никита— Кочерыжка от капусты… — Ирина уставилась на экран телефона. Майский вечер за окном разливался золотом, соседка за стеной отчаянно фальшивила под Валерию, а жизнь только что сделала кульбит и показала фигу.
— Че? Какая кочерыжка? Что там? — Павел, её муж, оторвался от разбора коробок. Две недели назад они купили дачу — крошечный участок с покосившимся домиком, куда вложили все сбережения и два года мечтаний.
— Сообщение от твоей мамы, — Ирина сунула ему телефон под нос. — Полюбуйся.
Паша прищурился, вчитываясь в текст.
«Дорогие мои! Майские праздники будем отмечать на вашей даче и не спорьте, я уже позвала подруг. Зинаиду помнишь, Пашенька? Ту, что на нашей свадьбе торт уронила? И Галочку с Верой, они теперь в хоре поют, обещали репертуар новый подготовить. А ещё Клавдию Семёновну, она недавно с Турции вернулась, столько впечатлений! Купите минералки побольше, мы за разговорами пить хотим. Целую, ваша мама.»
— Э-э-э… — протянул Павел, машинально почёсывая затылок.
— «Э-э-э»? Серьёзно? Это всё, что ты можешь сказать? — Ирина вырвала телефон из его рук. — Мы два года пахали как проклятые, чтобы купить этот участок. Мечтали провести первые майские вдвоём, в тишине. А тут — твоя мать с подругами! Которые говорят, говорят, говорят без перерыва!
— Но Ириш, она же не со зла…
— Ты ещё скажи, что я должна радоваться! «Ой, как чудесно, Маргарита Павловна, приезжайте с подружками, а то нам с мужем так скучно вдвоём, ну совсем поговорить не о чем!»
— Ира…
— Я уже представляю! — Ирина вскочила и принялась ходить по комнате, размахивая руками. — «А ты, Ирочка, всё худенькая? Деток-то пора заводить, а то время идёт». «А помнишь, Маргарита, как мы на демонстрации ходили? Ах, молодость-молодость!» «А давайте песню споём, все вместе, дружно!»
Павел невольно улыбнулся.
— Ты потрясающе изображаешь мою маму.
— Я сейчас тебя потрясающе стукну скалкой! — пригрозила Ирина, хотя скалки у них отродясь не водилось. — Пашка, ну мы этого столько ждали! Наш первый отпуск на природе! Тишина, спокойствие, только ты и я…
— Может, позвонить маме и сказать, что мы уже всё распланировали? — неуверенно предложил Павел.
— Ой ли… Ты это умеешь? — искренне удивилась Ирина. — За три года брака я ни разу не видела, чтобы ты сказал своей маме «нет». Давай уж тоже тут не геройствуй.
Павел вздохнул, признавая её правоту. С матерью у него были особые отношения. Вечно активная, шумная, заводная Маргарита Павловна воспитывала сына одна после ранней кончины отца. И проще было согласиться, чем спорить с этим вихрем энергии.
— Ладно, я попробую, — обречённо сказал он, доставая телефон.
Ирина замерла, готовясь услышать, как её муж впервые в жизни поставит свои интересы выше маминых.
— Алло, мам? Да, получили. Слушай, тут такое дело… Мы на даче ещё не обустроились, крыша течёт и… Да, конечно, понимаю, но… Да, Михалыч отличный мастер, но… Хорошо, мам. Да. Конечно. И мы тебя.
Он опустил телефон и виновато посмотрел на жену.
— Она говорит, что уже договорилась с каким-то Михалычем, который за три дня крышу починит, баню поправит и вообще всё сделает как надо.
— Замечательно, — процедила Ирина. — То есть, ты вот прямо сейчас сдулся и капитулировал.
— Ириш, ну пойми, она столько для меня сделала…
— Паша, я всё понимаю, правда, — вздохнула Ирина. — Но иногда мне кажется, что в нашем браке нас трое. И третья — далеко не лишняя, как в анекдоте, а главная.
— Давай просто переживём эти майские, а потом всё лето будет наше, — Павел попытался обнять жену, но она отстранилась.
— Знаешь что… Я пойду пройдусь. Проветрюсь.
— Ириш, ну не сердись…
Но она уже накинула куртку и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.
Вечерний воздух был напоён ароматами цветущих яблонь — май в этом году выдался ранним и тёплым. Ирина шла по тихому спальному району, пиная мелкие камешки и яростно вдыхая весну.
Телефон в кармане завибрировал. «Только бы не Пашка», — подумала она, доставая гаджет. На экране высветилось: «Мама».
— Да, мам, — вздохнула Ирина.
— Дочь моя! Чую сердцем — не в духе ты! — раздался в трубке энергичный голос Елены Викторовны. — Что стряслось?
— Мам, у тебя что, радар? — невольно улыбнулась Ирина.
— Не радар, а интуиция. Говорят, у слонов она лучше всех развита, так что я в хорошей компании! Колись давай, чего киснешь?
Ирина вздохнула и выпалила на одном дыхании:
— Мы с Пашей купили дачу, хотели провести там майские вдвоём, а его мать решила нагрянуть туда с подругами, и теперь вместо тишины и покоя нас ждёт балаган с песнями и плясками!
— Погоди, погоди, — перебила её мать. — Вы купили дачу?! И молчали?!
— Мам, мы только на той неделе документы оформили.
— А предупредить мать? У меня вон чемодан без дела стоит, шляпа новая пылится…
— Мама! — взмолилась Ирина. — Ты сейчас точь-в-точь как Маргарита Павловна!
— Елки-иголки! Прикуси язык! — фыркнула Елена Викторовна. — Я, конечно, уважаю твою свекровь, но между нами — небо и земля! Она — перпетуум мобиле, а я — свободный художник. Она поёт в хоре, а я играю в бридж. Хотя… — тут голос матери стал задумчивым. — Знаешь, мы с ней в чём-то похожи.
— В чём же? — скептически хмыкнула Ирина.
— Обе одиночки. Обе вырастили детей сами. Обе скучаем.
— Мам, она не скучает! У неё миллион подруг, хор, кружок вязания, танцы по средам…
— И всё равно скучает. Видишь ли, дочунь, когда ты в нашем возрасте, то от одиночества не спасают ни подруги, ни хобби. Это как фантомная боль: ты знаешь, что конечности нет, но она всё равно ноет и чешется.
— Ты опять про личную жизнь? — простонала Ирина. — Мам, тебе всего шестьдесят пять!
— Вот именно! Самый сок! — оживилась Елена Викторовна. — Кстати, а сколько лет твоей свекрови?
— Шестьдесят два, кажется.
— Хм, — протянула мать с явным интересом. — А ты говоришь, она с подругами на дачу собралась?
— Да, — вздохнула Ирина. — Человек пять или шесть бодрых пенсионерок, готовых разговаривать сутки напролёт.
— Интересно-интересно, — голос матери стал подозрительно деловитым. — А у вас там, в этих ваших дачных краях, клуб есть? Или дом культуры? Танцы, караоке, всё такое?
— Откуда я знаю? Мы же ещё ни разу там не были.
— А по карте глянуть не пробовала? — хмыкнула мать. — Вся молодёжь с навигаторами, а примитивные вещи не умеют.
— Мам, к чему эти расспросы?
— Не боись, дочь, помощь близко, — загадочно произнесла Елена Викторовна. — Не переживай, я всё решу.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ирина.
— Сюрприз будет. А теперь иди домой и не дуйся на мужа. Он же типичный сыночка-корзиночка, в психологии это называется «комплекс подснежника». Но видели глазоньки, что на базаре брали, так что сама виновата…
— Мам, нет такого комплекса!
— Значит, я его только что открыла. Всё, дочь, спать пора. Целую-обнимаю!
И она отключилась, оставив Ирину в полном недоумении…
…Первое мая выдалось на редкость солнечным и жарким. Ирина и Павел приехали на дачу ранним утром, чтобы подготовиться к приезду Маргариты Павловны и её группы поддержки.
— Как думаешь, надолго они? — осторожно спросил Павел, разгружая продукты.
— Судя по количеству припасов, которые нам велено закупить — минимум на неделю, — буркнула Ирина, всё ещё дуясь на мужа.
Два дня назад ей позвонила мать с загадочной фразой: «Будь паинькой, всё идёт по плану». Какой план она имела в виду, оставалось загадкой.
Маргарита Павловна прибыла в полдень, на такси. Выпорхнула из машины как молоденькая, в ярко-голубом костюме, с идеальной укладкой и маникюром.
— Дети мои! — она по очереди расцеловала Ирину и Пашу. — Как я рада! Какая прелесть у вас тут! Домик хоть и старенький, но с потенциалом! Михалыч завтра приедет, уже все материалы закупил.
— Здравствуйте, Маргарита Павловна, — выдавила улыбку Ирина. — А где ваши… подруги?
— Скоро будут, скоро! Галочка на своей машине всех собирает! — свекровь уже деловито осматривала участок, прикидывая, где что разместить. — А тут можно беседку поставить! А здесь цветник сделать! О, смотрите, какая черёмуха! Я вам такие рецепты дам — пальчики оближете!
Ирина с тоской посмотрела на мужа. Тот виновато улыбнулся.
Через час двор уже наполнился звонкими голосами. Подруги Маргариты Павловны — такие же энергичные и громкие, как она сама — заполонили всё пространство. Они хвалили, советовали, восхищались, расспрашивали. Ирина с ужасом поняла, что её мечты о спокойных майских праздниках рухнули окончательно.
— А ты чего такая кислая? — шепнула одна из подруг, кажется, Зинаида Петровна, проходя мимо Ирины. — Устала? Молодая ещё уставать-то!
Ирина промолчала, изображая вежливую улыбку.
К трём часам дня стол на веранде ломился от закусок. Звучали тосты, перемежающиеся воспоминаниями и планами на будущее. Ирина механически жевала салат, стараясь не думать о том, что так будет весь отпуск.
И вдруг со стороны дороги раздался звук клаксона — кто-то настойчиво и ритмично сигналил.
— Кто это? — удивилась Маргарита Павловна.
— Понятия не имею, — пожал плечами Павел.
Все выглянули в окно. У калитки стоял ярко-красный кабриолет с откинутым верхом. За рулём сидела эффектная рыжеволосая женщина в солнцезащитных очках, а рядом с ней — седовласый мужчина с гитарой.
— Мама?! — ахнула Ирина.
— Людмила?! — одновременно с ней выдохнула Маргарита Павловна.
— Здрасьте-пожалуйста! Явились — не запылились! — Елена Викторовна лихо выпрыгнула из машины, не открывая дверцу. — А мы тут мимо проезжали, дай, думаю, загляну, поздравлю дочку с покупкой. А тут — ба! — целая делегация!
Ирина с трудом сдерживала нервный смех. Мама не просто «заглянула». Она явно подготовилась: огненно-рыжие волосы, уложенные в небрежную причёску, ярко-алое платье в пол с умопомрачительным разрезом, туфли на шпильках, которые немедленно увязли в земле. На шее красовалось массивное колье, а в руках — бутылка шампанского.
— Людмила Викторовна, какая неожиданность, — растерянно пробормотала Маргарита Павловна.
— Леночка, золотце! Елена, а не Людмила! — рассмеялась мать Ирины. — Вечно ты меня путаешь, Ритуль! Ну да ладно, я не обидчивая!
Елена Викторовна и Маргарита Павловна знали друг друга исключительно по семейным праздникам, где общались прохладно-вежливо, соблюдая нейтралитет ради детей.
— А это кто? — свекровь кивнула на мужчину, который выбирался из кабриолета, бережно держа гитару.
— Это Владлен Аркадьевич, — подмигнула Елена Викторовна. — Мой… хм… друг.
— Очень приятно, — с достоинством поклонился Владлен Аркадьевич, подкручивая седые усы. — Наслышан о знаменитой Маргарите Павловне.
— Правда? — недоуменно моргнула свекровь. — И откуда же?
— Елена мне все уши прожужжала о замечательной свекрови своей дочери, — бодро отрапортовал мужчина.
Елена Викторовна выразительно кашлянула.
— А кого я вижу! — воскликнула она, заметив подруг Маргариты Павловны. — Боевые подруги! Галочка, Зиночка, Верочка! Вы тут все!
— Вы знакомы? — изумилась Ирина.
— Конечно! — беззаботно махнула рукой Елена Викторовна. — Мы все на концерте хора «Сударушка» пересеклись, ещё в прошлом году. Незабываемые впечатления, скажу я вам!
Ирина готова была поклясться, что её мать никогда в жизни не была на выступлении хора. Да и подруги свекрови выглядели несколько озадаченными.
— Ой, девчонки, да вы тут скисли совсем! — всплеснула руками Елена Викторовна, оглядывая стол. — Сидите, овощи жуёте. А знаете, что у меня есть?
Она повернулась к Владлену Аркадьевичу:
— Владик, открой багажник.
Мужчина нажал кнопку на брелоке, и багажник кабриолета открылся, явив несколько объёмных сумок.
— Тут у меня, мои хорошие, собственноручно настоянная наливочка! Вишнёвая, смородиновая и на зверобое — от всех хворей сразу! А ещё новость потрясающая! — Елена Викторовна эффектно понизила голос. — В клубе сегодня вечером — танцы! И знаете кто играет? Ансамбль «Ретро-экспресс»! Тот самый, где Жорик на трубе!
— Тот самый Жорик? — вдруг оживилась Галина Сергеевна.
— Он, родимый, — закивала Елена Викторовна. — И представляете, кто ещё туда собирается? Тот самый Сергеич, бывший директор мясокомбината. Вы его помните — такой видный мужчина с пышными усами?
— Который вдовец? — поддалась всеобщему возбуждению Зинаида Петровна.
— Дважды! — поднял указательный палец Владлен Аркадьевич. — И оба раза проводил супруг с почестями.
— Так вот, — продолжила Елена Викторовна, — я тут подумала: что мы тут сидим, киснем? Молодёжь явно нам не рада — хотят уединения. А у меня тут недалеко, в Сосновке, подруга живёт, дачу сдаёт. Три комнаты, веранда, баня! И всего в пяти минутах от клуба! Ай-да ко мне, красавицы? Оторвёмся, как в молодости!
— Елена Викторовна, — неуверенно возразила Маргарита Павловна, — но мы же только приехали. Детки так готовились…
— Ритуль, ты чего, оглохла? — фамильярно похлопала её по плечу Елена Викторовна. — Посмотри на них! — она кивнула на Ирину с Пашей. — Они же еле улыбаются. Им тут с нами скучно. Они люди тихие, интеллигентные. Книжки, природа. А мы что? Мы — огонь, мы — жизнь! Нам танцевать надо, веселиться!
— Ну, не знаю, — продолжала сомневаться Маргарита Павловна, хотя в глазах её уже явно мелькал интерес. — Как-то неудобно…
— Рита, умоляю! — закатила глаза Елена Викторовна. — Тебе сколько лет? Шестьдесят?
— Шестьдесят два, — поправила свекровь.
— Вот! А мне шестьдесят пять! Мы с тобой ягодки! А ягодкам положено где быть? В самом заметном месте торта! Владюша, сыграй-ка что-нибудь бодрое!
Владлен Аркадьевич, не заставляя себя уговаривать, взял аккорд на гитаре и запел: «А ну-ка, девушки, а ну, красавицы, пускай поёт о вас страна!»
К удивлению Ирины, Маргарита Павловна вдруг начала притопывать в такт. А Зинаида Петровна и вовсе пустилась в пляс.
— Людочка права! — неожиданно объявила Галина Сергеевна, сбившись с имени. — Что мы тут сидим? Молодые хотят побыть вдвоём, а мы их только стесняем.
— Золотые слова! — Елена Викторовна хлопнула в ладоши. — Пошли, красотки! Время не ждёт, Сергеич заждался!
— А вы уверены, что нам там будут рады? — засомневалась Вера Степановна.
— Рады? — Елена Викторовна рассмеялась. — Да нас там с руками оторвут! Пять блестящих дам в самом соку! Да там все мужики штабелями лягут!
— Правда? — оживилась Маргарита Павловна, инстинктивно поправляя причёску.
— Маргарита Павловна, золотце, — вдруг очень серьёзно сказала Елена Викторовна, беря её за руки. — Вы посмотрите на себя! Вы же красавица! В ваши годы моя бабка уже пятнадцать лет в чёрном ходила и только про болячки говорила. А вы? Любая тридцатилетняя позавидует! Я, например, точно завидую.
Маргарита Павловна зарделась, как девочка.
— Ну что вы, Леночка.
— Так что решаем? — напирала Елена Викторовна. — Едем ко мне? Гуляем? Танцуем?
Подруги Маргариты Павловны переглянулись и захихикали, как девчонки.
— Я, пожалуй, поеду, — решилась Галина Сергеевна. — Давно хотела на танцы выбраться. А то как в этот хор записалась, так только и делаю, что пою да пою.
— И я с тобой! — подхватила Зинаида Петровна. — К чёрту диету, к чёрту давление! Потанцуем, девочки!
— И я! — не выдержала Вера Степановна. — Наливочка у тебя, Лена, говоришь, отменная?
— Год настаивала! — заверила Елена Викторовна. — Ну, что, Рита? Ты с нами?
Маргарита Павловна оглянулась на сына, словно испрашивая разрешения.
— Иди, мам, — улыбнулся Павел. — Отдохни, повеселись.
— Тогда решено! — воскликнула Маргарита Павловна, расправляя плечи. — Едем к Елене!
Ирина не верила своим глазам. На её свекровь словно снизошло озарение. Она вдруг стала выглядеть моложе, веселее, озорнее. В глазах появился блеск, в движениях — грация.
— Собирайтесь, красотки! — скомандовала Елена Викторовна. — Жору ждать не заставляем!
Через пятнадцать минут двор опустел. Подруги расселись между кабриолетом Елены Викторовны и машиной Галины Сергеевны. Последней уходила мать Ирины.
— Ты это спланировала, — прошептала Ирина, обнимая мать на прощание.
— А ты сомневалась? — подмигнула Елена Викторовна. — Кстати, этот Владик — мой сосед по даче, в прошлом — преподаватель бальных танцев. Он, конечно, голубее неба, но мужчины об этом не догадываются, а женщины делают вид, что не замечают. Идеальный компаньон для авантюр!
— А что за Сергеич? — шепотом спросила Ирина.
— Да нет никакого Сергеича! — рассмеялась мать. — Но к концу вечера он обязательно найдётся. Клянусь своей новой шляпкой!
— Мам, ты сумасшедшая, — восхищённо сказала Ирина.
— Не сумасшедшая, а креативная! — поправила Елена Викторовна. — Знаешь, в чём ваша с Пашей проблема? Вы мыслите узко! «Ой, свекровь с подругами приедет, ой, тишину нарушат». А надо не бороться с проблемой, а перенаправить её энергию! Как в восточных единоборствах.
Она дождалась, пока Маргарита Павловна отвернётся, и быстро шепнула:
— Я их до послепослезавтра не отпущу. И, может быть, твоя свекровь вернётся чуть-чуть другой. Всё, целую!
Елена Викторовна послала дочери воздушный поцелуй и упорхнула в свой кабриолет.
Ирина и Павел остались одни посреди внезапно опустевшего двора.
— Это что сейчас было? — наконец выдавил Павел.
— Это, — Ирина не сдержала смеха, — была моя мама.
— Она увела мою мать и всех её подруг. Куда-то. С каким-то странным мужиком.
— Не переживай, — Ирина обняла мужа. — Владик абсолютно безопасен. А мама… Ну, ты её знаешь.
— А этот Сергеич? И танцы с Жорой?
— Понятия не имею, — честно призналась Ирина. — Но, знаешь, я почему-то верю, что всё будет хорошо. Моя мама — стихийное бедствие, но она никогда не подводит.
Павел задумчиво почесал затылок.
— Погоди… ты это подстроила?
— Я? Что тыыыы — Ирина изобразила святую невинность. — Я просто позвонила маме пожаловаться. А дальше она взяла дело в свои руки.
— Ты хоть представляешь, что твоя мать сейчас сделает с моей? — в голосе Павла звучала смесь ужаса и восхищения.
— Ничего страшного, — Ирина пожала плечами. — Просто напомнит ей, что она женщина, а не только мать и бывшая заведующая детским садом. По-моему, ей давно пора.
Они переглянулись и вдруг расхохотались, представив эту разношёрстную компанию на танцах.
— О боже, мама в жизни мне этого не простит, — простонал Павел, утирая выступившие от смеха слёзы.
— Ещё как простит, — Ирина хитро прищурилась. — Спорим, она вернётся совершенно другим человеком? И с женихом!
— С кем?!
— Ну, не знаю, может, с Сергеичем этим мифическим. Или с Жорой с трубой.
Павел внезапно стал серьёзным.
— Тебе правда кажется, что моей маме нужен… мужчина?
— Паш, твоей маме шестьдесят два, она полна сил, энергии, она красивая. И уже пятнадцать лет как вдова. Как думаешь, почему она вечно лезет в нашу жизнь? Потому что своей нет.
Павел задумчиво потёр подбородок.
— Знаешь, я как-то об этом не думал…
— Естественно! Ты же её сын. Дети никогда не думают о личной жизни родителей. Им кажется, что те существуют только чтобы борщи варить и деньги на мороженое давать.
Павел вдруг обнял жену, крепко прижимая к себе.
— Ты самая умная женщина на свете, — прошептал он ей в макушку.
— Разумеется, — фыркнула Ирина. — Иначе бы я за тебя не вышла.
Они постояли так ещё немного, наслаждаясь внезапно наступившей тишиной. По участку разливался тёплый майский вечер, пахло сиренью и первой травой.
— Знаешь, — задумчиво сказал Павел, — если моя мать и правда найдёт себе… друга, я буду очень рад.
— Я тоже, — искренне ответила Ирина. — Твоя мама хороший человек, просто очень одинокий. И эта её гиперопека — от страха потерять сына, единственного близкого человека. Но если в её жизни появится кто-то ещё, кто будет о ней заботиться, мы все вздохнём свободнее.
— А твоя мама… Она всегда такая?
— Какая? — улыбнулась Ирина.
— Ну… ураган в юбке.
— Всегда, — кивнула Ирина. — Сколько себя помню. Она психолог по образованию, но никогда не работала по профессии. Говорит, скучно копаться в чужих проблемах. Лучше устраивать чужие жизни.
— То есть, ты с детства такого насмотрелась?
— Да уж, — рассмеялась Ирина. — К пятнадцати годам я знала по именам всех соседей, потому что мама устраивала «случайные встречи» одиноких дам с одинокими мужчинами. На моих глазах образовались три семейные пары. Одна до сих пор вместе.
— А сама она… почему одна?
— О, это отдельная история, — Ирина махнула рукой. — Если верить маме, она была замужем за испанским тореадором, потом за французским поваром, потом за норвежским моряком…
— Серьёзно?!
— Шучу, конечно, — фыркнула Ирина. — Вообще-то, она всю жизнь любила одного человека. Моего отца. Но они расстались, когда мне было пять. А потом… потом она так и не встретила никого, кто мог бы его заменить. Хотя претендентов было много.
Павел задумчиво кивнул.
— Знаешь, мне твоя мама всегда казалась такой… неприступной. На нашей свадьбе она меня до дрожи в коленках пугала.
— Это потому что она проверяла, достоин ли ты её дочери, — рассмеялась Ирина. — Но ты ей нравишься, правда. Она считает тебя хорошим парнем. Только слишком послушным.
— Она мне так и сказала на мальчишнике!
— Вот видишь! Моя мама никогда не врёт. Говорит, жизнь слишком коротка для вранья.
Они ещё немного постояли в обнимку, а потом Павел вдруг оживился:
— Слушай, а ведь мы теперь одни! На все майские! Что будем делать?
— Как что? — Ирина хитро улыбнулась. — То, о чём мечтали. Книжки, тишина, птички…
В этот момент где-то неподалёку раздался оглушительный грохот, за которым последовала какофония звуков — словно кто-то включил музыку на полную громкость.
— Что за… — Павел кинулся к забору, выглядывая наружу.
Через пару секунд он вернулся, едва сдерживая смех.
— Ты не поверишь! Наши соседи — байкеры! Человек пятнадцать, с мотоциклами, пивом и музыкой. И они только что решили устроить барбекю. Кажется, на все майские!
Ирина замерла на мгновение, а потом неудержимо расхохоталась.
— Кажется, моя мама отправила наших мам не туда, — выдавила она сквозь смех. — Им нужно было остаться здесь!
— Слушай, а может, поедем к твоей маме? — вдруг предложил Павел, перекрикивая музыку. — Раз уж там сейчас тихо и спокойно?
— А знаешь, — Ирина хитро прищурилась, — это идея. Заодно проверим, что они там без нас вытворяют.
Дача подруги Елены Викторовны оказалась уютным домиком на окраине садового товарищества «Сосновка». Когда Ирина и Павел подъехали, было уже около восьми вечера. Из дома не доносилось ни звука.
— Думаешь, они уже в клубе? — шепнул Павел, помогая Ирине выйти из машины.
— Скорее всего, — кивнула она. — Потому и тихо.
Они осторожно поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Никто не ответил.
— Может, просто зайдём? — предложил Павел. — Вроде как сюрприз устроим.
Ирина кивнула, и они тихонько открыли дверь.
В доме было пусто и идеально чисто — ни намёка на то, что недавно здесь располагалась шумная компания дам элегантного возраста. Ирина растерянно оглядывалась.
— Может, мы ошиблись адресом? — предположила она.
— Нет, всё верно. Смотри, — Павел указал на записку, приколотую к холодильнику. — Это почерк твоей мамы.
Ирина схватила листок и прочла вслух:
«Дорогие мои голубки! Если вы это читаете, значит, байкеры вас уже достали (да, я в курсе насчёт соседей, специально их предупредила, чтобы шумели погромче!). Располагайтесь, будьте как дома. Холодильник забит продуктами, вино в шкафу, простыни чистые. А мы с девчонками и Маргаритой Павловной (кстати, какая она затейница, кто бы мог подумать!) отправились… в круиз! Да-да, не удивляйтесь. Ночью выяснилось, что Зинаида Петровна выиграла в лотерею путёвку на теплоход, пять дней по Волге. Шесть кают, как раз на всех хватило! Кстати, познакомились с чУдными мужчинами, среди них и правда есть Сергеич — капитан теплохода. Маргарита Павловна уже научила его печь свои фирменные булочки с корицей, а он обещал показать ей капитанский мостик при луне! Вернёмся через пять дней. Если что — звоните, но лучше не надо. Тут связь плохая. Целую-обнимаю! Мама.
P.S. Паша, твоя мама передаёт, что нашла на набережной отличного мастера по крышам, гораздо дешевле Михалыча, уже договорилась, он приедет на следующей неделе.
P.P.S. Не благодарите!»
Ирина и Павел переглянулись.
— Это… — начал Павел, но не нашёл слов.
— Потрясающе, я знаю, — кивнула Ирина. — Хотя, признаться, я не ожидала такого размаха. Круиз! Они ушли в круиз!
— Моя мама и капитан? — Павел всё ещё не мог поверить. — Серьёзно?
— Не знаю, насколько это серьёзно, — пожала плечами Ирина, — но, кажется, твоя мама внезапно обнаружила, что жизнь не заканчивается на детях и внуках.
— И тебя это не беспокоит? — с сомнением спросил Павел. — Что они там… без присмотра?
— О, поверь, твоя мама под отличным присмотром. Моя не даст никому заскучать. Или влипнуть в неприятности. Или… — тут Ирина осеклась и прыснула со смеху.
— Что?
— Да так, — отмахнулась она. — Просто представила твою маму и этого Сергеича на капитанском мостике. При луне!
Павел скривился.
— Фу, Ира, это же моя мать!
— И что? Твоя мать — женщина, между прочим. Причём очень даже симпатичная. Я сама удивляюсь, как она до сих пор одна.
Павел задумчиво почесал затылок.
— Наверное, ты права… Просто странно об этом думать. Но знаешь, если она будет счастлива, я только за.
Он вдруг обнял Ирину, крепко прижимая к себе.
— Похоже, теперь у нас есть тихое место и целых пять дней спокойствия, — прошептал он ей на ухо.
— Как минимум, — согласилась Ирина. — А если нам повезёт, и у твоей мамы с Сергеичем всё сложится, то, может быть, и гораздо больше.
Они стояли посреди чужой кухни, обнявшись и улыбаясь, как заговорщики. А где-то далеко, на палубе белоснежного теплохода, две немолодые, но очень счастливые женщины поднимали бокалы за новую жизнь, которая может начаться в любом возрасте. Нужен только хороший попутный ветер. Или дочка с боевой мамой, готовой перевернуть весь мир ради счастья своего ребёнка…