— Нет, не буду я продавать квартиру. И не заводи больше таких разговоров, — рассердилась Любовь Викторовна. — Мы с отцом столько вложили в неё, сами всего добились, никто не помогал. Вот и вы сами давайте.
— Мы и так сами. Но сейчас ситуация такая… Ксюшка опять в декрете, а на одну мою зарплату вчетвером, с ипотекой… — Илья поморщился, вздохнул и попытался всё же уговорить мать, — и зачем тебе лишние проблемы? За эту квартиру тебе и платить дорого, и уборки много во всех четырёх комнатах. Зачем тебе одной эти площади?
— Я здесь всю жизнь прожила, вас с Настей вырастила, с мужем столько лет была счастлива. Все лучшие годы здесь прошли. И вы с детьми в гости приходить будете, а может, внуки подрастут, правнуков приведут. Это родовое гнездо, семейный очаг. Как ты не понимаешь? А перевезёте меня в однокомнатную, и где я вас там всех приму? Так и развалится семья, когда места не будет, чтоб всем собраться за одним столом.
— Какое гнездо? О чём ты? Нам жить негде. Настя после развода в общаге с ребенком мается. Я с семьёй скоро на улице окажусь, опять платёж просрочил. А ты тут рассуждаешь… Давай продадим эту квартиру, я ипотеку закрою, Настя себе купит хоть что-нибудь, чтобы жить нормально. И тебе однокомнатной хватит. Не будешь страдать, что ремонт большой нужен, и с платежами коммунальными намного проще.
— Вот если бы вы были детьми благодарными и порядочными, помогали бы матери с ремонтом и платежами, я и не жаловалась бы. А я по-другому поступлю, заявление напишу, чтобы заставили вас оплачивать коммуналку за эту квартиру. Вы собственники, обязаны. Хоть за свои метры.
— А мы тоже ведь можем потребовать, чтобы ты оплачивала аренду нашей жилплощади, которая принадлежит нам, но ты пользуешься. Враждовать, так враждовать.
— Шантажировать вздумал? Вырастила эгоистов, о себе только думают, — мать отвернулась сердито, насупилась. — Только от меня помощи ждёте, нет бы матери помочь. Не буду ничего продавать, не согласна я! Пусть жена твоя работать идет, вот и денег на всё хватит, и мать дергать не будете.
— Как ей работать, если малому ещё только три месяца? Ты что, совсем не понимаешь?
— А прежде, чем рожать, думать надо было.
Илья ушёл взбешённый. Дома ждал ещё неприятный разговор с женой. Ксюша жалуется, что денег не хватает даже детям на нормальную еду и одежду. Давит, требует уговорить мать на продажу квартиры. А как уговоришь тут?
Не успел войти, она выглянула из комнаты:
— Ну что?
— Ни-че-го! — ответил он, разуваясь, — Слышать не хочет о продаже.
— Ну вот где здравый смысл? Какой-то эгоизм нечеловеческий просто. Слов нет! А может Настя уговорит? Попроси её, пусть попробует.
— Да говорили оба уже, бестолку, — отмахнулся Илья. — Родовое гнездо, говорит, сохранить нужно. Ещё обижается, что мы ей не помогаем деньгами.
— Да конечно! Скажи ей, что нам самим помогают, иначе совсем тяжко пришлось бы. Или может ей отдать деньги, которые нам мои родители присылают? Совсем уже! Жаль, что у моих маленькая квартира, они бы нам помогли.
…
После брата и Настя опять пришла к матери с уговорами.
— Мам, давай мирно вопрос решим. А то нам с Ильёй даваться ведь некуда, придется продать свои доли, чтобы выжить. Не хотелось бы, конечно, так поступать, но ты нам выбора не оставляешь.
— Ещё одна шантажистка. Никто вам не разрешит, нет такого закона.
— Давай не будем ругаться. Найдём такую квартиру, чтобы тебе понравилось. И нам будет возможность свою жизнь устроить.
— Нет, я сказала! Не буду ничего продавать и вам не позволю. Ты лучше стряси алименты с мужа своего, а не матери угрожай. Чего он минималку платит, когда бизнес такой имеет? С мужа тебе стыдно требовать, а с меня нет?
— Одно другого не касается, — вспыхнула Настя, — что, если мужу нет дела до меня и ребенка, то и тебе тоже?
— Да живите, как хотите. Я вообще, скоро замуж выйду. За Георгия Валентиновича.
— Какого Георгия Валентиновича? Шуточки у тебя…
— Это вы только меня бабкой считаете, а я мужчинам нравиться могу ещё. И замуж хочу. И выйду. А у него трое детей и внуков штук пять. Если вы не хотите ко мне приходить, я их привечать буду, им пироги печь. Чего мне одной куковать?
Настя попыталась ещё с матерью договориться, но ни уговоры, ни угрозы, ни просьбы на неё не действовали.
Илья, выслушав рассказ сестры, долго не мог успокоиться.
— Замуж? Только этого ещё не хватало! Она издевается, что-ли? А потом наша квартира этому мужу уплывёт? Срочно нужно что-то решать, сколько можно упрашивать?
Через несколько дней он позвонил Насте, рассказал о своём придуманном плане и предложил действовать.
…
И вот, вся дружная компания — Настя с шестилетним Виталиком и Илья с женой и двумя детьми — нагрянула в квартиру к матери.
— Раз это наше родовое гнездо, то и давайте жить все в своём гнезде, — Илья бодро затаскивал в квартиру многочисленные коробки и сумки.
— Что это вы? Так неожиданно… — растерялась Любовь Викторовна, не понимая, радоваться ей, или пугаться.
— Ну а что делать? Тебя пожалели, — развела руками Настя. — решили по-человечески поступить. Не продавать же свои доли чужим людям. Сначала хотели, даже нашлись покупатели. Потом передумали, хотели квартирантам сдать свои комнаты. Но пожалели тебя, решили сами здесь поселиться. Раз ты так гнездом хочешь жить.
— А… как это? Уместимся ли все? Непривычно все разом вместе.
— Куда деваться? Илье ипотеку платить. Он сдал свою квартиру в аренду, вот этими деньгами и будет выплачивать. А мне в общежитии тоже надоело уже. Виталька в таких условиях растёт. Пусть лучше здесь, с бабушкой родной рядом, чем с разными подозрительными личностями.
— Бабуль, ты пирожки печь умеешь? — спросил Виталик. — мама обещала, что угостишь.
— Умеет, умеет, — кивнула Настя, распаковывая вещи. — Сейчас напечёт. Да, мам? Иди, помогай бабушке.
— Ну… Пошли, — позвала Любовь Викторовна, — сейчас что-нибудь сообразим быстренько.
Но быстро не получилось. Через десять минут бабушка вернула внука в комнату к Насте.
— Пусть с тобой побудет пока. Шубутной слишком. Муку рассыпал, яйцо на пол уронил, масло пролил…
— Так он в первый раз, привыкнет. Учить надо.
— Одна лучше справлюсь. Пока хватит учёбы.
Любовь Викторовна оставила Виталика, вернулась на кухню. И тут же оттуда донёсся её возмущённый крик:
— Илья! Ксения! За ребенком чего не смотрите? Что натворила!
— Что? — прибежала Ксюша, — что случилось у вас?
— Я оладушки завела, на минутку вышла, ваша смотри, что уже мне тут!
Пятилетняя Алиса, высыпав в тесто кофе из банки, смотрела удивлённо, не понимая, почему бабушка недовольна. Она так старалась помочь!
— Шоколадные блинчики хочу! — заявила девочка.
— Простите, она нечаянно, — Ксюша со смехом увела дочку в комнату.
Ночью капризничал маленький Миша, мешая всем спать.
А с утра пораньше Алиса с Виталиком начали беготню по квартире, с топотом, визгом и грохотом падающих стульев и всего, что может упасть.
— Угомоните своих детей! — вышла из спальни взъерошенная Любовь Викторовна, — ни днём, ни ночью покоя нет! Как вы так жить собираетесь, в этом бедламе?
— Это же дети, — Илья спокойно накинул куртку, — они у нас здоровые, подвижные, на месте сидеть не умеют. Ладно, я на работу. Ведите себя все хорошо без меня, приду, проверю.
— Мам, присмотри за Виталиком, — Настя тоже собралась уходить, — я пока документы в новый детсад оформлю. Наш старый ведь далеко, я договорилась, здесь поближе водить можно. Я быстро, только улажу всё.
— Пусть Ксения смотрит, у меня голова болит.
— А мне с Мишей на приём в поликлинику, — Ксюша вышла с малышом на руках, — Насть подожди, поможешь коляску спустить.
— Алису тоже оставишь? — испугалась Любовь Викторовна, — с собой возьми, пусть прогуляется.
— Что вы! Она шустрая такая, лезет везде, убегает, за руку держать крепко надо. Вдруг что… Пожалуйста, мы не долго.
— А в сад не водишь, что ли?
— Зачем? Я же дома сижу. И экономия опять же. У нас нет лишних денег, платить за сад. Да и разве там позаботятся лучше, чем родная бабушка?
…
Вернувшаяся через пару часов Настя застала мать лежащей на диване с мокрым полотенцем на голове.
Дети скакали по комнатам, в квартире пахло подгоревшей кашей, повсюду были разбросаны игрушки, подушки и бабушкины безделушки.
— Посмотри только, — простонала Любовь Викторовна, показывая на валявшиеся по полу фарфоровые фигурки — эти слоники мне ещё от бабушки достались, а эти собачки от мамы, а шкатулка тридцать лет на полке стояла… Всё разнесли, распотрошили. Что за дети!
— Нормальные вполне. Ты просто не привыкла к ним, да и они к тебе. Редко виделись.
— Сами не приходили. Я всё время приглашала, ждала.
— Сначала ведь приходили. Ты первая начала эти разговоры неприятные про квартиру.
— Это вам только бы всё распродать, разрушить. Одним днём живёте.
— Ой, не начинай опять.
Дети с визгом вбежали в комнату, размахивая полотенцами.
— Что они у вас невоспитанные такие? — возмутилась мать, — ни одного слова не понимают.
— Воспитывай. Поиграла бы с ними, что ли, книжку бы почитала, — Настя забрала у детей полотенца, усадила их в кресло.
— Не слушают ничего. Только бегать.
— Ты же бабушка, командуй. Сама хотела, чтобы мы внуков тебе приводили.
— Что-то уже мне хватило. Ночь спать не дали, с утра голова квадратная.
Настя подавила смешок. Всё шло по плану, именно так, как и предполагал Илья.
…
Любовь Викторовна выдержала недолго. Вскоре она сама заговорила о размене квартиры.
— Хотела, как у нормальных людей чтобы всё было, так нет, не хотите, как хотите. Продавайте, забирайте свои деньги, и делайте с ними, что хотите. Сил моих больше нет, жить в этом таборе. Тишины хочу.
Илья организовал продажу квартиры, поделил поровну деньги и помог матери с покупкой.
Любовь Викторовна начала было привередничать, отказываясь от предложенных вариантов, но он напомнил о росте цен, и она сразу умерила свои запросы.
Хотя, Илье и Насте всё-таки пришлось добавить ей денег, чтобы купить приличную однокомнатную квартиру, они всё равно были довольны результатом.
Илья намного уменьшил свою ипотеку, а Настя смогла купить студию и наконец-то переехать вместе с сыном в собственное жильё.
— Мама, а ты замуж не передумала выходить? — спросила Настя после того, как закончили с переездом. — Как поживает твой Георгий Валентинович? Общаетесь ещё?
— Общаемся… Он не против съехаться. Только я вот что-то уже сомневаюсь. Лучше пока гостевым браком пожить, думаю. После вашего табора одиночество полюбила.
— Ну и правильно. Я всегда знала, что ты умеешь принимать правильные решения, — засмеялась Настя.
