— Ты не поверишь, кого я вчера встретила в торговом центре! — голос Маши в телефонной трубке звучал возбужденно. — Твою маму с Ирой! Они выбирали мебель для новой квартиры!
— Какой еще квартиры? — Карина оторвалась от учебников, которые штудировала перед завтрашним экзаменом. Усталость накатывала волнами — ночная смена в кафе, четыре часа сна, а теперь подготовка к сессии.
— Так ты не знаешь? — удивилась подруга. — Твои родители купили Ирке двушку в новостройке! Твоя мама так гордо об этом рассказывала, мол, подарок любимой доченьке на окончание школы!
Карина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Пальцы стиснули телефон так сильно, что побелели костяшки.
— Ты, наверное, что-то не так поняла… — проговорила она, стараясь сохранять спокойствие. — Родители бы мне сказали!
— Карин, они там прямо с дизайнером консультировались! Твоя мама вовсю хвасталась, что это будет лучшая квартира в районе! Сказала, что вы всей семьей копили на нее!
Всей семьей? Карина невесело усмехнулась. Той самой семьей, которая четыре года назад отправила ее в университет с напутствием «пора взрослеть и самой о себе заботиться»?
Воспоминания накрыли ее мгновенно. Первый курс, когда она буквально считала каждую копейку. Кошмарная комната в семейном общежитии. Подработка официанткой по ночам, лишь бы заплатить за учебники. И бесконечные разговоры с родителями: «Мам, папа, мне нужно немного денег на зимнюю куртку, старая совсем уже истончилась…» — «Карина, у нас нет лишних средств. Найди подработку, ты уже взрослая.»
А теперь выясняется, что деньги всё это время были. Просто не для нее.
Попрощавшись с подругой, Карина сидела в оцепенении. Завтрашний экзамен перестал казаться важным. Она открыла ноутбук и проверила расписание автобусов до родного города. Билет на завтрашнее утро стоил почти половину из тех средств, что у неё сейчас были. Она нажала «купить» без колебаний.
Родительский дом встретил ее знакомым скрипом калитки. Было странно видеть, как за четыре года здесь всё изменилось: новый забор, свежая краска на фасаде, блестящая черепица на крыше. «На это деньги нашлись», — подумала Карина, сжимая в руке рюкзак с вещами, взятыми на выходные.
Входную дверь открыл отец, Александр Геннадьевич. Его удивленное лицо быстро сменилось улыбкой:
— Кариночка! Какими судьбами? У тебя же вроде сессия!
— Здравствуй, папа! — Карина прошла в дом, игнорируя объятия отца. — Есть разговор!
В гостиной на диване сидела Ира — младшая сестра, школьница, любимица родителей. При виде Карины она оживилась.
— Карина! А я как раз хотела тебе позвонить! У меня такие новости…
— Знаю уже! — оборвала ее Карина. — Слышала о ТВОЕЙ квартире!
Ира замолчала, переглянувшись с отцом.
— Мы хотели тебе сказать… — начал Александр Геннадьевич. — Просто ждали подходящего момента!
— Подходящего момента? — Карина скинула рюкзак на пол. — А может, четыре года назад был подходящий момент? Когда я просила помочь мне с деньгами на общежитие? Или, когда я болела и не могла работать, а на лекарства не хватало?
— Карина, ты всегда была самостоятельной! — отец говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась неуверенность. — Мы с мамой решили, что тебе полезно самой строить свою жизнь!
— А Ире, значит, не полезно? — Карина посмотрела на сестру, которая сидела, опустив глаза. — Ей вы решили всё преподнести на блюдечке?
Александр Геннадьевич вздохнул.
— У нас разный подход к воспитанию! Ты сильная, всегда такой была! А Ира… Она другая!
— Она младшая, да? — горько усмехнулась Карина. — Всегда была вашей принцессой, а я так, рабочая лошадка!
— Не говори так! — наконец подала голос Ира. — Родители просто хотят мне помочь с началом взрослой жизни!
— А мне, значит, помогать было не нужно? — Карина повернулась к сестре. — Ты хоть представляешь, как я жила эти четыре года? Сколько нервов и здоровья оставила, чтобы одновременно учиться и работать?
В этот момент входная дверь хлопнула, и в дом вошла Тамара Васильевна — их мать, нагруженная пакетами из строительного магазина.
— Кто это приехал? — воскликнула она радостно, заглядывая в гостиную. — Карина! Какой сюрприз!
Но увидев выражение лица старшей дочери, она осеклась.
— Вижу, у вас тут семейное собрание! — Тамара Васильевна осторожно поставила пакеты на пол. — Что-то случилось?
— Случилось то, что Карина узнала про квартиру! — ответил Александр Геннадьевич, потирая переносицу. — И теперь у нас… Сложный разговор!
— А, вот оно что! — протянула мать, снимая пальто. Её лицо не выражало ни капли вины или смущения. — Ну, рано или поздно ты бы всё равно узнала! Только мы планировали рассказать после твоей сессии, чтобы не отвлекать!
— Как заботливо с вашей стороны! — саркастически заметила Карина. — А может, вы просто боялись, что я приду и испорчу вам всю радость?
Тамара Васильевна демонстративно вздохнула и присела в кресло.
— Карина, давай без этих подростковых истерик! Ты уже взрослая женщина, скоро институт закончишь!
— Именно! — Карина повысила голос. — Я заканчиваю учёбу, которую сама оплачиваю, живу в общежитии, за которое сама плачу, покупаю себе одежду и еду на деньги, которые сама зарабатываю! И всё это время вы твердили мне, что у вас нет денег, чтобы помочь!
Александр Геннадьевич переглянулся с женой, словно они вели безмолвный диалог о том, кому отвечать.
— Мы никогда не говорили, что у нас совсем нет денег… — медленно произнёс отец. — Мы говорили, что ты должна научиться самостоятельности!
— А Ира не должна? — Карина посмотрела на сестру, которая всё это время неподвижно сидела на диване. — Ей восемнадцать лет, она здоровая, вполне может подрабатывать и снимать комнату, как делала я!
— Ира другая! — вмешалась мать. — Она более… Уязвимая! Ей нужна наша поддержка!
— А мне, значит, не нужна была? — Карина почувствовала, как внутри закипает ярость. — Когда я ночами не спала, потому что работала на двух работах, чтобы оплатить учёбу, мне не нужна была ваша поддержка?
— Ну ты же справлялась! — просто сказала Тамара Васильевна. — И посмотри на себя сейчас — сильная, независимая! Мы гордимся тобой!
Карина не верила своим ушам. Они гордятся тем, что ей пришлось выживать в одиночку? Что она падала с ног от усталости? Что ей приходилось выбирать между ужином и проездным?
— Гордятся они… — ухмыльнулась Карина. — А чем именно вы гордитесь? — произнесла она. — Вы даже не понимаете, насколько это несправедливо!
— Несправедливо? — Александр Геннадьевич нахмурился. — Мы никогда не относились к тебе несправедливо!
— Да неужели? — Карина горько рассмеялась. — Вы буквально создали для нас с Ирой разные правила игры! Мне — выживание в диких условиях, ей — полное обеспечение и квартира в подарок!
Тамара Васильевна поджала губы.
— Мы родители, мы лучше знаем, что нужно нашим детям! И если мы решили поддержать Иру таким образом, значит, так нужно!
— А что насчёт меня? Мне тоже была нужна ваша поддержка! — Карина почувствовала, как предательски перехватывает горло, но заставила себя продолжать. — Я училась на отлично, подрабатывала, как могла, но всё равно жила впроголодь! А вы ни разу, ни единого раза не предложили помощь! Даже когда видели, в каком я состоянии!
Ира наконец подняла голову и тихо сказала.
— Я не просила квартиру, Карина! Это родители решили!
— О, я не виню тебя, сестрёнка! — ответила Карина с горечью. — Ты всегда умела пользоваться своим положением «младшенькой»! Я виню их! — она кивнула в сторону родителей. — Потому что они создали эту несправедливость!
— Мы не обязаны оправдываться перед тобой за наши решения! — резко сказал Александр Геннадьевич. — Это наши деньги, и мы решаем, как их тратить!
— Верно! — кивнула Карина. — Как и я решаю, хочу ли я поддерживать отношения с людьми, которые так со мной поступили!
Тамара Васильевна, до этого сохранявшая относительное спокойствие, вдруг встрепенулась.
— Ты что же, угрожаешь нам? Собираешься отказаться от семьи из-за денег?
— Не из-за денег! — покачала головой Карина. — А из-за вас самих! Из-за двойных стандартов! Из-за того, что вы четыре года смотрели, как я выбиваюсь из сил, и палец о палец не ударили, чтобы помочь мне хоть как-то!
— Мы воспитывали в тебе характер! — воскликнул отец, ударив кулаком по столу. — И оказались правы — ты стала сильной!
— Я стала сильной не благодаря вам, а вопреки! — холодно ответила Карина. — И мне интересно, что вы скажете, когда Ира, никогда не знавшая трудностей, столкнётся с первой же проблемой? Или вы и тогда будете решать за неё всё?
Тамара Васильевна поднялась с кресла, её лицо исказилось от раздражения.
— Ты ничего не понимаешь в воспитании! У нас с отцом есть чёткое видение, как нужно растить детей! С тобой мы экспериментировали, возможно, были чересчур строги…
— Экспериментировали? — Карина невесело усмехнулась. — Значит, я была подопытным кроликом, а Ира — уже проверенной методикой?
— Не перекручивай мои слова! — отрезала мать. — Мы увидели, что слишком ранняя самостоятельность не идёт на пользу! Ты стала чёрствой и неблагодарной!
— Неблагодарной? — Карина покачала головой. — За что я должна быть благодарна? За то, что вы бросили меня на произвол судьбы, а теперь гордитесь, что я выкарабкалась?
Ира вдруг встала и встала между сестрой и родителями.
— Карина, если тебе так нужны деньги, я могу отказаться от квартиры…
— Молчи, Ира! — резко оборвала её мать. — Никто ни от чего отказываться не будет! Ты не виновата, что твоя сестра такая завистливая!
— Я не завидую! — твёрдо сказала Карина. — Я требую объяснений! Почему такое разное отношение к детям?
Александр Геннадьевич, до этого момента угрюмо молчавший, поднял взгляд.
— Знаешь, Карина, ты всегда была волевой! Когда тебе было пять лет, ты сама собрала рюкзак и заявила, что пойдёшь учиться! В семь — организовывала в школе всё без участия взрослых! В четырнадцать — сама нашла подработку, чтобы купить компьютер! Мы с матерью видели, что ты прирождённый лидер! Такие люди растут через трудности, преодоление — в твоей природе!
— Это не оправдывает ваше пренебрежение! — отрезала Карина. — Воспитывать силу воли можно было и другими методами, не бросая меня без поддержки!
— А Ира всегда была мягкой! — продолжил отец, словно не слыша дочь. — Ты помнишь, как в детстве она плакала из-за каждой мелочи? Как боялась идти в первый класс? Как до десяти лет не могла заснуть без ночника?
— И что? Это причина, чтобы её всю жизнь опекать, а меня заставлять выживать самостоятельно?
— Да! — неожиданно громко воскликнул Александр Геннадьевич. — Потому что в этом мире выживают сильные! И мы хотели, чтобы хотя бы один наш ребёнок смог постоять за себя, когда нас не станет!
В комнате повисла тишина. Карина смотрела на отца широко раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить его слова.
— Так значит, дело в этом? — наконец произнесла она. — Вы готовите меня, как будущую опору для Иры? Чтобы я содержала её, когда вы уйдёте?
Тамара Васильевна и Александр Геннадьевич обменялись быстрыми взглядами.
— Мы не так это формулировали… — осторожно начала мать. — Но разве не естественно, что сильная сестра поможет слабой?
Карина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Вот оно что. Весь их план воспитания был нацелен на создание семейной иерархии, где она, Карина, в итоге станет опекуном для своей избалованной сестры.
— Конечно, ей вы с мамой квартиру покупаете, а я так и должна всё сама делать, и учиться, и работать, да ещё и вам за проживание платить!
— Карина…
— А потом ещё и сестру на шею посадить? Отличный план, ничего не скажешь! — с обидой сказала Карина своему отцу.
— Ты искажаешь наши намерения! — нахмурился Александр Геннадьевич. — Мы просто хотели, чтобы ты выросла сильной!
— Я выросла сильной! — согласилась Карина. — Настолько сильной, что больше не нуждаюсь в токсичной семейке, которая воспринимает меня как инструмент для своих целей!
Она подошла к рюкзаку и закинула его на плечо.
— Карина, ты куда? — испуганно спросила Ира. — Мы ещё не договорили!
— Мы всё договорили! — ответила Карина, глядя сестре в глаза. — Я желаю тебе счастья в новой квартире! Наслаждайся родительской щедростью, пока она есть!
— Что ты имеешь в виду? — Тамара Васильевна подошла ближе.
— То, что придёт день, когда вы ожидаете, что я возьму Иру под своё крыло… — Карина усмехнулась. — Но этого не будет! Я не буду частью вашего плана! Никогда не была и не буду!
— Ты не можешь просто так уйти! — Александр Геннадьевич загородил дорогу. — Мы твои родители!
— Родители? — Карина посмотрела на него с горечью. — Родители не относятся к детям как к шахматным фигурам! Они не ставят одного ребёнка в привилегированное положение, заставляя другого расплачиваться за это! Вы были просто взрослыми, живущими со мной в одном доме! И сейчас я ухожу из этого дома! Навсегда!
Обойдя застывшего отца, Карина направилась к выходу. За спиной она слышала, как мать что-то возмущённо говорит, как всхлипывает Ира, но не обернулась.
Выйдя за порог родительского дома, она глубоко вдохнула свежий воздух. Впереди была неизвестность, но и свобода от манипуляций и несправедливости. И это стоило больше, чем любая квартира.
Два года пролетели как один миг. Карина стояла у окна своей квартиры — небольшой, но уютной однушки, купленной в ипотеку. Её собственной квартиры, каждый квадратный метр которой был заработан её руками, бессонными ночами и упорством.
После того разрыва с семьёй она ни разу не пожалела о своём решении. Окончив университет с отличием, она быстро нашла работу в крупной компании, где ценили её трудолюбие и самостоятельность. За два года Карина выросла из рядового сотрудника до руководителя проектов, её зарплата позволяла не только покрывать ипотеку, но и откладывать на будущее.
Иногда она получала сообщения от Иры — короткие, неловкие попытки восстановить связь. Но Карина всегда отвечала сдержанно и коротко. Рана предательства была слишком глубока, чтобы просто сделать вид, будто ничего не произошло.
Звонок в дверь прервал её размышления. Воскресное утро — странное время для визита, особенно когда никого не ждёшь. Взглянув в глазок, Карина замерла: на пороге стояли родители.
Секунду поколебавшись, она открыла дверь.
— Карина, милая моя… — неуверенно улыбнулась Тамара Васильевна. Она постарела за эти два года, под глазами залегли глубокие тени.
— Здравствуй, дочка! — кивнул Александр Геннадьевич. Его некогда властная осанка сменилась сутулостью, а в волосах прибавилось седины.
— Как вы узнали мой адрес? — спросила Карина, не приглашая их войти.
— Ира сказала! — ответил отец. — Она выяснила через общих знакомых! Можно войти? Нам нужно поговорить!
Карина молча отступила, пропуская родителей в квартиру. Они осматривались с нескрываемым любопытством, отмечая современный ремонт и стильную мебель.
— У тебя очень… Достойно! — произнесла мать, присаживаясь на край дивана.
— Спасибо! — сухо ответила Карина. — Итак, зачем пришли?
Родители переглянулись, словно решая, кто начнёт трудный разговор.
— У нас проблемы… — наконец выдавил Александр Геннадьевич. — Финансовые…
— Какого рода? — Карина скрестила руки на груди.
— Меня сократили! — продолжил отец. — Компания обанкротилась! А у нас кредиты…
— Кредиты на что?
— На ремонт и обстановку Ириной квартиры! — вздохнула Тамара Васильевна. — Мы вложили туда почти три миллиона! Хотели всё самое лучшее — итальянскую мебель, дизайнерский ремонт…
— И теперь не можете платить! — закончила за неё Карина. — А при чём тут я?
— Мы подумали… — начал Александр Геннадьевич, но замолчал, подбирая слова.
— Мы знаем, что у тебя хорошая работа! — продолжила мать. — И ты всегда была ответственной! Может быть, ты могла бы взять на себя выплаты на несколько месяцев? Пока папа не найдёт новую работу?
Карина не поверила своим ушам.
— Вы серьёзно?! Вы отказывались помогать мне четыре года учёбы, заставили выживать самостоятельно, а теперь пришли просить денег на квартиру для Иры?
— Карина, мы же семья! — Тамара Васильевна попыталась взять дочь за руку, но та отстранилась. — В семье принято помогать друг другу!
— Странно, что вы вспоминаете об этом только когда вам нужны мои деньги! — парировала Карина. — А где была эта «семейная помощь», когда я впроголодь жила в общежитии?
— Мы уже говорили тебе! — вздохнул отец. — Мы хотели, чтобы ты стала сильной!
— И я стала! — жёстко ответила Карина. — Настолько сильной, что могу сказать «нет» людям, которые используют меня!
— Карина! — воскликнула мать. — Мы твои родители! Как ты можешь так говорить?
— Очень просто! — Карина встала. — Я не буду платить за Ирину квартиру! Ни копейки! Если вам нужны деньги, пусть она сама работает или продаёт свою итальянскую мебель!
— Но она ещё учится! — возмутился Александр Геннадьевич. — Ей некогда работать!
— А мне тоже было некогда, но почему-то я работала! — усмехнулась Карина. — Я что, из другого теста слеплена? Или на мне природа отдыхала?
— Ты не понимаешь! — покачала головой Тамара Васильевна. — Ира не такая как ты! Она… Мягче!
— Так пусть твердеет! — отрезала Карина. — Знаете, я благодарна вам за то, что вы не помогали мне! Да-да, не удивляйтесь! Благодаря этому я научилась рассчитывать только на себя и никогда не впаду в зависимость от других! А вот Ира… Вы сделали ей медвежью услугу!
Она подошла к двери и открыла её.
— Думаю, нам больше нечего обсуждать! Передайте Ире, что я желаю ей найти работу и стать самостоятельной! Это отрезвляет и закаляет характер! Ваши слова, не мои!
Александр Геннадьевич медленно поднялся с дивана. Его лицо покраснело от гнева.
— Ты пожалеешь об этом, Карина! Когда-нибудь тебе тоже понадобится наша помощь!
— Может быть! — спокойно ответила она. — Но точно не ваша!
Когда дверь закрылась за родителями, Карина вернулась к окну. Внизу она видела, как они медленно идут к машине — сгорбленные, постаревшие фигуры, потерявшие своё высокомерие и уверенность. Она не чувствовала ни радости, ни торжества. Только спокойную уверенность, что поступила правильно.
Телефон завибрировал — сообщение от Иры: «Родители сказали, ты отказалась помогать. Неужели ты настолько жестокая?»
Карина усмехнулась и набрала ответ: «Не жестокая, а справедливая. Продай квартиру, выплати кредит и начни жить самостоятельно. Поверь, это бесценный опыт. И кто знает, может быть, когда ты поймёшь настоящую цену деньгам и усилиям, мы снова сможем поговорить. По-настоящему.»
Отправив сообщение, она отложила телефон и включила музыку. Впереди был свободный воскресный день, который она собиралась провести так, как хотела сама. Без чувства вины, без обязательств перед теми, кто не заслужил её лояльности. Просто свободная, сильная женщина в своём собственном доме…
