— Лена, ты что, совсем голова не работает? — резко обернулась к невестке Валентина Петровна. — Селедку под шубой делать надо к Новому году!
— Валентина Петровна, я не ем селедку, — тихо ответила Елена, продолжая резать овощи для салата.
— Как это не ешь? — свекровь всплеснула руками. — Роман твой обожает! Дети должны привыкать к нормальной еде!
— Найдется что приготовить без селедки, — упрямо продолжала Лена.
Валентина Петровна села за стол напротив невестки. Елена внутренне сжалась — когда свекровь садилась вот так, начинался долгий разговор на повышенных тонах.
— Ты мне объясни толком, что за капризы? Я в твоем возрасте любую еду за счастье считала! А ты нос воротишь!
— Просто не люблю селедку. И все.
— «Не люблю» — это не аргумент! — Валентина Петровна стукнула ладонью по столу. — Рыба полезная, витамины, микроэлементы! Особенно зимой! А ты что детям скажешь, когда они спросят, почему мама такая привередливая?
Елена молчала, чувствуя, как нарастает привычное раздражение. Восемь лет замужества, и каждый раз одно и то же. Любое ее «нет» превращалось в допрос с пристрастием.
— Может, у тебя аллергия? — не унималась свекровь. — Или желудок болит? Тогда к врачу идти надо!
— Валентина Петровна, здорова я. Просто не хочу селедку есть.
— Опять это твое «не хочу»! — фыркнула свекровь. — Взрослая женщина, а рассуждаешь как капризная девчонка! Семья — это компромиссы, Лена! Нельзя жить только по своим хотелкам!
«Какие еще компромиссы?» — думала Елена, машинально нарезая морковь. Восемь лет назад, когда она впервые переступила порог этого дома, Валентина Петровна казалась ей подарком судьбы. Добрая, заботливая свекровь, которая защищала от мужчин в доме и называла «дочкой».
Первые месяцы Лена даже радовалась вниманию. После смерти собственной матери ей так не хватало женской поддержки. Валентина Петровна учила готовить, рассказывала семейные истории, покупала красивые вещи.
— Ты подумай логически, — продолжала свекровь. — Селедка недорогая, сытная, к празднику подходит. Все делают селедку под шубой на Новый год. Соседи, родственники — все! А ты одна против всех выступаешь!
— Валентина Петровна…
— Не перебивай! Я еще не закончила! — оборвала ее свекровь. — Ты же понимаешь, что Роман расстроится? Он с детства любит этот салат! А дети что подумают о маме, которая отказывается готовить папе любимое блюдо?
Лена почувствовала, как сжимаются кулаки. Та же песня, что и всегда. Сначала — польза, потом — экономия, затем — общественное мнение, и наконец — манипуляции через семью.
— Может, ты расскажешь, что за детская травма у тебя с селедкой? — уже мягче продолжила Валентина Петровна. — Поделишься, и мы вместе решение найдем.
«Какая травма?» — зло подумала Лена. Никакой травмы не было. Просто не нравилась ей селедка — вкус, запах, вид. Разве нельзя было просто не любить какую-то еду? Разве каждое «нет» требовало обоснований и оправданий?
Она вспомнила, как в прошлом году отказалась идти на день рождения к Валентининой сестре. Два часа объяснений, почему не хочет. Пришлось соврать про головную боль. Или как спорила из-за штор в гостиной — Валентина Петровна требовала рассказать, что именно не так с ее выбором.
— Лена! — окликнула свекровь. — Ты меня слушаешь или в облаках витаешь?
— Слушаю.
— Ну так что? Будешь селедку покупать или как?
Елена медленно положила нож и посмотрела на свекровь. В глазах Валентины Петровны читалась уверенность в победе. Привычная уверенность человека, который восемь лет получал ответы на все свои «почему» и «объясни».
— Не буду, — тихо сказала Лена.
— Опять началось! — вскинулась Валентина Петровна. — Ну почему, объясни толком!
— Потому что не хочу.
— Это не объяснение! Я же тебе говорю, рыба полезная, дети должны…
— Валентина Петровна, — перебила ее Лена, и голос ее стал громче. — Хватит.
Свекровь замолчала от удивления.
— Восемь лет, — продолжала Лена, глядя прямо в глаза свекрови, — восемь лет я объясняю вам, почему не хочу то или это. Восемь лет придумываю причины, лишь бы вы отстали. Врать приходится!
— Лена, что ты…
— Не перебивайте! — резко сказала Лена. — Теперь я говорю! Если я не хочу есть селедку — значит, не хочу! Если не хочу смотреть сериал — не хочу! Если не хочу идти в гости — не хочу! И никому не обязана объяснять почему!
Валентина Петровна сидела с открытым ртом.
— Я не ребенок, чтобы оправдываться за каждое свое решение! — голос Лены дрожал от долго сдерживаемых эмоций. — И не обязана делать все, что вы считаете правильным!
— Да как ты смеешь…
— Смею! — крикнула Лена, и сама испугалась своего крика. — Потому что это моя жизнь! Мои решения! Мой выбор!
Она встала из-за стола, чувствуя, как трясутся руки.
— Селедку под шубой не будет. Приготовлю оливье и мясо запеку. Кому не нравится — может сам сходить в магазин.
Валентина Петровна молча смотрела, как невестка выходит из кухни. Впервые за восемь лет Лена ушла, не дослушав ее аргументы.
На следующий день Валентина Петровна была подчеркнуто вежлива, но холодна. Она разговаривала с Леной только по необходимости, а когда пришел Роман, долго жаловалась ему на жену.
— Мам, а что случилось? — спросил Роман за ужином.
— Спроси у своей жены, — сухо ответила Валентина Петровна. — Она теперь главная в доме.
Лена почувствовала, как снова закипает злость.
— Я не хочу быть главной, — сказала она спокойно. — Я хочу быть равной.
— В чем дело? — не понимал Роман.
— Дело в том, что я устала оправдываться за каждое свое «нет», — объяснила Лена. — Устала придумывать причины, почему не хочу что-то делать.
Роман посмотрел на мать, потом на жену.
— Мам, а может, правда… — начал он осторожно.
— Ты тоже против меня? — возмутилась Валентина Петровна.
— Никто не против вас, — вмешалась Лена. — Просто давайте жить как взрослые люди. Если кто-то не хочет что-то делать, значит, не хочет. Без допросов и объяснений.
Валентина Петровна молчала несколько дней. Потом постепенно начала разговаривать, но по-другому. Без вопросов «почему» и требований объяснений.
Новый год встретили без селедки под шубой. Никто не умер от голода. Дети даже не заметили ее отсутствия, увлеченные другими блюдами.
А Лена впервые за восемь лет почувствовала, что может сказать «нет» без страха и оправданий. Она поняла — иногда «не хочу» может быть самым честным и достаточным ответом на свете.
