— Может, завтра на дачу съездим? Шашлыки, прогулка возле озера, — Егор подошёл к Юле, обнял её сзади и легонько поцеловал в шею. — Прогноз погоды обещает настоящую жару.
Юля улыбнулась, не отвлекаясь от приготовления ужина.
— Я только за. Можно даже с ночёвкой, давно на звёзды не смотрели, — она повернулась к мужу и лукаво подмигнула. — Помню, как мы в прошлый раз заснули прямо на раскладушке на веранде.
Егор засмеялся.
— И проснулись все в комариных укусах. Но оно того стоило, — он задумался. — Нужно будет продукты с собой взять, мангал проверить, угли…
— Я список составлю и в магазин заеду, — предложила Юля. — Да и с собой можно прихватить замороженное мясо, оно всё равно растает, пока доберёмся.
Она отложила нож и вытерла руки о кухонное полотенце. Светлые волосы были собраны в небрежный пучок, несколько прядей выбились и обрамляли лицо. Егор смотрел на неё с нежностью — два года брака, а он до сих пор каждый день любовался женой.
— А, я совсем забыл сказать, — вдруг произнёс он, хлопнув себя по лбу. — Мама звонила, когда я с работы ехал. Говорит, что давно нас не видела и соскучилась.
Лицо Юли слегка изменилось. Она снова взяла нож и вернулась к нарезке овощей, только теперь её движения стали резче.
— И когда она планирует приехать? — спросила она, старательно сохраняя нейтральный тон.
— Пока не сказала. Просто упомянула, что «надо бы навестить». Ты же не против?
Юля прикусила губу. Она не хотела огорчать мужа, но каждый визит свекрови превращался в настоящее испытание. Зинаида Петровна будто поставила себе цель найти недостатки во всём, что делала Юля — от приготовления пищи до уборки квартиры.
— Конечно, не против, — натянуто улыбнулась она. — Просто хотелось бы знать заранее, чтобы подготовиться.
Егор вздохнул и сел за кухонный стол. Он прекрасно понимал, о какой «подготовке» идёт речь. Юля каждый раз перед приездом его матери выматывалась, доводя квартиру до идеального состояния, готовила кулинарные изыски и продумывала свой наряд — и всё это в попытке угодить придирчивой свекрови.
— Юль, не нужно себя накручивать, — мягко сказал он. — Давай просто примем её как есть, без перфекционизма. В конце концов, это наш дом и наши правила.
Юля невесело усмехнулась.
— Последний раз, когда она была у нас, она заметила пыль на верхней полке книжного шкафа и весь вечер многозначительно вздыхала, поглядывая на меня. А перед этим раскритиковала запеканку, которую я готовила три часа по специальному рецепту.
— Я помню, — поморщился Егор. — Но это же моя мама. И она не со зла, просто у неё такой характер.
— Знаю, — Юля подошла к мужу и легонько взъерошила его волосы. — Поэтому и стараюсь, ради тебя. Ладно, если она приедет — примем. Но на дачу мы всё равно завтра поедем, хорошо?
Егор с благодарностью посмотрел на жену. Он знал, как трудно ей приходится с его матерью. Зинаида Петровна, оставшись вдовой в довольно молодом возрасте, посвятила всю свою жизнь единственному сыну. И теперь, когда он создал собственную семью, не могла смириться с мыслью, что больше не является центром его вселенной.
— Обязательно поедем, — пообещал он. — Никакие внезапные визиты нам не помешают.
Утром следующего дня Егор собирался на работу. В строительной компании, где он работал инженером, намечалась важная встреча с подрядчиками, и ему нужно было присутствовать, несмотря на выходной.
— Я постараюсь освободиться пораньше, — говорил он, застёгивая рубашку. — К обеду буду дома, и сразу поедем на дачу.
Юля кивнула, протягивая ему термос с кофе.
— Буду ждать. А пока займусь сборами, — она поцеловала мужа. — Удачи на встрече!
Когда за Егором закрылась дверь, Юля посмотрела на термометр за окном. Столбик ртути уже подбирался к отметке +30, и это в девять утра. День обещал быть невыносимо жарким.
Юля распахнула все окна в квартире, но это не особо помогало — воздух был неподвижен, словно плотное горячее одеяло накрыло город. Потом она закрыла окна и включила кондиционер в спальне, он работал на пределе возможностей, но его влияние не распространялось дальше дверного проёма.
Она посмотрела на часы — ещё только десять, а футболка уже липла к телу. Перебрав одежду в шкафу, Юля остановилась на коротких джинсовых шортах и лёгкой майке на тонких бретелях. Переодевшись, она почувствовала облегчение — так было определённо комфортнее.
«Егор освободится в лучшем случае часа через три, — подумала она. — Успею собрать вещи для дачи и приготовить маринад для мяса».
Юля включила музыку на телефоне и принялась за сборы — сложила лёгкие летние вещи, нашла крем от загара, достала из холодильника мясо. Она как раз заканчивала нарезать его крупными кусками, когда раздался звонок в дверь.
«Странно, — мелькнула мысль. — Никого не ждём, может, курьер какой-то?»
Выглянув в глазок, Юля почувствовала, как похолодели пальцы. За дверью стояла Зинаида Петровна — свекровь собственной персоной, с объёмной сумкой в руках и недовольным выражением лица. Юля глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и открыла дверь.
— Здравствуйте, Зинаида Петровна! Какой сюрприз, — она попыталась улыбнуться. — Проходите, пожалуйста.
Свекровь окинула невестку оценивающим взглядом с ног до головы, и её лицо исказилось.
— Вот это встреча, — процедила она вместо приветствия. — Ты так всех гостей встречаешь или только меня решила порадовать своим… Нарядом?
Юля растерянно посмотрела на себя. В шортах и майке не было ничего вызывающего — обычная летняя одежда для дома. Но по тону свекрови было понятно, что та считает иначе.
— У нас очень жарко, кондиционер только в спальне, да и тот еле справляется, — начала объяснять Юля. — Я не знала, что вы приедете, Егор говорил, что вы просто планируете…
— Я не могу приехать к собственному сыну без предупреждения? — перебила её Зинаида Петровна, проходя в квартиру и ставя сумку в прихожей. — С каких пор я должна спрашивать разрешения?
Юля прикусила губу. Начинать спор не хотелось, да и бесполезно это было.
— Конечно можете, я просто объясняю, почему так одета, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Егор сейчас на работе, будет ближе к обеду. Давайте я вам чаю сделаю?
Зинаида Петровна фыркнула и прошла на кухню, где на столе лежало нарезанное мясо.
— Готовишь что-то? — она придирчиво осмотрела куски мяса. — Слишком крупно нарезала, так не промаринуется как следует. И специй, я вижу, опять пожалела?
Юля почувствовала, как внутри нарастает раздражение, но постаралась сдержаться.
— Это для шашлыка, мы собирались на дачу поехать, — объяснила она. — Егор любит крупные куски, а специи я как раз собиралась добавлять.
— На дачу? — Зинаида Петровна приподняла бровь. — И меня, конечно, никто не подумал позвать. Как обычно.
— Мы решили только вчера, и потом, вы же сами приехали без предупреждения, — не выдержала Юля. — Как мы могли вас позвать?
Свекровь проигнорировала вопрос и демонстративно осмотрела кухню.
— Опять грязь везде! — воскликнула она, хотя кухня была абсолютно чистой, не считая разделочной доски с мясом. — В таких условиях готовишь моему сыну? Неудивительно, что он такой худой. Я вот пирог привезла, домашний, не магазинный, — она многозначительно посмотрела на Юлю. — Хоть что-то полезное поест.
Юля почувствовала, как краснеет от возмущения.
— Зинаида Петровна, у нас чисто, — твёрдо сказала она. — А Егор худой не потому, что я его не кормлю, а потому что три раза в неделю в тренажёрный зал ходит. Он здоровое питание предпочитает.
— Здоровое питание? — свекровь издала короткий смешок. — Это что, намёк на то, что мой пирог нездоровый? Тебе не угодишь! Приехала к сыну с гостинцами, а его жена даже одеться нормально не может, разгуливает полуголая, как…
Она не договорила, но последовавшая пауза была красноречивее любых слов.
— Я не полуголая, — голос Юли дрогнул от обиды. — На улице тридцать градусов, дома невыносимо жарко. Я у себя дома и одеваюсь так, как мне удобно.
— Вот именно! — воскликнула Зинаида Петровна. — О себе только и думаешь! О том, что тебе удобно! А о приличиях кто будет думать? О том, что зайти может кто угодно? Егор такое одобряет? Чтобы его жена в таком виде расхаживала?
Егор вошёл в квартиру и сразу почувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Первое, что он увидел — Юля сидит на диване, обхватив себя руками, лицо красное, глаза блестят от едва сдерживаемых слёз. А из кухни доносился знакомый голос — его мать что-то бубнила, гремя посудой.
— Юль? — Он подошёл к жене, опустился рядом. — Что случилось?
Юля покачала головой, не желая говорить. Егор бережно взял её за руку.
— Эй, ты чего? Расскажи, что произошло?
— Твоя мама приехала, — тихо произнесла Юля. — Без предупреждения. И… — она запнулась, — устроила сцену из-за моих шорт. Сказала, что я выгляжу как… — её голос дрогнул, — как девка с трассы.
Егор резко выпрямился. Его обычно добродушное лицо будто окаменело.
— Она что сказала?
— Сначала намекала, а потом прямо сказала. Что только женщины лёгкого поведения так одеваются. Что я… — Юля сделала глубокий вдох, — что я совсем тебя не уважаю, раз позволяю себе так выглядеть.
Егор сжал кулаки. Такое случалось не в первый раз — его мать критиковала Юлю, придиралась к ней по любому поводу, но оскорбления — это уже слишком.
— Жди здесь, — решительно сказал он и направился на кухню.
Зинаида Петровна занималась перекладыванием посуды в шкафу.
— Егорушка! Наконец-то приехал! — воскликнула она, увидев сына. — Представляешь, я приготовила твой любимый пирог и привезла. А твоя жена даже чаю нормально не предложила! И вообще, смотри, как тут всё…
— Мама, — перебил её Егор, и что-то в его голосе заставило Зинаиду Петровну замолчать. — Мне нужно с тобой поговорить. Серьёзно поговорить.
— О чём же?
— Мама, — Егор говорил тихо, но отчётливо, глядя на мать, стоявшую в дверном проёме. — Мне стало известно, что ты оскорбила мою жену. Назвала её из-за того, как она была одета у себя дома в тридцатипятиградусную жару.
— Сынок, я просто сказала ей, что приличные женщины…
— Нет, мама, — голос Егора стал жёстче. — Ты не просто сказала. Ты оскорбила человека, которого я люблю. Человека, с которым я живу, и который делает меня счастливым каждый день.
— Но я же как лучше хотела! — воскликнула Зинаида Петровна. — Я о твоей репутации беспокоюсь! О том, что подумают люди, если увидят твою жену в таком…
— Мама, хватит постоянно вмешиваться в мою семью! Если ты не можешь держать себя в руках, когда видишь мою жену, то вообще не приезжай к нам!
Наступила тишина. Зинаида Петровна смотрела на сына широко открытыми глазами. В них читалось удивление, обида и что-то ещё — может быть, непонимание. Как будто она искренне не осознавала, что сделала что-то не так.
— Ты… Ты выбираешь её вместо родной матери? — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Девчонку, которую знаешь два года, вместо женщины, которая родила тебя и воспитала?
— Я не выбираю, мама, — устало ответил Егор. — Юля — моя семья. Ты тоже моя семья. Я просто прошу тебя уважать мой выбор и мою жену.
— Уважать? — Зинаида Петровна горько усмехнулась. — Как её уважать, если она сама себя не уважает? Разгуливает в таком виде, готовить нормально не умеет, дома бардак…
— Мама, — в голосе Егора зазвучал металл. — Я не буду это обсуждать. Либо ты извиняешься перед Юлей за сегодняшнее, либо наше общение придётся ограничить.
— Ты мне угрожаешь? — поразилась Зинаида Петровна. — Собственной матери?
— Нет, я просто ставлю условия. У всего есть границы, мама. И ты сегодня их перешла.
Зинаида Петровна покачала головой.
— Никогда не думала, что доживу до такого дня, — сказала она с горечью. — Когда мой сын будет выгонять меня из дома ради какой-то…
— Не заканчивай это предложение, — предупредил Егор. — Если не можешь сказать ничего хорошего о Юле, лучше молчи.
— Что ж, — Зинаида Петровна выпрямилась, — вижу, разговора не получится. Ты уже всё решил. Выбрал её, а не мать.
— Мама…
— Нет, не продолжай, — она подняла руку. — Я всё поняла. Приеду завтра, когда остынешь и одумаешься. Поговорим серьёзно.
Зинаида Петровна, развернувшись, вышла из квартиры, даже не попрощавшись.
Егор смотрел на закрывшуюся дверь несколько секунд, потом тяжело вздохнул и вернулся в комнату к Юле. Она сидела всё в той же позе, обхватив себя руками.
— Ушла? — тихо спросила Юля.
Егор кивнул и сел рядом.
— Ушла. Сказала, что приедет завтра, когда я «остыну и одумаюсь».
Юля слабо улыбнулась.
— Значит, наша поездка на дачу откладывается?
— Нет, — твёрдо сказал Егор. — Никуда она не откладывается. Мы поедем, как и планировали. А мама… Ей придётся принять мои условия.
Они собрались быстро. Сложили сумки в машину, проверили, всё ли взяли, и через полчаса уже выезжали из города. Юля смотрела в окно на проплывающие мимо деревья и думала о случившемся. Она не хотела становиться причиной разлада между Егором и его матерью, но и терпеть постоянные оскорбления больше не могла.
— О чём задумалась? — спросил Егор, заметив её настроение.
— О твоей маме, — честно ответила Юля. — Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня.
Егор покачал головой.
— Мы ссоримся не из-за тебя, а из-за её поведения. Это разные вещи, Юль. Ты не виновата, что она не может принять мой выбор и смириться с тем, что я построил свою жизнь.
На даче они провели замечательный вечер — жарили шашлыки, гуляли вдоль озера, а ночью, как и мечтали, лежали на раскладушке на веранде и смотрели на звёзды. Впервые за долгое время Юля чувствовала себя по-настоящему счастливой и спокойной.
Но это спокойствие было недолгим. Утром, когда они завтракали на открытой террасе, к калитке подъехало такси, и из него вышла Зинаида Петровна.
— Только не это, — прошептала Юля.
Егор сжал её руку.
— Всё будет хорошо. Я разберусь.
Он встал и пошёл встречать мать. Зинаида Петровна, увидев сына, поджала губы.
— Как я и думала — сбежали на дачу, даже не предупредив меня, — сказала она вместо приветствия.
— Мама, мы планировали эту поездку ещё до твоего приезда, — спокойно ответил Егор. — И я не обязан отчитываться, куда и когда мы едем с женой.
— С женой, — фыркнула Зинаида Петровна. — Нашёл жену! Нормальная жена уважала бы свекровь, а не…
— Мама, — оборвал её Егор, — я вчера ясно сказал: либо ты извиняешься перед Юлей, либо нам придётся ограничить общение. Ты приехала извиниться?
Зинаида Петровна расправила плечи.
— Я приехала поговорить с тобой наедине, — сказала она. — Есть вещи, которые нужно обсудить без посторонних.
— Юля не посторонняя, — жёстко ответил Егор. — Она моя жена, и я не собираюсь ничего обсуждать за её спиной.
Зинаида Петровна поджала губы и молча прошла на террасу, где сидела Юля. Окинув невестку неприязненным взглядом, она обратилась к сыну:
— Егор, я не для того растила тебя двадцать восемь лет, чтобы какая-то девчонка разрушила нашу семью. Ты всегда был разумным мальчиком, и я не понимаю, что на тебя нашло. Неужели ты не видишь, кто она такая?
— И кто же я такая, Зинаида Петровна? — Юля решительно встала, глядя свекрови прямо в глаза. — Скажите, пожалуйста.
— Ты? — Зинаида Петровна усмехнулась. — Ты — молодая расчётливая особа, которая увидела в моём сыне лёгкую добычу. Хороший парень с перспективной работой, собственной квартирой, машиной. Идеальный вариант, чтобы устроиться в жизни, не так ли?
— Мама! — возмутился Егор.
— Нет, пусть договорит, — Юля подняла руку. — Я хочу раз и навсегда прояснить этот вопрос.
— Что тут прояснять? — Зинаида Петровна скрестила руки на груди. — Ты захомутала моего сына, влезла в его жизнь, а теперь пытаешься отдалить его от родной матери. Классическая схема!
— Потрясающе, — тихо сказала Юля. — Вам даже в голову не приходит, что я могла просто полюбить вашего сына? Что нам хорошо вместе, что мы счастливы? Что я не претендую на его отношения с вами и никогда не пыталась вас поссорить?
— Не смеши меня! — воскликнула Зинаида Петровна. — Если бы не ты, Егор бы никогда…
— Хватит! — громко сказал Егор, вставая между ними. — Мама, я просил тебя извиниться перед Юлей, а не оскорблять её ещё больше.
— Я говорю правду, — упрямо ответила Зинаида Петровна. — И ты это поймёшь, когда она бросит тебя ради кого-то побогаче!
— Всё, разговор окончен, — Егор взял мать за локоть. — Либо ты немедленно извиняешься перед Юлей, либо уезжаешь прямо сейчас.
Зинаида Петровна высвободила руку.
— Не смей так со мной разговаривать! Я тебя растила, ночей не спала…
— Мама, хватит постоянно вмешиваться в мою семью! — повторил Егор фразу, ставшую ключевой в их конфликте. — Если ты не можешь держать себя в руках, когда видишь мою жену, то вообще не приезжай к нам!
— Прекрасно! — Зинаида Петровна схватила свою сумку. — Значит, ты выбрал эту распутную девку вместо родной матери! Что ж, живи как знаешь!
Она развернулась и быстрым шагом направилась к калитке. Егор не пошёл за ней. Он стоял, сжав кулаки, и смотрел, как мать останавливает проезжавшую мимо машину и уезжает.
Юля подошла к мужу и обняла его за плечи.
— Прости, — тихо сказала она.
— За что? — Егор обернулся к ней. — Ты ни в чём не виновата.
— Но ты только что поссорился с матерью из-за меня.
— Нет, Юль, — Егор мягко взял её лицо в ладони. — Я поставил границы, которые давно нужно было обозначить. Это не твоя вина, что моя мать не может их принять.
Они стояли, обнявшись, и смотрели на пустую дорогу. Впереди их ждало много трудностей — возможно, долгий разрыв с Зинаидой Петровной, возможно, сложное примирение. Но сейчас они чувствовали только облегчение и близость друг к другу. И это было важнее всего…
