Вера Константиновна потеряла сына в автомобильной аварии. Они вместе возвращались с дачи от родственников. В них врезался автомобиль. Сын Володя погиб на месте. Сама же Вера Константиновна отделалась ушибами и переломом руки. Потом она вспоминала тот день, как настоящий кошмар. Обрывки фраз, детали той катастрофы еще долго преследовали ее в ночных кошмарах. Казалось, это не закончится никогда. Вера почти год провела в тяжелой депрессии: не хотела ни с кем видеться, никуда выходить. Работа казалась немыслимой каторгой.
Других близких людей у нее не осталось. Из родственников ― только племянница, но и та жила в другом городе. С Верой Константиновной они не были особенно дружны. Все-таки весомая разница в возрасте, разные интересы. Племянницу не особенно затронула смерть Володи. Она продолжила жить, как жила, лишь приехала один раз на похороны. А вот у Веры Константиновны жизнь разделилась на «до» и «после».
― Надо тебе отвлекаться чем-то, ― советовали знакомые. ― А то совсем связь с реальностью потеряешь. Нельзя так себя доводить, так и до инфаркта недалеко.
― Попробовали бы вы оказаться на моем месте… Я никому не желаю зла, но вы понятия не имеете, о чем говорите.
Вера Константиновна полагала, что окружающие ее жалеют. Они не могут сказать ничего путного, на самом деле помочь. Зато каждый лезет с непрошенными советами. Это все потому, что люди не осознают, что на самом деле происходит с их знакомыми, коллегами или даже родственниками. Сытый голодного не разумеет, и так же благополучный человек не поймет того, кто страдает.
Долгое время Вера не могла успокоиться, отыскать новый смысл жизни. Зачем теперь жить, если осталась только боль, бесконечное страдание, которое ничто не может прекратить ― ведь Володю не воскресить? Следовательно, это будет продолжаться вечно. Володя погиб, а вместе с ним погибли все надежды и мечты любящей матери. Веру Константиновну охватила нешуточная апатия, переходящая в депрессию. Порой не хватало сил даже на то, чтобы встать с кровати, дойти до ближайшего продуктового. Но она не просила никого о помощи. Слишком боялась стать слабой, зависимой от внимания знакомых. Кроме того, ей не приходило в голову, что кто-то на самом деле сможет ей помочь. Вера полагала, что, хотя люди и говорят от чистого сердца, все же не видят сути проблемы.
― Сходи в кино, свежие впечатления необходимы!
― Попробуй свою личную жизнь устроить, нельзя же жить прошлым!
― Начни ухаживать за собой. Глядишь, и лучше себя почувствуешь!
Подобные советы казались дурацкими, бессмысленными, вызывали лишь отторжение и негодование. Да, ее, переживающую утрату, действительно никто не поймет. Люди просто не представляют, насколько сильно страдают те, кто теряет близких. Дело ведь не только в первичном потрясении ― дело в том, что потом приходится перестраивать всю свою жизнь, искать в ней дополнительные смыслы, которые раньше казались неважными, несущественными.
Спустя еще какое-то время Вера Константиновна ушла в работу. Это позволяло на время забыться, чувствовать себя нужной хотя бы в рабочие часы. Трудилась она на швейной фабрике на должности главной швеи. Работу любила, считала полезной, даже в чем-то творческой. Только вот когда на глаза попадались завершенные изделия детских кофточек, платьиц и штанишек, приходилось с горечью признавать: это все предназначено для других, ей-то бабушкой уже никогда не стать! Ее счастье ушло навсегда, но зато она может заботиться о других. Это единственное, что остается.
Дома, наедине с собой, спасения от мыслей уже не было. Почему судьба обошлась с ней столь сурово? За что отобрала сына, единственного ребенка? Как теперь жить без него? На что надеяться, где искать опору? Ответы, может быть, и существовали где-то на просторах Вселенной, но Вера Константиновна не имела к ним доступа. Ей казалось, что сама она совершенно оторвана от реальности: мысли постоянно блуждали, сосредоточиться на чем-либо удавалось с трудом. Порой приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы услышать и понять, о чем говорят другие люди.
Однажды к ней приехала племянница, с которой они не виделись со дня похорон Володи. Алена выглядела плохо: подавленное выражение лица, угрюмый взгляд. Создавалось впечатление, что она пытается что-то скрыть, стыдится о чем-то рассказывать. После продолжительного колебания племянница сдалась и поведала тетушке следующую историю.
Она долго не звонила, не хотела общаться, потому что переживала кризисный период в жизни. Встретила парня, влюбилась, а тот поиграл с ее чувствами и бросил. Когда Алена обнаружила, что беременна, было поздно раздумывать об аборте. Ребенка решила оставить. В прошлом месяце она благополучно родила здорового мальчика. Но проблема в том, что ее родители не хотят принимать внука. Они осудили Алену за ее поступок, за то, что она вообще решила связать свою жизнь с неподходящим человеком. И как жить дальше, на что рассчитывать?
― Я и так потеряла год, ― продолжала свое грустное повествование племянница. ― Взяла академический отпуск в институте, но мне надо вернуться к учебе. Я планирую все же восстановиться. Иначе вся жизнь пойдет под откос. Я приехала к вам, чтобы попросить о помощи. Помогите мне найти надёжного человека, чтобы о моем Мишеньке позаботились! Дома я его оставить не могу. Мои родители категорически против. Сказали: нагуляла, а теперь хочу на них свои проблемы повесить. Но я ведь не думала, что так получится!
С этими словами Алена горько расплакалась. В ее голосе и жестах сквозило столько отчаяния, столько неприкрытой душевной боли, что Вера Константиновна невольно растрогалась.
― Ну что же ты, дочка, так убиваешься, ― принялась она жалеть племянницу. ― Поверь, все поправимо. Теперь у тебя есть сын, и это твоя опора в будущем. Ты позднее поймешь, какое это счастье. А сейчас главное ― не делай глупостей. Не надо метаться из одной крайности в другую.
― Но я совершенно не знаю, как дальше жить, ― рыдала Алена. ― Все мои планы, мечты, стремления сломались. Внутри пустота и осколки, и я не знаю, как их склеить.
― Ты не одна, поверь мне! У тебя есть ребенок, а это уже отдельный смысл. Ты просто пока еще этого не осознала. Впрочем, я тебя не виню. Я сама испытываю похожее чувство потерянности. Только мой сын погиб, а твой жив. И будет жить долго-долго. Я вот что думаю: раз тебе негде и не с кем его оставить, давай я буду заботиться о твоем малыше. Ты пока сможешь прийти в себя, восстановиться в институте, вообще подумать о жизни. И как только почувствуешь, что готова, то вернешься, заберешь его. А я буду и дальше тебе во всем помогать. В дальнейшем можете жить у меня. Думаю, это будет лучшее решение.
― Ну что вы, тетя Вера! Я и подумать о таком не могла! Разве я могу настолько вас стеснять? Вы теперь, получается, собираетесь жить ради нас с Мишей!
― Почему бы и нет? Для меня это тоже спасение, возможность освободиться от постоянной тревоги, апатии и безысходности.
Алена согласилась на щедрое предложение тетушки. Более того, такое простое решение никогда не пришло бы ей самой в голову. Все потому, что намерение Веры Константиновны шло от чистого сердца. Оно было продиктовано искренним стремлением помочь, отыскать между ними глубокие родственные узы.
Сама Вера Константиновна словно ожила внутри. Как только племянница привезла ей младенца, она почувствовала себя нужной. Ей показалось, что судьба вновь решила ее облагодетельствовать. И что на самом деле не она помогает Алене, а племянница вытаскивает ее из ямы безысходности и бессмысленности. Конечно, Алена не намеревалась бросить ребенка. Она просто получила возможность спокойно учиться в то время, как счастливая тетушка нянчила ее грудного сына. Что будет дальше ― еще никто из них до конца не понимал. Но с каждым днем Вера Константиновна все больше привязывалась к малышу и именно в нем видела свой смысл жизни.
