— А что подарить твоей маме на 8 марта? — Светлана оторвалась от ноутбука и посмотрела на мужа. — Может, как в прошлом году, кофеварку? Ей вроде понравилось.
Виталий задумчиво почесал затылок.
— Не знаю. Надо у неё самой спросить. Она в последнее время какая-то странная. То говорит, что ничего не нужно, то обижается, что мы редко приезжаем.
— Так позвони ей, — пожала плечами Света. — И сразу уточни про воскресенье, не забудь. У нас бронь в «Тихой гавани», я еле-еле столик достала.
— Конечно, не забуду, — улыбнулся Виталий. — Романтический вечер в честь 8 марта, я ждал этого полгода.
Он достал телефон и набрал номер матери. Ирина Анатольевна взяла трубку после четвёртого гудка.
— Да, Виталик, слушаю.
— Мам, привет! Как дела? Ты там не замёрзла? Говорят, у вас опять снег выпал.
— А ты бы приехал и посмотрел, как я тут, — в голосе Ирины Анатольевны звучал легкий упрёк. — Весь двор засыпало, уже третий день не могу до сарая добраться. Колодец того и гляди завалит.
— Мам, ты же знаешь, у нас с работой завал. Я обещал, что на выходных приедем.
— На выходных… — протянула Ирина Анатольевна. — А если крыша в сарае провалится? Там снега-то почти метр! Приезжайте чистить снег, а то крыша сарая рухнет! Точно говорю.
Виталий вздохнул и отвёл взгляд от насторожившейся Светы.
— Ладно, постараюсь вырваться в среду, посмотрю, что там с твоей крышей. А на 8 марта что тебе подарить хочешь?
На том конце провода повисла пауза.
— Знаешь, сынок, мне ничего не нужно. Вот если бы вы со Светочкой приехали 8-го и помогли двор от снега почистить — это был бы настоящий подарок.
Виталий замялся.
— Мам, у нас же планы на 8-е. Мы в ресторан собирались, я Свете обещал.
— Ресторан? — голос Ирины Анатольевны стал ледяным. — А матери помочь — это не в ваших планах? Я тут одна, спина болит, соседка Галина слегла с простудой, помочь некому. Какой ресторан? У меня двор занесло по колено.
— Мам, мы можем в субботу приехать, 9-го. Или в воскресенье, 10-го.
— В воскресенье уже будет поздно! Снег растает, превратится в кашу, и как я потом с этим буду справляться? Нет, если хотите помочь — приезжайте в пятницу, 8-го.
— Давай так, — Виталий посмотрел на Свету, которая уже встревоженно прислушивалась к разговору. — Я подумаю, как нам быть, и перезвоню тебе.
— Думай-думай, — сухо ответила Ирина Анатольевна и отключилась.
Виталий положил телефон на стол и потер лоб.
— Что случилось? — спросила Света.
— Мама хочет, чтобы мы приехали 8-го и помогли ей с уборкой снега.
— Но у нас же бронь в ресторане! — воскликнула Света. — И вообще, с каких пор уборка снега стала срочным делом?
— Она говорит, что крыша в сарае может провалиться.
— А почему именно 8-го? Мы же можем поехать в выходные.
Виталий развел руками.
— Говорит, в выходные будет поздно, снег растает и превратится в кашу.
Света подошла к окну и выглянула на улицу. За окном был солнечный весенний день, снег на дорогах уже почти растаял.
— Странно это все, — пробормотала она. — Слушай, а может, закажем ей услугу уборки территории? Есть же такие фирмы, которые приезжают и все чистят.
— Отличная идея! — оживился Виталий и снова схватился за телефон.
Но Ирина Анатольевна наотрез отказалась от такой помощи.
— Не хочу, чтобы какие-то чужие люди ходили по моему двору! Они всё сделают абы как, а потом еще что-нибудь пропадет. Да и деньги на ветер выбрасывать — это глупость.
— Но, мам…
— Никаких «но»! Если хотите помочь — приезжайте сами. А если вам ресторан важнее матери, то так и скажите!
И снова бросила трубку.
Виталий растерянно посмотрел на Свету.
— Вот что с ней такое? Никогда раньше она так себя не вела.
— Никогда? — недоверчиво переспросила Света. — А помнишь, как в прошлом году она позвонила в разгар твоего дня рождения и сказала, что ей очень плохо, а когда мы примчались, оказалось, что она просто хотела угостить нас свежими огурцами с грядки?
Виталий задумался.
— Да, было такое… И еще на Новый год, когда мы собирались к друзьям, она вдруг позвонила и сказала, что у неё трубы замёрзли. А когда мы приехали, выяснилось, что она просто не могла открыть вентиль.
— Вот-вот, — кивнула Света. — А теперь давай решать: мы едем в ресторан или чистим снег?
— Я не знаю, — вздохнул Виталий. — Мне её жалко, она же одна там. Может, и правда снега много…
— Витя, — Света подошла к мужу и взяла его за руку. — Я всё понимаю, но эта бронь в «Тихой гавани» была сделана три месяца назад. Это твой подарок мне на 8 марта. Неужели твоя мама не может подождать один день?
Виталий кивнул, но в глазах его была неуверенность.
Следующие три дня прошли в странной атмосфере. Ирина Анатольевна звонила каждый вечер, начиная разговор с каких-то бытовых тем, а затем неизменно переходя к вопросу о помощи с уборкой снега.
— Мне сосед сказал, что в субботу обещают резкое потепление. Если снег не убрать до этого, то всё поплывёт, и вода в подвал потечёт, — сокрушалась она в очередной телефонный разговор.
Света, слышавшая эти разговоры, начинала испытывать смутное раздражение. Она проверила прогноз погоды — действительно, в субботу обещали до +10 градусов. Но вот в пятницу, 8 марта, осадков не ожидалось, и температура должна была держаться около нуля.
— Витя, — сказала она мужу после очередного звонка от свекрови, — мне кажется, твоя мама просто хочет испортить нам праздник.
— Да брось, — отмахнулся Виталий. — Зачем ей это?
— Не знаю, — пожала плечами Света. — Может, она ревнует тебя ко мне. Или ей просто не нравится, когда у других людей праздник, а она одна.
Виталий задумался.
— Знаешь, а ведь ты можешь быть права. Когда я был маленьким, она всегда становилась какой-то раздражительной перед моими праздниками. То у неё голова болела, то настроения не было… А когда я пытался делиться с ней своими успехами в школе, она часто находила повод, чтобы принизить мои достижения.
— Вот видишь, — кивнула Света. — Так что мы не едем чистить снег 8 марта. У нас своя жизнь, свои планы. И вообще, если там такая катастрофическая ситуация, почему она не озаботилась этим раньше?
— Согласен, — Виталий решительно кивнул. — Я ей позвоню и скажу, что мы приедем в субботу.
Но Ирина Анатольевна, услышав это решение, разразилась настоящей тирадой о неблагодарных детях, которые забывают о матери, стоит им только создать свою семью.
— А когда тебе нужны были деньги на твою поездку в горы, ты не считал, что мать не так важна! — кипятилась она. — Когда тебе нужно было оплатить курсы английского, ты каждый день звонил! А теперь у тебя ресторан важнее, чем я!
— Мам, это нечестно, — Виталий пытался сохранять спокойствие. — Те курсы были десять лет назад, и я давно вернул тебе те деньги. И сейчас речь не о том, что ты не важна. Просто мы не можем приехать именно 8-го. Мы приедем 9-го, с самого утра.
— Не нужно уже ничего! — отрезала Ирина Анатольевна. — Справлюсь как-нибудь сама. Не впервой.
И снова бросила трубку.
Света, слышавшая весь разговор, покачала головой.
— Вот это да. Она действительно пытается манипулировать тобой через чувство вины.
— Похоже на то, — хмуро согласился Виталий. — Но я не ожидал от неё такой реакции. Обычно она более… сдержанная.
— Может, ей просто одиноко? — предположила Света, чувствуя укол совести. — Все-таки праздник, а она одна.
— Возможно, — кивнул Виталий. — Но мы же и не отказываемся ей помогать. Просто не в тот день, который она требует.
— Вот именно, — согласилась Света. — Ладно, давай не будем больше об этом. Завтра последний рабочий день перед праздником, нужно сосредоточиться на работе.
Но ни о какой сосредоточенности не могло быть и речи. Весь следующий день Света то и дело проверяла телефон, ожидая нового звонка от свекрови. А вечером Виталий вернулся домой с новостями.
— Представляешь, мама звонила мне на работу! — сказал он, едва переступив порог. — Сказала, что соседка слышала в прогнозе погоды про сильную метель в пятницу, и если мы не приедем, то её дом может вообще замести по крышу.
— Метель? — Света открыла приложение с прогнозом погоды на телефоне. — Никакой метели не обещают. Наоборот, ясно, солнечно, до +2.
— Вот и я о том же, — кивнул Виталий. — Когда я ей сказал, что погоду смотрел и никакой метели нет, она ответила, что местные метеорологи лучше знают, что у них творится. И что её сарай точно не переживёт таких снежных заносов.
— И что ты ей сказал?
— Что мы всё равно не приедем 8-го. Что я уже договорился с соседом, он приедет 9-го с утра и поможет всё расчистить за плату.
— И?
— И она сказала, что я предал её, — Виталий покачал головой. — Что ей не нужна помощь чужих людей, и что она лучше совсем останется без помощи, чем примет её от каких-то «гастарбайтеров», как она выразилась.
Света только руками развела.
— Это уже какой-то абсурд. Ты не думаешь, что тут что-то другое?
— Например? — Виталий устало опустился на диван.
— Не знаю, — пожала плечами Света. — Может, она хочет проверить, насколько сильно ты её любишь. Или просто нарочно пытается испортить нам праздник.
— Зачем ей это делать? Она никогда раньше…
— Витя, — перебила его Света, — ты сам говорил, что она и раньше такое устраивала. Помнишь, как она позвонила в день нашей свадьбы и сказала, что у неё сердечный приступ? А когда мы примчались в больницу, оказалось, что у неё просто давление подскочило, и врачи уже давно отпустили её домой.
Виталий помолчал, вспоминая тот день.
— Да, было такое. И еще она часто звонила, когда у меня были важные экзамены в университете. Говорила, что ей плохо, а когда я приезжал, оказывалось, что она просто хотела, чтобы я поменял лампочку или помог с компьютером… Господи, неужели она и правда такая?
— Какая? — осторожно спросила Света.
— Манипулятор, — выдохнул Виталий. — Человек, который не может видеть чужой радости и успеха. Даже если это её собственный сын.
— Возможно, — тихо сказала Света. — Но сейчас главное — не дать ей разрушить наши планы. Мы едем в ресторан 8-го, а к ней — 9-го. И точка.
Вечером 7 марта, когда Света уже накрывала на стол, а Виталий заканчивал важный рабочий звонок, в дверь позвонили. На пороге стояла Ирина Анатольевна с небольшой дорожной сумкой.
— Здравствуй, Светочка, — сказала она с напряжённой улыбкой. — А Виталик дома?
— Здравствуйте, Ирина Анатольевна, — Света с трудом скрыла удивление. — Проходите. Виталий на кухне, работает.
Свекровь прошла в квартиру, критически оглядывая обстановку.
— Да у вас тут пыль на тумбочке, — заметила она, проводя пальцем по поверхности. — Совсем не убираешься?
— Мы оба работаем допоздна, — сдержанно ответила Света. — Не всегда есть время.
— А время на рестораны есть, — пробормотала Ирина Анатольевна и прошла на кухню.
Виталий, увидев мать, замер с телефоном у уха.
— Егор, я перезвоню, — быстро сказал он и отключился. — Мама? Что ты тут делаешь?
— Приехала поговорить, — Ирина Анатольевна поставила сумку на пол. — Раз уж вы ко мне не едете, решила сама к вам приехать.
— Но… зачем? — растерянно спросил Виталий.
— Затем, что у меня двор по колено в снегу, крыша сарая того и гляди рухнет, а сын с невесткой предпочитают по ресторанам ходить, вместо того чтобы матери помочь!
— Мама, мы же объяснили…
— Ничего вы не объяснили! — повысила голос Ирина Анатольевна. — Какие-то рестораны для вас важнее, чем собственная мать! А вот когда тебе нужны были деньги на твой новый ноутбук, ты почему-то не думал, что мать можно в сторону отодвинуть!
— Это было пятнадцать лет назад, и я давно всё вернул, — устало возразил Виталий.
— Дело не в деньгах! А в отношении! — Ирина Анатольевна всплеснула руками и повернулась к Свете. — Это ты его настраиваешь против меня! Раньше он был нормальным сыном, а теперь только и знает, что отговорки искать!
— Ирина Анатольевна, — Света старалась говорить спокойно, — мы не отказываемся вам помогать. Мы просто предложили сделать это в субботу, а не в пятницу.
— В субботу будет уже поздно! — почти закричала свекровь. — Снег растает, всё потечёт, и дом зальёт! Но вам плевать на это, вам лишь бы по ресторанам ходить!
Виталий подошёл к матери и положил руки ей на плечи.
— Мам, успокойся. Ничего страшного со снегом за один день не случится.
— Откуда тебе знать? — огрызнулась Ирина Анатольевна. — Ты же там не живёшь! Ты даже не представляешь, каково это — одной в частном доме, когда вокруг сугробы по пояс!
— Мам, — Виталий говорил тихо, но твёрдо. — Я посмотрел прогноз погоды. В пятницу никакого резкого потепления не будет. Температура будет около нуля, без осадков. Только в субботу немного потеплеет, но и то не критично. Твоему дому ничего не угрожает.
— Ах, так ты теперь метеоролог? — Ирина Анатольевна выпрямилась. — Лучше местных специалистов всё знаешь? Они в новостях сказали, что будет метель!
Света достала телефон и открыла приложение с прогнозом погоды.
— Ирина Анатольевна, посмотрите сами. Никакой метели не обещают.
Свекровь даже не взглянула на экран.
— Эти ваши интернеты всё врут! — отрезала она. — Я соседке верю больше, чем всем этим программам! И вообще, дело не в погоде. Дело в том, что сын должен помогать матери, когда она просит, а не откладывать на потом!
— Хорошо, — неожиданно согласился Виталий. — Давай я приеду завтра утром, помогу тебе с этим снегом, а вечером вернусь, и мы со Светой пойдём в ресторан, как и планировали.
Ирина Анатольевна поджала губы.
— Утром? А что толку? За день снова всё заметёт. Нет, нужно вечером чистить, когда основной снегопад закончится.
— Но по прогнозу никакого снегопада не будет, — напомнила Света.
— Не указывай, что мне делать в моём собственном доме! — снова повысила голос свекровь. — Если я говорю, что снег нужно чистить вечером, значит, так и будет! И точка!
Виталий и Света переглянулись. В глазах мужа Света увидела понимание: её догадка о манипуляциях свекрови оказалась верной. Ирина Анатольевна не хотела, чтобы они помогли ей с уборкой снега, — она хотела, чтобы они отменили свои планы на вечер.
— Мам, — Виталий говорил теперь совсем другим тоном — спокойным и решительным. — Мы не приедем к тебе завтра вечером. У нас планы, о которых мы говорили ещё три месяца назад. Мы приедем к тебе в субботу, и я помогу со всем, что нужно.
— Ах, так! — Ирина Анатольевна вскочила. — Значит, вот как ты теперь с матерью разговариваешь! Это она, — она ткнула пальцем в сторону Светы, — тебя настраивает против меня! Раньше ты никогда не отказывал мне в помощи!
— Это неправда, — твёрдо сказал Виталий. — Света здесь ни при чём. Я сам принял решение. И да, раньше я часто отменял свои планы из-за твоих внезапных просьб. Но больше не буду.
Света с удивлением слушала мужа. Никогда раньше он не говорил с матерью так твёрдо.
— Что ж, — процедила Ирина Анатольевна, — я вижу, как тут всё обстоит. Родная мать для тебя теперь на последнем месте. Что ж, я поняла. Только не приходи ко мне, когда тебе что-то понадобится!
Она схватила свою сумку и направилась к двери.
— Я переночую у Галины, — бросила она через плечо. — А утром посмотрим, кто был прав насчёт погоды!
И хлопнула дверью так, что задрожали стёкла.
Света и Виталий некоторое время стояли молча.
— Вот это да, — наконец произнесла Света. — Я не ожидала такой бурной реакции.
— Я тоже, — Виталий опустился на стул. — Но, знаешь, впервые за долгое время я чувствую… облегчение. Как будто сбросил с плеч тяжёлый груз.
— Груз вины? — предположила Света.
— Да, именно. Всю жизнь я чувствовал себя виноватым, когда не соответствовал её ожиданиям. Когда не приезжал по первому зову, когда строил свои планы, не согласовывая с ней.
— И часто она так делала? Вот как сегодня?
Виталий задумался.
— Теперь, когда я вспоминаю… Да, довольно часто. Особенно когда у меня намечалось что-то хорошее. Выпускной, поездка с друзьями, свидание… Всегда находилась какая-то срочная причина, по которой я должен был всё бросить и ехать к ней.
— И ты всегда ехал?
— Почти всегда, — признался Виталий. — Был случай, когда я отказался — у меня был выпускной экзамен в университете. Она тогда три недели со мной не разговаривала. А когда начала, то постоянно напоминала, как я её «бросил в трудную минуту».
— И что там было за «трудная минута»?
— Сломалась стиральная машина, — Виталий невесело усмехнулся. — Которую можно было просто вызвать мастера починить. Или подождать один день, пока я сдам экзамен.
Света покачала головой.
— Знаешь, моя подруга Оля рассказывала о таких людях. Она называла их «эмоциональными вампирами». Они питаются негативными эмоциями других и специально создают ситуации, где могут получить эти эмоции.
— Ты думаешь, моя мама… такая?
— Я не психолог, — осторожно сказала Света. — Но то, что она пытается манипулировать тобой через чувство вины — это очевидно. И то, что она пытается испортить нам праздник — тоже.
Виталий молчал, осмысливая услышанное.
— Давай попробуем отвлечься, — предложила Света. — Завтра важный день, не хочу, чтобы он был испорчен.
— Ты права, — кивнул Виталий. — Но, боюсь, на этом не закончится. Она может снова прийти завтра или устроить ещё какой-нибудь сюрприз.
— Что ж, — Света взяла его за руку, — будем готовы к любым сюрпризам.
Утро 8 марта началось с дождя. Света проснулась от звука капель, барабанящих по карнизу, и первым делом проверила телефон. Ни звонков, ни сообщений от свекрови не было.
— С праздником, — сонно пробормотал Виталий, приоткрыв один глаз.
— И тебя, — улыбнулась Света. — Дождь идёт.
— Дождь? — Виталий резко сел в постели. — В марте?
— Ну, бывает и такое, — пожала плечами Света. — Глобальное потепление, всё такое.
Виталий подошел к окну и отодвинул занавеску. За окном действительно шёл дождь, довольно сильный. На дороге уже образовались лужи, а остатки снега на газонах стремительно таяли.
— Знаешь, что это значит? — спросил он, повернувшись к Свете.
— Что твоя мама солгала насчёт метели? — предположила она.
— Не только. Это значит, что весь снег возле её дома сегодня растает сам собой. Никакой уборки не потребуется.
— То есть, она действительно просто хотела испортить нам праздник, — задумчиво произнесла Света.
Виталий кивнул.
— Похоже на то. И, знаешь, мне от этого как-то… горько. Я всегда думал, что у нас с ней особые отношения. Что она желает мне добра. А оказывается…
Он не договорил, но Света и так поняла. Осознавать, что близкий человек специально пытается сделать тебе больно, — это всегда тяжело.
Зазвонил телефон. Виталий взглянул на экран и вздохнул.
— Мама.
— Возьми, — кивнула Света. — Посмотрим, что она скажет теперь.
Виталий включил громкую связь.
— Доброе утро, мам. С праздником тебя.
— Спасибо, сынок, — голос Ирины Анатольевны звучал подозрительно бодро. — Как у вас дела? Вижу, дождь пошел. У нас тоже льет как из ведра.
Виталий переглянулся со Светой, оба были озадачены неожиданно радостным тоном свекрови.
— Да, дождь сильный. Как у тебя дела? Как твой двор, не затопило? — осторожно спросил Виталий.
— Ой, да какое там затопило! — беззаботно отмахнулась Ирина Анатольевна. — Немного воды натекло, но это ерунда. Весна пришла, чего ж ты хочешь.
Света удивленно приподняла брови. Вчера конец света был близок из-за снега, а сегодня «ерунда»?
— А как же снег? Крыша сарая? — недоуменно спросил Виталий.
— Да какой снег, Виталик! Всё давно растаяло. Ничего страшного не случилось, — её голос звучал так, будто вчерашнего скандала никогда не было. — Вы сегодня куда-нибудь собираетесь?
— В ресторан, — ответил Виталий, всё еще не понимая, что происходит. — Как и планировали.
— А, ну хорошо. Отдохните, развейтесь. Молодые всё-таки. А я вот подумала — может, вы завтра заедете ко мне на блины? Я напеку.
Виталий и Света в полном недоумении смотрели друг на друга.
— Мам, а как же вчерашний разговор? Ты же требовала, чтобы мы приехали сегодня чистить снег.
— Господи, Виталик, ну что ты всё время о прошлом вспоминаешь! — в голосе Ирины Анатольевны появились нотки раздражения. — Что было, то прошло. Сейчас вот дождь идет, снег растаял, никакой проблемы нет. Чего мусолить-то?
— Ты вчера была очень расстроена, — настаивал Виталий. — Говорила, что мы тебя бросили, что мы неблагодарные дети…
— Да боже мой, ну погорячилась я! — фыркнула свекровь. — С кем не бывает? Что теперь, всю жизнь об этом говорить? Так вы приедете завтра на блины или нет?
Виталий посмотрел на Свету, ища поддержки. Та молча покачала головой.
— Мам, мы не сможем приехать завтра, — твердо сказал Виталий. — У нас другие планы.
— Какие еще планы? — тон Ирины Анатольевны мгновенно изменился. — Опять в ресторан пойдете?
— Нет, мы едем к Светиным родителям, — соврал Виталий. — Обещали давно.
На том конце провода повисла пауза.
— Вот как, — наконец процедила Ирина Анатольевна. — Значит, к её родителям ты ездить можешь, а ко мне — нет?
— Мама, мы не можем разорваться, — вздохнул Виталий. — Мы приедем к тебе в следующие выходные.
— Не надо! — отрезала свекровь. — Не приезжайте вообще! Я всё поняла. Теперь я для вас на последнем месте!
И бросила трубку.
Света подошла к мужу и обняла его.
— Вот видишь? Она опять пытается манипулировать. Вчера был снег, сегодня — блины.
— Да, я уже не сомневаюсь, — Виталий выглядел расстроенным. — Просто не могу поверить, что она такая… такая…
— Манипулятивная? — предложила Света.
— Да, — кивнул он. — И ведь всю жизнь так было, а я только сейчас начал замечать.
— Потому что сейчас у тебя есть точка опоры, — мягко сказала Света. — Ты больше не один.
Они позавтракали в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Дождь за окном усиливался, барабаня по карнизам.
— А ведь ты оказалась права, — вдруг произнес Виталий. — Никакой катастрофы со снегом не было. Она просто хотела испортить нам праздник.
— Или проверить, насколько сильно ты к ней привязан, — добавила Света. — Или убедиться, что ты всё еще будешь бежать по первому её зову.
Виталий задумчиво кивнул.
— Понимаешь, что самое ужасное? — сказал он после паузы. — Я теперь начинаю сомневаться во всем, что она когда-либо мне говорила. Каждый раз, когда она звонила с «экстренной» ситуацией — был ли это действительно кризис или просто способ контролировать меня?
— Скорее всего, и то, и другое, — ответила Света. — Возможно, у неё действительно были проблемы, но она преувеличивала их серьезность и срочность, чтобы получить твое внимание немедленно.
Виталий достал телефон и начал что-то искать.
— Что ты делаешь? — спросила Света.
— Проверяю кое-что, — пробормотал он. — Так и есть! Смотри.
Он показал ей экран телефона, где был открыт сайт местной метеостанции. График осадков за последние три дня показывал, что снегопадов в районе, где жила Ирина Анатольевна, не было уже больше недели.
— То есть, весь этот разговор про метр снега…
— Был полной выдумкой, — закончил за неё Виталий. — Возможно, там и был какой-то снег, но не настолько много, чтобы требовалась срочная помощь.
— И уж точно не настолько, чтобы обязательно чистить его именно 8-го марта, — добавила Света.
Виталий опустил голову и потер виски.
— Боже, как же я был слеп.
Света обняла его.
— Не вини себя. Когда речь идет о близких людях, особенно о родителях, мы часто не замечаем их манипуляций. Мы хотим верить, что они желают нам только добра.
— И что теперь делать? — спросил Виталий. — Она же не прекратит это делать.
— Нет, не прекратит, — согласилась Света. — Но мы можем научиться не реагировать на её манипуляции. Не дарить ей того эмоционального отклика, которого она ждет.
Виталий задумался.
— Ты права. Нужно установить четкие границы. И придерживаться их.
— Именно, — кивнула Света. — Мы можем помогать ей, когда действительно нужна помощь. Но не жертвовать своей жизнью каждый раз, когда она требует внимания.
Зазвонил дверной звонок. Виталий и Света переглянулись.
— Только не говори, что это снова она, — прошептала Света.
Виталий подошел к двери и посмотрел в глазок.
— Она, — тихо сказал он.
— Что будем делать?
— То, о чем только что говорили, — решительно ответил Виталий. — Устанавливать границы.
Он открыл дверь. На пороге стояла промокшая Ирина Анатольевна с большой сумкой в руках.
— Виталик! — воскликнула она. — Представляешь, у меня дома трубу прорвало! Настоящий потоп! Я приехала к вам пожить, пока не починят!
Виталий глубоко вздохнул.
— Мама, сейчас я позвоню в аварийную службу и вызову сантехника. Если нужно, я оплачу ремонт. Но ты не можешь остаться у нас.
Ирина Анатольевна растерянно моргнула.
— Что? Почему?
— Потому что у нас другие планы на сегодня. И потому что ты снова пытаешься манипулировать нами.
— Я? Манипулировать? — возмутилась свекровь. — Да как ты смеешь! У меня дом затопило!
— Мама, — Виталий говорил спокойно, но твердо. — Вчера ты говорила про снежную катастрофу, которой не было. Сегодня — про потоп. Я больше не верю в эти внезапные кризисы, которые случаются именно тогда, когда у нас важные планы.
— Ты обвиняешь родную мать во лжи? — глаза Ирины Анатольевны наполнились слезами.
— Нет, мама. Я прошу тебя прекратить использовать экстренные ситуации, чтобы контролировать мою жизнь. Если тебе нужна моя помощь — просто попроси. Если ты хочешь провести со мной время — давай спланируем это заранее. Но я больше не буду отменять свои планы каждый раз, когда ты создаешь кризис.
Ирина Анатольевна открыла рот, чтобы возразить, но не нашла слов. Она явно не ожидала такого отпора.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Я поняла. Вы слишком заняты для родной матери. Пойду к соседке.
— Мама, — Виталий взял её за руку. — Я люблю тебя. Мы со Светой всегда готовы помочь тебе, когда тебе действительно нужна помощь. Но мы не будем участвовать в этих играх с ложными кризисами.
Ирина Анатольевна выдернула руку.
— Какие еще игры? О чем ты говоришь? Я просто пришла к сыну за помощью!
— Мама, — Виталий был непреклонен. — Я не верю, что у тебя прорвало трубу. Но если это действительно так, я вызову сантехника прямо сейчас.
Ирина Анатольевна сжала губы в тонкую линию.
— Не нужно ничего вызывать. Я сама справлюсь.
— Как скажешь, — кивнул Виталий. — Мы можем встретиться завтра и спокойно поговорить. Без драм и кризисов.
— Не нужно никаких разговоров, — отрезала свекровь. — Я всё поняла.
Она развернулась и быстро пошла к лифту, оставив Виталия стоять в дверях.
Когда он вернулся в квартиру, Света встретила его обеспокоенным взглядом.
— Что случилось?
— Якобы у неё трубу прорвало, и она хотела остаться у нас, — вздохнул Виталий. — Я сказал, что не верю в эти постоянные кризисы, и предложил вызвать сантехника. Она отказалась.
— И как она отреагировала?
— Как обычно, — Виталий пожал плечами. — Обиделась, сказала, что мы слишком заняты для неё.
— И что ты чувствуешь сейчас? — осторожно спросила Света.
Виталий задумался.
— Странно, но… облегчение. Как будто я наконец сбросил тяжелый рюкзак, который тащил много лет.
Света улыбнулась и обняла его.
— Я горжусь тобой. Отстаивать свои границы с родителями — это очень тяжело.
— Да, — согласился Виталий. — Но необходимо. Иначе мы так и будем жить по её сценарию.
Он посмотрел на часы.
— До ресторана еще шесть часов. Что будем делать?
— У меня есть идея, — сказала Света. — Давай позвоним соседке твоей мамы, Галине. Проверим, действительно ли там был потоп.
— Хорошая мысль.
Виталий набрал номер соседки и включил громкую связь.
— Алло, Галина Петровна? Это Виталий, сын Ирины Анатольевны.
— Виталик! Здравствуй, дорогой. Как дела?
— Хорошо, спасибо. Скажите, вы не в курсе, что у мамы с водопроводом? Она сказала, что трубу прорвало.
На том конце провода воцарилось недоуменное молчание.
— Трубу? Да нет, вроде всё в порядке. Я только что мимо её дома проходила, никакой аварийки не видела, воды на улице тоже нет. Она сама-то дома?
— Нет, она к нам приехала, — ответил Виталий. — Сказала, что у неё потоп и она не может там оставаться.
— Странно, — протянула соседка. — Ничего такого не было. Да и соседи бы заметили, у нас же частный сектор, все всё видят.
— А скажите, Галина Петровна, — вмешалась Света, — а как у неё с уборкой снега во дворе? Много выпало?
— Снега? — удивилась соседка. — Да какой там снег, милая! У нас две недели уже все тает. Ирина сама убрала всё, что было, еще на той неделе. Вообще чисто.
Виталий и Света переглянулись.
— Спасибо, Галина Петровна, — сказал Виталий. — Извините за беспокойство.
— Да не за что, милый. Привет Светочке передавай. И приезжайте как-нибудь, я пирогов напеку.
Когда разговор закончился, Виталий положил телефон на стол и медленно опустился на стул.
— Ни снега, ни потопа, — тихо сказал он. — Всё выдумки.
— Прости, — Света села рядом и взяла его за руку.
— За что? — удивился Виталий.
— За то, что открыла тебе глаза на твою маму. Это больно, я понимаю.
Виталий покачал головой.
— Нет, ты не открыла мне глаза. Я всегда где-то в глубине души знал, что она манипулирует мной. Просто не хотел это признавать. Было проще делать то, что она хочет, чем противостоять ей.
— И что теперь?
— Теперь мы будем жить своей жизнью, — твердо сказал Виталий. — Я люблю свою маму и всегда буду ей помогать. Но не ценой нашего счастья.
Света улыбнулась.
— Звучит как отличный план.
Вечером они всё-таки пошли в «Тихую гавань». Ресторан оказался уютным и стильным, с приглушенным светом и живой музыкой. Им достался столик у окна, откуда открывался вид на вечерний город, омытый дождем и сияющий огнями.
Когда они сделали заказ и официант удалился, Виталий поднял бокал.
— За тебя, — сказал он. — За твою мудрость и терпение. И за нас — за то, чтобы мы всегда были честны друг с другом.
Света улыбнулась и подняла свой бокал.
— За нас, — эхом отозвалась она. — И за твою смелость.
Телефон Виталия завибрировал. Он посмотрел на экран и нахмурился.
— Мама, — сказал он. — Наверное, снова что-то придумала.
— Не отвечай, — предложила Света. — Хотя бы сегодня.
Виталий колебался, но затем решительно отключил телефон.
— Ты права. Сегодня — только мы.
За окном город купался в огнях, дождь почти прекратился, лишь изредка срываясь отдельными каплями. Весна вступала в свои права, смывая остатки зимы, как и тревоги прошлого.
Света смотрела на мужа и думала, что сегодня они сделали важный шаг к будущему, где их отношения не будут омрачаться чужими манипуляциями. Это был не просто праздник, это было начало новой главы их жизни. И хотя им предстояло еще немало сложных разговоров с Ириной Анатольевной, они теперь знали, что вместе справятся с любыми трудностями.
А через неделю, когда они всё-таки приехали к Ирине Анатольевне в гости, Виталий спокойно и твердо объяснил матери новые правила их общения. Он сказал, что любит её и всегда будет помогать, но не будет больше реагировать на мнимые кризисы и манипуляции.
Ирина Анатольевна, конечно, пыталась отрицать всё и представить себя жертвой, но когда поняла, что сын непреклонен, неохотно смирилась. В конце концов, лучше иметь сына с границами, чем не иметь никакого.
Их отношения не стали идеальными в одночасье. Были еще «кризисы» и попытки манипулировать. Но теперь Виталий и Света знали, как на это реагировать — спокойно, с пониманием, но твердо.
И постепенно Ирина Анатольевна начала меняться. Сначала незаметно, потом всё очевиднее. Она стала меньше требовать, больше благодарить. Стала проявлять искренний интерес к их жизни, а не только к тому, что они могут для неё сделать.
А снега возле её дома больше никогда не было слишком много. По крайней мере, не настолько, чтобы это требовало немедленного вмешательства именно в праздничный день.
