Договорились. И посуду сам помою.
Артём выглянул из комнаты:
— А борща не будет?
— Нет. Будет треска с овощами.
— Тогда я салат сделаю.
Через месяц Виталий сбросил ещё десять килограммов, Артёма взяли в футбольную секцию.
Когда Тамара Ивановна узнала, что сын вернулся к «диетической ерунде», она устроила настоящую истерику по телефону:
— Сынок! Совсем мозги потерял? Всегда же нормально у меня ел, в человека превратился, а теперь опять к этой сумасшедшей эгоистке и её кроличьему корму! Она тебя под каблук загнала окончательно! Мужик должен борщ есть, а не травку жевать! Позор какой — сорокапятилетний мужчина жене подчиняется!
НО…
— Спасибо, — сказал муж однажды вечером. — За то, что не сдалась.
А я поняла: иногда любовь — это сказать твёрдое «нет» и не отступать.
