никита— А с чего ты взял, что это вообще возможно? — Сергей, высокий мужчина с легкой проседью в темных волосах, откинулся на спинку офисного кресла. Его цепкий взгляд из-под очков в тонкой оправе внимательно изучал коллегу. — Нет, ну правда, подумай сам. Квартира на двенадцатом этаже, двери запираются, окна всегда закрыты…
— Вот именно поэтому я и не понимаю, — Андрей, подтянутый шатен лет тридцати пяти, нервно постукивал пальцами по столу. Его обычно аккуратно выглаженная рубашка сегодня была слегка помята, а галстук чуть ослаблен – верный признак того, что он действительно взволнован. — Но факт остается фактом — вещи пропадают.
— Может, жена? — Сергей понизил голос, наклонившись ближе. — Ну, знаешь, бывает, что женщины…
— Даже не начинай, — оборвал его Андрей, проведя рукой по коротко стриженным волосам. — Марина не такая. Мы всегда всё обсуждаем, особенно финансы.
— Ладно-ладно, — Сергей примирительно поднял руки. — А теща? Как она вообще?
— Валентина Петровна? — Андрей задумался. — Да вроде как обычно. Заботливая, внимательная… Хотя в последнее время какая-то рассеянная стала.
— В каком смысле?
— Ну вот вчера, например… — Андрей прервался, увидев входящего в офис начальника. — Слушай, давай потом договорим?
Вернувшись домой в тот вечер, Андрей сразу почувствовал: что-то не так. В воздухе витало странное напряжение. Знакомый уют их квартиры, обычно такой располагающий к отдыху после рабочего дня, сейчас казался обманчивым.
— Слушай, ну это уже ни в какие ворота не лезет! — Андрей раздраженно захлопнул ящик тумбочки. — Третий раз за месяц деньги пропадают. Я же точно помню, что положил конверт сюда.
— Может, в другое место убрал? — Марина старалась говорить спокойно, но в голосе уже проскальзывало напряжение. — Ты же знаешь, как часто забываешь, куда что кладёшь.
— Нет, я прекрасно помню. Именно сюда, во второй ящик, под документы. И это уже не первый раз. Сначала запонки исчезли, потом твоя брошь…
— И что ты хочешь этим сказать? — Марина отложила телефон и внимательно посмотрела на мужа.
— Я ничего не хочу сказать. Я хочу понять, что происходит в нашем доме.
В этот момент на кухне что-то загремело, и голос Валентины Петровны прервал их разговор: — Мариночка, помоги мне найти форму для запеканки! Никак не могу вспомнить, куда вчера поставила.
Марина встала, бросив на мужа предупреждающий взгляд: — Не начинай сейчас. Поговорим позже.
Но «позже» становилось только хуже. Пропажи участились. Теперь это были не только деньги — исчезали документы, украшения, даже новый шарф, который Андрей только раз надел. В квартире на двенадцатом этаже, куда посторонние не заходили, вещи словно растворялись в воздухе.
— Знаешь, что я думаю? — однажды вечером сказал Андрей, когда они с Мариной вышли в магазин. — Нужно установить камеры.
— Только не начинай! Какие камеры? В собственной квартире? — Марина остановилась посреди тротуара. — Ты что, следить за мамой собрался?
— А почему она так резко против? Нормальный человек не стал бы возражать.
— «Нормальный человек»? — в голосе Марины зазвенел металл. — Это моя мама, между прочим. Она всю жизнь…
— Дело не в этом. Просто её реакция странная. «Это недоверие в семье», «Мы же родные люди»… А сама чуть в истерику не впала, когда я предложил.
Марина хотела ответить, но внезапно замолчала. В её памяти всплыла странная сцена: мама поздно вечером разбирает какие-то вещи в своей комнате, что-то бормочет себе под нос, а когда Марина заглянула — быстро спрятала что-то в шкаф и сделала вид, что просто складывает полотенца.
Дома их ждал новый сюрприз — пропала папка с договором на новую машину. Андрей метался по квартире, проверяя все возможные места: — Я же её на стол положил! Специально, чтобы завтра не забыть!
— Может, в офисе оставил?
— Нет, я точно помню, что…
Звонок телефона прервал их спор. Пока Андрей разговаривал с клиентом, Марина заметила, как мама быстро прошла в свою комнату, прижимая к себе какой-то сверток.
Тем же вечером они снова спорили:
— Я не понимаю, почему ты не хочешь даже обсудить это! — Андрей ходил по спальне. — Вещи пропадают, деньги исчезают…
— Потому что ты намекаешь на какой-то бред! Моя мама не может…
— Я ни на что не намекаю. Я хочу понять, что происходит.
Развязка наступила внезапно. У Андрея сорвалась важная встреча — клиент в последний момент отменил переговоры. Раздосадованный, он вернулся домой раньше обычного. В квартире стояла непривычная тишина.
Проходя мимо спальни, он услышал шорох. Дверь была приоткрыта. Валентина Петровна, в любимом цветастом халате, стояла у его тумбочки, методично перебирая содержимое верхнего ящика.
— Андрюше это не нужно… Надо убрать… Всё должно быть на своих местах… — бормотала она, складывая в карманы халата его документы и деньги.
Андрей замер в дверях. Теща не замечала его, полностью погруженная в свое занятие. Она продолжала перебирать вещи, что-то приговаривая и качая головой.
— Валентина Петровна?
Она вздрогнула всем телом и обернулась. В её глазах промелькнуло удивление, потом испуг, а затем… пустота.
Полная растерянность человека, не понимающего, где он находится и что делает.
— Андрюша? А что ты… А я… — она посмотрела на свои руки, всё ещё держащие его бумажник. — Что я здесь делаю?
В её голосе было искреннее недоумение. Андрей осторожно подошёл:
— Давайте присядем. Поговорим.
— О чём? — она растерянно оглядывалась по сторонам. — Я просто… А который час? Мне нужно обед готовить…
— Валентина Петровна, сейчас четыре часа. Обед уже был.
— Правда? — она моргнула несколько раз. — А я и не помню…
— Лен, у тебя минутка есть? — Марина, стройная женщина с мягкими чертами лица и внимательными карими глазами, заглянула в кабинет коллеги. Её русые волосы, обычно уложенные в аккуратную прическу, сегодня были небрежно собраны в хвост.
— Конечно, заходи, — Елена, энергичная блондинка в строгом деловом костюме, отодвинула ноутбук. — Что-то случилось? У тебя лицо какое-то встревоженное.
Марина прикрыла дверь и опустилась в кресло, нервно теребя браслет на запястье:
— Не знаю даже, как сказать… Дома что-то происходит. Вещи пропадают, деньги исчезают. Андрей уже намекает…
— На кражу? — Елена подалась вперед, её серые глаза сосредоточенно сузились. — Погоди, а кто может?
— Вот в том-то и дело! — Марина провела рукой по лицу, на котором проступила усталость. — У нас же только мы с Андреем и мама. Но это же абсурд какой-то…
— А давно мама с вами живет?
— Год почти. После того как папа… — Марина замолчала, сглотнув комок в горле. — Знаешь, иногда мне кажется, что она как-то изменилась в последнее время. Но, может, мне просто кажется?
— А что именно изменилось? — Елена достала из ящика стола шоколадку и протянула коллеге.
— Мелочи вроде… Но их становится всё больше. Вчера она три раза спросила, который час. А потом рассказывала про свою молодость так, будто это было вчера – все детали помнит…
— Слушай, — Елена помедлила, постукивая карандашом по столу, — у моей тети похожая ситуация была. Не с пропажами, но… Может, показать маму врачу? На всякий случай?
— Врачу? — Марина вскинула брови. — Думаешь, это что-то… — она не договорила, вспомнив, как мама вчера искала очки, которые были у неё на голове, как путала дни недели, как забывала, что уже приготовила обед…
Звонок телефона прервал их разговор. На экране высветилось имя Андрея.
Когда Марина вернулась домой, они втроём сидели в гостиной. На столе лежали аккуратные стопки пропавших вещей — всё нашлось в комнате Валентины Петровны, в коробках, бережно завёрнутое в бумагу и рассортированное по какой-то одной ей понятной системе.
— Мамочка… — Марина опустилась перед матерью на колени. — Почему ты не сказала, что что-то не так?
— О чём ты, доченька? — Валентина Петровна ласково погладила её по голове. — Всё хорошо. Я просто… — она замолчала, нахмурившись. — Я не помню. Правда не помню. Откуда всё это?
Её искреннее удивление при виде найденных вещей, растерянность в глазах — всё говорило о том, что она действительно не осознавала своих действий.
Начались походы по врачам. Диагнозы, рекомендации, новые правила жизни. Но главное — пришло понимание.
— Представляешь, — сказал как-то Андрей, когда они с Мариной сидели на кухне поздно вечером, — если бы я тогда не вернулся раньше… Мы бы продолжали подозревать друг друга, ругаться…
— Знаешь — Марина подняла на него глаза. — Я ведь замечала, что с мамой что-то не так. Но списывала на стресс, на возраст…
Из комнаты Валентины Петровны доносилось тихое пение — она собирала свою коллекцию фарфоровых статуэток. Теперь у неё была специальная полка, где каждая фигурка занимала строго определённое место.
— Иногда она спрашивает, почему шкатулка с украшениями заперта, — продолжила Марина. — Я говорю — для порядка. Она соглашается. А через полчаса спрашивает снова.
Андрей взял её за руку:
— Мы справимся. Теперь мы знаем, с чем имеем дело.
Они научились жить по-новому. Важные вещи хранились в сейфе — не из недоверия, а для общего спокойствия. На дверях появились таблички с надписями — какая комната для чего. В кошельке Валентины Петровны всегда лежала определённая сумма — достаточная, чтобы она чувствовала себя уверенно, но не слишком большая.
В клинике было светло и тихо. Марина заполняла бесконечные анкеты, пока Андрей разговаривал с врачом.
— Вы понимаете, доктор, мы не сразу заметили… — он подбирал слова. — Это ведь началось так незаметно.
— Это нормально, — врач, немолодая женщина с добрыми глазами, понимающе кивнула. — Близкие часто не замечают первых признаков. Расскажите, как давно начались изменения в поведении?
Вечером они долго говорили с Мариной.
— Знаешь, — сказала она, — я всё думаю: как мы могли не заметить? Ведь были же признаки…
— Перестань себя винить, — Андрей обнял её. — Мы не врачи. Мы просто… жили как обычно.
— Доктор сказала, нужно составить распорядок дня, — Марина достала блокнот. — Чтобы мама знала, что за чем следует. И список дел на каждый день.
Андрей улыбнулся:
— Помнишь, как она раньше сама всё планировала? А теперь мы будем её организаторами.
— Представляешь, сегодня она три раза спросила, не пора ли кормить кота.
— Но у нас же нет кота.
— Вот именно… — Марина вздохнула. — А потом рассказала историю из моего детства так ярко, будто это было вчера.
Главное — они стали внимательнее друг к другу. Научились замечать признаки усталости или беспокойства, вовремя переключать внимание, находить правильные слова.
Каждый вечер они собирались вместе в гостиной. Валентина Петровна могла не помнить, что было утром, но прекрасно помнила истории из прошлого. Она рассказывала про свою молодость, про первую встречу с будущим мужем, про маленькую Марину.
— Я тут поняла — сказала как-то Марина, глядя, как мама поливает цветы на балконе. — Болезнь не делает человека другим. Она просто обнажает то, что уже есть. Мама всегда любила порядок, заботилась о вещах… Просто теперь это проявляется иначе.
Андрей обнял жену:
— Главное, что мы вместе. И теперь знаем, как помочь.
Валентина Петровна повернулась к ним, улыбаясь своей особенной, тёплой улыбкой:
— Дети, идите сюда! Посмотрите, как расцвела герань!
В такие моменты они понимали: неважно, сколько вещей пропало и нашлось, сколько было обид и подозрений. Важно только то, что они смогли сохранить главное — любовь и доверие друг к другу.
А Валентина Петровна… Она по-прежнему оставалась центром их маленькой вселенной. Просто теперь эта вселенная научилась вращаться чуть иначе, подстраиваясь под новые правила жизни. И в этом тоже была своя гармония.