— Морковку ты режешь неправильно, — неприятно улыбаясь, сказала свекровь. — Да и лук с картошкой тоже так в суп не режут. Переделывай!
Вероника послушно взялась за нож снова. Елена Константиновна продолжала молча наблюдать, и в этом молчании было что-то давящее, неприятное, тяжелое.
— И что я делаю не так? — думала Вероника, старательно нарезая овощи. — Ну почему она ко мне постоянно придирается?
Свекровь жила отдельно, но семью недавно переехавшего на съемное жилье сына она посещала ежедневно. И каждый раз находила к чему придраться… Но придиралась она не просто так. Невестку изводила под видом заботы.
Наконец с работы вернулся Женя. Поцеловал жену в щеку, тепло обнял маму за плечи.
— Ну что, девочки мои? — улыбнулся он. — Как дела? Не поссорились, надеюсь?
— Что ты, сынок! — Елена Константиновна мгновенно расцвела улыбкой. — Мы тут с Вероничкой кулинарные секреты обсуждаем! Учу ее правильно варить твой любимый суп.
Она ласково погладила невестку по руке.
— Такая способная ученица у меня! Золотые руки!
Женя довольно закивал.
— Ну еще бы! Конечно, способная! Она у меня большая умничка!
Он весело подмигнул Веронике и прошел в спальню переодеваться. Елена Константиновна убрала ладонь с Вероникиной руки и снова посмотрела на нее. Добрая улыбка превратилась в ухмылку, а лицо ее словно перекосило.
— Ну что застыла-то? — тихо проговорила она. — Доделывай уже свое… месиво.
Вероника ничего не ответила свекрови, хотя ей хотелось поставить ее на место.
— Буду молчать только ради Женьки, — подумала молодая женщина.
***
А Елена Константиновна словно удила закусила. Не встретив достойного отпора, она с этих пор каждый раз старалась побольнее уколоть невестку.
— Господи, ну и копуша же ты! — бросила она как-то с откровенным раздражением. — Полчаса одну картошку чистишь! Ну вот что с тобой не так?
Вероника промолчала.
— И голосочек у тебя противный, писклявый… — продолжила свое свекровь. — Что за мода вообще пошла у молодежи вот так пищать? Аж уши закладывает!
— Елена Константиновна, я как-то вас обидела? — спокойно спросила Вероника.
— Ты что, правда не понимаешь? — прищурилась свекровь. — Ты не подходишь моему сыну! Ну посмотри на него и на себя. Он импозантный, успешный, а ты… Тю!
И снова, стоило только на пороге появиться мужу, как свекровь мгновенно преобразилась.
— Ой, Женечка, как же тебе повезло с женой! Ну такая умничка твоя Вероничка, такая старательная! Я прямо налюбоваться на нее не могу!
Женя обнял Веронику за талию, поцеловал в макушку.
— Конечно, старательная! Лучше всех на свете!
В этот момент Вероника встретилась взглядом со свекровью и невольно вздрогнула, в нем светилась чистая, незамутненная ненависть.
***
Как-то Женя вернулся с работы раньше обычного. Он тихонько вошел и… сразу же услышал мамин голос. Звучал он громко, резко и раздраженно:
— Да сколько можно одну тарелку мыть?! Да что с тобой не так-то?
И она отпустила по адресу невестки несколько довольно крепких ругательств. Женя так и застыл на месте. Он не ослышался? Его мама действительно так разговаривает с Вероникой?!
— Я просто хочу отмыть ее от жира, — ответила Вероника.
— Отмыть от жира, — злобно передразнила ее свекровь. — Да ты просто неумеха, вот и все. И такое у тебя выражение лица…
Тут она снова выразилась очень грубо.
— Прямо смотреть тошно! И как только Женечка терпит тебя такую?! Мог бы давно уже найти себе кого-то более… подходящего!
Женя стоял в прихожей, не веря собственным ушам. Мама, его добрая, заботливая мама, которая при нем всегда хвалила Веронику, говорит ей такие вещи?!
— Мне кажется, у Жени ко мне нет никаких претензий, — спокойно ответила Вероника.
— Когда кажется, то крестятся! — воскликнула свекровь. — А вообще… Неужели ты думаешь, милая моя, он тебе все-все свои мысли рассказывает? Святая ты наивность. Мужики никогда правду женам не говорят. И те обо всем последними узнают. Услышала меня?
Тут на кухню вошел Женя.
— Мам! — взволнованно сказал он. — Что тут у вас происходит?!
Елена Константиновна обернулась, и лицо ее мгновенно изменилось.
— Ой, Женечка! — протянула она — Ты… Ты уже дома, да? Что-то рано… Ну да ладно. А мы тут с Вероничкой…
И она замялась, лихорадочно подбирая слова.
— Вы о чем-то разговаривали, да? — стараясь говорить спокойно, спросил Женя.
— Да, болтали… Видишь, заболтались совсем и тебя не услышали… — отозвалась Елена Константиновна. — Я тут консультировала Веронику, как лучше и быстрее пятна с посуды отмывать…Ну и анекдот рассказала про нерадивую невестку… Правда, доченька?
Она приобняла Веронику за плечи, и та неохотно кивнула.
— Какой у тебя, сынок, дом уютный! — почувствовав, что взяла ситуацию под контроль, запела Елена Константиновна. — И жена заботливая! Настоящая хозяюшка! Так, ну ладно, на ужин оставаться не буду. Побежала я, у меня срочные дела!
Женя не успел ничего сказать матери, она действительно быстро собралась и ушла.
***
Женя встревоженно посмотрел на Веронику.
— Слушай, я…— он несколько замялся. — Я тут это… Вероник, мама… Она тебе вот прямо сейчас… Она ничего… неприятного не говорила?
— Нет, — покачала головой женщина, — ничего такого она мне не говорила.
— Я все слышал! — хотел было сказать он, но… не сказал.
— Может, я действительно все не так понял? — подумал он и решил понаблюдать за обеими женщинами.
К вечеру следующего дня он понял, Веронику его мать не любит. Но почему она при нем ведет себя с ней так… излишне любезно? И почему Вероника молчит?
Как-то, когда жена, уединившись в гостиной, решала какие-то свои рабочие дела, он напрямую спросил мать:
— Мам, а что ты на самом деле думаешь о Веронике?
— Что я думаю? — улыбнулась Елена Константиновна. — Ну, она… Хорошая девочка, конечно. Спокойная, домашняя… Тебе, в общем-то, подходит. Покладистая очень. Правда, немного… Ну… простовата, но это не страшно. Ты же у меня умница, вот и потихоньку научишь ее уму-разуму.
— А раньше ты о ней по-другому отзывалась… — сухо заметил Женя.
— Когда это раньше?
— Когда мы только начали встречаться. Помнишь, ты говорила, что она умная, начитанная, интеллигентная…
— Возможно, и говорила что-то такое, — пожала плечами Елена Константиновна. — Хотя, если уж совсем честно… Она ну вот совсем не нашего круга, Женечка. Это сразу видно по всему, и по ее манерам, и по разговору, и по тому, как она одевается… Хотя я, наверное, слишком многого хочу от простого библиотекаря…
Женя слушал и дивился про себя. Мать работала в банке обычным кредитным инспектором, он сам был менеджером среднего звена в строительной фирме. Не аристократия, что уж там говорить.
— Мам, а не кажется ли тебе… — осторожно начал он.
— Не кажется! — отрезала мать — Я же правду говорю, сынок. А на правду грех обижаться, не так ли?
— Не так, — подумал Женя. Он твердо вознамерился выяснить, что происходит между женой и матерью.
— Завтра же! — решил он.
***
На следующий день Женя решил повторить свой опыт. Он вернулся с работы чуть раньше и… чуть было не столкнулся с деловито входящей в подъезд матерью.
— Как на работу идет, — с неожиданной неприязнью подумал он.
К счастью, мать его не заметила. Он подождал еще минут десять, а потом решительно поднялся в свою квартиру, тихонько открыл дверь и принялся подслушивать.
— Ты вот что мне скажи, — донесся до него гулкий голос матери, — как долго ты еще собираешься использовать моего сына в своих корыстных целях?!
— Я никого ни в каких целях не использую, — спокойно, но твердо сказала Вероника.
— Не использую! — передразнила ее Елена Константиновна. — А чем тогда, интересно, объяснить, что ты за него замуж выскочила?
— Я люблю Женю, — ответила молодая женщина.
— Ой, любит она… Ну да, ну да… Не смеши мои тапочки, детка! Ты зарплату его любишь! Квартиру его любишь. Любишь сытую, беззаботную жизнь у него на шее! Хорошо устроилась, однако…
— Вообще-то, я тоже работаю.
— Работает она! — хохотнула Елена Константиновна. — Да за твою библиотекарскую зарплату даже продукты толком не купить! А живешь ты в хорошей квартире, одеваешься в нормальных магазинах! Знаешь, как это все называется? Паразитирование, вот как!
Руки мужчины невольно сжались в кулаки. Он хотел было войти на кухню и уличить мать, но она заговорила снова:
— И ты думаешь, так будет всегда? — ядовито и даже несколько торжествующе спросила она. — Думаешь, он не найдет себе кого-то получше тебя? Помоложе, поэффектнее… С хорошим образованием, из хорошей семьи, в конце концов?
Тут Женя услышал, как Вероника всхлипнула. Больше ждать и слушать он не мог…
— Мама, прекрати немедленно! — потребовал он, входя на кухню.
Елена Константиновна обернулась и растерянно заулыбалась.
— Ой, Женечка! Ты уже дома? А мы и не слышали, как ты вошел…Мы тут с Вероничкой просто…
— Я все слышал, — тихо сказал Женя. — Мама, как ты можешь? Да как у тебя только язык поворачивается?!
— А что такого я сказала?! — удивилась мать. — Мы просто мило беседовали, как старые подружки… Правда же, Вероничка?
— Ты называла ее… — и Женя повторил все, что слышал от матери. — Это, по-твоему, похоже на разговор старых подруг?!
— Я такого не говорила! — начала защищаться Елена Константиновна. — Я интеллигентный человек! Я и слов-то таких не знаю!
Женя подошел к Веронике и обнял ее за плечи.
— Как долго это продолжается? — спросил он. — Говори честно.
— С тех пор как мы сюда переехали… — отозвалась Вероника.
И Женя вспомнил. Вскоре после свадьбы они с Вероникой приняли решение снять отдельную квартиру, хотелось жить своей семьей, без постоянного родительского контроля. Мама тогда очень расстроилась, долго убеждала сына, что рано им еще жить одним, что лучше пока побыть в родительском доме…
Но супруги настояли на своем.
— Почему ты мне ничего не сказала? — спросил он, заглядывая жене в глаза.
— Я… Думала, ты мне не поверишь, — вздохнула Вероника. — И обвинишь во всем меня…
— Надо было сказать! — пылко возразил Женя. — Я бы поверил!
Он повернулся к матери и строго сказал:
— Мам, вот объясни мне… Зачем ты это… делаешь, а? За что ты так ненавидишь мою жену?
— А ты что, не видишь, как она тобой вертит? — усмехнулась мать. — Сначала уговорила отдельно жить, а скоро и вовсе запретит со мной видеться!
— Не выдумывай! — строго осадил ее Женя. — Вероника никогда не запрещала мне с тобой общаться!
— Пока не запрещала! А потом начнет! — уверенно сказала Елена Константиновна. — Все женщины одинаковые! Сначала они заманивают мужичка сладкими речами, а потом начинают командовать и управлять им!
— Все женщины? — холодно переспросил Женя. — Значит, это и к тебе тоже относится?
— Че.. Чего? — растерялась Елена Константиновна.
— Ты тоже женщина, мам. Вот я и спрашиваю, выходит, по твоей логике, ты тоже папой командовала и управляла?
— Это совсем другое дело!
— Это другое, — усмехнулся Женя. — Так я и думал. В общем, так, мама. Унижать свою жену я тебе больше не позволю. Поэтому…
— Женя! — перебила его Елена Константиновна. — Я хотела как лучше! Я хочу, чтобы ты был счастлив!
— Если бы это действительно было так, ты не оскорбляла бы женщину, которую я люблю, — горько сказал Женя. — Поэтому, мама. Или ты извинишься перед Вероникой сейчас, при мне, или…
— Или что? — с вызовом спросила Елена Константиновна.
— Или я попрошу тебя больше сюда не приходить, — твердо сказал он.
— Ты… Ты меня выгоняешь? — задыхаясь от волнения и злости, спросила Елена Константиновна. — Родную мать выгоняешь из-за этой…
— Так ты извинишься? — требовательно спросил Женя.
— Извиниться перед ней? — презрительно скривилась Елена Константиновна. — Вот еще.
Она отстранила сына с дороги и, выходя, прошипела:
— Пожалеешь еще, что так с матерью обошелся! Когда она тебя бросит ради кого-то побогаче, вспомнишь мои слова! Приползешь ко мне на коленях! Да поздно будет пить «Боржоми»!
Когда за матерью закрылась дверь, Женя крепко обнял Веронику.
— Прости меня… — сказал он тихо. — Прости, что не защитил тебя раньше… что не заметил…
Вероника уткнулась ему в плечо и облегченно вздохнула.
С этих пор прошло около месяца. Елена Константиновна все еще держит оборону и отказывается извиняться перед невесткой. Женя остался верен своему слову, и мать, с которой он изредка и весьма сухо общается по телефону, больше в свой дом не пускает.
