Ранние лучи солнца пробивались сквозь тонкие занавески, рисуя светлые полосы на полу маленькой съемной квартиры. Света сидела за кухонным столом, обхватив ладонями чашку с остывшим кофе. Глаза слипались после ночи, проведенной за конспектами перед экзаменом.
— Ты опять не спала? — Петя появился в дверном проеме, уже одетый для работы.
— Завтра последний экзамен семестра, — Света потерла виски. — Я должна хорошо сдать, иначе стипендию срежут.
Петя подошел и поцеловал ее в макушку.
— Не переживай. Даже если срежут, мы справимся. Я зарабатываю достаточно.
Для недавно поженившейся пары их маленькое жилище казалось настоящим счастьем. Петя работал программистом в небольшой компании, а Света оканчивала экономический. Денег хватало впритык, но они были молоды и счастливы.
Пять лет пролетели незаметно. Света сидела в собственном кабинете с табличкой «Руководитель отдела маркетинга». Телефон разрывался от звонков, а на экране компьютера светилось уведомление о повышении квартального бонуса. Она откинулась в кресле и на секунду прикрыла глаза, чтобы насладиться моментом. Еще вчера она была студенткой, еле сводившей концы с концами, а сегодня ее зарплата почти вдвое превышала зарплату Пети.
Телефон снова завибрировал. На экране высветилось: «Свекровь».
— Светочка, здравствуй, дорогая! — елейный голос Анны Михайловны разлился в трубке. — Как дела на новой должности?
— Здравствуйте, Анна Михайловна. Спасибо, хорошо, только очень занята.
— Я ненадолго, милая. Просто хотела спросить… Ты же знаешь мой старый телевизор? — В голосе свекрови прозвучали просительные нотки. — Он совсем сломался. А по телевизору у меня только и радости в старости…
Света закрыла глаза и медленно выдохнула. Это был третий раз за месяц, когда Анна Михайловна о чем-то просила.
— Я поговорю с Петей, — сухо ответила она.
— Что там говорить-то? — в голосе свекрови проскользнуло раздражение. — Я же не у Пети прошу. У него какие деньги? А ты теперь руководитель! Вот мне Клавдия Петровна рассказывала, что ее дочь духи на день рождения подарила за тридцать тысяч. А тут матери мужа телевизор купить жалко…
Света стиснула зубы, борясь с нарастающим раздражением.
— Хорошо, Анна Михайловна. Я что-нибудь придумаю.
— Не понимаю, что тебя так раздражает, — пожал плечами Петя, когда вечером Света пересказала ему разговор с его матерью. — Мы действительно можем себе позволить помочь. Ты же сама говорила, что получила повышение.
— Дело не в повышении! — Света с грохотом поставила тарелку в раковину. — Дело в принципе. Твоя мать относится ко мне как к банкомату. За последние три месяца мы купили ей новую микроволновку, отремонтировали сантехнику и оплатили лечение у стоматолога.
— Она просто не привыкла просить, — вздохнул Петя. — Ей неловко.
— О, поверь, она прекрасно привыкла! — Света всплеснула руками. — С каждым разом ее запросы становятся все больше и наглее. Вначале это были «неожиданные» визиты в день моей зарплаты, потом намеки, а теперь прямые требования.
— Света, это моя мать…
— А я твоя жена! И я устала, Петя! — голос Светы дрогнул. — Я работаю по двенадцать часов. Я мечтаю хоть раз поехать в нормальный отпуск, а не на дачу к твоей матери, где мы еще и огород должны вскапывать. Я хочу тратить заработанные мной деньги на нас, а не на новый диван для Анны Михайловны!
Петя потер виски, явно разрываясь между двумя самыми важными женщинами в его жизни.
— Давай просто купим ей телевизор, и все. Это не такая большая сумма.
— Дело не в сумме! — Света чувствовала, как слезы подступают к горлу. — Ты вообще меня слышишь? Поговори с ней. Объясни, что нельзя так потребительски относиться к людям.
— Она старенькая уже…
— Ей пятьдесят пять, Петя! Она младше нашего директора!
Разговор, как обычно, зашел в тупик. Петя ушел смотреть футбол, а Света, злая и расстроенная, занялась рабочими документами.
Телевизор был куплен. Потом появился запрос на новый диван («старый совсем продавился, и спина болит»), потом на поездку в санаторий («врач прописал, а пенсии не хватает»). Света больше не спорила с мужем, но с каждым разом все сильнее отдалялась от него и его матери.
В один из воскресных дней они, как обычно, поехали навестить Анну Михайловну. Квартира свекрови сияла новой техникой и мебелью, купленной на деньги Светы.
— Светочка, я тут подумала… — начала Анна Михайловна, разливая чай в новые чашки, тоже подаренные невесткой. — Мне так неудобно опять просить, но крыша на даче совсем прохудилась. В прошлый дождь все протекло, даже обои в комнате отклеились.
Света замерла с чашкой в руке. Она почувствовала, как что-то внутри нее лопнуло, как перетянутая струна.
— А вы не думали продать дачу? — спросила она неожиданно спокойным голосом. — Все равно бываете там редко.
Анна Михайловна посмотрела на нее с недоумением.
— Продать? Что ты такое говоришь? Это же память о твоем свекре, земля, которую он своими руками возделывал! — Она повернулась к сыну. — Петя, ты слышишь, что твоя жена предлагает?
— Я не предлагаю продать, — уточнила Света. — Я просто интересуюсь. Ведь содержать дачу дорого, особенно если нужен капитальный ремонт крыши.
— Когда нибудь и я тебе помогу, а сейчас ты должна помочь мне, — отрезала свекровь, поджав губы. — Конечно, если тебе не жалко потратить часть своей огромной зарплаты на крышу для матери мужа.
В комнате повисла тяжелая тишина. Света медленно поставила чашку на стол.
— Тогда дачу мне подарите! — сказала она так же спокойно, глядя прямо в глаза свекрови.
— Что?! — Анна Михайловна поперхнулась чаем.
— Вы сказали, что когда-нибудь поможете мне. Я согласна подождать. Подпишите дарственную на нас с Петей, и мы сами займемся ремонтом крыши и всего остального. А когда-нибудь потом вы нам поможете, как обещали.
Лицо Анны Михайловны пошло красными пятнами.
— Ты… ты… — она задыхалась от возмущения. — Петя, ты слышишь, какая у тебя наглая жена? Я мать твоя, а она хочет меня без крыши над головой оставить!
— Но мама, — неожиданно подал голос Петя, — разве ты не сама только что сказала, что когда-нибудь поможешь Свете? Если это правда, то какая разница, когда оформить дарственную — сейчас или потом?
Анна Михайловна уставилась на сына с выражением полного предательства на лице.
— Я не это имела в виду, и ты прекрасно это понимаешь! Я имела в виду, что когда-нибудь, если у Светы будут проблемы, я ей помогу советом или поддержкой…
— Деньгами? — уточнила Света с легкой улыбкой.
— Да как ты смеешь! — вскричала свекровь, вскакивая со стула. — Петя, если ты не поставишь свою жену на место, можешь больше не приходить сюда! Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда сын выберет жадную, меркантильную невестку вместо родной матери!
Петя вздохнул и поднялся.
— Мама, успокойся. Никто не собирается отбирать у тебя дачу. Света просто показывает, что твои слова о помощи — пустой звук. Ты хочешь только получать, ничего не отдавая взамен.
— Вон из моего дома! Оба! — свекровь указала дрожащей рукой на дверь.
По дороге домой в машине висело напряженное молчание. Наконец, Петя нарушил тишину:
— Зачем ты это сделала?
— А зачем ты позволял ей манипулировать собой все эти годы? — спросила Света, глядя в окно на проносящиеся мимо дома. — Я просто хотела показать ей истинное лицо.
— Она моя мать!
— А я твоя жена. И мне надоело быть банкоматом для твоей семьи.
— Для нашей семьи, — поправил Петя. — Когда мы женились, ты вошла в мою семью.
— Нет, Петя. Когда мы женились, мы создали свою собственную семью. Или ты по-прежнему считаешь себя сыном, а не мужем?
Остаток пути они проделали в молчании.
Неделя прошла без звонков от свекрови. Петя был мрачен и неразговорчив. Света же, напротив, ощущала странное облегчение, словно сбросила с плеч тяжелый груз.
В субботу вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Анна Михайловна, непривычно сдержанная и бледная.
— Здравствуйте, — сухо поприветствовала ее Света. — Петя на работе.
— Не проблема, — свекровь вошла в квартиру, держа в руках плотный коричневый конверт. — Я ненадолго. Просто хотела передать вам подарок.
Она положила конверт на стол и посмотрела на невестку.
— Здесь дарственная на дачу на ваши имена. Земля неплохая, шесть соток, и домик хоть и старый, но крепкий. — Анна Михайловна заговорила быстро, не глядя Свете в глаза. — Я подумала, что ты права. Мне тяжело за ней ухаживать, а вы молодые, сможете и отремонтировать, и пользоваться.
Света стояла, ошеломленная неожиданным поворотом событий.
— Анна Михайловна, я не…
— Не говори ничего, — перебила ее свекровь. — Это мое решение. Мне ничего взамен не нужно.
С этими словами она направилась к двери. Уже на пороге она обернулась и добавила с горькой улыбкой:
— Когда-нибудь ты поймешь, что не все измеряется деньгами, Света. И что материнская любовь — это не манипуляция.
Через час вернулся Петя. Узнав о визите матери и ее подарке, он долго молчал, изучая документы.
— Знаешь, — сказал он наконец, — кажется, ты была неправа насчет мамы. Она действительно любит нас и хочет помочь.
Света промолчала. Внутри нее боролись противоречивые чувства. С одной стороны, она получила то, что хотела — доказательство своей правоты и признание от свекрови. С другой — последние слова Анны Михайловны не давали ей покоя.
«Мне ничего взамен не нужно».
Эта фраза продолжала звучать в голове, когда Света ложилась спать. Петя уже заснул рядом, впервые за неделю выглядя спокойным и расслабленным.
А Света лежала без сна, глядя в потолок, и думала о том, что свекровь все-таки переиграла ее. Своим великодушным жестом она перехватила инициативу и заставила Свету почувствовать себя мелочной и меркантильной. Теперь каждый раз, приезжая на эту дачу, Света будет вспоминать горький взгляд свекрови и ее слова о материнской любви.
«Ты выиграла битву, Анна Михайловна, — подумала Света, закрывая глаза, — но я еще не решила, хочу ли я продолжать эту войну».
А за окном начинался дождь, и первые капли барабанили по крыше, напоминая о прохудившейся кровле на только что подаренной им даче.
