— Не хватает всего тысяч пять. Дай, — канючила Вероника. — Тебе деньги зачем? А у меня дочь, сын, школьники, знаешь, какие расходы…
— У меня ипотека, — вздохнула Марина. — У дочери. Тоже не бесплатная, между прочим.
— Ой, твоя взрослая уже, могла бы и сама платить! — отмахнулась сестра. — А нам некому помочь, мама с папой умерли.
Марина сидела в аптеке за прилавком и разгребала товарные остатки. Суббота выдалась на удивление спокойной, всего несколько покупателей за целый день. Она устало потянулась и взяла телефон, чтобы проверить сообщения.
В соцсетях первым делом попались свежие фотки племянника Кирилла. Он сидел в каком-то модном ресторане, обнимал жену Алину за плечи. А на столе красовались большие белые тарелки с морепродуктами и бутылка шампанского в ведерке со льдом.
— Господи, ну и размах, — пробормотала Марина, пролистывая дальше.
А вот и торт с розовыми свечками, и счастливая Алина задувает их, и подарки в красивых коробочках…
«С днем рождения любимая жена! Устрицы, как ты и просила», — подписал Кирилл под одним из фото.
Марина нахмурилась. Устрицы в их городе стоили, как ее недельная зарплата. А тут на тарелке штук пятнадцать лежало…
Следующий пост оказался от Вероники. Двоюродная сестра сфотографировалась в зеркале какого-то бутика, показывая новенький телефон.
«Машенька так мечтала об айфоне для учебы! Пришлось потратиться, но ради дочки не жалко ничего!»
— Ну да, ну да, — проворчала Марина. — Для учебы, как же.
Она посмотрела на свой старенький телефон, которому уже четыре года, и на потертую сумочку, из которой торчали нитки. Когда она последний раз покупала себе что-то просто так, а не из-за крайней необходимости?
Зазвонил телефон, это был Кирилл.
— Тетя Марин, привет! — голос племянника звучал радостно и немного хмельно. — Как дела? Работаешь еще?
— Работаю, а вы, я смотрю, хорошо отмечаете, — сказала Марина.
— А… Это… Да, решили Алинке праздник устроить, — немного смутился Кирилл. — Она так долго мечтала в том ресторане побывать… Ну раз в год можно позволить себе, правда?
— Конечно, можно, — согласилась Марина. — Если есть на что.
— Ну а как же без этого… — Кирилл замялся, потом голос его стал более деловым. — Слушай, тетя Марин, кстати… Ты помнишь, мы с тобой месяц назад про автостраховку говорили? Я же тебе объяснял, что до конца месяца нужно продлить, а то потом штрафы пойдут…
Марина попыталась вспомнить этот разговор. Что-то такое действительно было, но она тогда не поняла, что Кирилл просит денег.
— И сколько эта страховка стоит? — осторожно спросила она.
— Да не так много… Тысяч двенадцать всего. Ну и колеса заодно переобуть нужно, зима же скоро. Я уже все просчитал, получается тысяч сорок. Ты же знаешь, как сейчас с заказами туго, еле-еле сводим концы с концами…
Марина задумалась, а в памяти мелькали фотки с дорогого ужина.
— Кирилл, а почему ты меня на день рождения не позвал? — неожиданно для себя самой спросила она.
Повисла пауза.
— А… Ну… это… — забормотал племянник. — Мы там так, скромненько… Думали, тебе будет неинтересно… Ты же работаешь много, устаешь…
— Понятно, — сухо сказала Марина. — Скромненько, с устрицами за бешеные деньги.
— Откуда ты… То есть… — Кирилл явно растерялся. — Слушай, тетя Марин, давай не будем об этом. Лучше скажи, поможешь со страховкой? А?
Марина молчала, вспоминая фотографии счастливой семейной пары в дорогом ресторане.
Когда она вообще была в таком? Да никогда, сначала дочь одна тянула, бывший муж с алиментами особо жилы не рвал. Потом вот в ипотеку впряглись. Зять тоже не особо старается. Марина убедила себя, что все это не для нее. Рестораны, красивая одежда, удобная обувь. А теперь вот думала, не упускает ли что-то важное?
— Я подумаю, — наконец сказала она и положила трубку.
Через полчаса пришло сообщение от Вероники:
«Маринушка, привет! Выручи, пожалуйста, нужно тысячи три-четыре. Пособие опять задерживают, а у детей школьные расходы. Машке тетради нужны, альбомы, а Максу кроссовки, совсем износились. Знаю, что у тебя тоже не сахар, но ты же понимаешь, дети прежде всего. Верну, как только пособие дадут, честное слово!»
Марина уставилась на экран. Только что видела, как эта «бедная» сестрица покупает дочке айфон за шестьдесят тысяч, а теперь просит на тетради и кроссовки.
Она открыла банковское приложение и посмотрела на баланс. До зарплаты оставалось две недели, на счету — двадцать тысяч. Из них пять отложено на коммуналку, пять — на лекарства для спины, остальное — на еду и прочее, на что хватит. В начале месяца она переводила дочери тридцать тысяч на ипотеку, так что жила сейчас очень скромно.
А они просят сорок тысяч на колеса со страховкой и еще четыре на школьные расходы. Марина выключила телефон и долго сидела в пустой аптеке. За окном стемнело, пора было закрываться и ехать домой. Но она все сидела и думала.
Пятнадцать лет она помогала родственникам. Кирилл то машину чинил за ее счет, то квартплату не мог внести, то еще что-то.
Вероника вечно просила «на детские нужды», то на одежду, то на кружки, то просто «продукты закончились». И всегда с обещанием вернуть.
А теперь оказывается, что живут они небедно. Ужинают в дорогих ресторанах, покупают телефоны, а потом просят у нее денег на «самое необходимое».
— Достали, — тихо сказала Марина в пространство аптеки. — Так жить нельзя…
Первым делом она ответила Веронике:
«Ника, денег дать не смогу. У меня сейчас у самой трудности с финансами».
Отправила и сразу положила телефон, словно он был раскаленным утюгом и мог ее обжечь.
Не прошло и десяти минут, как начали названивать. Марина не брала трубку. Отключила телефон и до понедельника сидела в квартире тихо как мышка. Даже свет не зажигала. Чувствовала себя, словно в осаде. Знала, они приезжали, топали на площадке, стучали, караулили под окнами.
В понедельник во время обеденного перерыва решилась и ответила на звонок.
— Маринка, ты что, телефон не слышишь? — голос Вероники звучал раздраженно. — Я тебе уже раз сто звонила! И вообще, где пропадала в воскресенье? Неужто мужика завела? Дома-то тебя не было, мы с Кириллом приезжали.
— Спала, голова разболелась, выпила таблетку от мигрени и уснула, — спокойно сказала Марина.
— Слушай, а что это за сообщение такое? Какие еще трудности? Ты же в аптеке работаешь, зарплата стабильная…
— Вероника, я же написала — денег нет. Не могу помочь.
— Марин, ну что случилось-то? — в голосе сестры появились ноты растерянности. — Ты всегда выручала… Это же дети…
— Ну конечно, — медленно пробормотала Марина. — А айфон за шестьдесят тысяч для учебы покупать — это тоже для детей было?
— Ты… за мной следишь? — наконец выдавила Вероника. — В интернете фотки высматриваешь?
— Не надо следить. Ты сама все выкладываешь. И очень красиво получается — в один дорогие телефоны покупаешь, в другой на тетрадки просишь.
— Слушай, Марина… — голос Вероники стал жестче. — Ты совсем? Мы один раз ребенку нормальный подарок сделали, а ты сразу претензии! Да всей семьей полгода экономили на этот телефон!
— Накопили, значит, — кивнула Марина. — И поэтому теперь даже на школьные принадлежности денег нет.
— Да что ты к этому телефону прицепилась?! — взорвалась Вероника. — Ребенку для учебы нужно! Все одноклассники с нормальными телефонами ходят!
— Вера, — устало сказала Марина, — я больше денег давать не буду. Найди работу, если пособий не хватает. Или к отцам детей обращайся.
— Да ты… просто… — Вероника задыхалась от возмущения. — Я тут одна с детьми, а тебе все равно! Думаешь только о себе! Эгоистка, вот ты кто!
— Думаю о себе, — согласилась Марина. — Пора уже начать.
И отключилась. Вечером позвонил Кирилл. Голос у него был недовольный.
— Тетя Марин, Вероника мне звонила… Говорит, вы поругались… Что там снова произошло?
— Ничего особенного, — ответила Марина. — Просто я решила больше не давать денег в долг.
— Это как? — Не понял Кирилл. — То есть и мне тоже?
— И тебе, и Веронике, и троюродной козе семиюродного кузена моей бабушка, — подтвердила Марина весело, все это начало ее забавлять. — Ни на страховку, ни на колеса, ни на что другое.
— Тетя Марин, ты серьезно? — в голосе племянника слышалось недоумение. — Ну ты же жадной никогда не была… Что случилось-то?
— А то случилось, что я устала быть семейным банком, — четко сказала Марина. — Слушать про ваши финансовые трудности, а потом видеть фотки из дорогих ресторанов.
— Да это ж совсем другое! — попытался оправдаться Кирилл. — Мы же праздник отмечали! Раз в год себе позволили!
— Кирилл, — терпеливо сказала Марина, — ты работаешь таксистом от случая к случаю. У тебя постоянно то страховка, то техосмотр, то еще что-то. А устрицы едите и шампанское пьете. Как это сочетается? Я вот, например, по дорогим ресторанам не хожу. А знаешь почему?
— Слушай… — голос племянника стал холоднее. — А ты кто такая, чтобы мне указывать, как жить? Я взрослый человек!
— Вот именно, — согласилась Марина. — Взрослый человек. Который должен сам себя содержать.
Она положила трубку, отлично понимая — это еще не конец.
Настоящая война началась через несколько дней. В семейном чате, где обычно поздравляли с праздниками и делились новостями, появился пост Вероники:
«Девочки, такая ситуация… Некоторые родственники совсем забыли про семейную поддержку. Детям скоро в школу, а купить им даже самое необходимое не на что. Видимо, кому-то важнее копить деньги, чем помочь близким…»
К сообщению прилагалась фотография ее детей с грустными лицами и подпись: «Мама, а почему у всех новые рюкзаки, а у нас старые?»
Марина усмехнулась. Интересно, где сейчас тот самый айфон за шестьдесят тысяч? И почему Вероника не сфотографировала его рядом с «бедными» детьми?
Сразу несколько родственниц написали в чат, интересуясь, что произошло. Галина, мать Кирилла, даже предложила скинуться на школьные принадлежности.
«Не надо, девочки. Просто некоторые люди показали свое истинное лицо. Думала, семья — это святое. Оказывается, для кого-то деньги важнее родственных связей», — ответила Вероника.
Марина несколько раз начинала набирать ответ, но все время стирала. Бесполезно что-то объяснять, все равно она останется виноватой.
Через день Кирилл запостил фотографию своей машины на обочине с включенной аварийкой.
«Когда техосмотр просрочен, а на продление денег нет… Хорошо, хоть штраф небольшой выписали. А могли и права забрать. Грустно, когда близкие люди в трудную минуту отворачиваются…»
В комментариях несколько знакомых сочувственно писали что-то про кризис и безденежье.
На работе к Марине стали по-другому относиться. Коллега Света как-то осторожно поинтересовалась во время переучета:
— Марин, а что у тебя с племянником случилось? Говорят, ты ему в помощи отказала…
— А кто говорит? — спросила Марина.
— Да так… люди… — смутилась Света. — Мол, совсем без денег остался, даже машину застраховать и переобуть не на что…
— Света, а ты видела, как этот бедный племянник две недели назад день рождения жены отмечал?
— Не видела… — покачала головой коллега.
— В ресторане, с устрицами и шампанским. А теперь на техосмотр денег нет. Кстати, мамаша его всем денег предлагает направо и налево. Неужели для единственного сыночка не найдет?
Света задумчиво покивала.
— А-а-а… Ну тогда понятно… Ты учти, они про тебя всякое говорят. Я почти поверила вот.
Но не все были такими понимающими. Соседка тетя Клава при встрече в подъезде многозначительно поджала губы.
— А вот некоторые, Марина, богато живут, а родню поддержать забывают…
— Тетя Клава, а откуда вы знаете, как я живу? — устало спросила Марина.
— Да так… слышала… — замялась соседка. — Говорят, на себя денег не жалеешь…
— Кто говорит?
— Ну… Твоя там… двоюродная… как ее… Вероника. Встретила вчера в магазине, рассказывала, какая ты стала гордая…
Марина поняла, что Вероника не просто жалуется в интернете, она целенаправленно портит ей репутацию среди знакомых.
Самым неприятным был звонок дочери Светы.
— Мам, а что у вас там происходит? Кирилл звонил, говорит, что ты всем отказываешь в помощи…
— Светочка, — вздохнула Марина, — я просто устала содержать взрослых людей, которые не хотят работать.
— Но мам… Может, действительно помочь? Хотя бы Веронике, у нее же дети…
— А почему именно я должна Вероникиных детей содержать? У них есть отцы.
Света помолчала, потом осторожно спросила:
— Мам, а мне с ипотекой помогать будешь? Или я тоже теперь… нахлебница?
Это был удар в самое сердце. Неужели и дочь видит в ней только источник денег?
— Свет, твоя ситуация совсем другая, — медленно сказала Марина. — Ты работаешь, стараешься, не транжиришь деньги на ерунду. А эти…
Она махнула рукой.
— Эти просто паразиты.
— Мам, я поняла, — пробормотала Света. — Не думала, что для тебя моя ипотека — непосильная ноша. Постараюсь справляться сама, Коля вторую работу найдет…
Это было что-то новое в их отношениях. Но осадок остался.
В пятницу в аптеку зашла постоянная покупательница Ольга Федоровна из соседнего дома. Пожилая женщина брала лекарства от давления и всегда любила поболтать о том о сем.
— Марина, дорогая, — сказала она, раскладывая на прилавке рецепты, — а племянник твой Кирилл небось хорошо зарабатывает?
— А почему вас это интересует? — насторожилась Марина.
— Да я вчера с внуком в магазин ездила, так вышло, запчасти искали для его машины. Смотрю, твой Кирилл там колеса покупает. Такие дорогущие, спортивные… И диски новые выбирает, блестящие…
Марина застыла с упаковкой таблеток в руках.
— Ольга Федоровна, вы точно его видели?
— Да, конечно! Приметный парень, высокий, кудрявый. И разговаривал с продавцом, торговался. Я еще подумала, богато живет мужик. Мой внук такие колеса в кредит покупал, а этот наличными расплачивался…
— И когда это было?
— Да вчера, говорю же, днем. Я еще удивилась, вроде жаловался, что денег нет, техосмотр пройти не может. Видела в соцсетях у матери его Гали про это. А тут на колеса тысяч тридцать тратит…
Марина механически пробила чек и проводила покупательницу. В голове крутилась одна мысль — значит, деньги у Кирилла есть, и немалые. А от нее требует помощи на страховку и колеса. Интересно, он только с одной родственницы так легко все это время купюры стриг? Или были еще… спонсоры?
Дома Марина открыла социальные сети и внимательно изучила страницы родственников. То, что она увидела, добило окончательно.
Кирилл действительно поменял колеса, фотографировал свою машину с разных ракурсов, хвастался новыми дисками. Без стеснения выложил чеки из автомагазина на общую сумму в тридцать две тысячи рублей.
Вероника в тот же день покупала сыну новые кроссовки, выкладывала фотки из спортивного магазина с ценниками по четыре с половиной тысячи за пару.
«Максимка, ты этого достоин!» — подписала она.
А в семейном чате они продолжали жаловаться на бедность и обвинять Марину в черствости.
— Все, — прошептала Марина, закрывая телефон. — Хватит с меня этого цирка.
Она взяла блокнот, где вела свою нехитрую бухгалтерию. И стала выписывать все суммы, которые давала родственникам за последние два года. Получилось триста восемьдесят семь тысяч рублей. Деньги, на которые можно было купить нормальную мебель или съездить в отпуск, ремонт сделать. Суммы, которые у нее отгрызали, пока сама Марина жила, экономя на лечении и одежде.
Она взяла калькулятор. По шестнадцать тысяч в месяц в среднем. А дочь еще ее упрекала, мол, мама, ты копить не умеешь. Да куда уж там… С такими-то пиявками в кошельке.
Они тратят по тридцать тысяч на колеса и по пять на детские кроссовки, а потом просят у нее денег на «самое необходимое». А Марина мечтает об ортопедическом матрасе за двадцать тысяч третий год. Потому что спина скоро совсем отвалится.
Марина открыла семейный чат и написала:
«Дорогие родственники! Спасибо вам за науку. Очень жаль, что я не поняла это раньше. Надеюсь, новые колеса за тридцать тысяч и кроссовки за пять помогут вам пережить финансовые трудности. Потому что вы мне должны 387 000 рублей. И пора бы эти деньги уже начать отдавать».
Она приложила к своей записи расчеты. Снимки экрана с показной роскошью, в которой купались «бедные» родственнички.
И вышла из чата.
Через две недели Марина получила премию — двадцать пять тысяч за работу в праздничные дни и переработки. Впервые за много лет эти деньги принадлежали только ей.
Она листала каталог ортопедических матрасов и планировала покупки, когда в дверь позвонили. На пороге стояли Кирилл с Вероникой. У обоих были виноватые лица и пакеты с подарками в руках.
— Тетя Марин, — начал Кирилл, переминаясь с ноги на ногу, — мы тут… Ну… подумали… Может, зря все это… Давай помиримся?
Вероника протянула торт.
— Маринка, я тебе «Наполеон» принесла. Помнишь, как в детстве любила? Давай забудем все эти… Ну… недоразумения…
Марина молча смотрела на них. Кирилл теребил пакет с бутылкой, Вероника натянуто улыбалась. А за окном блестели на солнце новенькие диски на злосчастной машине.
— Проходите, — наконец сказала она.
Они уселись за кухонный стол. Кирилл достал коньяк, Вероника стала нарезать торт. Оба старательно изображали непринужденность.
— Слушай, тетя Марин, — заговорил племянник, наливая в рюмки, — мы тут все обдумали… Понимаем, что были… Ну… не очень правы. С днем рождения особенно неловко получилось… Мы правда думали, что тебе будет скучно в компании молодежи…
— Ага, — кивнула Вероника, — а с деньгами… Ну мы ж не специально! Просто так обстоятельства сложились… Понимаешь, дети растут, расходы большие…
Марина молча слушала их оправдания. Видела, как они осторожно подбирают слова, переглядываются между собой.
— И вообще, — продолжал Кирилл, немного храбрея, — мы должны друг другу помогать, поддерживать… Я вот недавно думал, может, свое дело открыть? Автосервис небольшой… Дело-то перспективное, клиенты уже есть. Правда, стартовый капитал нужен, но это же инвестиция в будущее…
— А у меня Машка скоро в институт поступать будет, — подхватила Вероника. — Репетиторы нужны, подготовительные курсы… Это ведь инвестиция в образование, в будущее ребенка…
Марина поставила рюмку на стол, не притронувшись к коньяку.
— Знаете что, — сказала она спокойно, — уходите-ка вы оба…
Кирилл поперхнулся, Вероника так и замерла с куском торта в руках.
— Тетя Марин, ты что? — растерянно пробормотал племянник.
— А то, что хватит меня за идиотку держать, — встала Марина. — Пока все старые долги не вернете, ваша лучшая инвестиция — мой кошелек. Очень хочется, чтобы деньги туда потекли. Так когда ждать?
— Ну это… — попытался что-то сказать Кирилл.
— Это что? — резко оборвала его Марина. — Других тем для разговора не будет.
— Марин, ну ты пойми… — начала Вероника.
— Понимаю! — голос Марины становился громче. — Понимаю, что кучу лет на вас работала как проклятая! Отказывала себе во всем, чтобы вам помочь! А вы что? Сплетни про меня пускаете, всем рассказываете, какая я жадная! А сами не можете элементарно долг вернуть хоть раз за два года? Ходите сюда как… в банкомат!
Она подошла к Кириллу и ткнула пальцем ему в грудь.
— Ты, дорогой племянничек, мужик тридцати шести лет! Жена есть, мама, руки-ноги целые, мозги вроде тоже! Хочешь автосервис — иди в банк, бери кредит, работай! А ко мне больше не лезь!
Потом повернулась к Веронике:
— А ты, милая сестрица, вместо того чтобы детям по пять тысяч на кроссовки тратить, лучше бы работу нормальную нашла! Не на пособиях сидела! И с отцами своих детей разбирайся, пусть алименты платят!
— Да как ты смеешь… — попыталась возмутиться Вероника.
— Вот так смею! — рявкнула Марина. — Пока вы тут колеса себе покупаете и в ресторанах ужинаете, я по двенадцать часов в аптеке стою!
Она распахнула дверь.
— А теперь — топайте, скатертью дорога! И больше ко мне не суйтесь! Ни с просьбами, ни с тортиками!
Кирилл с Вероникой ошарашенно переглянулись. Такой Марины они не видели никогда.
— Тетя Марин, но мы же… — попытался еще раз Кирилл.
— Все! — отрезала Марина. — Надоели! Двадцать лет я была вашей дойной коровой, теперь поищите себе другую! Кормушка для родни закрыта.
Родственники поспешно собрали свои подарки и убрались восвояси, переговариваясь полушепотом.
На следующий день Марина с дочкой поехали и купили ортопедический матрас. А зять коротко сообщил, что устроился курьером. Ипотеку они теперь потянут и сами. Марина улыбнулась, кажется, ее жизнь действительно начала налаживаться. Стоило лишь поставить всех наглецов на место.
