Надежда перевела взгляд на сына. Он сидел рядом и хмурился, будто опасался отказа. Молодые были растеряны, перепуганы. Они только-только начали учиться жить вместе, а тут ребёнок, ипотека, работа.
— Я помогу, — тихо пообещала она.
Даша радостно всплеснула руками, тут же вскочила с места и обняла её.
— Спасибо вам огромное! Вы наше солнышко!
Надежда улыбнулась, но внутри почувствовала странное беспокойство.
Когда сын женился, она не стала вмешиваться. Надежда прекрасно помнила свою несносную свекровь, которая раздавала советы даже тогда, когда её не спрашивали, постоянно критиковала и умудрялась испортить любое семейное торжество. Женщина дала себе слово, что не станет такой.
Первое время дети жили сами, с родственниками встречались только по праздникам. Надежде хотелось чаще видеть сына, но она уважала их границы. Тогда ей и в голову не могло прийти, что однажды Даша сама попросит её стать частью их семьи.
Беременность не входила в их планы. Супруги взяли ипотеку, работали без отдыха, считали каждую копейку. Даша сразу поняла: уходить в декрет — не вариант. Без её зарплаты они не потянут ежемесячные выплаты, да и подготовиться к пополнению семьи не смогут.
— Мы очень хотим ребёнка, но мы не сможем без вас, — Даша взяла её за руку, опасаясь, что та передумает. — Нам нужно работать, а вам небольшая доплата к пенсии будет, всё честно.
Надежда посмотрела на сына. Он молчал, но по глазам было видно, что он рассчитывает на неё.
Она не стала долго раздумывать. Ушла с работы, чтобы присматривать за внуком, забирать его из садика, сидеть с ним на больничных, водить на дополнительные занятия.
— Мамочка, вы у нас лучшая! — Даша всегда говорила это с улыбкой, не забывала про праздники, приносила гостинцы, писала милые сообщения в мессенджерах.
Надежда чувствовала себя нужной. Она верила, что стала для Даши не просто свекровью, а по-настоящему родным человеком.
Тогда ей и в голову не приходило, что всё изменится, когда её помощь больше не понадобится.
— Бабушка, я сам! — внук уверенно перехватил ложку у Надежды и начал есть суп.
Она села рядом, гордо наблюдая за тем, как он ловко управляется. Ещё год назад ей приходилось кормить внука, уговаривая. Теперь же он сам приходил из школы, сам разогревал еду, сам собирал рюкзак. Казалось бы, радоваться надо, что вырос. Но менялся не только он.
Чем более самостоятельным становился внук, тем холоднее становилась невестка.
Поначалу всё было почти по-старому. Даша благодарила за помощь, но теперь уже без прежнего тепла. Разговоры стали сухими, короткими, словно их поддерживали из вежливости.
— Спасибо, что забрали его сегодня, — кидала она через плечо, пока собирала внука домой.
— Да не за что, я же… — начинала было Надежда, но Даша уже закрывала дверь, даже не дослушав.
Раньше приглашала на чай, а теперь мягко торопила с уходом. Раньше называла «мамочкой», а теперь просто «вы».
Сначала Надежда списывала это на усталость. Ну работа, ну заботы, ну ребёнок растёт, может, времени нет на разговоры. Но постепенно стало очевидно: Даша её избегает.
— Дашуль, может, на выходные возьму внука к себе? — предложила Надежда однажды.
— Ой, да он устаёт, ему отдых нужен, — отмахнулась невестка. — У них там столько заданий задают.
— А у меня он разве не отдохнёт? Я ему и с уроками помогу.
— Ну вы же далеко живёте, мотаться туда-сюда неудобно… Да и у него теперь секции, расписание плотное, — голос Даши звучал раздражённо, будто Надежда просила о какой-то немыслимой услуге.
Свекровь обиженно поджала губы, но промолчала.
Потом началось откровенное хамство…
— Чего припёрлись без звонка? — Даша встретила её на пороге с явным недовольством.
Надежда замерла. Припёрлась? Раньше она не слышала таких слов из уст невестки.
За спиной Даши радостно закричал внук.
— Бабушка!
— Вот, зашла спросить, не нужен ли вам… — она замялась, пытаясь не показывать растерянность и разочарование.
— Да ничего нам не надо, спасибо, — отрезала Даша и даже не пригласила её войти.
Дверь закрылась быстрее, чем Надежда успела что-то сказать.
Она стояла в подъезде, чувствуя, как внутри разрастается пустота. Ещё год назад она была «солнышком», а теперь ей уже не рады.
Самым обидным было то, что сын ничего не замечал.
— Бабушка, а когда ты ко мне приедешь? — голос внука в трубке звучал радостно, но в нём была какая-то неуверенность.
— Да хоть в эти выходные, если мама разрешит, — ответила Надежда, чувствуя, как отчаянно сжимается сердце.
В трубке повисла пауза, а потом раздался приглушённый голос Даши:
— Ты зачем ей звонишь? Дай сюда телефон.
Гудки. Вызов сброшен…
Надежда долго держала телефон в руке, пытаясь осознать произошедшее. Ещё недавно она была неотъемлемой частью жизни внука, а теперь… Теперь её словно отрезали, жестоко обрубили все семейные нити.
В голове крутились печальные картины будущего. Сначала они видятся с внуком всего пару раз в неделю, пока Даши нет дома. Потом — разговаривают лишь по телефону. Постепенно звонки становятся всё реже, пока внук не начинает вспоминать о бабушке только по праздникам. А потом… Однажды он совсем забудет о ней и не позвонит, чтобы поздравить с днём рождения.
Надежда не хотела остаться в одиночестве. Она была готова бороться. Бороться за родного человека.
— Даша, почему внук не приезжает ко мне? — спросила она напрямую при встрече.
— Да у него секции, школа, времени нет.
— У него всегда было время.
— Ну, теперь нет, — отрезала невестка, даже не поднимая глаз. — Он взрослеет. Это нормально.
— А поговорить по телефону тоже времени нет?
Даша устало вздохнула, скрестила руки на груди.
— Надежда Ивановна, ну что вы начинаете? Он ребёнок, ему некогда висеть на трубке.
— Зато ему хватило времени, чтобы позвонить мне. Пока ты не отобрала телефон.
На лице Даши появилось откровенное раздражение.
— Ну конечно, я снова плохая! Я, между прочим, мать, и мне решать, с кем и когда он общается!
— Ты запрещаешь ему общаться с собственной бабушкой!
— Я ограничиваю лишнее общение.
Эти слова выбили землю из-под ног.
Надежда вернулась домой с тяжёлым сердцем. Внук, которого она растила, которого укачивала ночами, которого водила за руку в детский сад… Теперь она для него «лишнее общение».
Она долго избегала этого, но пришло время поговорить с сыном.
— Мам, ты опять за своё? — он раздражённо потёр лоб, будто Надежда жаловалась ему не в первый раз.
Она сжала губы, пытаясь удержаться от резких слов. Жаловаться не хотелось, но выбора не было.
— Я просто хочу видеть внука. Хотя бы иногда, — спокойно сказала она. — Я его растила, а теперь Даша делает вид, что меня не существует.
— Да никто не запрещает вам общаться! — сын устало вздохнул.
— Правда? Тогда почему он мне звонит тайком и разговаривает шёпотом, чтобы Даша не отобрала телефон? Почему я вижу его раз в месяц, а то и реже? Почему я слышу от твоей жены, что теперь я — «лишнее общение»?
Сын поднял голову. В его глазах мелькнуло замешательство, как будто он впервые задумался об этом.
— Даша, а почему сын не ездит к маме? — он задал этот вопрос за ужином, когда жена уже собирала тарелки.
Даша замерла на мгновение, но быстро взяла себя в руки.
— А зачем? У него школа, секции, дел полно. Нет времени на развлечения.
— Бабушка тоже часть его жизни. Она столько для нас сделала.
— Ну, сделала, и что? Теперь вечно этим попрекать будет?
Муж несколько секунд молчал, глядя на неё.
— Ты так говоришь, будто она чужой человек.
Даша с грохотом поставила тарелку в раковину.
— Слушай, давай без драмы! Она просто давит на жалость, чтобы влезть обратно в нашу жизнь!
— В нашу? Или в жизнь собственного внука?
Даша резко повернулась к нему, её губы дрожали от злости.
— Я мать! Мне решать, с кем он будет общаться!
Муж посмотрел на неё с новым, непривычным для неё холодом.
— Нет, Даша, решать мы будем вместе.
В тот же вечер он сам позвонил Надежде и сказал:
— В субботу привезу внука. И так будет каждую неделю.
Его голос был твёрдым, уверенным, и у Надежды внутри что-то оттаяло.
Даша больше не улыбалась ей при встрече. Теперь её лицо было холодным, отрывистые «здравствуйте» и «до свидания» заменили все прошлые любезности. Но Надежда даже не пыталась повлиять на ситуацию.
Даша никогда не считала её близкой, и теперь это стало очевидно. Но рядом был внук, а это важнее всего. И она больше не чувствовала себя лишней…
