— Мам, а это что за квитанции в твоей сумочке?
Вера Петровна замерла, держа в руках пакет с молоком. Дочь стояла у кухонного стола, разглядывая бумажки, которые случайно высыпались, когда она искала очки для бабушки.
— Какие ещё квитанции, Леночка? — голос у неё дрогнул, но она попыталась сделать вид, что ничего особенного не происходит.
— Вот эти. За коммунальные услуги. — Лена подняла глаза, и в них мелькнуло что-то холодное. — Только адрес какой-то странный. Улица Садовая, дом 15. Это ведь не наш дом.
Вера Петровна поставила пакет на стол слишком резко. Молоко плеснулось.
— Ленка, милая, ты что-то путаешь. Наверное, это старые бумаги, я их выбросить забыла.
— Мама. — Лена встала, всё ещё держа квитанции. — Тут дата стоит позавчерашняя. И оплачено полностью. Мама, это адрес Димкиной квартиры.
Повисла тишина. За окном слышно было, как соседка ругается с кем-то по телефону, а у Веры Петровны в голове билась только одна мысль: «Попалась».
— Так что же это получается? — Лена положила бумаги на стол и медленно опёрлась на спинку стула. — Ты помогаешь Диме платить за квартиру? Тому самому Диме, который год назад выбросил меня из дома с чемоданом?
— Леночка, милая, ты не понимаешь…
— Что я не понимаю, мам? — голос дочери стал твёрже. — Объясни мне, чего это я не понимаю? Что мой бывший муж, который назвал меня никчёмной и заявил, что я ему только мешаю жить, теперь получает от моей матери деньги на коммуналку?
Вера Петровна опустилась на табуретку и прижала руки к груди. Как объяснить дочери то, что она сама до конца не понимала? Как сказать, что когда Дима звонил и просил о помощи, она просто не могла отказать? Ведь он такой несчастный остался, один-одинёшенек.
— Он же отец Пашеньки, — наконец выдавила она. — Мальчишка без отца не должен расти.
— Отец? — Лена вдруг рассмеялась, но смех этот был колючий, неприятный. — Мам, когда Пашка в прошлом месяце спрашивал, почему папа не приходит на его день рождения, что ты ему ответила? А? Помнишь?
Вера Петровна молчала, уставившись в пол.
— Ты сказала: «Папа занят, солнышко, но он тебя любит». А сама в это время перечисляла этому «любящему отцу» деньги на оплату квартиры! — Лена ударила ладонью по столу. — Знаешь, сколько я работаю, чтобы нам с Пашкой хватало? Знаешь, как я каждую копейку считаю?
— Леночка, я же из своей пенсии…
— Из какой пенсии, мама? Из тех двенадцати тысяч, которые тебе государство платит? — Лена схватила со стола одну из квитанций. — Тут сумма больше половины твоей пенсии! Ты что, сама недоедаешь, чтобы кормить моего бывшего?
— Ну почему ты так злобно? Он же обращался ко мне за помощью, говорил, что совсем плохо дела, что выселят его…
— И ты поверила! — Лена села напротив матери, но в её позе не было расслабления. — Мам, ты помнишь, как я к тебе приходила в слезах после того, как он меня выгнал? Помнишь, как рассказывала, что он новую подружку завёл, которая заявила, что я здесь лишняя?
Вера Петровна кивнула, но взгляд её был виноватый.
— Так вот, та самая подружка с ним до сих пор живёт. В той самой квартире, за которую ты платишь. — Лена встала и подошла к окну. — Я их на прошлой неделе видела. Они из магазина выходили, смеялись, пакеты с продуктами несли. Богато так живут.
— Откуда ты знаешь…
— Мам, я не слепая. И не глупая. Просто верила, что моя мать будет на моей стороне, а не на стороне человека, который сделал больно её дочери.
За окном начинало темнеть. Вера Петровна сидела, теребя край передника, а Лена молча смотрела на улицу, где зажигались фонари.
— Завтра у Пашки день рождения, — тихо сказала Лена, не оборачиваясь. — Семь лет исполняется. И знаешь что, мам? Я думала пригласить тебя в кафе, отметить по-человечески. А теперь не знаю. Не знаю, захочется ли мне праздновать рядом с человеком, который за моей спиной финансирует мою боль.
Мать и дочь замолчали. И в этой тишине слышно было только тиканье старых настенных часов, которые, казалось, отсчитывали время до окончательного разрыва.
Ночью Лена не спала. Лежала и вспоминала, как год назад стояла в этой же кухне, рассказывала маме, что Дима приехал с работы и заявил: «Собирайся. Света будет здесь жить».
— Мам, ты помнишь, что я тебе тогда говорила? — спрашивала она саму себя, глядя в потолок. — Что он даже не объяснил, не извинился. Просто поставил перед фактом.
А мать тогда гладила её по голове и приговаривала: «Дочка моя, что ж он такой бессердечный. Ты же ему всю жизнь отдала, дом вела, за ребёнком ухаживала».
Лена тогда плакала в мамину плечо, а Вера Петровна качала головой и повторяла: «Ну как можно так с женщиной? Как можно родную мать своего ребёнка на улицу выставить?»
И вот теперь выяснилось, что эта же самая мать втихаря переводила деньги «бессердечному» зятю.
Утром Лена встала с тяжёлой головой и тёмными кругами под глазами. Пашка сидел за столом, уплетал овсяную кашу и болтал о том, какой торт он хочет на день рождения.
— Мам, а бабушка Вера придёт завтра? — спросил он, размазывая кашу по тарелке.
— Не знаю, солнышко. Посмотрим.
— А папа?
Лена замерла над раковиной, где мыла посуду.
— Пашенька, папа очень занят на работе.
— Но ведь завтра же мой день рождения! Может, он хоть позвонит?
— Может быть, сынок.
Лена знала, что Дима не позвонит. Знала, что в их новой квартире, за которую платит её мать, он с новой подружкой будет завтракать и даже не вспомнит о дне рождения сына. Но сказать это семилетнему ребёнку было невозможно.
В обед зазвонил телефон. Вера Петровна.
— Леночка, милая, можно я к вам приду? Поговорить надо.
— Приходи, мам.
Мать пришла с тортом и большим пакетом подарков для Пашки. Села на диван, руки сложила на коленях и виновато посмотрела на дочь.
— Ленушка, я понимаю, что ты на меня сердишься. Но ты попробуй меня понять. Когда Дима звонил первый раз…
— Постой, мам. Первый раз? — Лена отложила чашку с чаем. — То есть это не разовая помощь была?
Вера Петровна покраснела.
— Ну… он иногда обращается. Говорит, что тяжело ему одному, что работы нет стабильной…
— Сколько раз, мама?
— Не помню точно…
— Сколько раз ты ему помогала?
— Может, раз пять-шесть. Или семь. Леночка, он же такой несчастный! И потом, я думала, что так Пашеньку увижу чаще. Дима обещал, что будет сына приводить…
— И привёл хоть раз?
Молчание.
— Мам, он тебя использует. Ты же умная женщина, как ты этого не видишь?
— А вдруг нет? Вдруг он правда пытается наладить жизнь, а ты просто злишься и не хочешь дать ему шанс?
Лена встала и прошлась по комнате.
— Завтра день рождения Пашки. Если хочешь прийти — приходи. Но больше никаких разговоров о Диме и его «трудностях». Договорились?
Вера Петровна кивнула, но в глазах у неё мелькнуло что-то упрямое, неулановнее.
На следующий день Лена проснулась с твёрдым намерением сделать Пашкин праздник идеальным. Купила шарики, накрыла стол, даже надела новое платье — то самое, которое покупала на свою первую зарплату после развода.
— Мам, когда гости придут? — Пашка прыгал по квартире в праздничной рубашке.
— Скоро, солнышко. Бабушка Вера обещала к трём часам.
В половине третьего раздался звонок в дверь. Лена открыла, ожидая увидеть мать с очередной охапкой подарков. Но на пороге стоял Дима.
— Привет, Ленка. Можно войти?
Лена застыла. Он выглядел хорошо — новая куртка, аккуратная стрижка, даже запах дорогого одеколона. Совсем не похож на человека, которому нужна помощь с коммунальными платежами.
— Что ты здесь делаешь?
— Как что? Сын у меня день рождения. — Дима улыбнулся той самой обаятельной улыбкой, которая когда-то сводила её с ума. — Вера Петровна позвонила, пригласила.
— Папа! — Пашка выскочил из комнаты и повис на шее отца. — Ты пришёл! Ты пришёл на мой день рождения!
— Конечно пришёл, чемпион. Разве я мог пропустить такой важный день?
Лена молча посторонилась, пропуская их в квартиру. Внутри всё кипело. Значит, мать не просто помогала Диме деньгами — она ещё и организовывала встречи за её спиной.
Через десять минут пришла Вера Петровна с тортом размером с колесо и виноватой улыбкой.
— Леночка, миленькая, я думала, Пашеньке будет приятно…
— Поговорим потом, — процедила Лена сквозь зубы.
Они сели за стол. Дима рассказывал Пашке какие-то истории про работу, мальчишка слушал, раскрыв рот. Вера Петровна суетилась, накладывая всем салат, а Лена молча резала хлеб, пытаясь не сорваться.
— А знаешь, Пашка, я тебе такой подарок приготовил! — Дима достал из пакета большую коробку с конструктором. — Это новая серия, очень дорогая.
— Ого! Папа, ты самый лучший!
Лена взглянула на коробку. Такой конструктор стоил больше, чем она тратила на еду за неделю. Откуда у «бедствующего» Димы такие деньги?
— Дим, а работу-то новую нашёл? — невзначай спросила она.
— Да вроде подворачивается кое-что. — Он отмахнулся. — Не твоё дело, в общем.
— Конечно, не моё. — Лена отложила нож. — А коммунальные платежи — это чьё дело?
Воцарилась тишина. Вера Петровна замерла с ложкой салата на весу.
— Мам, о чём вы говорите? — Пашка поднял глаза от конструктора.
— Ни о чём, солнышко. Взрослые разговоры.
— Лен, не устраивай сцен при ребёнке, — тихо сказал Дима.
— Не устраивай сцен? — Лена встала из-за стола. — Это я устраиваю сцены? Мужчина, который год назад выставил меня на улицу, приходит на день рождения сына с подарками, купленными на деньги моей матери, и я не должна устраивать сцен?
— Ленка, при ребёнке же! — зашипела Вера Петровна.
— Мам, а при ребёнке можно было год назад кричать, что его мать — никчёмная и только мешает жить? При ребёнке можно было собирать наши вещи в мешки и выставлять за дверь?
Пашка испуганно заморгал.
— Пап, а что значит «выставили за дверь»?
Дима неловко откашлялся.
— Пашк, это… сложно объяснить. Мы с мамой просто по-разному видим жизнь.
— По-разному? — Лена рассмеялась зло. — Ты видишь жизнь так: бросить семью, завести новую подружку, а деньги на жизнь выпрашивать у бывшей тёщи. Правильно я понимаю твоё видение?
— Лена Алексеевна, может, не стоит… — Дима попытался встать.
— Стоит. Ещё как стоит! — Лена повернулась к матери. — Мам, скажи мне честно: сколько денег ты ему дала за этот год?
Вера Петровна покраснела до корней волос.
— Леночка, ну зачем ты…
— Сколько, мам? Пятьдесят тысяч? Семьдесят? Сто?
— Мам, я не понимаю, о чём вы говорите, — Пашка отодвинул коробку с конструктором. — Почему вы ругаетесь в мой день рождения?
И в этот момент Лена поняла, что всё зашло слишком далеко.
Лена села рядом с сыном и обняла его.
— Пашенька, прости нас. Взрослые иногда не умеют разговаривать спокойно.
— Мам, а правда, что папа у бабушки денег просил?
Из горла Веры Петровны вырвался болезненный всхлип.
— Пашк, это не твоё дело, — быстро сказал Дима. — Иди лучше в свою комнату, конструктор собирай.
— Не пойду. Это мой день рождения, и я хочу знать, почему все злые.
Лена посмотрела на бывшего мужа, потом на мать.
— Хорошо. Тогда расскажем всё как есть. — Она повернулась к Диме. — Скажи сыну, где ты живёшь сейчас и с кем.
— Ленка, при чём тут это…
— При том, что моя мать думает, будто помогает несчастному одинокому отцу. А на самом деле содержит твою новую семейку.
Дима побледнел.
— Какую семейку? — быстро спросила Вера Петровна.
— Дим живёт со Светкой уже полтора года, мам. Она беременная, между прочим. На седьмом месяце. — Лена говорила спокойно, но руки у неё дрожали. — И эта беременная девочка преспокойно живёт в квартире, за которую платишь ты.
— Это неправда! — вскрикнула Вера Петровна. — Дима, скажи, что это неправда!
Дима молчал, вертя в руках салфетку.
— Дима! — голос свекрови стал требовательным. — Я спрашиваю: это правда?
— Вера Петровна… ну… жизнь сложная штука…
— Господи боже мой. — Мать закрыла лицо руками. — Я, значит, на содержании у незнакомой девчонки состою. Которая моего зятя отбила.
— Не отбила, а честно заслужила! — взорвался Дима. — Света меня ценит, а не пилит с утра до вечера!
— Пилит? — Лена медленно встала. — Я тебя пилила? Когда работала на двух работах, чтобы на ипотеку хватало? Когда ночами с Пашкой сидела, пока он болел, а ты в командировках пропадал? Когда твою мать три месяца выхаживала после инсульта?
— Лен, ну хватит уже! Прошлое не вернёшь!
— Не вернёшь. — Лена подошла к буфету и достала оттуда пачку бумаг. — Но можно посчитать, во что это прошлое обошлось моей матери.
Она высыпала квитанции на стол.
— Мам, ты знаешь, сколько ты ему дала? Я вчера всю ночь считала. Восемьдесят семь тысяч рублей. За десять месяцев.
Вера Петровна схватилась за сердце.
— Восемьдесят семь… но он же говорил, что это займы! Что вернёт!
— Когда, мам? Когда он собирался возвращать? — Лена взяла одну из квитанций. — Вот тут дата — февраль. Дима, ты помнишь, что было в феврале?
— Не помню.
— А я помню. В феврале у Пашки было воспаление лёгких. Лежал в больнице две недели. Ты хоть раз приехал проведать? Хоть раз позвонил узнать, как сын?
— Лен, я не знал…
— Не знал? — Лена показала на квитанцию. — А тут дата — как раз те дни, когда Пашка в реанимации лежал. Ты в это время у моей матери деньги выпрашивал на коммуналку. Для своей беременной подружки.
Пашка сидел тихо, большими глазами смотрел на взрослых.
— Пап, а почему ты не приезжал, когда я болел?
— Пашк, я… у меня работа была…
— Какая работа? — ехидно спросила Лена. — Мам, хочешь знать, где твой зять работает? Он таксистом подрабатывает. Три дня в неделю. А в остальное время дома сидит, семью строит.
— Но он же говорил, что контракт на стройке подписывает! Что большие деньги будут!
— Мам, ты же умная женщина. Как ты в эти сказки поверила?
Вера Петровна сидела белая как стена.
— Потому что я думала… я надеялась… что если я помогу, то он передумает. Что поймёт, какую семью потерял.
— Бабушка Вера, ты хотела, чтобы папа к нам вернулся? — тихо спросил Пашка.
— Хотела, внучек. Очень хотела.
— А папа не хотел?
Все посмотрели на Диму. Он сидел красный, мялся.
— Пашк, это сложно объяснить…
— Ничего сложного, — сказала Лена. — Папа выбрал другую семью. А бабушка Вера год кормила его новую семью из своей пенсии, думая, что это поможет нашей.
Повисла тишина. Пашка вдруг встал и подошёл к отцу.
— Пап, а ты меня любишь?
— Конечно, сынок…
— Тогда почему ты не приходишь? Почему только когда бабушка позовёт?
Дима не нашёлся что ответить.
— Пап, а можно я приеду к тебе в гости? Познакомлюсь с тётей Светой?
— Пашк, это… не очень удобно сейчас…
— Почему?
— Потому что у тёти Светы скоро будет ребёночек, и ей нужен покой.
Пашка кивнул, как будто всё понял.
— Значит, у меня будет братик или сестричка?
— Ну… да…
— А они будут со мной играть?
— Когда подрастут…
— Понятно. — Пашка отошёл от отца и сел рядом с матерью. — Мам, а можно я больше не буду ждать, когда папа придёт?
Лена обняла сына крепче.
— Конечно, солнышко.
— И можно я больше не буду спрашивать про него?
— Можно.
Дима резко встал.
— Всё, я пошёл. Вы тут устроили какой-то сумасшедший дом.
— Дим, — остановила его Лена. — Забери свой подарок.
— Что?
— Конструктор забери. Пашка, отдай коробку папе.
— Мам, но это же мой подарок…
— Солнышко, этот подарок куплен на деньги бабушки Веры. А папа ей эти деньги не вернёт. Получается, что бабушка подарила тебе конструктор, а папа просто принёс его. Правильно?
Пашка молча протянул коробку отцу.
— И больше никаких звонков бабушке Вере, — добавила Лена. — Хватит.
Дима взял коробку и вышел, хлопнув дверью.
После ухода Димы в квартире повисла тишина. Пашка сидел за столом, тыкал вилкой в кусок торта.
— Мам, а теперь мой день рождения испорчен?
— Нет, солнышко. Наоборот. Теперь мы знаем правду. А правда — это всегда хорошо.
Вера Петровна встала и начала молча убирать со стола. Руки у неё тряслись.
— Мам, сядь. Я сама уберу.
— Нет, Леночка. Дай мне. Мне нужно… руки занять чем-то.
Она собирала тарелки, и Лена видела, как мать старается не заплакать при внуке.
— Бабушка Вера, ты расстроилась? — спросил Пашка.
— Немножко, внучек. Но не из-за тебя. Из-за себя.
— А можно я тебя обниму?
Вера Петровна села рядом с внуком, и он обвил её шею тонкими ручками.
— Бабуля, а ты больше не будешь папе деньги давать?
— Нет, золотко. Больше не буду.
— А мне будешь?
— Тебе? — Вера Петровна улыбнулась сквозь слёзы. — Тебе я всё отдам, что у меня есть.
— Тогда давайте копить на велосипед! Мама говорит, что велосипеды дорогие.
Лена подошла к ним и села напротив.
— Мам, почему ты мне не сказала? Мы же могли вместе разобраться.
— Потому что боялась, что ты меня осудишь. — Вера Петровна гладила Пашку по голове. — И потому что думала, будто умнее тебя. Думала, что лучше знаю, как надо.
— Мам, я же не враг тебе. Мы семья.
— Семья… — Вера Петровна вздохнула. — Я всю жизнь считала, что семья — это когда все вместе. А оказывается, семья — это когда друг друга защищают. А я свою дочь не защитила. Наоборот, того, кто ей больно сделал, поддерживала.
— Мам, ты хотела как лучше.
— Хотела. Но получилось как всегда. — Она посмотрела на Лену виновато. — Прости меня, доченька. Я старая дура.
— Не дура. Просто… добрая очень. До глупости добрая.
Пашка слез с коленей бабушки и подошёл к окну.
— Мам, а мой день рождения всё-таки хороший получился.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я понял: у меня есть мама и бабушка, которые меня любят. А папа… папа пусть свою новую семью любит. У меня своя есть.
Лена и Вера Петровна переглянулись.
— Пашенька, а ты не расстроился?
— Нет. Знаете, что я подумал? Раньше я всё время ждал, когда папа придёт. И грустил, когда он не приходил. А теперь я знаю, что он не придёт, и мне не надо ждать. Я могу просто жить.
Вера Петровна встала и обняла дочь.
— Ленка, можешь ты меня простить?
— Конечно, мамочка. Ты же моя мама.
— А можешь научить меня, как правильно семью защищать?
Лена рассмеялась и прижала мать к себе крепче.
— Научу. Будем вместе учиться.
— Бабушка Вера, а давайте торт доедим! — крикнул Пашка. — И чай попьём. И про школу поговорим. Мне завтра в школе расскажывать, как день рождения прошёл.
— И что ты расскажешь? — спросила Лена.
— Расскажу, что у меня самые лучшие мама и бабушка на свете. И что мы теперь настоящая семья. Без секретов.
Вера Петровна достала из сумочки платочек и вытерла глаза.
— Знаешь, Пашенька, а ведь это действительно лучший подарок на день рождения.
— Какой?
— Правда. Она дороже любого конструктора.
Они сели за стол втроём. За окном садилось солнце, но в доме стало светлее. Потому что впервые за долгое время они были честны друг с другом. И это было началом их новой семьи — без лжи, без секретов и без чужих людей.
