Тимофей при разводе поступил очень благородно: продал свою хорошую сталинскую двушку почти в центре и купил небольшую двухкомнатную квартиру в хрущевке бывшей жене с сыном и себе комнату в коммуналке.
И это оказалось первым большим разочарованием, постигшим Элеонору на пороге семейной жизни: разве так все должно происходить?
Ведь любимый должен был бросить к ЕЕ ногам весь мир! Да, хотя бы в виде отдельной квартиры – разве не так?
Поэтому, относительно благородства у девушки было свое мнение: почему бывшей жене Ирке – отдельную жилплощадь в виде двух комнат, а ей с Тимофеем – только комната?
Помимо этого, Тимофею отошла еще дача в ближнем Подмосковье и машина.
Красивая Эля влюбилась. Настолько сильно, что совершенно не обратила внимания на то, что у ее избранника есть жена и маленький сын.
Ведь часто влюбленные совершенно искренне считают, что им на это нечего смотреть.
Ведь в любви, как на войне, все средства хороши!
Тем более, что это же не у нее уводили из семьи мужа и, поэтому, Эле приходилось нервничать: чужую семью, в трезвом уме и твердой памяти, разрушала она.
А это – совсем другое дело! Да и кто когда с этим считался, я вас умоляю?
Да, совесть у девушки должна была болеть. Но она не болела!
«И делайте со мной, что хотите! – думала Эля, видящая цель и совершенно не видящая препятствий».
Когда они познакомились, она просто потеряла голову: Тимофей Сергеевич преподавал в ВУЗе, где она училась. И стал помогать ей с защитой диплома.
В результате, между ними произошло то, что называется химией, бабочками в животе: возникло взаимное чувство.
Ей, на тот момент, стукнуло двадцать один: он был на одиннадцать лет старше.
Прекрасная разница в возрасте, взаимная любовь — итогом всего этого стало естественное желание жить вместе.
И не только – пара решила связать свои судьбы и узаконить отношения.
Пока Тимоша не был разведен, они встречались на съемной квартире: он поступил честно, сразу признался жене, что полюбил другую и ушел.
А Ирка не захотела оставаться в двушке, принадлежавшей ему и купленной еще до свадьбы, и ушла с сыном к своим родителям. Поэтому огромная квартира пока стояла пустой.
И Элечка наивно полагала, что эта замечательная сталинская двухкомнатная двушка с раздельными комнатами, большой кухней и высокими потолками останется при разводе Тимоше.
Ну, как же: это же – его собственность! А Ирка сама ушла к папе с мамой и не стала выдвигать никаких требований!
Вот пусть и остается с ребенком там! А за это ей отойдет еще машина и дача.
Вот так будет совершенно справедливо! Ну, когда же мы окончательно переедем к тебе, любимый? Я бы хотела поскорее начать вить наше гнездышко!
Но с витьем гнездышка неожиданно произошло «небольшое обломинго» — есть такая птица, прилетающая, когда не ждешь: оказалось, что у любимого – совершенно другие планы. Причем, идущие в разрез с планами Эли.
Этой противной тетке – своей жене — и мальчишке жених решил купить ни много, ни мало – двухкомнатную квартиру в спальном районе.
Бывшая жена на это легко согласилась: ведь добрый Тимоша подобрал жилье рядом с ее родителями!
А сам решил довольствоваться комнатой в четырехкомнатной коммуналке: оказывается, сегодня было и такое!
— А почему тебе – только комната? – с неудовольствием спросила у жениха Элька.
— Так по-другому не получается! – улыбнулся Тимофей. – Им – небольшая двушка: мальчик-то растет! Ну, а мне – что осталось.
А осталось и досталось Тимофею довольно большая светлая комната с неплохим ремонтом.
Они перевезли туда кое-какую мебель из двушки:
— Все, моя любимая Элечка – начинай вить гнездо, как ты хотела!
Ведь, за неимением гербовой бумаги, можно писать и на простой! А потом у нас с тобой все будет: пара уже подала заявление.
Трое соседей коммуналки – по одной душе на комнату — продолжали жить вместе по одной простой причине: они никак не могли договориться, кому куда ехать.
Потому что каждый, по началу, старался откусить кусочек от общего пирога побольше.
Время шло, а ничего не менялось: воз был и ныне там.
К моменту заселения Тимофея с Элей все обитатели были уже в возрасте.
И все считали себя хозяевАми положения: они жили в доме с момента его постройки в пятидесятые годы прошлого столетия — квартиру получали еще их родители.
И вот в это замечательное место заселилась молодая ячейка общества: велкам!
При социализме везде призывалось соблюдать правила социалистического общежития.
Социализм давно канул в Лету прихватив с собой правила. Но, судя по всему, об этих самых правилах совершенно не имели понятия все обитатели жилья.
Хотя, судя по их почтенному возрасту, должны были быть с ними хорошо знакомы.
Две пожилые тетки-пенсионерки и старик – кто же еще согласится жить в коммуналке? – постоянно выясняли отношения.
И орали, преимущественно, в темное время суток, как в известной шутке: я работаю в хорУ, все орут и я ору!
Все трое страдали бессонницей, отсыпаясь днем. Поэтому разговоры и выяснение отношений происходили на кухне – преимущественно в вечернее и ночное время.
— Опять ты, Ванька, сходил мимо тол..чка!
— Чо ты вяжешься? Кто вчера кашу на плите забыл?
— Почему свет в туалете опять всю ночь горел?
И так – до бесконечности!
А это представляло некоторое неудобство для молодой четы: оба должны были утром идти на работу — Элечке уже тоже. Поэтому, нужно было высыпаться.
Но за неделю коммунальной жизни сделать это практически не удалось.
К тому же одна из соседок, толстая тетка с немытой головой, в первый же вечер оборала нежную и трепетную девушку за то, что та не убрала за собой из слива ванной волосы после мытья…
— Здесь вам не тут! – коротко резюмировала соседка на повышенных тонах. – Дома будешь общий слив забивать! А здесь за тобой грязь возить некому!
Кто же знал: дома-то все было по-другому! Да и занимались этим папа с мамой!
Этого было достаточно, чтобы Эля стала бояться принимать душ и выходить на кухню: обязательно привяжутся!
Поэтому в ванную она пробиралась, когда на кухне начинялось «выяснялово»: уж точно, не отвлекутся! А вечером они пили в комнате чай с покупной пиццей.
Но семейному Тимофею хотелось настоящей еды. А сам он готовить не умел: бывшая жена избаловала!
Ко всему перечисленному нужно добавить постоянно занятый туалет. Интересно, что можно было делать там часами? Свет – тусклый, значит, не почитаешь. Думать?
— Я так больше не могу! — плакала девушка. – Ты меня совсем не любишь! Сделай же что-нибудь!
Дело происходило летом, и смекалистый доцент Тимофей Сергеевич предложил воспользоваться своей дачей.
— Ты знаешь, милая, как там здорово? В детстве я каждое лето проводил на этой даче! Тебе обязательно понравится!
А воздух там какой – чистейший кислород! А еще это – память о моих бабушке и дедушке!
Память о бабушке с дедом оказалась огромной то ли халупой, то ли развалюхой с удобствами во дворе.
Поэтому, или делай все дела в ведро, или иди ночью по огороду в кромешной тьме с фонариком в деревянный сор…тир…
Оба варианта оказались для городской девчули совершенно неприемлемыми.
А еще эта газовая плита:
— Я совершенно не умею ей пользоваться! И боюсь! Ты меня совсем не любишь! Ну, сделай же что-нибудь!
— Я что же я сделаю, дорогая? – недоумевал Тимофей. – У меня уже все идеи поскончались!
Мужчина наивно полагал, что Эля не откажется провести пару летних месяцев на свежем воздухе.
Ведь Ирка же здесь жила! Причем, вместе с сыном! И ее все устраивало!
А что такого? Газ и интернет есть, летний душ имеется, до работы на машине меньше часа езды, магазин – в шаговой доступности! Чем не вариант?
А пока можно будет подкопить деньжат на свадьбу.
— Давай пока не будем жить вместе! – вдруг предложила Эля.
— А как же мы будем жить? – удивился мужчина. — И чем тебе не понравилась коммуналка? Просто там нужно было быть более внимательными!
Да и дача у нас неплохая! Все – под рукой! Давай поживем здесь, милая!
— А давай без давай! – неожиданно и немного грубо предложила Эля свое видение проблемы. –Думаю, нужно сделать так: я вернусь к родителям.
А на время встреч ты будешь снимать нам или номер в хорошем отеле, или квартиру посуточно!
— Как – в отеле? Как – посуточно? – изменился в лице Тимоша. – Мы же, вроде, решили пожениться! Потерпи немного – я что-нибудь обязательно придумаю!
— А что ты придумаешь? Продашь комнату, которую недавно купил? Или дачу, которая для тебя является воспоминанием о счастливом детстве? Ведь, нет же, Тимоша!
Мужчина молчал: Эля его просто ошеломила своим высказыванием.
Ну а что он, собственно, ожидал? Что она будет пользоваться гремящим ведром, которое утром нужно выносить и выливать под кусты?
Работать со своими лапками на огороде, как делала Ирка?
Готовить на газовой плите, хотя привыкла к электрической? Да и, вообще, умеет ли она готовить?
Все это стало для Тимофея большим разочарованием.
А Эля истолковала его молчание по-своему: думает, что лучше — отель или квартира…
— Ну, так что, Тимочка? Я думаю – отель! А ты?
А мужчина, молча, отвел глаза.
И тут девушка внезапно в запальчивости закричала:
— Ах, так? Тогда ищи себе другую … ! Которая ночью будет мотаться по огороду с фонариком! Совсем совесть потерял!
То коммуналка с выжившими из ума стариками, то развалюха какая-то – неужели тебе не стыдно? А еще доцент!
И, вообще, куда ты собираешься привести молодую жену?
Прежде, чем жениться, нужно было подумать об условиях! А не таскать меня из одной дыры в другую!
Поэтому, я уезжаю к родителям!
Как же потом она будет жалеть о своей несдержанности…
Но тогда поведение Эли казалось ей единственно правильным: пусть жених подумает и найдет грамотный выход!
— Когда найдешь что-нибудь приличное – звони! – сказала на прощанье девушка и гордо пошла на электричку: Тимоша неожиданно не предложил ее подвезти…
Но он не позвонил. Вообще не позвонил. Совсем-совсем!
А она ждала! Ведь уже был назначен день их свадьбы и куплена фата и платье. Да и чувства никуда не денешь…
Нужная дата прошла. А потом еще полгода: ни-че-го!
Позвонить самой было ниже достоинства девушки: все – эта гордыня, будь она неладна!
Не для этого роза расцветала, чтобы унижаться перед каким-то педагогишкой! Как там, в известной шутке: доцент – ту пой…
Поэтому пусть торчит на своей даче в одиночестве – кто на это добро позарится?
А потом она встретила общих друзей. И они рассказали, что Тимофей Сергеевич встретил девушку, с которой собирается расписаться!
И она уже даже начала вить их общее гнездо…
— Где — в этой дачной развалюхе? – стараясь говорить равнодушно, спросила Элька.
Хотя ей хотелось кричать от досады…
— Почему в развалюхе-то? Разве ты не в курсе, что он продал комнату и сподобился на продажу дачи, хотя мы думали, что он с ней никогда не расстанется?
А еще добавил немного деньжат и приобрел отличную квартиру! Да, двушку: рядом с метро! И его будущая жена уже купила туда шторы и обустраивает лоджию!
Все это сообщили друзья молчаливо стоящей, застывшей Элеоноре.
Шторы она, видите ли, купила… Лоджию, … эдакая, обустраивает…
А, ведь делать это должна была она, Элька! Красавица и умница.
И менеджер по маркетингу: единичный экземпляр, как называл ее любящий Тимофей.
А теперь, наверное, так называет ту, другую…
Чтобы стать генеральшей, нужно выходить замуж за смешного и лопоухого солдатика.
И жить с ним долго и счастливо в гарнизоне, в доме с удобствами во дворе, в соответствии с пословицей «с милым рай и в шалаше».
Поэтому, Элечка, надо было соглашаться или на коммунальный рай, или на дачу с деревянным сор..тир..ом, пардон три раза за режущие ваши маленькие ушки слова.
Как там говорится-то: лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. А ты не сделала.
Ну, что – теперь остается жалеть и кусать локти: ведь Тимоша был бы тебе прекрасным мужем!
Но сознаться в том, что она по глупости упустила собственное счастье, у Эльки не было сил.
Да и признаться в собственной несостоятельности дано далеко не всем.
Да, Элечка, какого же здорового … ты сваляла! Вот такие у нас сегодня менеджеры по маркетингу — красавицы и умницы…
