Людмила всю жизнь привыкла быть ответственной. В тридцать восемь лет она осталась вдовой, так и жила одна с дочерью в однокомнатной квартире в панельной пятиэтажке. Десять лет назад ей досталась по наследству от отца ещё одна однушка — сначала она стояла пустая несколько лет, потом Людмила с трудом сделала там косметический ремонт и решилась сдавать её, чтобы хоть как-то поправить свой бюджет. Деньги от сдачи в аренду шли на коммуналку, лекарства, подарки внучкам, иногда — на что-то приятное вроде новой кофточки или похода в парикмахерскую. Дочь Людмилы, Наташа, сама оказалась матерью-одиночкой с двумя детьми, постоянными проблемами с работой и нехваткой средств. Людмила помогала, чем могла: то денег даст, то с внуками посидит, то продукты купит.
Но с каждым годом сил становилось всё меньше. Давление, суставы, усталость, а тут ещё и внуки подросли, стали требовать больше внимания и расходов. Людмила всё чаще ловила себя на мысли: когда же она поживёт для себя? Вечерами, считая сдачу после аптеки, она думала — неужели так и будет до конца жизни: копить, экономить, откладывать?
Однажды, возвращаясь домой с рынка, Людмила встретила свою старую знакомую. Та, сияя, рассказывала, как живёт на пенсии в своё удовольствие: ходит в театр, ездит в санаторий, гуляет в парке. Людмила слушала и вдруг ясно поняла: а ведь она тоже может так. У неё есть две однокомнатные квартиры — это немаленькие деньги. Почему бы не продать обе, купить себе хорошую двушку с просторной кухней, с балконом, с отдельной спальней, с нормальным санузлом, где можно будет поставить ванну и стиральную машину. А на оставшиеся деньги — жить с комфортом, не экономя и не откладывая на потом?
На этой же неделе Людмила позвонила агентство недвижимости, узнала цены, прикинула варианты. Всё складывалось идеально: за две однушки можно купить приличную двушку в новом доме, сделать ремонт, купить хорошую технику, а остальное — положить в банк под проценты и потихоньку тратить на себя до конца жизни. Она уже представляла: большая кухня, светлая спальня с удобной кроватью, балкон с креслом, где можно читать книги и пить чай. Можно будет не экономить на еде, лекарствах, витаминах, ездить в санаторий, заказывать уборку, когда захочется, ходить в театр, ездить на такси.
Вскоре Людмила рассказала дочери о своих планах, надеялась, что дочь за неё порадуется и поддержит. Та сначала не поверила своим ушам:
– Мама, ты что, серьёзно? Ты хочешь всё продать? А как же наследство? Я думала, ты оставишь мне обе квартиры.
Людмила удивилась, конечно, такому ответу, но спокойно сказала:
– Я никому ничего не должна. Всю жизнь работала, копила, помогала тебе и внучкам. Теперь хочу пожить для себя. Оставлю тебе то, что останется, но я не обязана обеспечивать вас на всю жизнь.
Дочь вспыхнула:
– Мама, ты эгоистка! Я одна с двумя детьми, ты хоть понимаешь, как мне тяжело?
– Понимаю, – кивнула Людмила. – Я сама одна тебя растила. Но я тоже не железная. Я хочу пожить по-человечески, хоть немного.
Ссора матери и дочери была громкой. Дочь хлопнула дверью, долго не звонила. Людмила, конечно, переживала, но твёрдо решила не отступать. Она действительно продала обе однушки, купила просторную двушку с балконом, сделала хороший ремонт, купила новую мебель и технику. Впервые за много лет у неё был большой светлый зал, уютная спальня и кухня, где не надо было экономить на каждом квадратном сантиметре.
Первые месяцы Людмила наслаждалась переменами. Она записалась на массаж, покупала билеты на концерты и в театр, собралась в санаторий, заказывала такси, когда нужно было ехать в поликлинику или на рынок. Несколько раз приглашала клининг — окна сияли, квартира была как с иголочки. Она покупала себе хорошие витамины, качественные продукты, позволяла себе фрукты, орехи, хороший чай и кофе, рыбу и мясо без оглядки на цены.
Дочь всё это время не звонила, прошло уже полгода. Однажды Людмила сама набрала номер:
– Дочка, как вы там поживаете?
– Нормально, – коротко ответила та. – Ты же теперь живёшь для себя, вот и живи. Зачем мы тебе?
Людмила вздохнула, но решила не навязываться. Она знала: дочь обижена, но отступать не собиралась. Внуки иногда писали сообщения, поздравляли с праздниками, но больше из вежливости, чем по доброте.
Через пару месяцев дочь всё же пришла в гости. Смотрела на новую квартиру с завистью, долго молчала, потом спросила:
– Мама, а ты не могла бы дать мне денег? У меня опять проблемы, надо детям купить зимнюю одежду.
Людмила покачала головой:
– Нет, дочка, извини. Мне самой нужны деньги. Я хочу съездить в санаторий, сделать зубы, купить себе хорошую куртку.
Дочь вспыхнула:
– Значит, на себя у тебя есть, а на внуков нет?
– На себя у меня всю жизнь не было, – спокойно ответила Людмила. – А теперь будет.
После этого разговора дочь перестала приходить и звонить. Внуки тоже отдалились, перестали писать даже короткие поздравления. Людмила осталась одна в своей новой уютной квартире. Она старалась не думать о разрыве с дочерью, заполняла дни делами: ходила на концерты, встречалась с подругами, пыталась подружиться с соседками, читала книги, смотрела фильмы. Иногда ей было грустно, но она убеждала себя: лучше так, чем снова жить впроголодь ради чужих ожиданий.
Подруги завидовали:
– Вот молодец, Люда, не побоялась, решилась на перемены.
Людмила улыбалась:
– Я просто устала жить для других.
Иногда она всё же скучала по дочери и внукам, смотрела на старые фотографии, вспоминала, как мечтала, что будет собирать всех у себя за большим столом на новой кухне. Но понимала: если бы не решилась на перемены, так бы и осталась вечной няней и спонсором, а не хозяйкой своей жизни.
Однажды весной, когда Люда возвращалась из магазина, она ненадолго застряла в лифте с соседом с верхнего этажа — мужчина был примерно её возраста, с добрыми глазами и смешной улыбкой. Они успели познакомится, пока ожидали помощи, потом он помог донести сумку до квартиры, по пути разговорились: оказалось, его зовут Виктор, он недавно овдовел, тоже любит классическую музыку и не прочь вместе сходить на выставку или в парк.
Поначалу Людмила относилась к новому знакомству настороженно, но Виктор оказался человеком лёгким и деликатным. Он не лез с расспросами, не тянул одеяло на себя, просто был рядом — то принесёт пирожные к чаю, то пригласит на прогулку, то поможет повесить полку или поменять лампочку. Вместе они ходили в театр, гуляли в парке, обсуждали книги и фильмы, ездили на экскурсии по Подмосковью.
Людмила вдруг почувствовала, что жизнь снова наполнилась смыслом и радостью. Она больше не была одинока — теперь у неё был человек, с которым можно было вместе пить чай, смеяться, обсуждать новости, строить планы на лето. Соседки по дому с интересом наблюдали за их отношениями, а Людмила только улыбалась: пусть говорят, ей теперь было всё равно.
Дочь по-прежнему не звонила, но Людмила уже не страдала от одиночества. Она поняла: счастье не в количестве родственников вокруг, а в том, чтобы жить по-настоящему, не откладывая радость на потом. Теперь у неё был уютный дом, любимые занятия, новые друзья и человек, с которым хотелось встречать каждый новый день.
Людмила больше не жалела о своём выборе. Она знала: наконец-то живёт для себя, и это лучшее, что она могла сделать в свои годы.
