— Ты назвала это куличами? — Лидия Петровна застыла в дверном проёме кухни, словно грозная статуя командора. — Сережа, я тебя не так воспитывала, чтобы ты ел подобное.
Ирина почувствовала, как половник в её руке становится тяжелее. Духовка ещё не остыла после выпечки, и жар от неё только усиливал пекло в груди.
— Здравствуйте, Лидия Петровна. Вы на два часа раньше…
— Решила помочь! — свекровь уже деловито снимала пальто. — Никогда не знаешь, что может случиться с праздничным столом, когда его готовит… — она выдержала театральную паузу, — учительница.
Звонок в дверь ударил по нервам сильнее, чем упрёк свекрови.
— А вот и Ниночка! — Лидия Петровна просияла. — Я позволила себе пригласить старинную подругу. Ты же не против?
— Против? — Ирина сжала половник крепче. — Почему я должна быть против незнакомого человека на семейном празднике?
— Ниночка не просто человек, — отчеканила свекровь, — она культурный эксперт по семейным традициям. Двадцать лет проработала в администрации! И одна, между прочим, троих детей подняла.
— В отличие от некоторых, — вплыла в кухню грузная женщина в вязаном кардигане, — которые и одного родить не могут.
Лидия Петровна многозначительно кивнула. Сергей, муж Ирины, молча потирал переносицу, не решаясь вмешаться.
— Нина Викторовна, — представилась гостья, осматривая кухню так, будто проводила санитарную инспекцию. — А что это у вас тут так пахнет? Не подгорело?
— Это ванильная выпечка, — процедила Ирина, чувствуя, как внутри закипает что-то недоброе.
— Ах, ванильная! — Лидия Петровна подхватила нить. — В нашей семье никогда не использовали ваниль. Только шафран и мускатный орех — это традиция. А ты, Сережа, помнишь, какие я куличи пекла?
— Помню, мама, — тихо отозвался Сергей, избегая взгляда жены.
— Такие куличи, что соседи занимали очередь на дегустацию, — подхватила Нина Викторовна. — А Кузьмины даже просили рецепт для своего ресторана!
Ирина почувствовала, как кухня съёживается вокруг неё. Три месяца планирования праздника, экономия на новых колготках, чтобы купить хорошую муку, ночи, проведённые за просмотром кулинарных видео — всё это рушилось под натиском двух дам бальзаковского возраста.
— Серёжа, посмотри на эту сервировку, — Лидия Петровна прошлась по гостиной, где Ирина уже накрыла стол. — Вилки с левой стороны? Это что за американские традиции? У нас в семье всегда…
— Вилки должны лежать с правой стороны, — машинально произнесла Ирина, понимая всю абсурдность утверждения.
— Ах, деточка, — в голосе свекрови звучало натренированное сожаление, — ты даже элементарных правил не знаешь. Как ты дальше детей воспитывать собираешься?
Сергей кашлянул, пытаясь привлечь внимание.
— Мам, может, чаю?
— Чай после обеда, — отрезала Лидия Петровна. — А пока позволь мне спасти этот праздник. Ниночка, доставай наши куличи. Я привезла настоящий, фамильный пасхальный стол.
Из объёмной сумки Нины Викторовны, как из волшебного мешка, появлялись контейнеры с готовыми блюдами.
— Это настоящая пасха! — с гордостью объявила Лидия Петровна, водружая на стол ярко-жёлтый кулич. — А не та бледная субстанция, что ты испекла.
Ирина взглянула на мужа. Тот виновато опустил глаза.
— Лидия Петровна, — Ирина почувствовала, как дрожит её голос, — я готовилась к празднику неделю. И я бы хотела…
— Неделю? — рассмеялась свекровь. — Я готовлюсь к Пасхе всю жизнь! И знаю, как должен выглядеть настоящий праздник в приличной семье.
Звонок в дверь снова разорвал напряжённую атмосферу.
— Доченька, с праздником! — в дверях появилась Ольга Васильевна, мама Ирины, с букетом полевых цветов и скромным пакетом.
— Мамочка, как же я рада, что вы пришли! — Ирина обняла родителей с такой силой, словно хотела вернуться в детство, далёкое от свекровей и пасхальных баталий.
Лидия Петровна окинула новоприбывших оценивающим взглядом. Простое платье Ольги Васильевны и потёртый пиджак Ириного отца говорили сами за себя.
— А вот и родители нашей Ирочки, — в голосе свекрови звучала тщательно завуалированная снисходительность. — Как поживаете в своей… квартирке?
— В нашей хрущёвке всегда хватало места для счастья, — просто ответила Ольга Васильевна, протягивая дочери пакет. — Вот, твой любимый пирог с яблоками. Помнишь, как ты его просила на каждый праздник?
Лидия Петровна фыркнула:
— Яблочный пирог на Пасху? Какое неуважение к традициям! В нашей семье всегда подавали только пасхальную выпечку. Серёжа, помнишь?
Сергей кивнул, но что-то дрогнуло в его лице при виде яблочного пирога.
— Мам, да ладно, у нас и так достаточно…
— Никогда не бывает достаточно правильных традиций, — отрезала Лидия Петровна. — Нина, покажи им наш настоящий пасхальный стол.
Ирина вспомнила, как три месяца назад, когда они с Серёжей сидели на кухне после его увольнения, она предложила пригласить на Пасху обе семьи. «Это будет новая традиция, — говорила она, поглаживая его руку. — Начнём с чистого листа». Тогда он смотрел на неё с такой благодарностью, что Ирина готова была свернуть горы.
— Позвольте, я помогу накрыть на стол, — вызвалась Ольга Васильевна, тактично меняя тему.
— Уже все накрыто, — отрезала Лидия Петровна. — По правильному рецепту.
Нина Викторовна активно закивала:
— Лидочка такая мастерица! На прошлогоднем конкурсе ветеранского комитета её пасхальный кулич занял почётное место.
— Второе, — с гордостью уточнила свекровь.
— Первое досталось Анне Филипповне только потому, что её зять — председатель жюри! — с возмущением пояснила Нина Викторовна.
Ирина украдкой взглянула на кухонные часы. Праздничный обед только начинался, а ей уже хотелось, чтобы всё закончилось. Она чувствовала себя чужой в собственной квартире, словно её жизнь превратилась в театральную постановку, где ей досталась роль нерадивой невестки.
— Что ж, давайте присядем за стол, — предложил отец Ирины, чувствуя напряжение.
Лидия Петровна величественно заняла центральное место. Нина Викторовна устроилась рядом с ней. Сергей нерешительно опустился напротив, оставляя жене место в дальнем углу собственного стола.
— Ну что же, — Лидия Петровна обвела гостей торжественным взглядом, — давайте поблагодарим Господа за этот прекрасный… — она на мгновение запнулась, оглядывая стол, где теперь преобладали её блюда, — за этот спасённый праздник!
Ирина почувствовала, как мамина рука успокаивающе легла на её колено под скатертью.
— А это что такое? — Нина Викторовна подцепила вилкой салат, приготовленный Ириной. — Какой-то странный винегрет?
— Это оливье по фирменному рецепту, — тихо ответила Ирина. — С перепелиными яйцами.
— Перепелиные? — свекровь театрально вскинула брови. — Как экстравагантно! А зачем такие сложности? Обычный майонез, картошка и горошек — вот настоящее оливье. Не так ли, Сережа?
Сергей молча накладывал себе салат, старательно избегая взгляда жены.
— В нашей семье, — продолжала Лидия Петровна, накрывая своей ладонью руку сына, — ценят простоту. Без выкрутасов.
— В простоте есть своё очарование, — дипломатично заметила Ольга Васильевна.
— Вот и я о том же! — подхватила свекровь. — Как хорошо, когда женщина знает своё место и не пытается выпендриваться с какими-то перепелиными яйцами!
За столом повисла неловкая пауза. Даже Нина Викторовна на мгновение перестала жевать.
— Может, тост? — попытался разрядить обстановку Сергей. — За семью?
— За семью! — с энтузиазмом подхватила Лидия Петровна. — За настоящую, крепкую семью, где женщина умеет хранить традиции и уважать старших!
Бокалы нестройно звякнули. Ирина едва пригубила компот, чувствуя, как комок в горле становится всё больше.
— Куличи пора подавать, — объявила Нина Викторовна. — Лидочка, доставай свой шедевр!
Свекровь с триумфальным видом направилась к сервировочному столику, где возвышался её ярко-жёлтый кулич.
— А это мы уберём, — она бесцеремонно сдвинула в сторону Ирины куличи, которые та пекла до трёх ночи. — Чтобы не смущать гостей.
— Лидия Петровна, вы не могли бы… — Ирина попыталась возразить, но осеклась, увидев умоляющий взгляд мужа.
— Да-да, сейчас всё будет идеально! — свекровь уже нарезала свой кулич аккуратными ломтиками. — Сначала дадим попробовать мужчинам — им нужнее всего!
— Серёж, ты ведь хотел попробовать мой кулич, — тихо напомнила Ирина. — Я по рецепту из той книги, что ты мне подарил…
— Книги! — фыркнула свекровь. — Настоящие рецепты передаются из поколения в поколение, а не выдумываются какими-то кулинарными блогерами!
— Вообще-то это старинный рецепт, — попытался вставить Сергей.
— Серёжа, ты же видишь разницу, — Лидия Петровна поставила перед ним внушительный кусок своего кулича. — Вот это — настоящий праздник. А то, что твоя жена… это даже куличом назвать сложно!
Она решительно подошла к столику, где стояли Ирины куличи, взяла один и демонстративно надломила.
— Посмотрите! Он же сырой внутри!
— Он не сырой, — возразила Ирина, чувствуя, как щёки горят от стыда и гнева. — Это особый рецепт, где текстура…
— Текстура! — Лидия Петровна закатила глаза. — Слышишь, Нина? Она нам будет про текстуру рассказывать! А то, что это невозможно есть — уже неважно?
— Дайте-ка я попробую, — вступился отец Ирины, отламывая кусочек. — По-моему, очень даже вкусно.
— Вкусно? — Лидия Петровна рассмеялась. — Это опасно для здоровья! Сырая мука может вызвать заражение! Представляешь, Сережа, твоя жена хочет нас отравить!
— Мам, — Сергей попытался вмешаться, — ты преувеличиваешь…
— Я? Преувеличиваю? — свекровь всплеснула руками и подхватила Ирин кулич. — Это даже уважающая себя собака есть не станет!
И с этими словами она решительно направилась к мусорному ведру.
— Только попробуйте! — Ирина вскочила так резко, что стул с грохотом отлетел назад. — Не смейте выбрасывать то, что я готовила всю ночь!
Лидия Петровна замерла с куличом в руках. В комнате повисла оглушительная тишина. Даже Нина Викторовна перестала жевать.
— Что ты сказала? — медленно произнесла свекровь, и в её голосе звенел металл.
— Я сказала — положите кулич на место, — Ирина сама не узнавала свой голос. — Это мой дом, моя кухня и мой праздник. Я не позволю вам всё испортить.
— Серёжа! — возмущённо выдохнула Лидия Петровна. — Ты слышишь, как она разговаривает с твоей матерью?
Сергей переводил растерянный взгляд с матери на жену, словно теннисный мяч на корте.
— Ира, может быть, не стоит…
— Не стоит что? — Ирина шагнула к свекрови. — Защищать себя? Отстаивать свой труд? Иметь собственное мнение?
— Вот видишь, какой у неё характер, — Лидия Петровна победно взглянула на сына. — Я тебя предупреждала! Никакого уважения к старшим!
— Уважение нужно заслужить, — тихо произнесла Ольга Васильевна, поднимаясь. — Ирочка не заслужила такого обращения в собственном доме.
— Вы ещё будете меня учить? — Лидия Петровна выпрямилась во весь рост. — Вы, которая вырастила дочь без элементарных манер!
— Не смейте оскорблять мою маму, — Ирина почувствовала, как внутри поднимается волна такой ярости, что становится трудно дышать. — Вы пришли в мой дом, испортили праздник, который я готовила месяц, унизили меня перед всеми, и теперь ещё имеете наглость оскорблять мою семью?
— Месяц? — рассмеялась Лидия Петровна. — Да любая нормальная хозяйка справилась бы за день! Но ты, конечно, слишком занята своими тетрадками и фантазиями о карьере, чтобы научиться элементарным вещам!
— Сера-а-ажа! — пропела Нина Викторовна. — Скажи уже что-нибудь! Жена твоей матери грубит!
Все взгляды устремились на Сергея. Он медленно поднялся, прокашлялся и, наконец, произнёс:
— Ирина, ты действительно немного перегибаешь палку. Мама хотела как лучше…
— Как лучше? — Ирина не верила своим ушам. — Она выбрасывает мою выпечку в мусор! Называет меня неумехой перед всеми! Приводит какую-то подругу без спросу! Это называется «хотеть как лучше»?
— Но и ты могла бы проявить больше… гибкости, — Сергей говорил тихо, не глядя на жену. — Мама всё-таки старше, у неё свои представления…
— Вот именно! — подхватила Лидия Петровна. — Я хранительница традиций! В приличных семьях невестки слушают свекровей, а не устраивают истерики!
— Кстати, — вмешалась Нина Викторовна с набитым ртом, — моя невестка каждую Пасху стоит у плиты три дня, а потом ещё и ноги мне моет! Вот это уважение!
— А вы, — Ирина повернулась к ней, — вообще кто такая, чтобы здесь что-то решать? Вы даже не родственница!
— Что?! — Нина Викторовна подавилась куличом. — Да как ты смеешь! Я тридцать лет знаю Лидочку! Мы вместе крестили Серёженьку!
— И это даёт вам право приходить без приглашения и указывать мне, как жить? — Ирина чувствовала, что её уже не остановить. — Все эти годы я терпела насмешки, шпильки, замечания! Я старалась! Готовила, убирала, встречала, провожала… А в ответ — только упрёки и унижения!
— Вот она, современная молодёжь! — Лидия Петровна воздела руки к потолку. — Никакого понятия о семейных ценностях! Сплошной эгоизм!
— Вы не видите дальше своего носа, — голос Ирины дрожал. — Сергей три месяца без работы, я экономила на всём, чтобы устроить этот праздник. Ради чего? Чтобы вы пришли и растоптали всё?
— А вот не надо про работу! — вмешалась свекровь. — Если бы Серёжа слушал меня, пошёл бы по моей линии в бухгалтерию, а не в свою инженерию, не было бы никаких увольнений!
Все замолчали. Сергей побледнел.
— Мама, мы договаривались, что ты не будешь…
— А что такого? — Лидия Петровна пожала плечами. — Все и так знают, что ты сейчас на моём обеспечении. Хорошо, что у тебя есть мать, которая не бросит в трудную минуту, в отличие от некоторых, которые только о своих куличах думают!
Ирина медленно повернулась к мужу.
— Я не знала, что ты на её обеспечении. Ты говорил, что у тебя подработки.
— Ну… — Сергей замялся. — Мама немного помогает, пока я ищу работу.
— Немного?! — гордо воскликнула Лидия Петровна. — За аренду квартиры кто платит? За продукты? За твои курсы программирования?
Ирина почувствовала, что пол уходит из-под ног.
— Так вот почему ты молчишь, — она посмотрела на мужа с таким разочарованием, что тот опустил глаза. — Ты позволяешь ей измываться надо мной, потому что она платит за нашу жизнь, и боишься ей перечить.
— Разумеется, он боится! — вмешалась Нина Викторовна. — Неблагодарность — это большой грех!
Лидия Петровна решительно опустила кулич в мусорное ведро.
— Мне надоели эти разговоры. Серёжа, ты идёшь с нами или остаёшься с этой…
— С этой… кем? — Ирина подошла вплотную к свекрови. — Договаривайте, Лидия Петровна. С этой неудачницей? Карьеристкой? Бездарной хозяйкой?
Свекровь поджала губы, оценивающе глядя на невестку.
— С этой женщиной, которая не уважает семейные ценности и традиции. Сережа, выбирай — или мы, или… это.
В комнате повисла тишина такая плотная, что было слышно, как тикают настенные часы — подарок Лидии Петровны на новоселье. Сергей переводил взгляд с матери на жену, словно пытаясь найти третий путь, которого не существовало.
— Мам, может, не стоит так категорично…
— Стоит, — отрезала Лидия Петровна. — Я достаточно терпела! Она не уважает меня, не умеет готовить, не может родить внуков… Чем она лучше десятка других женщин, которые бы ценили тебя по-настоящему?
Ирина сняла передник и аккуратно повесила его на спинку стула.
— Знаешь, Серёж, — её голос звучал неожиданно спокойно, — я тоже хочу услышать ответ. Что ты выбираешь?
Сергей сглотнул, потирая шею.
— Ирин, ну зачем эти ультиматумы? Мы все взрослые люди, можем договориться…
— Нет, не можем, — Ирина покачала головой. — Пять лет я пыталась. Пять лет твоя мать превращает каждый праздник в пытку, а ты молчишь. И теперь я знаю почему. Деньги. Всегда дело в деньгах.
— Не только в деньгах! — вскинулась Лидия Петровна. — Благодарность! Уважение! Традиции!
Ольга Васильевна тихо поднялась из-за стола и подошла к дочери.
— Поехали домой, Ирочка. Отдохнёшь, подумаешь.
Ирина смотрела на мужа, ожидая хоть слова, хоть жеста в свою поддержку. Но Сергей стоял, опустив глаза, как провинившийся школьник.
— Я соберу вещи, — наконец сказала Ирина и направилась в спальню.
Через десять минут она вышла с небольшой сумкой. Отец Ирины молча взял её и направился к двери. Мать обняла дочь за плечи.
— Только самое необходимое, — тихо сказала Ирина, глядя в глаза Сергея. — Остальное потом заберу.
— Ты драматизируешь, — выдавил Сергей. — Давай всё обсудим завтра, на свежую голову…
— Обсуждай со своей мамой, — Ирина уже стояла в дверях. — Она теперь будет решать, как вам жить дальше.
— Вот увидишь, — крикнула вслед Лидия Петровна, — он ещё спасибо скажет! Найдёт себе нормальную женщину, а не училку с амбициями!
Дверь захлопнулась. В квартире повисла тягостная тишина. Лидия Петровна решительно прошла на кухню, включила чайник и достала своё печенье.
— Ну и скатертью дорога! Правда, Серёженька? Садись, мама тебя утешит.
Но Сергей не двигался. Он стоял, глядя на дверь, за которой исчезла жена, и медленно оседал в кресло, словно из него выпустили весь воздух.
На столе остались недоеденные куличи, крашеные яйца и остывающий чай. Праздничная пасхальная скатерть с вышитыми ангелами была залита компотом — когда Нина Викторовна вскочила во время ссоры. В мусорном ведре лежал кулич Ирины, а на кухонном столе одиноко светилась свеча, купленная для благодатного огня.
— Знаешь, мама, — наконец сказал Сергей, не поднимая глаз, — кажется, я только что потерял семью.
