— Что значит — продала? Какая еще доверенность? — Анна сжала телефон так, что побелели пальцы. — Бабушка, ты в своем уме вообще?
В трубке послышался тихий всхлип.
— Доченька, мне Лена сказала, что Сережа может выйти раньше… Что нужно адвоката хорошего. Я все документы подписала, как она просила.
Анна прикрыла глаза, пытаясь усмирить бешено колотящееся сердце. Господи, неужели бабушка действительно поверила в эту чушь? Отец сидел по «чистой» краже, и выйти раньше срока у него не было никаких шансов.
— Бабуль, я сейчас приеду. Никому дверь не открывай, ясно? — она схватила куртку, лихорадочно соображая, как быстрее добраться до другого конца города. — Жди меня.
Таксист попался молчаливый, и всю дорогу Анна прокручивала в голове один и тот же вопрос: как мать могла так поступить? Она знала, что родители давно живут как чужие люди, особенно после того как отца посадили три года назад. Но продать единственное жилье бабушки? До такого даже мать не могла опуститься.
В подъезде пахло кошками и дешевым табаком. Анна взбежала на четвертый этаж, перепрыгивая через ступеньки. Дверь в бабушкину квартиру была приоткрыта, и оттуда доносились громкие голоса.
— Вы не имеете права! Я здесь живу! — дрожащий голос Марии Ивановны перекрывал мужской бас.
— Женщина, не устраивайте цирк. Квартира продана месяц назад, вот все документы. Даю вам два дня на сборы.
Анна влетела в коридор. Бабушка стояла у стены, прижимая к груди старый фотоальбом. Напротив нее — крепкий мужчина в сером костюме и худая женщина с недовольным выражением лица.
«Вы что себе позволяете?!» — Анна встала между бабушкой и незнакомцами. — «Какого черта вы ворвались в чужой дом?»
Мужчина поморщился и достал из кожаной папки бумаги.
— Ознакомьтесь. Договор купли-продажи от 15 марта 2023 года. Мария Ивановна Соколова продала эту квартиру моим клиентам. Вот доверенность на Елену Сергеевну Соколову, вот подпись собственника. Всё законно.
Анна бегло просмотрела документы, чувствуя, как внутри нарастает волна ярости.
— Я юрист, — соврала она, — и вижу здесь массу нарушений. Во-первых, моя бабушка не собиралась продавать квартиру. Во-вторых, мы будем оспаривать эту сделку. А сейчас — вон отсюда! Иначе я вызываю полицию за незаконное проникновение.
Пара переглянулась. Мужчина неохотно убрал документы в папку.
— Два дня, — отчеканил он. — А потом мы приедем с приставами.
Когда за ними закрылась дверь, Мария Ивановна обессиленно опустилась на тумбочку в прихожей.
— Бабуль, что здесь происходит? — Анна присела рядом, взяв её за руку. — Расскажи мне все по порядку.
Мать не отвечала на звонки. Квартиру действительно продали за три миллиона — сущие копейки по нынешним временам. Трехкомнатная сталинка в центре города стоила минимум вдвое дороже, но старушек вроде бабушки часто обманывали именно так — пользуясь их юридической безграмотностью.
— Я всё собрала, — тихо сказала Мария Ивановна, кивая на два старых чемодана у двери. — Куда теперь?
Анна обвела взглядом квартиру, где прошло её детство. Старые обои в цветочек, мебельная стенка с хрусталем, скрипучий паркет. Здесь пахло бабушкиными пирожками и корицей, здесь она пряталась под столом, когда отец приходил пьяный и устраивал скандалы.
— Ко мне поедешь, — решительно сказала Анна. — У меня маленькая однушка, но нам хватит места. Потом разберемся.
Она помогла бабушке спуститься по лестнице и погрузить вещи в такси. Старушка держалась, но Анна видела, как у неё подрагивают губы.
— Знаешь, я ведь всю жизнь в этой квартире прожила, — сказала Мария Ивановна, когда они отъехали. — Папа получил её после войны. Здесь Серёжа родился, потом ты часто приезжала. А теперь… ничего нет.
Анна крепко сжала её руку.
— Мы все вернем, бабуль. Обещаю.
Елена появилась на пороге Анниной квартиры через два дня — осунувшаяся, с темными кругами под глазами. Бабушка в этот момент была у соседки.
— Можно войти? — спросила она, переминаясь с ноги на ногу.
Анна молча отступила, пропуская мать внутрь. Та неуверенно прошла в комнату, остановилась у окна.
— Как она? — спросила, не поворачиваясь.
— А сама как думаешь? — Анна скрестила руки на груди. — Теперь расскажешь мне, что произошло с деньгами от квартиры?
Елена нервно провела рукой по волосам.
— Я не знаю, как это объяснить… Я собиралась вложить их в бизнес, чтобы потом купить и маме, и тебе жилье получше.
— Бизнес? — Анна почувствовала, как вскипает. — Какой еще бизнес? Ты сказала бабушке, что деньги нужны для папы!
— Я ошиблась, — голос Елены дрогнул. — Максим обещал тройную отдачу через полгода…
— Максим? Тот самый менеджер из твоего отдела? — Анна неверяще покачала головой. — Мать, ты отдала все бабушкины деньги своему любовнику?
Елена опустилась на стул, словно ноги отказали ей.
— Он говорил, что есть инвестиционный проект… Нефть, вроде. Он показывал документы, обещал, что мы заживем по-человечески. А потом… исчез. Телефон отключен, на работе уволился.
Анна смотрела на мать, и внутри у неё кипела такая ярость, что хотелось кричать.
— И что ты собираешься делать? Бабушка осталась без крыши над головой в 68 лет! Из-за тебя!
Елена подняла на дочь заплаканные глаза.
— Я найду деньги, обещаю. Я устроилась на вторую работу, буду отдавать весь заработок… Анечка, пожалуйста, не говори маме правду. Скажи, что деньги правда на адвоката пошли…
— Ты с ума сошла? — Анна всплеснула руками. — Бабушка и так всё поняла! Кроме того, где папин адвокат? Где документы? Ты думаешь, она настолько наивная?
Елена закрыла лицо руками.
— Я не знала, что так получится. Думала, заработаем, и никто ничего не заметит…
В груди у Анны что-то оборвалось.
— Уходи, — тихо сказала она. — Просто уходи.
Лето 2023-го выдалось жарким. Анна разложила диван для бабушки, сама спала на раскладушке. Она продолжала подрабатывать репетиторством и училась на заочном.
— Не надо было мне к тебе переезжать, — говорила Мария Ивановна, наблюдая, как внучка зубрит по ночам. — Я бы к подруге пошла, или комнату сняла…
— И слышать не хочу, — отрезала Анна. — Ты моя бабушка.
По вечерам они пили чай и смотрели старые фильмы. Мария Ивановна постепенно оттаивала, хотя часто плакала, когда думала, что внучка не видит.
Однажды, вернувшись с работы, Анна увидела на столе пирог с яблоками.
— Соседка муки дала, — пояснила Мария Ивановна. — Я подумала, порадую тебя.
В тот момент Анна поняла, что сделает всё, чтобы вернуть бабушке дом.
В октябре 2023-го Анна случайно встретила Максима. Он выходил из торгового центра с роскошной блондинкой, и они садились в новенький черный кроссовер.
Анна почувствовала, как внутри всё заледенело. Не отдавая себе отчета, она подошла к машине и постучала в окно.
Максим опустил стекло, на его лице отразилось мгновенное замешательство, а потом фальшивая улыбка.
— О, привет… э-э…
— Анна. Дочь Елены Сергеевны, которую ты обокрал.
Блондинка удивленно посмотрела на Максима.
— Милая, подожди меня в магазине, — сказал он ей с улыбкой. Когда та ушла, его лицо изменилось. — Чего тебе надо?
— Верни бабушкины деньги.
Максим рассмеялся.
— Нет никаких денег, девочка. Твоя мамаша сама всё отдала. Добровольно. Я ничего не крал.
— Три миллиона за трехкомнатную квартиру в центре! Ты знал, что обманываешь старушку!
Максим достал сигарету, неторопливо закурил.
— Повторяю для особо одаренных: я ничего не крал. Твоя мать хотела срочно продать квартиру, я нашел покупателя. Все документы оформили юридически чисто. Что она тебе наплела — это её проблемы.
— А инвестиции в нефть? — Анна почувствовала, как дрожат губы.
— Какие инвестиции? — Максим выпустил струю дыма. — Не знаю, о чем ты.
В этот момент Анна поняла, что ничего не вернуть. Елена сама отдала деньги, вероятно, на какие-то совместные планы — квартиру, отдых, безбедную жизнь для двоих. А когда Максим получил, что хотел, просто исчез.
— Ты ответишь за это, — произнесла она тихо.
Максим рассмеялся.
— Удачи, девочка. И привет мамаше передавай.
Новый год они встретили втроем — Анна, бабушка и мать. Елена принесла оливье и шампанское, бабушка напекла пирожков.
— За новое начало, — сказала Елена, поднимая бокал. — Я накопила уже четыреста тысяч, к лету будет больше.
Анна молча кивнула. После встречи с Максимом она не рассказала матери, что видела его. Какой смысл? Елена и так винила себя, работала на износ — администратором в салоне днем, уборщицей по вечерам.
— Сереженька через год выйдет, — Мария Ивановна поправила седые волосы дрожащей рукой. — Хоть бы комнату к тому времени купить…
Анна сжала зубы. Отец по-прежнему оставался для Марии Ивановны идеалом, несмотря на пьянство, скандалы и, в конце концов, тюрьму. Что будет, когда он узнает о продаже квартиры?
— Всё будет хорошо, бабуль, — сказала она, обнимая старушку за плечи. — Мы справимся.
Весной 2024-го Анна получила неожиданное предложение о работе в частной школе — с зарплатой вдвое выше нынешней. Она как раз защитила диплом и могла наконец-то заняться нормальной работой.
В тот же вечер она позвонила матери.
— Нам нужно поговорить.
Они встретились в маленьком кафе недалеко от Елениной работы.
— Я устроилась в новую школу, — сказала Анна. — Буду получать в два раза больше. Плюс твои накопления… Сколько у тебя сейчас?
Елена выглядела измученной, но глаза лихорадочно блестели.
— Почти восемьсот. Если продолжу так же, к концу года будет миллион.
— Этого мало, — покачала головой Анна. — Даже на однушку не хватит.
Елена поникла.
— Знаю. Но я стараюсь, правда.
Анна отпила кофе, собираясь с мыслями.
— Я видела Максима полгода назад. Новая машина, новая девушка. Он живет на бабушкины деньги и смеется над нами.
Елена вздрогнула, словно её ударили.
— Ты… видела его? Почему не сказала?
— А что бы это изменило? — Анна пожала плечами. — Ты отдала ему деньги добровольно, не так ли? Вы вместе планировали, как потратите бабушкино наследство?
Елена опустила голову.
— Я люблю его, — прошептала она. — Любила. Я думала, у нас будет будущее.
— А о бабушке ты подумала? О том, как она будет жить? Или о том, что скажет отец, когда вернется? Или обо мне, в конце концов?
Елена расплакалась прямо в кафе, закрыв лицо руками.
— Я совершила ошибку. Ужасную ошибку. Я сама не понимаю, как могла…
Анна смотрела на рыдающую мать, и внутри боролись гнев и жалость.
— Послушай, — наконец произнесла она. — Я предлагаю вот что. Мы с тобой берем ипотеку на маленькую двушку. Я буду платить основной взнос, ты — помогать, сколько сможешь. Бабушка будет жить там, а когда… её не станет, квартира останется нам. Это единственный выход, который я вижу.
Елена подняла заплаканное лицо.
— Ты правда согласна? После всего, что я сделала?
Анна вздохнула.
— Я делаю это не для тебя. Для бабушки. И для себя — чтобы спать спокойно.
К декабрю 2024-го они оформили ипотеку и купили небольшую двухкомнатную квартиру на окраине города. Мария Ивановна плакала, когда впервые переступила порог нового дома.
— Теперь тебе больше не придется спать на раскладушке, доченька, — говорила она, обнимая внучку.
Елена помогала с ремонтом по выходным и привозила продукты. Между матерью и дочерью установилось хрупкое перемирие — они не вспоминали прошлое, сосредоточившись на насущных проблемах.
Однажды вечером, когда они втроем пили чай, Мария Ивановна вдруг сказала:
— Я получила письмо от Сережи. Он выходит в марте.
Анна и Елена переглянулись.
— Он знает? — тихо спросила Анна.
Мария Ивановна покачала головой.
— Нет. Я писала ему, что по-прежнему живу в своей квартире. Не хотела расстраивать.
— Рано или поздно придется рассказать, — заметила Елена.
— Я скажу, что сама решила продать, — твердо сказала Мария Ивановна. — Что захотела жить с внучкой.
— Бабуля… — начала Анна.
— Нет, девочки, — старушка подняла ладонь. — Я всю жизнь защищала своего сына, не перестану и сейчас. И тебя, Леночка, защищу. Ты совершила ошибку, но ты — моя дочь, пусть и невестка. Все мы ошибаемся.
В тот вечер Анна впервые за долгое время увидела, как мать и бабушка обнялись — две женщины, которых предали любимые мужчины.
Март 2025-го приближался неумолимо. Анна смотрела на календарь и чувствовала, как нарастает тревога. Что будет, когда отец вернется? Примет ли новую реальность или сорвется, как бывало раньше?
В последнее воскресенье февраля Елена приехала с большой сумкой продуктов.
— Я говорила с начальством, — сказала она, выкладывая покупки. — Сергей сможет устроиться к нам на склад. Зарплата небольшая, но это начало.
Анна кивнула. Отцу будет непросто найти работу с судимостью.
— Мы справимся, — сказала Мария Ивановна, расставляя чашки. — Главное, что мы вместе.
Анна посмотрела на двух женщин — постаревшую раньше времени мать и сгорбленную бабушку. Потом перевела взгляд на новую квартиру — скромную, но чистую и светлую. Жизнь не была идеальной, но они действительно справлялись.
— Да, бабуль, — сказала она, улыбаясь. — Вместе мы всё преодолеем.
