Кирилл в последний раз окинул взглядом свою съемную квартиру в Будапеште.
За два года это место стало почти родным — уютная «двушка» в старом районе города, с видом на черепичные крыши и старинный костел.
Чемодан уже собран, документы проверены, билеты на самолет куплены.
В кармане завибрировал телефон, пришло сообщение от мамы:
«Сынок, как долетишь — сразу позвони! Мы так соскучились!»
Молодой человек улыбнулся, представив, как мама, должно быть, считает дни до его возвращения. Последний раз они виделись два года назад, когда он вручил им ключи от нового дома в деревне. До сих пор перед глазами стояли их счастливые лица.
«Кирюша, сынок, да как же ты… Все деньги же потратил!» — причитала тогда мама, утирая слезы.
«Мам, ну перестань! — отмахивался он. — Вы всю жизнь мечтали о своем доме. Теперь он у вас есть!»
Память услужливо подкинула картинки из детства.. старенький домик на окраине деревни, где они ютились вчетвером.
Отец — слесарь в колхозе, мама — уборщица в школе. Денег вечно не хватало.
Кирилл до сих пор помнил, как стыдно было ходить в потертой куртке, как экономил на обедах в университете, как по вечерам разгружал фуры на оптовой базе.
«Учись, сынок! — говорил отец. — Только образование тебя вытащит!»
Он и учился на одни пятерки. Красный диплом программиста открыл дорогу в крупную IT-компанию. А дальше как в сказке: высокая зарплата, стажировка в Венгрии, карьерный рост.
***
Теперь он возвращается домой, чтобы стать начальником отдела с зарплатой, о которой в детстве и мечтать не мог.
Первым делом заедет к родителям. Уж, больно ему хотелось посмотреть, как они обжились в новом доме. Наверняка мама развела там свои любимые цветы, а отец соорудил теплицу для помидоров.
В чемодане лежали подарки для всех: маме — итальянская косметика, папе — набор инструментов, брату Гене — дорогие часы. А для близнецов, своих племянников, которых еще ни разу не видел, — целая сумка игрушек и детской одежды из европейских магазинов.
— Такси заказывали? — в дверь постучал водитель.
— Да-да, сейчас спускаюсь!
Кирилл еще раз проверил квартиру, забросил рюкзак на плечо и взял чемодан. Впереди — долгая дорога домой.
***
В самолете он почти не спал, представляя встречу с родными. Как обнимет маму, как пожмет руку отцу, как возьмет на руки племянников.
Последний год был особенно тяжелым — всё время на работе, проекты, дедлайны. Он даже не смог прилететь, когда у Генки родились двойняшки.
«Ничего, — думал Кирилл, глядя в иллюминатор, — теперь всё наверстаем. Куплю родителям машину, брату помогу с ипотекой. Я теперь могу себе это позволить».
Он достал телефон, открыл фотографию того самого дома, который купил родителям перед отъездом. Небольшой, но добротный, с участком в пятнадцать соток. Светло-зеленые стены, коричневая крыша, белый заборчик.
Таких в деревне всего три. Остальные — старые, почерневшие от времени.
Кирилл тогда специально выбирал, чтобы и красиво было, и удобно, и огород под окнами.
***
Самолет начал снижаться. Внизу показались знакомые очертания родного Ростова.
Сердце забилось чаще. Еще немного и он будет дома. В груди разливалось приятное тепло от предвкушения встречи.
«Интересно, как там мои старики? — думал он, проходя паспортный контроль. — Надо будет сразу заехать в магазин, купить продуктов. Мама наверняка захочет наготовить своих фирменных пирожков…»
Улыбка не сходила с лица молодого человека.Он даже представить не мог, какой “сюрприз” ждет его в родительском доме.
***
Такси остановилось у знакомого белого заборчика. Кирилл расплатился с водителем и, широко улыбаясь, толкнул калитку. На душе было легко — наконец-то он дома!
Однако уже через несколько секунд его настроение начало меняться. Внутри появилось странная тревога.
Первое, что его насторожило, были детские игрушки, разбросанные по двору. Красная коляска, песочница с формочками, погремушки, резиновый мяч…
«Наверное, племянники гостят у бабушки с дедушкой», — подумал он, поднимаясь на крыльцо.
Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках. Кирилл узнал в ней Люду — жену брата.
— Кирилл? — удивленно воскликнула она. — А мы тебя через неделю ждали! Проходи!
В доме всё было по-другому. Совсем не так, как во время его отъезда. Вместо маминой старенькой мебели стояли новый диван и стенка. На стенах висели детские фотографии в рамках. В углу разместился манеж с игрушками.
— А где родители? — растерянно спросил Кирилл, оглядываясь.
— Так у себя дома, где же еще, — пожала плечами Люда. — Гена! — крикнула она. — Иди скорей, Кирилл приехал!
Из кухни вышел младший брат — заметно поправившийся, в домашней футболке и шортах.
— Здорова, братуха! — Генка крепко обнял его. — Вот это сюрприз! А мы думали — ты позже будешь. Проходи, чаю попьем!
— Погоди, — Кирилл отстранился. — Что значит «родители у себя дома»? Это же их дом. Я его для них покупал.
***
Повисла неловкая пауза. Люда, пробормотав что-то про детей, поспешно вышла из комнаты.
— Ну… это длинная история, — замялся Геннадий. — Присядь, расскажу.
Они устроились на кухне. Пока брат суетился с чайником, Кирилл осматривался. Новые шкафчики, микроволновка, посудомойка… Брат определенно отлично устроился и сделал в доме качественный ремонт.
— Понимаешь, — начал Генка, присаживаясь напротив, — так получилось, что год назад нас выселили из съемной квартиры. Хозяйка решила продавать. А тут близнецы только родились, денег не было. Вот родители и предложили нам жить здесь. А потом… — он отвел глаза, — потом просто переписали дом на меня. В подарок.
Кирилл почувствовал, как к горлу подкатывает ком.
— То есть дом, который я купил родителям на все свои последние сбережения, они просто взяли и отдали тебе?
— Ну не злись, брат! — Генка примирительно поднял руки. — Ты же сам знаешь, как тяжело сейчас с жильем. А у меня семья, дети маленькие. Куда нам было деваться? В колхозе копейки платят.
— А родители? Где они теперь живут?
— В старом доме, — брат отхлебнул чай. — Говорят, им там привычнее. Да и огород больше. Ты же знаешь, как для них это важно.
***
Кирилл молча встал из-за стола. В ушах шумело от накатившей злости и обиды.
— Значит так выходит, — процедил молодой человек сквозь зубы. — Я годами вкалывал как проклятый. Каждый месяц откладывал деньги, чтобы купить родителям нормальное жилье. А вы… вы просто забрали его себе.
— Да брось ты! — Генка тоже поднялся. — Ты же теперь крутой айтишник, заработаешь еще! А нам деваться некуда было…
— Некуда было? — Кирилл горько усмехнулся. — А найти еще одну работу не пробовал? Как вариант, повысить квалификацию. Или только на родительской шее сидеть умеешь?
— Ты что, намекаешь, что я…
— Я не намекаю. Я прямо говорю. Вы поступили подло. И ты, и родители.
Он развернулся и пошел к выходу. За спиной послышался голос брата:
— Кирилл, ну подожди! Давай поговорим! Чего же ты такой упрямый!
Но старший брат уже его не слушал. Схватив чемодан, который так и стоял в прихожей, вышел за калитку.
Ноги сами понесли его к старому родительскому дому — туда, где сейчас жили самые близкие люди, которые так жестоко его предали.
***
Родной дом встретил Кирилла скрипучей калиткой и облупившейся краской на стенах. Те же покосившиеся ступеньки, что и десять лет назад, тот же заросший палисадник.
Только теперь это выглядело особенно горько. Ведь он сделал всё, чтобы родители жили в нормальных условиях.
Мама выбежала на крыльцо, раскинув руки для объятий:
— Кирюшенька! Сыночек!
Но молодой человек отстранился, холодно глядя на родителей. Отец стоял чуть поодаль, нервно теребя козырек старой кепки.
— Я был у Геннадия, — сухо произнес Кирилл. — В вашем доме. В доме, который я вам подарил от всего сердца на последние сбережения.
Мама сразу сникла и опустила руки:
— Сынок, давай зайдем в дом, поговорим. В ногах правды нет.
— О чем говорить? — его голос дрожал от едва сдерживаемой обиды. — О том, как вы отдали другому то, что я купил для вас?
— Кирилл, не заводись, — отец наконец шагнул вперед. — Мы можем всё объяснить.
— Объяснить? — он горько усмехнулся. — Что именно? Как вы дождались, пока я уеду, и переписали дом на братца? Или как вернулись в эту развалюху, перечеркнув все мои старания?
***
Кирилл бросил злобный взгляд на родителей и прошел в дом. Внутри тоже ничего не изменилось — те же потертые обои, старая мебель, продавленный диван.
Только на стене появились фотографии двойняшек.
— Сядь, сынок, — мама придвинула ему стул. — Хочешь чаю?
— Я хочу правды, — отрезал старший сын. — Почему вы это сделали? Как вы посмели отдать дом брату, который я купил на последние деньги?
Родители переглянулись. Первой заговорила мать:
— Понимаешь, когда Гена с Людой остались без жилья… У них же детки маленькие, только родились. Куда им было идти?
— А мы что, старики уже немолодые, — подхватил отец. — Нам много ли надо? Тут всё привычное, огород большой.
— Привычное? — Кирилл вскочил со стула. — Я для того вкалывал годами, чтобы вы жили в «привычной» нищете?
— Не кричи на мать! — повысил голос отец.
— А как мне не кричать? Вы хоть понимаете, что я все сбережения потратил на тот дом? Что я мечтал, как вы там счастливо заживете?
— Сыночек, — мама со слезами протянула к нему руки. — Мы же как лучше хотели… Гена — твой брат родной. У него семья, дети. Неужели ты не понимаешь?
— А я кто? Чужой? — голос Кирилла сорвался. — Я, значит, должен был пахать, откладывать каждую копейку, чтобы братец потом на всё готовенькое пришел?
— Ты всегда был более самостоятельным и ответственным, — тихо произнес отец. — Умный, работящий. А Генка — он попроще. Ему тяжелее.
— Тяжелее? — молодой человек расхохотался. — Тяжелее сидеть на шее у родителей? Забрать чужой дом?
— Это не чужой дом! — вспылил отец. — Мы его в подарок приняли! И вправе им распоряжаться, как посчитаем нужным! Не спрашивая твоего мнения!
***
На мгновение все замолчали. Будто все уже было сказано и расставлено по местам.
Кирилл медленно повернулся к двери и сухо произнес:
— Вот значит как! Ну что ж, спасибо за науку. Больше никогда не буду вам ничего дарить.
— Кирюша, постой! — мама бросилась следом. — Давай поговорим!
— Не о чем больше говорить, — стоя на крыльце, ответил молодой человек. — Вы сделали свой выбор. Теперь живите с ним.
— Сынок…
Но уже было слишком поздно что-то объяснять и говорить. Старший сын схватил чемодан и ушел.
***
Кирилл медленно брел по дороге .
В кармане надрывался телефон. Наверное, мама звонила. Но какой теперь смысл отвечать? Что можно сказать людям, которые так легко предали его доверие?
Чемодан катился следом, поднимая дорожную пыль. Где-то в нем лежали купленные с такой любовью подарки — теперь ненужные, лишние, как и его забота о родных.
***
Прошло три месяца.
Жизнь Кирилла круто изменилась. Его повысили до начальника отдела, зарплата выросла в три раза.
Он смог сразу же оформить квартиру в ипотеку в центре Ростова и купить новую машину.
Только радости от этого не было. Всё время возвращались мысли о предательстве самых близких людей.
Мать звонила каждый день, но он сбрасывал вызовы. Отец несколько раз приезжал к офису — Кирилл уходил через другой выход. На сообщения от брата даже не смотрел.
Но в глубине души молодой человек понимал, что так не может продолжаться все время. Нужно было закрыть этот тяжелый вопрос, чтобы двигаться дальше и получать от жизни удовольствие. Однажды в голову пришла гениальная идея…
***
В один из вечеров, он решился и набрал номер матери:
— Приезжайте все завтра ко мне. Нужно поговорить.
Все родственники собрались в его новой квартире: родители, постаревшие за эти месяцы, Геннадий с женой притихшие и настороженные. Близнецов с собой не взяли. Видимо чувствовали серьезность разговора.
— Я всё обдумал, — начал Кирилл, когда все расселись в гостиной. — Готов забыть эту историю с домом при одном условии.
— Каком? — с надеждой спросила мать.
— Брат вернет вам дом. Так будет честно и справедливо! Тогда я смогу вас простить.
Родители переглянулись, Люда побледнела.
— Ты что, совсем обалдел? — Геннадий вскочил с дивана. — Это мой дом! Родители мне его подарили!
— Дом, который я купил для них, — спокойно ответил Кирилл. — На свои деньги. Для родителей, а не для тебя.
— Да плевать мне, на чьи деньги! — взорвался брат. — У меня дарственная на руках! Думаешь, если стал начальником, можешь теперь командовать и в семье?
— Гена, успокойся, — попытался вмешаться отец.
— Нет уж! — младший брат покраснел от злости. — Пусть не думает, что самый умный! Подумаешь, программист! А я, между прочим, землю пашу, потому что детей растить надо! За каждую копейку борюсь!
— Детей растить надо в честности, а не воровством чужого имущества, — холодно произнес Кирилл.
— Ах ты… — Геннадий рванулся к брату с кулаками, но отец успел перехватить его.
— Да как ты смеешь! — кричал младший брат, вырываясь. — Я ничего ни у кого не брал! Это мой дом! Мой! И я никому его не отдам! Ты меня понял?
— Генка, перестань! — всхлипнула мать.
— А вы все молчите! — Геннадий повернулся и обратился к родителям. — Вы же сами его мне отдали! Сами документы оформляли! А теперь что — испугались богатенького сыночка? Думаете, как поглубже прыгнуть в его кормушку?
Кирилл медленно поднялся:
— Браво! Вот и вышла правда наружу. Теперь я вижу, чего стоят ваши оправдания про «семью» и «маленьких детей».
— Сынок… — мать протянула к нему руки.
— Нет, мама. Теперь я точно знаю, что вы заслужили каждое слово от Гены. И свой старый дом, и вечные проблемы с деньгами, и сына-нахлебника.
— Да пошли вы все! — Геннадий схватил куртку. — Люда, идём отсюда!
***
Хлопнула входная дверь. Родители растерянно смотрели то на нее, то на старшего сына.
— Кирюша…
— Уходите, — тихо сказал он. — Просто уходите.
Когда они ушли, Кирилл подошел к окну. Внизу, во дворе, Генка о чем-то громко спорил с женой, родители понуро брели к остановке. Семья, которой больше нет.
Вдруг засветился экран телефона, пришло сообщение от матери: «Сынок, прости нас, если сможешь…»
Он удалил сообщение, не ответив.
В шкафу до сих пор лежали нераспакованные подарки из Венгрии — немые свидетели его разбитых надежд на семейное счастье.
***
Шло время. Кирилл с головой ушел в работу. Купил еще одну квартиру, стал много путешествовать. Родители иногда звонили по праздникам, но он не брал трубку. На семейные торжества не приезжал.
А тот светло-зеленый дом с белым заборчиком так и остался камнем преткновения — молчаливым укором разрушенным отношениям, предательству, жадности.
Говорят, Генка пытался его продать, но мать устроила истерику, и сделка сорвалась.
Теперь, проезжая мимо родной деревни, Кирилл отворачивается от знакомого поворота. Слишком больно видеть место, где когда-то были похоронены его мечты о счастливой семье.
