никитаК новому году зима, наконец, разыгралась. Подморозило, намело снега так, что в городах снегоуборочные машины не успевали расчищать даже центральные улицы. А проселочные дороги и вовсе стали непроходимыми.
Но Алексея с Захаром это не останавливало, они знали, что их ждут в небольшой деревеньке, довольно далеко от города и от трассы.
– Не повезет никто, – отказался очередной частник на вокзале, – пути нет. Метёт. Даже автобусы туда не идут. До поворота могу подбросить, а дальше смотрите сами.
– А далеко там от поворота?
– Километров десять, если по прямой. Но в такую погоду… да если сами не местные, – он посмотрел на парней, – хотя, вам, думаю, не привыкать. Может дойдёте.
– Ладно, поехали.
До поворота по трассе ехали почти час. Водитель сначала пытался балагурить, расспрашивать своих пассажиров, но они отвечали неохотно, и он оставил их в покое, замолчал и включил бодрую ретро-музыку.
Наконец, притормозили под указателем, сообщающим, что до деревни «Ключи» семь километров.
– Вон, есть же дорога, – обрадовался Алексей, – поехали, мы заплатим.
– Это не дорога, а направление, смотри, заметает. И темень уже. Не поеду, солдатики, не уговаривайте. Я там уже куковал в прошлом году, занесло по самую крышу, так же под новый год. Туда довёз пассажиров, а обратно – чуть не околел.
– Ладно, пойдём, – друзья подхватили свои вещи, выбрались из теплой машины на пронизывающий ветер.
Было ещё не поздно, но темно, как ночью.
– Посветить могу фарами, указать направление, – предложил водитель. – До мостика по прямой доберётесь, а после него налево чуток, метров триста вдоль речки, потом направо, и там уж прямо, никуда не сворачивая.
– Ясно. Свети.
Он развернулся, выставил свет.
– С богом!
Друзья бодро зашагали, подгоняемые ветром в спины.
Но скоро совсем стемнело, и свет фар уже был невидим. Дорогу занесло снегом, им казалось, что они идут посреди чистого поля.
– Смотри, мост, – показал вперёд Алексей, – уже легче.
– Теперь налево. Потом направо… Чёрт! Где цивилизация?
– Дойдём.
Они миновали мост, прошли вдоль реки, повернули и зашагали по снежному полю, проваливаясь по колено.
– Кажется, мимо, по пашне ползём, – Алексей вытер рукавом пот со лба. – Там хоть потвёрже было.
– Давай немного левее, рано свернули.
Метель прекратилась и мороз стал крепчать. Мокрые волосы схватились сосульками.
– Этот новый год я надолго запомню, – Захар сел прямо в снег.
– Если людей найдём… Часа два кружим. Утра подождать надо было.
– Ну вот, садись, будем ждать.
– Вставай давай, идти надо. Чё расселся?
– Зря с тобой связался. Тебя звали, меня там и не ждут.
– Подъем, нытик!
– Успеется. В снегу теплее, сядь отдохни.
Захар потянул друга вниз, уронил в сугроб. Алексей попытался встать, они сцепились, барахтаясь и рыча друг на друга.
– Тихо! – вдруг замер Захар. – Слыхал?
– Что?
Они посидели, напряжённо прислушиваясь и всматриваясь в темноту.
– Слышишь? Опять! – Захар привстал, повернув назад голову.
– Ничего не слышу.
– Глухня! Свистит кто-то.
Захар развернулся всем телом и пронзительно засвистел.
– Ты чего, – дёрнул его Алексей, – мало ли кто по ночам шляется.
– Ага, например, мы. – Он опять засвистел так, что у Алексея заложило уши.
В ответ издалека донёсся еле слышный продолжительный свист.
– Водила, наверное, совесть проснулась.
Теперь даже Алексей услышал и засвистел вместе с Захаром.
Они поднялись и дружно побежали на звук, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега.
Свист повторился ближе, и вскоре они увидели лошадь, заряженную в сани.
Дед в тулупе и шапке-ушанке, завязанной под подбородком, смотрел в их сторону, дожидаясь, пока приблизятся.
– Заплутали, служивые, – он кивнул на сани. Парни рухнули в них, ни о чем не спрашивая. – Старуха вся извелась, выгнала меня на мороз на поиски. А мне оно надо? Хотел уж вертаться.
Старик ворчал, а лошадь уже везла сани по знакомой ей снежной дороге.
– Зойка, она такая, с молоду беспокойная, до всего дело есть.
…
Зоя Матвеевна осталась на старости лет одна. Так получилось, что пережила и мужа, и сына.
Долго жила, занимаясь только своим домом, да огородом.
Но год назад рассказала соседка Люда про волонтёрство, которым она сама увлеклась. И стала Зоя Матвеевна вязать для солдат носки с рукавицами, да передавать Людмиле, чтоб отсылала.
Заодно и письма душевные писала ребятам с добрыми пожеланиями.
И однажды ответил ей Алексей. Попросил почаще писать. Пожаловался, что никого у него нет на всём белом свете, что вырос в детдоме.
Так и началась их дружба по переписке. Посылки она уже отправляла на его имя, посылая нужные вещи и кое-что из продуктов. И в отпуск пригласила к себе в деревню.
– Дурная ты баба, – ругал её Николай, – кого в дом кличешь? Ограбят тебя, как есть, вынесут всё.
– Что у меня красть? Да и кто? Я ж по письмам чую, каков человек. А что мне на этом свете делать? Хоть одного сироту обогрею. Герой, к тому же.
– Что толку спорить с упрямой бабой. Меня обогрей. Тож сирота.
– Балабол старый, – ворчала Зоя.
Она знала, что Николай всю жизнь в неё был влюблён. И хоть тоже остался он теперь одиноким, память о муже хранила, к себе близко не подпускала. Но о помощи его иногда просила. Вот и сейчас погнала в метель, искать заплутавших путников.
…
Впереди замелькали огни деревни, послышался лай собак, запахло дымом печей. И вот они остановились возле ворот небольшого бревенчатого дома. Из калитки, всплеснув руками, вышла старушка в валенках и шали, накинутой на домашний халат.
– Принимай, соседка, гостей, еле живы. Запаслась для сугреву? Авось и меня полечишь?
– Езжай, балабол, – отмахнулась Зоя Матвеевна, пропуская во двор своих дорогих гостей и на ходу отряхивая их от снега.
Они вошли в жарко натопленный дом и сразу прижались к печке, отогревая ладони.
– Сейчас, сейчас, ребятки, чайку горячего, – засуетилась Зоя Матвеевна, – я жду-жду, Лёша же в письме обещал быть сегодня. Вся извелась, пурга такая. Долго плутали? Николая два раза гоняла, нет никого, говорит. Да как же нет, коли писал.
Она налила какой-то свой травяной чай, плеснула в него по ложке настойки.
– Сначала выпейте, потом накормлю. А после и баньку растопим. Молодцы, что приехали, молодцы. Я, Алёша, тебя таким и представляла.
Друзья присели к столу, оглядываясь по сторонам.
Домик был уютный, чистый, но скромный, из кухни и одной комнаты с двумя диванами и кроватью. С деревенскими самотканными половичками, с ситцевыми цветастыми занавесками на окнах.
От печи шёл аппетитный аромат чего-то вкусного и домашнего.
Зоя Матвеевна наложила в большие тарелки тушёного мяса с картошкой, достала соленые огурчики с помидорами, полила маслицем квашеную капусту.
– Ешьте, милые. Надолго ли? Обратно скоро?
– Завтра побудем, потом назад, – проговорил Алексей с набитым ртом.
– Друга как зовут? Тоже детдомовский?
– Захар я. Нет, домашний. Но тоже нафиг никому не нужен.
– Не говори так. Кому-нибудь, да нужен. Вон, красавцы какие, молодые, бравые. Я в нашей деревне вам невест подыщу, как вернётесь. А нет, так в соседней.
После еды парней разморило. Хоть и хотелось попариться в баньке, но глаза слипались. Зоя Матвеевна уложила их на диваны, приглушила свет и сама улеглась.
Утром всех разбудил Николай.
– Есть кто живой? – тарабанил он в дверь, – Зойка, дурная ты баба, открой.
– Чего тебе? Разбудишь мальчишек.
– Живая?
– Нет вот, привидение, не видишь, что ль?
– Ну ладно, пошёл я тогда.
– Эй, контролёр, помоги баню ребятам организовать?
– А так это мы запросто. Пущай выползают, спят поди?
– Накормлю и выйдут. Пока начинай.
– Начинай… – он двинулся к бане.
Весь день Николай так и провел в доме Зои. Попарился с парнями в бане, напросился на обед. И вскоре они беседовали уже, как старые знакомые.
– Ну вы, как управитесь там, сразу к нам. Мы с Зоей Матвеевной ждать будем. Мы, сироты, должны вместе держаться, помогать друг дружке. Мой дом вона, наискосок. Милости просим. Хоть и в городе обоснуетесь, всё равно, заезжайте в гости.
– Обязательно, дед, приедем. Теперь дорогу знаем.
Они погостили денёк и засобирались в обратный путь.
Зоя Матвеевна собрала еды им в дорогу, дала тёплых новых носков и рукавиц.
– Дорогу уже расчистили, сейчас вам попутку найду, – Николай пошёл по соседям, подыскивая машину до города.
Вернулся довольный:
– Борис довезёт до самого вокзала. Мёду вам передал.
Зоя Матвеевна плакала, провожая «мальчиков». Целовала, обнимала, крестила:
– Пишите, что нужно, вышлем. Ждать будем. Знайте, здесь вас всегда ждут и любят. Возвращайтесь, пожалуйста!
– Конечно, вернёмся. А вы нам невест обещали… Пусть пишут тоже.
– Непременно напишут. Уже знаю, есть на примете. Хорошие у нас девушки.
– Ждите, придём!