— Андрей Павлович? Это ты? — голос был знакомый, но неуверенный.
Андрей замер у порога собственной квартиры, ключи так и остались в замке. На пороге стоял Максим — младший брат, которого он не видел шесть лет. За спиной у него женщина с ребенком на руках.
— Максим, — произнес Андрей медленно. — Проходите.
Он отступил в сторону, наблюдая, как брат осматривается в прихожей. Тот выглядел усталым, плечи опущены, на лице следы недосыпа. Женщина держалась позади, девочка лет трех цеплялась за ее шею.
— Это Елена, моя жена. А это Ксюша, наша дочка, — Максим говорил быстро, будто боялся, что его не дослушают. — Мы… у нас проблемы. Совсем плохо дело. Думал, может, ты поможешь?
Андрей кивнул, проводил их в гостиную. Сел напротив и долго смотрел на брата. Максим не изменился — те же вьющиеся волосы, тот же детский взгляд. Только теперь в нем читалась тревога.
— Где работаешь?
— Нигде пока. Уволили месяц назад. Елена в декрете еще. Денег нет, квартиру съемную не можем продлить.
— Понятно. А мама с папой… ты же знаешь?
Максим кивнул, опустил голову.
— Знаю. Поздно узнал. Хотел приехать раньше, но не мог. Дела были сложные.
Андрей встал, прошел на кухню. Поставил чайник, достал печенье. Руки не дрожали, хотя внутри что-то сжималось. Максим пришел. После всех этих лет, после того как исчез в самый тяжелый момент, когда мать лежала в больнице, а отец не находил себе места.
— На сколько приехали? — спросил Андрей, возвращаясь с подносом.
— Хотели попросить… можно ли у тебя пожить? Пока работу не найду. Недолго, честное слово.
Елена подняла голову, в ее глазах мелькнула надежда. Ксюша сползла с маминых рук, начала изучать комнату.
— Конечно можно, — ответил Андрей. — Родственники же.
В тот вечер, когда гости устроились в бывшей родительской спальне, Андрей долго сидел за компьютером. Он вспоминал, как в детстве Максим мог сломать его игрушку и искренне удивиться, почему старший брат расстроен. Как в школе учителя говорили маме: «Максим такой творческий, а Андрей — ну просто хорошист». Как мать последние месяцы жизни все спрашивала: «А Максимка не звонил? А вдруг письмо пришло?»
Андрей набрал в поисковике имя брата. Полистал социальные сети. Максим не скрывался — фотографии, записи, рабочие контакты. Все было на виду. И адрес работы тоже.
На следующий день Андрей позвонил в отдел кадров фирмы, где до недавнего времени трудился Максим.
— Добрый день, это служба финансового мониторинга. У вас работал Максим Павлович Соколов?
— Да, но мы его уволили.
— По какой причине, если не секрет?
— Поступила информация о задолженностях по кредитам. Руководство решило не рисковать.
Андрей положил трубку. Значит, кто-то уже поработал. Он открыл браузер, начал искать информацию о том, как можно испортить кредитную историю. Через час у него был целый список сайтов и контактов.
Максим искал работу три недели. Каждое утро уходил с резюме, каждый вечер возвращался с пустыми руками. Елена нервничала, Ксюша капризничала, чувствуя напряжение взрослых.
— Странно как-то, — сказал Максим за ужином. — Везде сначала вроде заинтересованы, а потом отказывают без объяснений.
— Может, рынок труда сложный сейчас, — ответил Андрей, не отрываясь от тарелки.
— Да нет, вакансии есть. Будто кто-то специально…
Андрей поднял голову.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, один эйчар проговорился. Сказал, что приходила какая-то информация. О том, что я неблагонадежный.
Елена отложила вилку.
— Максим, а ты никого не подводил? Может, с предыдущей работы что-то?
— Да нет же! Все было нормально. Сам не понимаю.
Андрей молчал. В его телефоне лежали скриншоты переписки с людьми, которые за деньги размещали «компромат» на специальных форумах. Ничего конкретного, ничего доказуемого. Просто слухи и намеки.
Через месяц Елена объявила, что уезжает к родителям.
— Я не могу больше, — сказала она, собирая вещи. — Ксюше нужна стабильность. А здесь ее нет.
Максим пытался ее удержать, обещал, что завтра же найдет работу, что все наладится. Но Елена была непреклонна.
— Когда устроишься, приезжай. Но пока — извини.
После их отъезда в квартире стало тихо. Максим ходил как потерянный, звонил жене, умолял дать еще шанс. Андрей наблюдал и чувствовал что-то странное. Не удовлетворение, как ожидал. А пустоту.
— Андрей, — обратился к нему брат вечером. — Можно с тобой поговорить?
— Конечно.
— Ты ведь помнишь наше детство? Я понимаю, что был… невнимательным. К тебе, к родителям. Думал только о себе.
Андрей кивнул, не доверяя своему голосу.
— Когда родители умерли, я не смог приехать. Не потому что не хотел. У меня тогда совсем плохо было. Проблемы с законом, пришлось скрываться. Я думал, ты поймешь.
— Понял.
— А сейчас… сейчас у меня такое чувство, что кто-то специально все ломает. Работу, семью. Будто кто-то мстит.
Максим посмотрел на брата внимательно.
— Не ты ли?
Андрей встретил его взгляд. В нем не было злости, только усталость и какая-то обреченность.
— А если я?
— Тогда ты достиг своего. Я потерял все.
Они сидели молча. Андрей думал о том, что должен был почувствовать торжество. Но вместо этого ощущал только пустоту. Максим потерял семью, работу, будущее. А что получил он сам? Квартиру, которая казалась теперь слишком большой и слишком тихой.
— Знаешь что самое странное? — тихо сказал Максим. — Я не злюсь на тебя. Понимаю. Мама действительно ко мне лучше относилась. И я этим пользовался. А ты… ты всегда был правильным. И одиноким.
Андрей встал, прошел к окну.
— Уезжай, — сказал он, не оборачиваясь. — К жене, к дочери. Попроси прощения. Начни заново.
— На что? У меня испорчена репутация, кредитная история. Никто не возьмет на работу.
— Это исправимо. Все можно исправить, если захотеть.
Максим собрался на следующий день. На прощание обнял брата — неловко, как обнимают почти незнакомого человека.
— Прости меня, Андрей.
— За что?
— За то, что мы так и не стали настоящими братьями.
После отъезда Максима Андрей еще долго сидел в пустой квартире. Он подумал о том, что месть оказалась странной вещью. Она не вернула ему детство, не исцелила старые раны. Только добавила новых.
Через год он узнал, что Максим с семьей переехал в другой город. Устроился на работу, снял квартиру. Елена родила второго ребенка. А Андрей так и остался один в квартире, которая досталась ему по наследству и которая теперь казалась слишком большой для одного человека.
Иногда он думал о том, чтобы позвонить брату. Но каждый раз клал трубку, так и не набрав номер. Некоторые вещи, видимо, нельзя исправить. Даже если очень захотеть.
