никитаВолодя и Ника познакомились в поезде. Вместе ехали из Москвы в родной город.
Оказавшись в купе вдвоем, они с интересом украдкой поглядывали друг на друга.
Некоторое время ехали молча, сидя друг против друга.
Вскоре из соседнего шумного и многолюдного купе явились двое парней. Скинули рюкзаки, переоделись в резиновые шлёпанцы и опять удалились.
– Кажется, нам повезло, – улыбнулась Ника, – купе без детей, это уже хорошо.
– Не любите детей?
– В дороге – нет. Однажды ехала с малышами, поспать так и не удалось.
– А свои есть?
– Неет… – она немного смутилась. В её тридцать три уже многие замужем и с детьми, а она только мечтает. Вот подруга Ксюшка не заморачивается, живёт одна в своё удовольствие. А Ника вся исстрадалась, что не получается ничего у неё с семейной жизнью.
Он кивнул понимающе и опять замолчал.
– А у вас дети есть? – спросила она в ответ.
Он посмотрел удивлённо, покачал головой. Ему было тридцать пять, и он тоже был не женат и уже свыкся со своей холостой жизнью.
Спать не хотелось. Молча сидеть было неловко. И Ника опять спросила:
– Вы в Москве живёте, или в гости ездили?
– Наследство оформлять ездил.
– Ух, повезло.
– Да, хорошая сумма получится от продажи.
– Продажи? Квартиры? А жить в Москве не хотите?
– Хотел бы. Но обстоятельства…
– Мне бы кто квартиру в Москве подарил, ни на какие обстоятельства не посмотрела бы, в столице жить осталась.
– Я не один решаю… У меня мама.
– Мама решает? – удивилась Ника.
– Ещё и бабушка… Обе боятся, что меня в Москве женщины облапошат, отберут квартиру. А втроём там тесно, в однокомнатной. Уговаривают продать и жить у себя дома на эти деньги.
– Не поддавайтесь, бегите в Москву. Я от родителей давно отселилась.
– Не могу. У нас в семье по-другому.
– А, понимаю! Вы маменькин сынок, наверное? Знаю таких. Сыночка-корзиночка, – поддразнила она его, лукаво подмигивая.
– Ещё и бабушкин внучек, – смеясь согласился он. – Отдельно пытался жить, не дают. Всё время к себе зовут, что-нибудь да надо.
– Мои меня тоже дёргают, но я через раз реагирую. Воспитываю. Вы, наверное, слишком послушный мальчик, отказывать не умеете.
– Плохо им без меня, плачут. А я слёз женских не выношу. Вот и ведусь. Думаете, нам, маменькиным сынкам, легко?
Они ещё поболтали, шутя и посмеиваясь. Вместе поужинали и улеглись на свои места.
Володя быстро заснул, а Ника лежала, глядя на плывущую за окном луну.
Парни из соседнего купе ходили всю ночь туда-сюда, хлопая дверью. И мысли бродили в голове разные, не давая заснуть.
Непонятный, какой-то, этот Владимир. С одной стороны умный, программистом, сказал, работает. А с другой…
Ника чувствовала, что понравилась ему, и он показался ей симпатичным. Она легко могла бы с ним завести отношения, но не была уверена, что из этого получится что-то серьезное. У неё уже был опыт общения с маминым подкаблучником, о котором и вспоминать не хотелось.
Утром Владимир был улыбчив и заботлив. Принёс горячий чай для себя и Ники, угостил её шоколадом. Они общались уже, как давние знакомые, легко и непринужденно.
Прощаясь, обменялись телефонами и долго стояли на привокзальной площади, болтая о пустяках и оттягивая расставание.
Он позвонил ей на следующий день, пригласил прогуляться по набережной. Она не скрывала радости:
– А я телефон сижу гипнотизирую, жду твоего звонка. Почему-то уже соскучилась.
– Я тоже, – признался он.
С этого дня они стали видеться очень часто, и в скором времени он зашёл к ней на чай, да так и остался.
Однако, мама с бабушкой названивали постоянно, отвлекая пустяковым просьбами, лишь бы заманить к себе своего «мальчика».
– Не бери трубку, – посоветовала Ника, – пусть привыкают, что у тебя своя жизнь. Звони им раз в день.
– Там такие слёзы, таблетки, давление подскакивает у обеих, – вздохнул Владимир, с досадой глядя на телефон. – Кстати, они нас с тобой в воскресенье на пироги пригласили. Хотят познакомиться с тобой, посмотреть, на кого я их променял, как говорит мама.
– Ну что ж, готовимся к бою.
– Как-нибудь, помягче надо, – попросил он, – а то мне потом тяжко придется.
– Буду очень стараться.
…
В воскресенье они вместе выбрали для Ники скромное стильное серое платье и туфли-лодочки.
– А накраситься можно? – спросила она, хихикая.
– Можно, только не очень. Ты и так красивая.
Ника отправилась в гости с игривым настроением, но всё же было волнительно. Что будет, если бабульки восстанут против неё? Кого выберет Володя? Интересно было посмотреть, как поведет он себя в такой щекотливой ситуации.
Мать Володи оказалась совсем не старой, лет пятидесяти пяти. В домашнем платье и тапочках.
– Познакомьтесь, – сказал Володя, – это моя мама, Елена Григорьевна. Мама, это Вероника, можно просто Ника.
Тут из комнаты выплыла бабушка в строгом синем костюме, на ходу поправляя очки и щурясь, чтобы получше разглядеть гостью.
– Анна Ивановна, – улыбаясь, представил её Владимир, – наша глава семьи.
Анна Ивановна внимательно осмотрела Нику с головы до ног.
– Ну вот, – сказала она, – так я и думала. Хищница.
Она развернулась и важно направилась в гостиную, где уже был накрыт стол. Остальные последовали за ней.
На столе стояли фрукты, два больших пирога, с мясом и с рыбой и красивая пузатая супница.
– Сначала горяченького похлебать надо, – скомандовала Анна Ивановна, – обед должен быть с супом. Налей всем, Лена.
Елена Григорьевна поставила перед каждым тарелку с дымящимся супом, придвинула соусник со сметаной.
– Вы, Вероника, кем работаете? – спросила мать.
– Учителем английского в школе, – ответила Ника.
– Нищетааа, – оценила бабушка, громко втянув в себя горячий суп с ложки. – На шею Володеньки. А родители-то есть кто?
– Мама тоже учительница. Папа – инженер на заводе.
– Нищетааа, – подтвердила Анна Ивановна, втягивая с шумом вторую ложку супа.
– А вы кем работали? – не растерялась Ника, окидывая взглядом комнату со старой советской мебелью, люстрой и дешёвым ковром.
– Я воспитателем в детском саду много лет проработала, – гордо сказала Елена Григорьевна и замолчала, вопросительно глядя на бабушку. Про остальных не сказала, видимо, хвастаться особо нечем.
– А давайте пироги есть, – Володя взялся за нож.
– Курник нарежь вот, – показала Анна Ивановна, –хочу попробовать, что получилось. Вот раньше-то куры были! А сейчас что? – она махнула рукой, – Режь, режь.
Он разложил куски по тарелкам. Но Ника, едва откусив, чуть не подавилась костями.
– Есть надо правильно, культурно, – злорадно усмехнулась Елена Григорьевна, – вот так, верхнюю корочку аккуратно снимаем, ножиком и вилочкой косточки убираем, и спокойно едим.
– Извините, не приходилось пироги есть с костями, – ответила Ника, – мы по-другому стряпаем.
– Курник всегда с косточками, так вкуснее.
– Ничего, я научу вас печь вкусно и без костей.
– Девка какая! Палец в рот не клади, – удивилась бабушка.
– Конечно, не надо мне пальцы в рот, – засмеялась Ника.
– Но мы Володеньку кому попало не отдадим. Ишь какая! Ещё на родителей твоих посмотрим.
– Они тоже меня кому попало не отдадут, – заверила Ника. – Приходите к нам в гости.
Вернувшись домой, Ника и Володя долго смеялись, вспоминая званый обед.
– Я однажды знакомил их с девушкой, они её заклевали, до слёз довели. Специально, чтобы нас развести. А ты смелая, молодец. Поначалу я испугался, думал сбежишь.
– Наверное, они бы меня на горошину спать уложили, если бы ночевать осталась. Но ты тоже, решительней будь, а то я одна не справлюсь.
Тут зазвонил телефон Володи.
– Мама, – сказал он, взглянув на экран.
– Подожди, я отвечу, – она взяла трубку, – Здравствуйте, Елена Григорьевна. Нет, Володя подойти не может, он занят. Сам позже перезвонит.
– Рассердится, – прошептал Володя.
– Ничего, привыкнет. Не можешь ведь ты всю жизнь вокруг них плясать, их хотелки выполнять. Помогать можно, когда нужно, но не на каждый чих же подпрыгивать.
Через два месяца они поженились и переселились в Москву.
Елена Григорьевна поначалу была сильно против отъезда сына и настаивала на продаже наследной квартиры. Но родители Ники сумели её образумить, напугав инфляцией и квартирными аферистами.
Однако она продолжала волноваться за сыночку:
– Володенька, береги себя, – приговаривала она, провожая и целуя его на вокзале, – одевайся тепло, питайся правильно, как я учила, деньги прячь…
– Спрячем, Елена Григорьевна, – успокоила её, смеясь, Ника, – не переживайте, накормлю, и одену, и раздену, и спать уложу, и внуков вам показать привезу. И вы в гости к нам приезжайте.
Елена Григорьевна посмотрела на невестку, недоверчиво качая головой:
– Вот точно, хищница. Оторвала ребёнка от матери!