— Таня, ну ты не можешь так долго выбирать обои! Мы уже третий час ходим по этому магазину, — Никита устало провел рукой по волосам, наблюдая, как жена внимательно сравнивает два почти идентичных образца.
— Это не просто обои, Никита. Это наш первый дом. Настоящий дом, а не съемная квартира, — Таня прижала к груди понравившийся образец. — Ты представляешь, как долго мы к этому шли? Три года копили, брали подработки, отказывали себе во всем.
— Понимаю, но… — Никита не успел договорить, его прервал телефонный звонок. — Да, мама? Да, мы в строительном… Что значит уже подъезжаешь?
Таня замерла, глядя на изменившееся лицо мужа. Что-то подсказывало ей – их идеальные выходные в новом доме под угрозой.
— Мама решила нас навестить, — Никита виновато улыбнулся, убирая телефон. — Говорит, хочет помочь с обустройством.
— Сейчас? Но мы же договаривались, что первую неделю будем только вдвоем, обживаться, — Таня попыталась скрыть разочарование.
— Знаю, но это же мама… Она уже в пути.
Когда они подъехали к своему новому дому — небольшому, но уютному коттеджу в тридцати километрах от города — у ворот уже стояло такси, а рядом с ним Ольга Евгеньевна в окружении трех огромных чемоданов.
— Наконец-то! — воскликнула она, раскинув руки для объятий. — Я уже час жду! Решила вас удивить!
— Мама, но ты говорила, что только подъезжаешь к магазину, — растерянно произнес Никита.
— Маленькая хитрость, сынок, — Ольга Евгеньевна подмигнула. — Знала, что ты захочешь отговорить меня.
Таня нервно улыбнулась, пытаясь скрыть нарастающую тревогу. Чемоданы были слишком большими для обычного визита.
— Ольга Евгеньевна, как приятно вас видеть, — Таня подошла поздороваться. — Но мы не готовили гостевую комнату…
— Как это — не планировали гостей? — удивилась свекровь, оглядывая Таню с ног до головы. — Я думала, вы будете рады. В конце концов, без моей помощи вы бы не справились с первым взносом за дом.
Таня непонимающе посмотрела на мужа. О какой помощи говорит Ольга Евгеньевна? Они накопили деньги сами, отказывая себе во всем необходимом. Или Никита что-то скрыл от нее?
— Мама, давай занесем вещи и все обсудим, — Никита поспешил взять самый большой чемодан.
Уже в доме, когда Ольга Евгеньевна отправилась «осматривать владения», Таня схватила мужа за руку и отвела на кухню.
— Никита, о чем она говорит? Какая помощь с первым взносом?
Никита отвел глаза, что было верным признаком — ему есть что скрывать.
— Понимаешь… Когда нам не хватало последних двухсот тысяч, мама предложила помочь. Я не хотел откладывать покупку еще на полгода и согласился.
— Почему ты мне не сказал? — Таня почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Мы же обещали всегда быть честными друг с другом.
— Боялся, что ты откажешься. Ты же знаешь, как сложно у вас с мамой. Но она правда хотела помочь, без всяких условий.
Из гостиной донесся грохот. Они бросились туда и увидели, как Ольга Евгеньевна передвигает диван.
— Мама, что ты делаешь?
— Здесь будет гораздо удобнее. И света больше, — она деловито огляделась. — Да и гардины нужно будет заменить. Эти совершенно не подходят к общему стилю.
— Ольга Евгеньевна, — осторожно начала Таня, — мы только въехали и еще сами не определились со стилем…
— Танечка, милая, — свекровь снисходительно улыбнулась, — у меня огромный опыт в обустройстве жилья. Тридцать лет работала с документацией в НИИ, знаю толк в организации пространства. А вы молодые, неопытные.
— Но это наш дом, и мы хотели бы сами…
— Конечно-конечно, я только помогу советом, — Ольга Евгеньевна похлопала Таню по плечу. — Кстати, я займу большую спальню. Вам же все равно, вы молодые, можете и в маленькой комнатке поспать.
Таня и Никита обменялись растерянными взглядами. Это был не просто визит. Ольга Евгеньевна, похоже, планировала остаться.
Первый ужин в новом доме проходил в напряженной атмосфере. Ольга Евгеньевна критиковала буквально всё: от выбора посуды до расположения кухонной мебели.
— Сервиз нужно другой, этот слишком простой. И плиту надо было ставить у окна, а не у стены.
— Мама, но газовые трубы проведены именно здесь, — попытался возразить Никита.
— Трубы можно перенести. Я завтра же вызову мастера.
Таня стиснула зубы, пытаясь сохранять спокойствие.
— Ольга Евгеньевна, мы очень ценим ваши советы, но хотелось бы сначала самим освоиться в доме, а потом уже думать о переделках.
— Не вижу смысла откладывать очевидные вещи, — свекровь отрезала кусок салата и продолжила, не глядя на Таню. — Кстати, я продала свою квартиру.
Никита поперхнулся водой.
— Что? Мама, когда ты успела?
— Месяц назад. Сейчас такой хороший рынок, дали хорошую цену. Часть денег я вложила в ваш дом, остальное оставила на благоустройство. Подумала, зачем мне одной в трехкомнатной квартире? А тут и вам помогу, и сама не одна буду.
— Ты… переезжаешь к нам? — Никита выглядел совершенно растерянным.
— Конечно, сынок. А куда же еще? У вас теперь большой дом, места всем хватит. А городскую квартиру можете сдавать, дополнительный доход никогда не помешает.
Таня почувствовала, как внутри все холодеет. Их мечта о собственном уютном гнездышке рушилась на глазах.
После ужина, когда Ольга Евгеньевна отправилась распаковывать вещи в «своей» спальне, Таня утащила Никиту в сад.
— Никита, это невозможно! Твоя мама не может просто взять и переехать к нам без спроса!
— Я понимаю, но что я могу сделать? Она продала квартиру, вложила деньги в наш дом…
— Подожди-ка, — Таня прищурилась. — А сколько именно она вложила? Те двести тысяч?
Никита замялся.
— Не совсем… На самом деле она дала нам пятьсот тысяч.
— Пятьсот? Но ты говорил о двухстах!
— Изначально была договоренность о двухстах, но потом она настояла на большей сумме. Сказала, что хочет помочь… Я не думал, что это будет означать, что она переедет к нам.
— Правда? — Таня скрестила руки на груди. — А о чем ты думал, когда скрывал от меня эти договоренности?
— Таня, пожалуйста, давай не будем ссориться. Я поговорю с мамой, объясню, что мы не готовы к совместному проживанию.
— И когда ты собираешься это сделать? До или после того, как она полностью перестроит наш дом?
Никита так и не решился на серьезный разговор с матерью. А на следующее утро Таня проснулась от звука работающей дрели. Выбежав в гостиную, она обнаружила двух рабочих, которые снимали кухонные шкафы.
— Что здесь происходит?
— Доброе утро, Танечка, — Ольга Евгеньевна сияла от удовольствия. — Я решила не терять время и начать с кухни. Эти шкафы совершенно не функциональны.
— Но мы их только установили! И выбирали вместе с дизайнером!
— Дизайнеры сейчас совсем не те, что раньше. Никакого практического мышления.
В этот момент в кухню вошел заспанный Никита.
— Мама, что за шум с утра пораньше?
— Не шум, а забота о вашем комфорте, — Ольга Евгеньевна похлопала сына по плечу. — Новые шкафы привезут через час.
— Какие новые шкафы? — Никита непонимающе переводил взгляд с матери на жену.
— Которые я заказала еще неделю назад. Видела ваш проект дома и сразу поняла, что нужно многое менять.
Таня почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Неделю назад? То есть, ты уже тогда планировала здесь жить? И ты, — она повернулась к Никите, — знал об этом?
— Нет! То есть… мама говорила, что хочет помочь с ремонтом, но о переезде речи не было.
— Никита, не выдумывай, — Ольга Евгеньевна поджала губы. — Мы с тобой все обсудили, когда я давала деньги на первый взнос. Я сказала, что хочу быть ближе к вам, а ты согласился, что это хорошая идея.
— Я думал, ты имеешь в виду дачу по соседству или что-то подобное!
— Ну что за глупости, зачем мне дача, когда здесь такой прекрасный дом. И место для всех хватит.
Таня больше не могла сдерживаться.
— Никита, мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
— Это катастрофа! — Таня ходила кругами по их спальне. — Три года мы мечтали о своем доме, и теперь должны делить его с твоей матерью?
— Я все улажу, обещаю, — Никита выглядел совершенно потерянным. — Просто дай мне немного времени.
— Сколько? День? Неделю? Месяц? За это время она полностью перестроит дом и установит здесь свои порядки!
В дверь постучали.
— Дети, я пригласила соседей на чай! — голос Ольги Евгеньевны звучал бодро. — Нужно же познакомиться с людьми.
Таня закрыла лицо руками.
— Каких еще соседей? Мы сами еще ни с кем не знакомы!
— Именно поэтому я и взяла инициативу в свои руки, — Ольга Евгеньевна открыла дверь. — Таня, будь добра, приготовь что-нибудь к чаю. Они придут через полчаса.
Максим и Лена, соседи из дома напротив, оказались приятной молодой парой. Они с интересом рассматривали дом, пока Ольга Евгеньевна проводила для них экскурсию.
— А здесь у нас будет библиотека, — она указала на одну из комнат. — Я привезу свою коллекцию книг.
— Мама, мы планировали сделать там детскую, — тихо напомнил Никита.
— Детскую? — Ольга Евгеньевна рассмеялась. — Не рановато ли? Сначала обустройтесь, а потом уже о детях думайте.
Таня почувствовала, как краска стыда заливает лицо. Свекровь говорила так, будто это она здесь хозяйка, а они с Никитой — неразумные дети.
— Вы давно переехали в поселок? — спросила Лена, пытаясь разрядить обстановку.
— Только вчера, — ответила Таня. — Столько планов было, как обустроить дом…
— О, не беспокойтесь, — Ольга Евгеньевна похлопала её по плечу. — Я всё возьму на себя. Этим детям без меня никак не справиться. Я же столько лет руководила отделом в НИИ, привыкла все организовывать.
— Звучит здорово, — неуверенно произнес Максим, глядя на напряженное лицо Тани. — Редко встретишь такую… активную помощь от родителей.
— Я не просто помогаю, молодой человек, — Ольга Евгеньевна выпрямилась. — Я вложила в этот дом значительную сумму. Фактически, это наше семейное гнездо.
Таня чуть не подавилась чаем. «Семейное гнездо»? Это был их с Никитой дом, их мечта, их будущее!
После ухода соседей Таня закрылась в ванной комнате, пытаясь успокоиться. Телефон завибрировал — сообщение от Лены: «Привет! Извини за бестактный вопрос, но твоя свекровь действительно совладелица дома? Она всем в поселке рассказывает, что купила дом для сына, а ты, цитирую, ‘просто пристроилась’.»
Таня почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она позвонила своей лучшей подруге Вере.
— Вера, это кошмар какой-то! Свекровь заявилась к нам с чемоданами, перестраивает дом и всем рассказывает, что она здесь хозяйка!
— Погоди-погоди, — Вера всегда умела сохранять спокойствие в критических ситуациях. — Давай по порядку. Она просто приехала погостить или действительно переезжает?
— Переезжает! Продала свою квартиру, часть денег вложила в наш дом. Оказывается, у них с Никитой была какая-то договоренность, о которой он мне не сказал.
— И сколько она вложила?
— Пятьсот тысяч. При общей стоимости в пять миллионов.
— То есть, десятую часть? И на этом основании считает себя хозяйкой?
— Именно! И Никита не может ей возразить. Я в отчаянии, Вера. Три года мы к этому шли…
— Так, — голос Веры стал решительным, — нужно действовать. Во-первых, проверь документы на дом. Чье имя в договоре купли-продажи?
— Мое и Никиты.
— Отлично. Значит, юридически дом ваш. Во-вторых, вам с Никитой нужно серьезно поговорить. Он должен расставить приоритеты — или мама, или семья.
— Я пыталась, но он все время уходит от разговора. Говорит, что ему нужно время.
— Времени у вас нет. Либо вы решаете проблему сейчас, либо через месяц это будет уже не ваш дом.
Вернувшись в комнату, Таня обнаружила, что Никита куда-то исчез. Зато на кухне Ольга Евгеньевна командовала рабочими, которые устанавливали новые шкафы.
— Где Никита? — спросила Таня, стараясь говорить спокойно.
— Поехал в строительный магазин. Я составила список необходимых материалов для ремонта.
— Какого ремонта? Мы только что закончили ремонт!
— Танечка, то, что вы сделали, это не ремонт, а так… косметические улучшения. Нужно многое переделать, чтобы дом был по-настоящему уютным.
Таня глубоко вдохнула.
— Ольга Евгеньевна, я ценю вашу заботу, но мы с Никитой вполне способны сами обустроить свой дом.
— Свой дом? — свекровь повернулась к ней, прищурившись. — Насколько я помню, без моих денег вы бы его не купили. Так что это и мой дом тоже.
— Вы вложили десятую часть стоимости. Это не делает вас владелицей.
— Нет, делает меня членом семьи, которая имеет право голоса! — Ольга Евгеньевна повысила голос, и рабочие неловко переглянулись.
— Членом семьи — да. Хозяйкой дома — нет.
— Ах так? — свекровь скрестила руки на груди. — Может, тогда вернете мои деньги, и я уеду?
Таня замерла. Вернуть пятьсот тысяч прямо сейчас они не могли — все сбережения ушли на ремонт и мебель.
— Вот именно, — Ольга Евгеньевна удовлетворенно кивнула, видя замешательство Тани. — Поэтому давай договоримся: я живу здесь и участвую в обустройстве дома. Это справедливо.
Когда Никита вернулся из магазина, Таня ждала его на крыльце.
— Нам нужно поговорить. Сейчас.
— Таня, я только приехал, даже вещи не разгрузил…
— Никита, либо мы решаем вопрос с твоей мамой, либо я возвращаюсь в городскую квартиру. Одна.
Никита побледнел.
— Ты не можешь так поступить.
— Могу и поступлю. Это был наш дом, наша мечта. А сейчас я чувствую себя гостьей, которая мешает твоей маме обустраивать «ее» дом.
— Таня, дай мне еще немного времени. Я знаю, что мама бывает… сложной, но она желает нам добра.
— Она рассказывает всем соседям, что я «пристроилась» к вам! Это желание добра?
Никита растерянно провел рукой по волосам.
— Я поговорю с ней, обещаю.
— Ты уже неделю это обещаешь! — Таня понизила голос, заметив, что из окна за ними наблюдает Ольга Евгеньевна. — У тебя есть время до завтра. Либо ты решаешь проблему, либо я уезжаю.
Вечером во время ужина атмосфера была настолько напряженной, что, казалось, воздух можно было резать ножом. Ольга Евгеньевна непрерывно давала советы по обустройству дома, полностью игнорируя мнение Тани.
— В гостиной нужно поменять расположение мебели. И эти картины совершенно не подходят.
— Эти картины я выбирала сама, — тихо произнесла Таня.
— Вот именно, дорогая. У тебя совершенно нет вкуса. Но не переживай, я все исправлю.
Никита нервно кашлянул.
— Мама, может, не стоит так радикально все менять? Мы только въехали.
— Никита, ты же понимаешь, что я делаю это для вашего блага? В моем возрасте уже не хочется жить одной, а так я и вам помогу, и сама не буду чувствовать себя одинокой.
— Но мы не планировали жить втроем, — наконец-то решился Никита. — Мы думали, что ты будешь приезжать в гости.
— В гости? — Ольга Евгеньевна изобразила удивление. — После всего, что я для вас сделала? Вложила деньги, помогала с выбором дома, а теперь должна приезжать как чужая?
— Никто не говорит, что ты чужая, — Никита явно терял уверенность под напором матери. — Просто мы с Таней хотели бы жить самостоятельно.
— Понятно, — Ольга Евгеньевна поджала губы. — Это все твоя жена тебя настраивает. Раньше ты никогда не возражал против моих советов.
— При чем тут Таня? Это наше общее решение.
— Вижу я, чье это решение! — свекровь резко встала из-за стола. — Что ж, раз я здесь лишняя, можете вернуть мои деньги, и я уеду.
Никита беспомощно посмотрел на Таню. Они оба знали, что прямо сейчас вернуть такую сумму невозможно.
— Вот именно, — удовлетворенно кивнула Ольга Евгеньевна, видя их замешательство. — Поэтому давайте жить дружно. В конце концов, я делаю это для вас, неблагодарные вы дети.
На следующее утро Таня проснулась от звука подъезжающей машины. Выглянув в окно, она увидела пожилого мужчину, выходящего из такси. Что-то в его внешности показалось ей знакомым.
— Никита, — она потрясла мужа за плечо. — Кажется, к нам приехал твой отец.
— Что? — Никита вскочил с кровати и подбежал к окну. — Точно, это папа. Но что он здесь делает?
Они быстро оделись и спустились вниз. В прихожей Сергей Петрович уже общался с бывшей женой.
— Какой сюрприз, Сережа, — в голосе Ольги Евгеньевны сквозило напряжение. — Что привело тебя в наш новый дом?
— Ваш дом? — Сергей Петрович приподнял бровь. — Насколько я знаю, это дом Никиты и Тани.
— Я вложила в него значительную сумму, так что имею полное право здесь находиться.
— Об этом я и хотел поговорить, — Сергей Петрович повернулся к сыну и невестке. — Доброе утро, молодежь. Извините за внезапный визит, но у меня есть важный разговор.
За чашкой кофе на веранде, где Ольги Евгеньевны не было, Сергей Петрович объяснил причину своего появления.
— Вера позвонила мне вчера вечером, рассказала о вашей ситуации. Я подумал, что могу помочь.
Таня благодарно улыбнулась. Вера всегда знала, что делать в сложных ситуациях.
— Ольга никогда не умела уважать чужие границы, — продолжил Сергей Петрович. — Именно поэтому мы и развелись пять лет назад. Она должна контролировать все и всех вокруг.
— И что нам делать? — спросил Никита. — Мы не можем сейчас вернуть ей деньги.
— Не нужно возвращать. У меня есть предложение. Мой брат недавно купил дом в соседнем поселке, но сам там не живет — работает за границей. Дом пустует. Я предложу Ольге переехать туда. Она сможет быть рядом с вами, но не в одном доме.
— Она никогда не согласится, — покачала головой Таня.
— Возможно, — кивнул Сергей Петрович. — Но у меня есть козырь в рукаве.
Разговор с Ольгой Евгеньевной проходил в гостиной. Таня и Никита сидели рядом, держась за руки, а Сергей Петрович спокойно излагал свое предложение.
— Дом в отличном состоянии, с садом, даже больше этого. И главное — ты будешь полноправной хозяйкой, без необходимости с кем-то советоваться.
— С чего вдруг такая забота? — недоверчиво спросила Ольга Евгеньевна. — Пять лет не объявлялся, и тут вдруг примчался спасать положение?
— Не спасать положение, а помочь всем найти компромисс. Никита и Таня имеют право на собственное пространство, а ты заслуживаешь дом, где будешь главной.
— Я и здесь могу быть главной, — упрямо заявила свекровь. — Я вложила в этот дом деньги.
— Насчет этого, — Сергей Петрович достал из портфеля папку. — Я готов выкупить твою долю. Вот чек на сумму твоего вклада плюс проценты.
Ольга Евгеньевна уставилась на чек, потом перевела взгляд на бывшего мужа.
— С каких это пор ты такой богатый?
— Всегда был достаточно обеспеченным, просто ты была слишком занята, контролируя всех вокруг, чтобы это заметить.
На лице Ольги Евгеньевны отразилась целая гамма эмоций: обида, злость, растерянность.
— То есть вы просто хотите от меня избавиться? — она перевела взгляд с бывшего мужа на сына. — После всего, что я для тебя сделала, Никита?
Никита глубоко вздохнул и впервые за все время посмотрел матери прямо в глаза.
— Мама, никто не хочет от тебя избавляться. Но этот дом — наш с Таней. Мы долго к нему шли, мечтали, планировали. И да, ты помогла с частью суммы, за что мы благодарны. Но это не дает права распоряжаться нашей жизнью.
— Значит, я права! Это она тебя настроила против матери! — Ольга Евгеньевна ткнула пальцем в сторону Тани.
— Таня здесь ни при чем, — голос Никиты становился увереннее с каждым словом. — Это мое решение. Я люблю тебя, мама, но я взрослый человек и хочу жить своей жизнью. С Таней. В нашем доме.
— Прекрасно! — Ольга Евгеньевна резко встала. — Раз так, я уезжаю! Немедленно!
Она демонстративно направилась к лестнице, но на полпути остановилась, схватившись за сердце и тяжело дыша.
— Мама! — Никита бросился к ней. — Что случилось?
— Сердце… — еле слышно произнесла она. — Таблетки… в сумочке…
Таня немедленно принесла сумку, а Сергей Петрович помог Ольге Евгеньевне сесть в кресло. Пока Никита суетился вокруг матери, в дверь позвонили.
— Извините за вторжение, — на пороге стоял пожилой мужчина с садовыми ножницами. — Я Василий, садовник поселка. Хотел предложить помощь с садом, но, кажется, не вовремя?
— Просто небольшое недомогание, — пробормотала Ольга Евгеньевна, принимая таблетку.
Василий окинул сцену опытным взглядом.
— С сердцем шутки плохи, — заметил он. — У меня жена медсестрой работала, я кое-что понимаю. Может, скорую вызвать?
— Нет-нет, уже лучше, — Ольга Евгеньевна начала приходить в себя, цвет лица восстанавливался подозрительно быстро.
Василий прищурился.
— А вы, случайно, не валидолом спасаетесь? — спросил он. — Таким белым, под язык?
Ольга Евгеньевна неохотно кивнула.
— Странно, — почесал затылок садовник. — Обычно от валидола такого быстрого эффекта не бывает. Да и цвет лица меняется по-другому.
В комнате повисла тишина. Никита медленно выпрямился, глядя на мать с нарастающим пониманием.
— Мама, ты… симулировала?
Ольга Евгеньевна выпрямилась в кресле, поджав губы.
— Какая чушь! У меня действительно проблемы с сердцем!
— Да никаких проблем у вас нет, — покачал головой Василий. — Я сорок лет с супругой прожил, она полрайона на ноги поставила. Я эти приступы как свои пять пальцев знаю.
Сергей Петрович тихо хмыкнул.
— Всё те же трюки, Оля. Как тогда, когда я сказал, что хочу развестись.
Ольга Евгеньевна вскочила с кресла, забыв о своем «недомогании».
— Ничего я не симулировала! Просто мне стало лучше!
— Чудесное исцеление, — пробормотала Таня, не в силах сдержать иронию.
Никита выглядел разочарованным и потрясенным одновременно.
— Мама, как ты могла? Использовать такой способ, чтобы заставить нас чувствовать себя виноватыми?
— А что мне оставалось? — в голосе Ольги Евгеньевны звучала обида. — Вы выгоняете меня на улицу!
— Никто тебя не выгоняет, — вздохнул Сергей Петрович. — Тебе предлагают отличный вариант — собственный дом недалеко отсюда. Где ты сможешь все устроить по своему вкусу.
— И ты сможешь приезжать к нам в гости, — добавил Никита. — Мы будем рады тебя видеть. Просто… не жить вместе.
Таня решила, что настало время для решительного шага.
— Ольга Евгеньевна, давайте будем честными. Вы продали квартиру не потому, что хотели быть ближе к сыну. Вы сделали это, чтобы контролировать его жизнь. Нашу жизнь.
Свекровь открыла рот, чтобы возразить, но Таня продолжила:
— И это не работает. Никита взрослый человек, у него своя семья. У нас своя семья. И в этой семье должны быть границы.
— Границы? — фыркнула Ольга Евгеньевна. — Что за современные глупости!
— Не глупости, а уважение, — неожиданно вмешался Василий. — Извините за прямоту, но я много семей повидал за свою жизнь. Где нет уважения, там нет и семьи.
Ольга Евгеньевна обвела всех присутствующих возмущенным взглядом и поджала губы.
— Прекрасно! Раз я здесь никому не нужна, я уеду! — она резко повернулась к Сергею Петровичу. — Показывай свой дом. Посмотрим, что ты там предлагаешь.
Через неделю в поселке «Сосновый бор» состоялось общее собрание дачного товарищества. Таня и Никита нервничали — это было их первое официальное появление перед всеми соседями. Особенно после слухов, распространенных Ольгой Евгеньевной.
— Не переживай, — Никита сжал руку Тани. — Все будет хорошо.
Собрание проходило в небольшом общественном здании поселка. Когда они вошли, многие соседи уже заняли места. Анна Владимировна, председатель товарищества, приветливо кивнула им.
— А вот и наши новые жители! Проходите, присаживайтесь.
Они успели обменяться несколькими фразами с соседями, когда дверь распахнулась, и в зал вошла Ольга Евгеньевна. Она уже неделю жила в доме брата Сергея Петровича, но, очевидно, не собиралась отказываться от своего влияния.
— Добрый день, уважаемые соседи, — она прошествовала к передним рядам. — У меня есть несколько предложений по улучшению нашего поселка.
Анна Владимировна вежливо улыбнулась.
— Вы ведь не являетесь собственником в нашем поселке, насколько я помню? Ваш дом находится в «Лесном уголке»?
— Я мать Никиты Воронцова, — Ольга Евгеньевна выпрямилась. — И я внесла значительный вклад в покупку их дома.
— Мама, — тихо произнес Никита, — мы уже обсудили этот вопрос.
— Кстати, — Ольга Евгеньевна словно не услышала сына, — я хотела бы выдвинуть свою кандидатуру на должность заместителя председателя товарищества. У меня огромный опыт руководящей работы.
По залу пронесся удивленный шепот. Анна Владимировна нахмурилась.
— Извините, но по нашему уставу выдвигаться могут только собственники недвижимости в поселке.
— В таком случае, — Ольга Евгеньевна повернулась к сыну, — Никита выдвинет мою кандидатуру. Ведь так, сынок?
Никита почувствовал, как все взгляды устремились на него. Он посмотрел на Таню, которая едва заметно кивнула, поддерживая его.
— Нет, мама, — его голос звучал тверже, чем когда-либо. — Я не буду этого делать.
— Что? — Ольга Евгеньевна не могла поверить своим ушам.
— Я сказал — нет. Ты не живешь в этом поселке. Ты не имеешь права вмешиваться в его дела.
— Но дом…
— Дом принадлежит мне и Тане, — Никита встал. — Вот документы, — он достал из папки свидетельство о собственности. — Мы с Таней — единственные владельцы. Да, ты помогла с частью первого взноса, и мы благодарны. Но это не дает тебе права распоряжаться нашей жизнью.
Ольга Евгеньевна побледнела от ярости.
— Так вот значит как? После всего, что я для тебя сделала? Вырастила, воспитала, а теперь ты отворачиваешься от родной матери?
— Никто не отворачивается от тебя, мама, — Никита говорил спокойно, но твердо. — Мы всегда будем рады видеть тебя в гостях. Но наш дом — это наш дом. И наша жизнь — это наша жизнь.
В зале повисла тишина. Затем Анна Владимировна прокашлялась.
— Что ж, думаю, этот семейный вопрос лучше решить в частном порядке. Давайте вернемся к повестке собрания.
После собрания Таня и Никита возвращались домой пешком. Вечернее солнце золотило верхушки сосен, и воздух был наполнен ароматом хвои.
— Ты был великолепен сегодня, — Таня сжала руку мужа. — Я горжусь тобой.
— Это было нелегко, — признался Никита. — Но необходимо. Мама всегда была властной, но я не понимал, насколько это влияет на мою жизнь. На нашу жизнь.
— Думаешь, она смирится?
— Не знаю, — честно ответил он. — Но теперь я точно знаю, где проходят границы. И буду их отстаивать.
Когда они подошли к своему дому, то увидели Ольгу Евгеньевну, сидящую на скамейке у калитки. Она выглядела непривычно маленькой и уязвимой.
— Мама? — Никита остановился. — Что ты здесь делаешь?
— Жду вас, — она подняла взгляд. В её глазах не было привычной властности, только усталость. — Хотела поговорить.
Они молча прошли в дом. На кухне Таня молча поставила чайник, давая возможность свекрови и мужу поговорить.
— Никита, — начала Ольга Евгеньевна, — я не понимаю, что происходит. Всю жизнь я старалась для тебя, делала всё, чтобы ты был счастлив.
— Я знаю, мама. И я благодарен тебе за это.
— Тогда почему ты отталкиваешь меня? Почему не хочешь, чтобы я была рядом?
Никита вздохнул.
— Быть рядом и контролировать — разные вещи. Я люблю тебя, мама. Но я хочу строить свою жизнь. С Таней. По нашим правилам.
— А для меня там нет места? — в голосе Ольги Евгеньевны прозвучала настоящая боль.
— Есть, — мягко сказал Никита. — Как для моей мамы. Но не как для хозяйки нашего дома и нашей жизни.
Таня поставила на стол чашки с чаем и тихо села рядом с мужем.
— Ольга Евгеньевна, — она решилась заговорить, — я не пытаюсь забрать у вас сына. Но мы с Никитой — семья. И я хочу, чтобы вы это уважали.
Свекровь долго молчала, глядя в чашку. Затем подняла глаза.
— Я не умею по-другому, — призналась она. — Всю жизнь я всё контролировала. На работе, дома. Это то, что я умею делать лучше всего.
— Может быть, пришло время научиться чему-то новому? — предложил Никита. — Например, доверять мне. Доверять нам.
Ольга Евгеньевна горько усмехнулась.
— В моем возрасте уже поздно меняться.
— Никогда не поздно, — возразила Таня. — Но это должно быть вашим решением.
Прошел месяц. Дом Тани и Никиты наконец обрел тот вид, о котором они мечтали. Без постоянного вмешательства Ольги Евгеньевны они смогли расставить все по своему вкусу.
Однажды вечером, когда они ужинали на веранде, к ним заглянул Василий.
— Добрый вечер, молодежь! Как поживаете?
— Отлично, Василий Иванович, — улыбнулась Таня. — Присоединитесь к нам?
— Не откажусь от чая, — кивнул старик. — А я к вам с новостями. Вы слышали? Ваша мама, — он кивнул Никите, — организовала в «Лесном уголке» женский клуб. Уже половина поселка к ним ездит на встречи.
— Серьезно? — удивился Никита. — Мама ничего не говорила.
— Да, и очень успешно! Они то рукоделием занимаются, то книги обсуждают. Моя соседка в восторге, говорит, Ольга Евгеньевна отличный организатор.
Таня и Никита переглянулись. Похоже, Ольга Евгеньевна нашла новое применение своим организаторским талантам.
— Может, стоит её навестить? — предложила Таня. — Посмотреть, как она устроилась.
Никита благодарно сжал руку жены.
— Обязательно. Завтра же.
На следующий день они приехали в «Лесной уголок». Дом брата Сергея Петровича преобразился — Ольга Евгеньевна разбила клумбы, поставила садовую мебель, повесила кашпо с цветами.
— Никита! Таня! — она вышла им навстречу, непривычно оживленная. — Какой сюрприз! А у меня как раз девочки собираются, мы сегодня о садоводстве говорим.
— Мы слышали о твоем клубе, — улыбнулся Никита. — Здорово, что ты нашла себе занятие по душе.
— Да, представляешь, оказывается, столько женщин в округе, которым просто не хватает общения и новых знаний! — Ольга Евгеньевна явно была в своей стихии. — У нас уже расписание на месяц вперед!
Таня наблюдала за свекровью с удивлением. Она выглядела действительно счастливой, увлеченной своим новым проектом.
— Ольга Евгеньевна, может, и я к вам как-нибудь присоединюсь? — неожиданно для себя предложила Таня.
Свекровь замерла, взглянув на невестку с недоверием, но затем её лицо просветлело.
— Конечно, Танечка. Будем рады. В конце концов… — она запнулась, но всё же договорила, — всё-таки мы родственники.
Это не было примирением в полном смысле слова. Ольга Евгеньевна оставалась Ольгой Евгеньевной — властной, любящей командовать, уверенной в своей правоте. Таня оставалась Таней — независимой, отстаивающей свое пространство. Но это был первый шаг.
Поздним вечером, сидя на крыльце своего дома и глядя на звезды, Таня и Никита обсуждали этот странный день.
— Знаешь, я не ожидала, что твоя мама так… изменится, — призналась Таня.
— Она не изменилась, — покачал головой Никита. — Она просто нашла правильное применение своей энергии. Там, где её действительно ценят.
— И где она может быть главной, — добавила Таня с легкой улыбкой.
— Именно. Каждому своё место.
Таня прижалась к мужу, глядя на их дом. Их настоящий дом, за который они боролись.
— Мне нравится, как мы расставили мебель, — сказала она. — И обои идеально подошли.
— Да, получилось именно так, как мы мечтали, — Никита обнял жену. — Наше пространство, наши правила.
В этот момент в окне дома напротив через дорогу мелькнул силуэт. Ольга Евгеньевна стояла у окна своего нового дома, наблюдая за сыном и невесткой. На её лице мелькнула задумчивая улыбка. Она отступила от окна и решительно взяла блокнот. Пришла пора составить план мероприятий на следующий месяц для её клуба. В конце концов, если ей не удалось стать главной в доме сына, она станет главной в поселке. И, возможно, однажды Таня даже оценит её советы — но уже на правах равной, а не подчиненной.
А Таня, заметив силуэт свекрови в окне, просто кивнула ей и отвернулась. Она выиграла эту битву. И теперь могла позволить себе великодушие победителя.
Их история с Ольгой Евгеньевной не закончилась, но изменилась. Теперь каждый знал свое место и свои границы. И может быть, когда-нибудь они даже смогут найти настоящее взаимопонимание. Но это уже совсем другая история.
