никитаНадежда смотрела на экран телефона, не веря своим глазам. Баланс на их совместной с Виктором карте показывал сумму, которая никак не соответствовала их многомесячным накоплениям на поездку к морю. Вместо ожидаемых двухсот двадцати тысяч там красовалось жалкие восемнадцать тысяч рублей.
— Витя, ты можешь мне объяснить, куда делись наши деньги? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие, когда муж вошёл в комнату.
Виктор замер на пороге, его лицо приняло виноватое выражение, которое Надежда хорошо знала за двадцать пять лет брака.
— Надюш, я хотел тебе сказать… — начал он, присаживаясь на край дивана и нервно потирая руки.
— Что сказать? Что мы никуда не едем? Что я зря взяла отпуск? Что мы целых два года откладывали каждую копейку, чтобы наконец-то увидеть море, а теперь всё коту под хвост?
Виктор вздохнул и опустил голову.
— Понимаешь, у мамы ведь юбилей через две недели. Семьдесят пять лет — это серьёзная дата.
Надежда почувствовала, как внутри всё холодеет.
— И что? — тихо спросила она, уже догадываясь об ответе.
— Я купил ей в подарок массажное кресло. То самое, о котором она говорила весь прошлый год. Помнишь, когда мы ходили к ней на День рождения, и она показывала рекламу?
Женщина молча смотрела на мужа, пытаясь осознать услышанное. Конечно, она помнила. Алла Петровна не упускала случая напомнить о своих больных суставах и чудо-кресле, которое могло бы решить все её проблемы. Но потратить на это их отпускные деньги?
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — голос Надежды дрожал. — Мы копили эти деньги целых два года! Я отказывала себе во всём! Ходила в старом пальто, не покупала новую обувь, экономила на косметике!
— Я знаю, знаю, — Виктор поднял руки в примирительном жесте. — Но мама… она столько для меня сделала. И это её первый серьёзный юбилей после кончины отца. Я не мог её разочаровать.
— А меня, значит, можно? — Надежда встала и подошла к окну. — Я уже всем рассказала, что мы едем на море. Девчонкам на работе, сестре, подругам. Купила новый купальник. А теперь что мне им говорить?
— Мы можем поехать позже, — неуверенно предложил муж. — Я возьму дополнительные смены на заводе, может быть, премию дадут к концу квартала…
— Позже? — Надежда горько усмехнулась. — Мой новый отпуск будет только через год. И то, если повезёт попасть в летний график.
Виктор молчал, не находя слов. Он знал, что жена права, но уже ничего нельзя было изменить. Кресло было оплачено и заказано с доставкой прямо к юбилею свекрови.
Надежда ушла на кухню, чтобы не видеть мужа. Виктор, понуро переминаясь с ноги на ногу, робко заглянул в дверной проём.
— Надюш, ну не сердись ты так. Мама ведь и тебе кресло даст попробовать, — попытался он разрядить обстановку.
— Спасибо, я уже представляю, как я сижу у Аллы Петровны в гостях и массирую себе спину вместо моря, — отозвалась женщина с иронией. — Может, она мне ещё и компот нальёт заодно.
Виктор неуверенно улыбнулся, но тут же понял, что шутка не удалась.
— Я думал, ты поймёшь. Это ведь мама. Она старенькая, ей тяжело. А мы ещё молодые, у нас всё впереди.
— Молодые? — Надежда посмотрела на мужа так, что он сразу перестал улыбаться. — Мне пятьдесят лет, Витя. Я уже не девочка. У меня колени хрустят, когда я поднимаюсь по лестнице. Я тоже не против немного полежать в шезлонге на берегу, а не на даче с тяпкой.
Виктор виновато потупился и начал рассматривать свои тапки.
— Может, всё-таки получится выкроить отпуск на пару дней? — неуверенно спросил он. — Я могу у Серёги одолжить, он обещал помочь, если что.
— Не надо ничего одалживать, — твёрдо сказала Надежда. — Я не собираюсь потом месяцами отдавать долги ради того, чтобы два дня понежиться на пляже без денег на нормальный обед.
Она вытерла руки о фартук и села за стол. В голове крутились мысли о том, как теперь смотреть в глаза коллегам, которые уже ждали магнитики с моря, и соседкой девочке Тане, которая просила привезти ракушку.
— А кресло ты хоть выбрал хорошее? Или опять как с микроволновкой, когда она через месяц сломалась?
— Нет, кресло хорошее, японское, с гарантией. Я читал отзывы, все довольны. Там даже функция подогрева есть, — пытался похвастаться Виктор.
— Ну хоть кто-то у нас теперь будет прогрет и расслаблен, — съязвила Надежда. — Только вот я вместо моря буду смотреть на Аллу Петровну, которая рассказывает, как сын у неё золотой.
Виктор вздохнул и пошёл в зал, оставив жену наедине с её мыслями. Надежда сидела, глядя в стену, и думала, что, наверное, в следующий раз будет откладывать деньги не на общей карте, а где-нибудь под подушкой.
Вечером Надежда позвонила сестре, чтобы хоть как-то выпустить пар. Лариса, как всегда, отреагировала быстро и с присущей ей прямотой.
— Ну ты даёшь, Надь! Я бы ему этим креслом по спине проехалась, чтобы он прочувствовал весь японский сервис, — засмеялась она в трубку.
— Ларис, мне не смешно. Я уже представляла, как буду плескаться в море, а теперь максимум — тазик с водой на балконе, — ответила Надежда, пытаясь не расплакаться.
— Слушай, а ты ему хоть что-нибудь сказала? Или опять промолчала, как обычно?
— Да сказала, конечно. Только толку-то. Он всё про свою маму, про юбилей, про кресло. Как будто у меня юбилея не бывает, — Надежда тяжело вздохнула.
— Ну, поздравляю, теперь у тебя будет юбилей без моря, зато с массажем. Может, Алла Петровна тебя на кресло пустит, если ты ей торт испечёшь, — не унималась Лариса.
— Лучше бы она меня на море пустила, — буркнула Надежда.
После разговора стало немного легче. Она пошла в спальню, где Виктор уже лежал с книжкой, делая вид, что читает. Надежда решила не продолжать разговор, но муж сам начал.
— Надюш, ну правда, не злись. Я понимаю, что поступил неправильно, но и мама у меня одна. Ты ведь знаешь, как она переживает из-за своего здоровья.
— Я всё понимаю, Витя. Только вот когда у меня будет юбилей, ты не забудь купить мне путёвку на море, а не новую сковородку, как обычно, — сказала она, натягивая одеяло.
— Обещаю, — тихо ответил муж.
— Только уже не с нашей общей карты, — добавила Надежда, и Виктор промолчал.
На следующий день на работе Надежда старалась держаться бодро, но коллеги сразу заметили, что она не в настроении.
— Что случилось, Надежда? Уже чемоданы собираешь? — спросила Люба, подмигнув.
— Да какие чемоданы, — отмахнулась женщина. — Муж у меня оказался щедрым сыном. Все деньги на подарок свекрови ушли.
— На что же? — оживилась Ирина.
— Массажное кресло купил. Теперь у нас семейный курорт — у свекрови в гостиной, — с иронией ответила Надежда.
Коллеги дружно засмеялись, но Надежде было не до смеха. Она понимала, что отпуск придётся провести дома, занимаясь привычными делами, а море останется только в мечтах.
В следующие дни Надежда пыталась занять себя делами: то полки в шкафу переберёт, то рассаду польёт, но мысли всё равно возвращались к несбывшемуся отпуску.
В день юбилея свекрови Надежда надела своё лучшее платье и приготовила салат. В гостиной Аллы Петровны царила атмосфера праздника: цветы, гости, и, конечно, новое кресло – в центре внимания. Все восхищались подарком, а свекровь сияла.
— Вот это сын, – шептали соседки. – Вот это забота!
Надежда улыбалась, но внутри всё сжималось. Она смотрела, как Виктор гордо рассказывает, как долго выбирал кресло, как копил деньги, и понимала: для него важнее всего было мнение матери. Её мечты о море растворились в аплодисментах и восторженных взглядах гостей.
Вечером, когда они вернулись домой, Виктор спросил:
— Ты не обиделась?
— Нет, Витя, не обиделась, – устало ответила Надежда. – Просто устала. Может, пойду книжку почитаю.
После праздника муж старательно избегал разговоров о море, зато каждый вечер звонил матери и подробно расспрашивал, как кресло. Алла Петровна, не скрывая восторга, рассказывала, как теперь у неё «жизнь заиграла новыми красками», и даже соседка Валя приходила на «сеанс японского массажа».
— Надя, ну ты бы зашла ко мне, попробовала кресло! – однажды позвонила свекровь. – Я теперь как новая, даже давление не скачет. Сын у меня – золото!
— Спасибо, Алла Петровна, у меня свои методы расслабления, – ответила Надежда.
Виктор, кажется, окончательно успокоился. Он был доволен, что сделал маме приятно, и даже пытался шутить:
— Может, и нам потом такое кресло купим, если премию дадут.
— Конечно, – сказала Надежда.
А про себя женщина подумала, что, наверное, пора привыкать: в этой семье её желания всегда будут на втором месте. Море опять осталось где-то далеко, за горизонтом, а ей снова досталась роль «понимающей жены». На душе было горько, но Надежда решила: в следующий раз она будет копить на свою мечту одна. Без общей карты, без лишних разговоров и без иллюзий.