Люда жила с родителями на конце города, в частном доме, недалеко от обувной фабрики, где работала её мама. Семья была неблагополучной – отец пил.
— И как Нинка с ним живёт? – осуждали соседки, — ведь прибьёт когда-нибудь по пьяни, а она всё терпит.
Нина была худенькой бледной женщиной. Она стеснялась своего мужа, но дочери всегда говорила:
— Он ведь только когда выпьет сам не свой становится, ты же знаешь. А трезвый – нормальный… И деньги отдаёт.
Люда поджимала губы и отворачивалась. Она не любила отца с тех пор, когда ещё маленькой увидела, как тот поднял на мать руку. Девочка плакала и не могла понять, почему мама прощает отца за такие злодеяния.
Привыкнуть к этому было тоже невозможно. Но Нина, видя, что муж пришёл с работы качаясь, уже знала, что делать: она хватала Люду и убегала прятаться к приятельнице в соседний дом. Там жила её коллега Тамара с сыном Лёней. К тому же Люда дружила с мальчиком – они были ровесники. Вместе и в детский сад ходили, и в школу в один класс.
Лёнька понимал, отчего к ним приходят внезапные гости и шептал дрожащей Люде:
— Ты не бойся, я тебя в обиду не дам…
Ребята играли, читали, и иной раз Люда так и засыпала на диване в большой комнате, а потом мать Лёньки – тётя Тамара, переносила её на руках спящую на раскладушку.
Нина шла домой ночью, когда муж успокаивался и засыпал, а утром с благодарностью забирала дочку от доброй соседки.
— Ушла бы ты от него, Нина, — не раз говорила Тамара подруге.
— Куда я уйду? И он не отстанет, я знаю… Вот подрастёт Люда, может, уедем в деревню к матери, даже не знаю… Там и работы такой нет, и квартиру оставлять ему жалко…
Так шло время, и скандалы отца периодически портили жизнь и Нине, и Людочке. Девочка стеснялась отца и втайне ненавидела его, и в то же время жалела. Наверное, такие чувства испытывала и её мать.
В один из таких «чёрных» дней, Люда, прячась с мамой у соседки, сказала:
— Вырасту, ни за что замуж не пойду. Одна жить буду. Вот как Лёнина мать – тётя Тамара.
— Так и я была замужем, — улыбнулась Тамара, — вот только мой муж объелся груш…
— Как это? – не поняла девочка.
— Сбежал от нас с любовницей в другой город. Погоревала я сперва, а потом и поняла, что нам с Лёней хоть и тяжеловато одним, но жить можно, а нервы никто не мотает… — пояснила Тамара Ивановна.
— Вот и я про это. Никто нервы не мотает… — повторила Люда.
Лёнька слушал этот разговор нахмурившись. А когда они сели смотреть с Людой журнал, он спросил:
— Отчего это ты семью не хочешь? Раз твой отец такой, то не значит, что все остальные на свете худые люди.
— Про всех не говорю. Я за себя только, — ответила уверенно Люда, — кто хочет вот так бегать от пьяницы, как мы с матерью, тот и пусть бегает, а я не буду.
— А может, тебе и хороший муж попадётся. Ты плохого не выбирай, — снова попытался возразить Лёнька.
— Так в них прежде времени не влезешь. Мама говорила, что когда замуж а отца шла, он не пил так. А потом только стал, вроде как с компанией связался. Слабый на это дело стал… А ему совсем это нельзя, сам видишь…
Люда боялась за мать, она даже сердилась на Лёню, почему он вздыхает и не понимает её. А мальчик любил её. Наверное, так не бывает, но Лёня обожал Людмилу всегда, с самого детства.
Вот и в школе они уже перешли в восьмой класс, и Лёнька вытянулся за лето, и стал мускулистым пареньком, а Люда, казалось, и не замечала перемен в его внешности, и всё так же привычно спокойно смотрела на своего товарища.
Однажды, когда отец Люды, Сергей Сергеевич, снова пришёл домой нетрезвым, Люда с Лёней сидели в комнате за уроками. Мать на кухне готовила ужин. Ребята только услышали шум падающей мебели – и всё поняли: отец бушует.
Лёнька быстро оказался рядом с отцом. Испуганная мать Люды ничего не успела сказать, как парень схватил её мужа и повалил на пол, а потом, сдёрнув с вешалки пояс от халата, завязал руки пьяному.
— Попробуй только тронь их хоть пальцем, — прошипел Лёнька в лицо поражённому Сергею, — убью!
Затем батю отволокли в чулан и закрыли там в темноте на тюфяке, брошенном на пол. Некоторое время из чулана доносились ругательства, потом слабые просьбы, а позднее и плач.
— Невелика храбрость – пьяного связать и арестовать, — заволновалась мать, — пойду гляну как он там.
Арестованный был освобождён только через четыре часа, почти ночью, и это было маленькой победой для семьи – в этот раз никто не уходил и не прятался от дебошира – наоборот, спрятали в чулане его.
Так проделывал Лёня ещё пару раз, и Сергей старался уже позднее возвращаться домой, чтобы не попасть под арест. Он ночевал у собутыльников, иной раз в сараях, а однажды, опившись, умер в чужом гараже от сердечной недостаточности.
На похоронах никто не плакал. Ни жена, ни дочка. Соседи с пониманием отнеслись к этому. Слишком устала семья от алкоголика.
Теперь Нина стала совсем другой. Она не боялась смотреть на дверь, когда кто-то приходил, не вздрагивала от шагов в сенях. Но потребовалось время, чтобы на душе у неё потеплело и лёд растаял.
Теперь женщина жила и радовалась, а дочери говорила:
— Ни за что теперь замуж не выйду. Слава Богу – нажилась. Отмучилась. Только теперь и жизнь увидала. Но ему благодарна только за одно, что ты есть у меня, Людочка.
— Вот и я замуж не выйду. Ни за что. Тоже не хочу зависеть от кого-то. Как погляжу, счастливых-то семей мало, — с мудрым лицом старушки говорила Люда.
— Это ты зря так говоришь. У тебя всё будет хорошо, — гладила её по плечам мама, — вот я отмучилась, а тебе обязательно повезёт. Не бывает так, что всем в семье плохая судьба.
— Вот и Лёнька мне так говорит, — кивнула Люда, — а я не верю…
— Лёнька? Так он любит тебя, и это видно всем, кроме тебя одной… Как же ему не нравятся такие твои рассуждения! Ты и не говори ему больше так. Он наш парень, хороший… — ответила Нина.
— Прямо так и любит? – подняла брови Люда, — мы просто друзья. И всё…
— Ну, ну… Посмотрим, — рассмеялась мать, — а ты эту дурь выброси из головы: замуж она не пойдёт. Ты на меня не смотри! Есть и счастливые люди…
Ребята закончили школу. Лёня всё так же был рядом с Людой и никого из парней к ней и близко не подпускал. Вот только девушка оставалась ему подругой, а парню хотелось большего – любви.
Однажды Люда возвращалась вечером из гостей, от подруги. Она наотрез отказалась, чтобы Лёня встретил её, так как не знала до которого часа они засидятся с девушками.
Летний вечер был пасмурным и тёмным, когда Лёнька постучал в окошко к Люде.
— А её всё нет, не возвратилась она ещё. Ты бы встретил её, Лёня. Темно-то как и того и гляди дождь пойдёт, — сказала мама Люды.
— Ага, иду встречать, — заволновался парень и взял зонтик, поданный Ниной в окно.
Он торопился, почти бежал по парку, желая успеть до дождя. Но первые крупные капли уже начали барабанить по листам тополей.
Но тут он услышал чьи-то торопливые шаги, переходящие в бег. Лёнька едва успел посторониться – навстречу ему бежала Люда. Она, увидев его, вздрогнула, а когда узнала, облегчённо выдохнула:
— Ой, ты… Слава Богу. А то там в парке на скамейке – компания ребят «навеселе», а я иду одна… Ой, зря не согласилась, чтобы встретил, одной страшно по темному городу ходить…
Лёня открыл зонтик и взял девушку под руку. Они шли под дождём домой уже не спеша, хотя ноги у обоих промокли.
— Давай договоримся, что я тебя всегда встречаю, Люда… — он остановился и поправил на её лбу мокрую чёлку, — ты мне должна доверять, мы же всегда были вместе. И дальше тоже будем вместе…
Они шли, не разбирая дороги, по лужам, и вскоре уже были у дома. Прощаясь, он стал целовать её лицо, и гладить по спине уверенно и нежно. Люда держала зонтик и не стала отстраняться от парня. Она почувствовала тёплый ток, который исходил от его широких ладоней. Такое родное и нежное тепло, защита и надёжность.
Больше девушка не заводила разговоров о пожизненном одиночестве, ей и самой теперь такие рассуждения казались нелепыми…Перемену её настроения заметила и мама по блеску в глазах и явной радости при виде Лёньки.
— Как у вас с Лёней, всё хорошо? – как-то спросила мать, видя, как дочь собирается на свидание.
— Лучше не бывает, — улыбнулась Люда, и села в комнате на диван.
— Как это понимать? – снова поинтересовалась мать.
— Лёнька замуж зовёт.
— Как? И ты молчишь? – мать тоже села рядом, — ничего себе новость.
— Вот то-то и оно, я не знаю, что ему ответить… — нерешительно произнесла Люда.
— Как это «не знаю»? Это же твой Лёнька! – удивилась мать, — вы же любите друг друга или я не права?
— Да, но у него впереди армия, мама…
— Ну, и что. Дождёшься. Ведь любишь! – уверенно ответила мать.
— Так ясно, что ждать буду. Но он хочет непременно сейчас расписаться. А ему через два месяца уже идти служить, — вздохнула Люда и уткнулась матери в плечо, — так не хочется расставаться.
— Это не беда, — Нина обняла дочь, — время быстро летит. Вы писать письма будете друг другу и звонить при возможности, а ещё ему и отпуск дать могут небольшой. Главное – любовь!
В этот же вечер Людмила дала своё согласие Лёне на замужество. Пара подала заявление в ЗАГС и расписалась через месяц скромно, без пышной свадьбы, посидев за накрытым столом только с родными.
Все товарищи по армейской службе завидовали Лёньке. Такие длинные письма почти каждый день получал только он один. Не ленилась Люда писать любимому. Сладким и коротким был их медовый месяц. Но мама оказалась права: время шло, и оказалось, что Люда в медовый месяц забеременела.
Ожидать мужа и носить их малыша оказалось таким важным и серьёзным: Людмила соблюдала режим, хорошо питалась, и сообщала любимому о своём самочувствии.
Был огромной радостью небольшой отпуск Лёни, когда он приехал на выписку жены и сына из роддома, хоть ненадолго он прибыл полюбоваться на пополнение семейства и снова умчался на службу.
Теперь Людмила занялась сыном. Материнство поглотило всё её время и внимание. Но она всё так же успевала писать мужу письма и в подробностях сообщать свои новости.
Теперь уже Люда знала счастье материнства и с хорошим настроением ждала мужа. А когда Леонид вернулся, они стали вместе заботиться о малыше, и о друг друге.
— Я словно заново переживаю счастье, — делилась со сватьей Тамарой Нина, — как же хорошо быть бабушкой! И какая радость — видеть свою дочь счастливой. А ведь одно время она пугала меня уверенностью, что будет всегда одна.
— Да глупости всё это… Лёнька этого бы никогда не позволил. Настоящий мужик, каменная стена и опора, — улыбалась Тамара Ивановна, — Дай Бог им счастья. А Лёня работает, обеспечивает семью и пылинки с жены сдувает. Получил свою любовь, как и мечтал.
— Это и есть первая любовь, — подтвердила Нина, — самая крепкая, светлая и искренняя…
