Елена сжимала бокал с шампанским. Пятый тост. Шестой. Счет она давно потеряла. Смотрела на свое белоснежное платье и думала, что вот, наконец-то, в тридцать два года сбылась мечта её матери. Дочка «пристроена».
— Горько! — завопил дядя Гриша, колыхая необъятным пузом. — Да чтоб до печёнок пробрало!
Виктор сгрёб её в охапку, словно мешок с картошкой. Жадно впился в губы. От него пахло коньяком и сигарами.
— Ну что, Ленусь, заживём теперь, — шепнул в ухо, обдав перегаром. — Поедем ко мне. Ко мне, слышишь? Точнее, к нам.
Елена кивнула, силясь улыбнуться. Как-то всё быстро закрутилось после их знакомства. Полгода — и она, Елена Андреевна Воробьёва, без пяти минут кандидат исторических наук, превратилась в Елену Андреевну Крылову, жену успешного подрядчика Виктора Сергеевича.
— А то засиделась ты со своими книжками, — причитала мать на девичнике. — Глянь, у Светки с четвёртого подъезда уже трое по лавкам, а ты всё со своими мертвецами возишься. Сколько можно этих французских королей изучать? От них молока не прибудет!
Елена тогда отмахнулась. Она привыкла к подобным причитаниям.
В груди что-то ныло. Тоска? Предчувствие? Страх? Да какой страх, глупости. Виктор — завидный жених. Сорок четыре года, свой бизнес, дом в пригороде. Машины, счета в банках. И на удивление начитан. Правда, подозрительно конкретен.
Свадебный переполох закончился ближе к полуночи. Виктор за рулём своего «Лексуса» гнал по ночному шоссе, выписывая немыслимые зигзаги.
— Не боись, Леночка! — хохотал он, видя, как она вцепилась в ручку дверцы. — Я эту дорогу с закрытыми глазами знаю. Расслабься, жёнушка!
Он картинно убрал руки с руля, и машину тут же мотнуло в сторону. Елена вскрикнула.
— Да пошутил я, пошутил, — буркнул Виктор, возвращая руки на место. — Чё ты такая дёрганая? Тебе расслабиться надо. Дома поправим. У меня коньячок хороший есть, армянский. Четыре звёздочки!
Елена промолчала, глядя в окно. Через полчаса показался его — теперь их — дом. Двухэтажный особняк кирпичной кладки, с черепичной крышей и кованой оградой. Всё как с картинки. Не дом, а конфетка.
— Ну вот мы и дома, — объявил Виктор, глуша мотор. — Добро пожаловать в семейное гнёздышко, госпожа Крылова!
Он выскочил из машины, обошёл её, распахнул дверцу и внезапно подхватил Елену на руки.
— Через порог тебя внесу, как положено, — пропыхтел он, нащупывая в кармане ключи. — Чтоб жизнь сладкой была!
— Осторожно, Витя, уронишь, — нервно хихикнула Елена, чувствуя, как сильные руки мужа начинают подрагивать.
— Я-то? Уроню? Да я таких баб как ты по две в каждой руке таскал! — он пнул дверь, с трудом удерживая равновесие. — Ох ты ж блин, закрыто. А ну, Лен, достань ключи из правого кармана.
Елена потянулась к его карману, и в этот момент Виктор покачнулся.
— Твою мать! — рявкнул он, судорожно пытаясь удержать равновесие.
Они ввалились в прихожую, спотыкаясь и хватаясь друг за друга. Елена больно впилась ногой в угол тумбочки.
— Добро пожаловать, мать твою, — простонал Виктор, потирая ушибленное плечо. — Блин, аж голова закружилась. Видать, перебрал маленько с этими тостами.
Он снял пиджак, швырнул его на вешалку, промахнулся. Пиджак упал на пол.
— Подними, — бросил Виктор, направляясь в гостиную. — И принеси-ка мне того, холодненького. Башка трещит.
Елена подняла пиджак, аккуратно повесила его. Прошла на кухню, открыла холодильник. В нём царил идеальный порядок — бутылки стояли строго по размеру, продукты были рассортированы по контейнерам с надписями.
— Лен, ты там уснула что ли? — крикнул из гостиной Виктор. — Кваса мне неси, в графинчике!
Она нашла графин, налила квас в стакан, принесла мужу. Тот уже разлёгся на диване, врубив телевизор.
— А ты чего стоишь как не родная? — удивился он, отпивая квас. — Садись, расслабься. Чё такая напряжённая?
— Просто устала, — тихо ответила Елена, опускаясь в кресло. — День был… насыщенный.
— Это точно! — Виктор хохотнул. — Слушай, а твоя подружка, ну эта, с синими волосами…
— Марина?
— Во-во, она. Она всегда такая?
— Какая?
— Ну, с понтами, — Виктор скривился. — «А я в Париже была», «А я в Сорбонне лекции слушала». Выпендрёжница. Небось врёт как дышит.
— Она действительно была в Париже, — мягко возразила Елена. — У неё даже фотографии есть…
— Да-да-да, знаю я эти фотографии. Фотошоп, мать его! — Виктор допил квас и поставил стакан на журнальный столик. — Слушай, а чего бы пожевать? В холодильнике-то есть чё?
Елена встала:
— Я посмотрю…
— Погоди, — Виктор вдруг поднял руку. — Я тебе правило номер один скажу. Прямо сейчас, чтоб потом не было недоразумений.
Он подтянулся, сел прямо и, указав на неё пальцем, торжественно произнёс:
— Марш на кухню, место женщины у плиты — так мой отец всегда говорил. И правильно говорил! Запомни это, Леночка. Я хочу, чтобы в моём доме всегда вкусно пахло едой. Чтобы я приходил и на столе уже всё стояло. Горячее, вкусное, сытное. Понимаешь?
Елена замерла с приоткрытым ртом.
— Ты сейчас серьёзно? — спросила она, думая, что это какая-то нелепая шутка.
— Абсолютно, — кивнул Виктор. — Я трачу деньги, обеспечиваю нас, решаю проблемы. А ты создаёшь уют. Всё по-честному.
Он улыбнулся, словно сообщил ей приятную новость:
— У каждого своя роль в этом доме. Я — зарабатываю, ты — обслуживаешь. Справедливо?
Елена хотела возразить, но не нашла слов. Это было так неожиданно, так… нелепо. Словно она попала в какую-то глупую комедию из девяностых.
— Но я тоже работаю, — наконец выдавила она. — У меня лекции, диссертация…
— А, ну это баловство закончится, — отмахнулся Виктор, снова откидываясь на диван. — Нахрена тебе эта работа? Копейки получаешь. А какой смысл? Дети пойдут — некогда будет по университетам бегать. Так что давай, прикрывай свою лавочку потихоньку.
— Прости, что? — Елена почувствовала, как внутри всё закипает. — Ты хочешь, чтобы я бросила работу? Мою любимую работу?
— А чё такого? — искренне удивился Виктор. — Я ж тебя содержать буду, не бойся. Не обеднеешь. Но без этих твоих, как их… феминистских заскоков. Муж — глава семьи, жена — хранительница очага. Всё как у людей.
Утром Елена проснулась от грохота посуды. Виктор что-то искал на кухне, судя по звукам — безуспешно.
— Лена! Ленка! — завопил он. — Где у тебя сковородка нормальная? Яичницу пожарить не на чем!
Она сползла с кровати, натянула халат и поплелась на кухню. Виктор стоял посреди разгрома, в одних трусах, почёсывая волосатую грудь.
— Здрасьте-приехали, — буркнул он. — Я тут с голоду помираю, а она дрыхнет, как сурок! Где сковородка, спрашиваю?
— В шкафу под плитой, — сонно ответила Елена, машинально поправляя сбившиеся полотенца.
— А почему я должен искать? — возмутился Виктор. — Кто в доме хозяйка? Я что ли?
Он распахнул шкафчик, вытащил сковороду и грохнул её на плиту.
— Слушай, я вчера вроде ясно объяснил. Теперь каждое утро повторять? Место женщины — у плиты. Я прихожу — завтрак на столе. Я ухожу — обед в контейнерах. Я возвращаюсь — ужин готов. Тяжело запомнить? На бумажке записать?
— Витя, ты что, с ума сошёл? — Елена окончательно проснулась. — Какое «место у плиты»? Мы в каком веке живём?
— В нормальном! — отрезал Виктор. — В таком, где мужики работают, а бабы готовят. Всё, разговор закончен. А то я на встречу опоздаю из-за твоих выкрутасов.
Он швырнул сковородку обратно в шкаф и стремительно вышел из кухни. Через пятнадцать минут, приняв душ и облачившись в деловой костюм, он вернулся. На столе дымилась яичница с беконом и ароматный кофе. Елена хмуро сидела напротив, глядя в свою чашку.
— Вот, другое дело, — одобрительно кивнул Виктор, усаживаясь за стол. — Видишь, ничего сложного. Мужику немного надо — пожрать да чтоб дома чисто было. А с этими, как их, «гендерными ролями» — это всё от лукавого. Против природы не попрёшь.
— У меня сегодня две пары, — сухо сказала Елена. — И встреча с научным руководителем.
— Ну сходи, раз уж запланировала, — милостиво разрешил Виктор, уплетая яичницу. — Но потом этот вопрос закроем. Нечего тебе там делать. Дома работы полно.
— Какой работы? — не поняла Елена. — Дом в идеальном состоянии, тут всё вылизано до блеска!
— Ага, и кто, по-твоему, это блестящее состояние поддерживать будет? — хмыкнул Виктор. — Домработницу я не нанимал и не собираюсь. Не барин. Вон, шторы грязные, их стирать надо. И белье постельное менять раз в неделю. И готовить, само собой. Не на полуфабрикатах же мне жить?
Елена сидела, не в силах поверить своим ушам. Этот человек, за которого она вчера вышла замуж, за одну ночь превратился в совершенно незнакомого, чужого мужика с дикими замашками.
— Витя, — осторожно начала она, — но ведь до свадьбы ты никогда не говорил о таких… правилах. Ты же совсем по-другому себя вёл.
Виктор отодвинул пустую тарелку и хмыкнул:
— А ты как думала? Конечно, не говорил. Если бы сразу выкладывал, что к чему, фиг бы ты за меня пошла. Женщин надо завоёвывать, охмурять, — он подмигнул. — Стратегия, понимаешь?
Он довольно рассмеялся, увидев её вытянувшееся лицо:
— Да ладно тебе, не делай такие глаза. Все так делают. Сначала цветочки-конфетки, потом — бытовуха. Закон жизни. Думаешь, я не видел, как ты выпендривалась, когда мы только познакомились? «Ах, я такая начитанная, такая умная, Сорбонну обожаю!» — передразнил он фальцетом. — А теперь всё, занавес. Медовый месяц кончился.
Елена отчётливо поняла, что совершила чудовищную ошибку. Весь этот брак — сплошное недоразумение. Но что теперь делать? Ответа она не знала.
— Ладно, побежал я, — Виктор глянул на часы и поднялся. — К ужину буду. Приготовь чего-нибудь мясного. И это… пирожков напеки. Люблю с капустой.
Он чмокнул её в макушку и, насвистывая, вышел из кухни. Хлопнула входная дверь. Елена осталась одна в огромном чужом доме, который теперь вдруг стал её тюрьмой.
— Да ты гонишь, Ленка! — Маринка с синими волосами задохнулась от возмущения, уставившись на подругу через стол кафетерия. — Он реально так и сказал? «Место женщины у плиты»?
Елена кивнула, машинально помешивая остывший кофе:
— Именно так. Представляешь? А до свадьбы — сама доброта. Стихи читал, в театр водил…
— Классический сценарий абьюзера! — отрезала Марина, стукнув ладонью по столу так, что чашки подпрыгнули. — Сначала втираются в доверие, а потом показывают своё истинное лицо. Я же говорила тебе, что он слишком идеальный! Помнишь?
— Помню, — вздохнула Елена. — Я думала, ты просто завидуешь.
— Завидую? Я?! — Маринка фыркнула. — Мужикам с комплексом Наполеона? Увольте! Значит так, слушай сюда. Немедленно собирай шмотки и вали оттуда. Ко мне поедешь, места хватит.
— Да ты что! — ужаснулась Елена. — Мы женаты всего два дня! Может, просто поговорить с ним?
— Ага, а потом очнёшься в травмпункте с переломанными рёбрами, — мрачно предрекла Марина. — Такие типы сначала морально давят, а потом в ход идут кулаки. Уходи, пока не поздно.
Елена покачала головой:
— Нет, я попробую поговорить. Может, он просто пошутил так неудачно? Или это всё с похмелья?
— Блин, Ленка, ты совсем тупая или прикидываешься? — не выдержала Марина. — Какие, нахрен, шутки? Он тебе прямым текстом сказал: «Марш на кухню!» И про работу твою тоже ясно дал понять. Он хочет превратить тебя в кухонного зомби! Бесплатную домработницу с функцией спальни!
— Марин, ну не кричи ты, — Елена оглянулась на соседние столики, где уже начали коситься в их сторону. — Я просто… не знаю, что делать. Всё так быстро произошло. Я же квартиру свою сдала на год вперёд. Куда я пойду?
— Я же сказала — ко мне, — Марина решительно допила свой эспрессо. — Сколько надо, столько и живи. Найдёшь потом другую хату. Главное, от этого упыря смотаться, пока не поздно.
Елена благодарно пожала руку подруги:
— Давай я сначала попробую поговорить с ним. Может, всё как-то уладится? Не может же быть, чтобы человек вот так, за одну ночь…
— Может, — отрезала Маринка. — Это и была его истинная сущность. Просто раньше он её скрывал. А теперь, когда окольцевал тебя, показал своё настоящее лицо. И поверь, дальше будет только хуже.
Вечером Елена накрыла на стол особенно старательно. Достала лучшую посуду, зажгла свечи, даже открыла бутылку вина из запасов Виктора.
— Ого! У нас что, праздник? — удивился он, вернувшись с работы и обнаружив весь этот антураж. — День рождения мой вроде не сегодня…
— Я просто решила создать романтическую атмосферу, — улыбнулась Елена. — Хотела поговорить.
— Поговорить? — насторожился Виктор. — О чем?
Он принюхался:
— А пирожки где? Я ж просил с капустой…
— В духовке, уже готовы, — заверила его Елена. — Витя, присядь, пожалуйста. Нам надо серьёзно поговорить.
Виктор нахмурился, но послушно сел за стол.
— Ну?
— Понимаешь, — осторожно начала Елена, разливая вино по бокалам, — то, что ты сказал утром… про моё место у плиты… это ведь шутка, да?
Виктор отпил вина и усмехнулся:
— Я похож на клоуна?
— Нет, но… — Елена замялась. — Просто это звучало так странно. Будто из какого-то старого фильма. «Место женщины у плиты» — это же анахронизм. Сейчас двадцать первый век, все давно…
— Ленка, ты чё мне тут впариваешь? — перебил её Виктор, с грохотом ставя бокал на стол. — Какой, на хрен, анар… как его… анахренизм? Я тебе русским языком сказал, как у нас будет. Баба должна готовить, стирать, убирать. А не шарахаться по своим универам. Научить кого-то там истории может любой д.рак, для этого бабой быть не обязательно. А вот создать домашний уют — это бабское дело. Ты чё, не согласна?
— Не согласна, — твёрдо сказала Елена, сама удивляясь своей смелости. — Я люблю свою работу. Я преподаю уже восемь лет, у меня диссертация на выходе. Я не собираюсь всё бросать ради… ради кастрюль!
Виктор медленно поставил вилку, которой только что накалывал огурец:
— Так-так-так. И что это значит? Ты мне, мужу, перечишь? Я говорю: дома сиди, а ты мне — не буду?
— Я не говорю «не буду», — поспешила уточнить Елена, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Я предлагаю компромисс. Я могу и дома следить за порядком, и работать. Многие женщины так делают.
— Многие женщины! — передразнил её Виктор. — Кругом одни феминистки развелись, слова поперёк не скажи! Что, на телеканале «Дождь» такого насмотрелась? Или эта твоя, синеволосая подружка, мозги запудрила?
Он стукнул кулаком по столу так, что посуда зазвенела:
— Запомни раз и навсегда: в моём доме всё будет так, как я сказал! Ты — жена. Твоё дело — дом, уют, дети. Моё дело — деньги и всё остальное. Я сказал — ты сделала. Не нравится — дверь там!
Он вскочил, опрокинув стул:
— Только тебе и двух дней, блин, хватило, чтоб начать качать права! Это ж надо было! — он театрально всплеснул руками. — И ведь такая тихоня была, такая скромница. А как штамп в паспорте поставили — сразу хвост распушила!
Елена сидела, оцепенев от его крика. Неужели этот разъярённый бульдог — тот самый Виктор, который ещё недавно читал ей стихи Бродского под звёздным небом?
— Ладно, — внезапно успокоился он, поднимая стул. — Я человек покладистый. На первый раз прощаю. Но тему закрыли. Никаких «компромиссов». Увольняйся. И точка.
Он сел обратно за стол и как ни в чем не бывало продолжил ужин:
— А это чё за хреновина? — ткнул он вилкой в овощное рагу. — Ты что, мясо не пожарила? Я ж просил мясного!
— Я… не успела, — пробормотала ошеломлённая Елена. — Была на работе, потом с Маринкой…
— С Маринкой она была! — взорвался Виктор с новой силой. — Ты понимаешь, что ты замужняя женщина теперь? Какая, на хрен, Маринка? Дома сидеть надо! Борщи варить! А она шляется невесть где!
Он резко встал, заставив Елену вздрогнуть:
— Всё, с меня хватит. Завтра же напишешь заявление об уходе. А с этой своей синеволосой подружкой забудь общаться. Поняла?
Ночью Елена не спала. Лежала рядом с похрапывающим Виктором и думала, как она умудрилась так вляпаться. Шесть месяцев они встречались, и всё было идеально. Цветы, кино, рестораны. Он был таким джентльменом, ухаживал красиво, говорил правильные слова. И вдруг — как подменили.
«Неужели Маринка права?» — думала она, слушая мерное сопение мужа. — «Неужели это всё было притворством, маской? А теперь, когда он меня „заполучил», маска слетела?»
Утром Елена встала раньше обычного. На цыпочках прошла на кухню, приготовила завтрак — яичницу с беконом, тосты, кофе. Как он любит. Всё должно быть идеально.
Виктор спустился к завтраку в халате, потягиваясь и зевая:
— О, запах обалденный! Молодец, Ленусь, учишься потихоньку.
Он сел за стол, придирчиво осмотрел тарелку, кивнул:
— Толковая хозяйка из тебя получится, вот увидишь. Как там говорят? Дорогу осилит идущий!
Елена осторожно присела напротив:
— Витя, помнишь, мы вчера говорили о моей работе…
— А, ты уже уволилась? — оживился он. — Правильно. Зачем тянуть резину?
— Нет, я пока не увольнялась, — Елена теребила край скатерти. — Но я подумала… может быть, я сначала закончу семестр? Неудобно же бросать студентов посреди курса…
Виктор замер, не донеся вилку до рта:
— Я не понял. Мы вчера, кажется, всё решили. Я сказал — дома сидеть. Неужели до тебя не доходит?
Елена сжала под столом кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Витя, но это моя карьера, моя жизнь…
— Тьфу ты! — он с грохотом отодвинул тарелку. — Жизнь у неё! Карьера! Слушай сюда, дамочка. Твоя жизнь теперь — это я. Я — центр твоей вселенной, поняла? Я кормлю тебя, одеваю, крышу над головой даю. А ты мне перечишь?
Он резко вскочил, навис над ней, брызгая слюной:
— Ну-ка быстро взяла телефон, позвонила своей заведующей или кто там у вас, и сказала, что увольняешься! Сейчас же!
Елена смотрела на искажённое яростью лицо мужа и не узнавала человека, с которым прожила полгода. Словно маска с него слетела, обнажив все его нутро.
— Нет, — тихо, но твёрдо сказала она.
— Что?! — опешил Виктор.
— Я сказала — нет, — Елена поднялась, выпрямила спину. — Я не буду увольняться. И готовить тебе пирожки каждый день тоже не буду. Я выходила замуж за другого человека. За того, кто уважал меня и мои интересы.
Виктор задохнулся от возмущения:
— Да ты… да как ты… — он схватил со стола тарелку и с силой шмякнул её об пол. — Др.нь неблагодарная! Я для неё всё, а она!..
Осколки фарфора разлетелись по кухне. Елена невольно отшатнулась. Страх обжёг внутренности, но она заставила себя стоять прямо.
— Успокойся, Витя, — произнесла она, стараясь говорить уверенно. — Давай присядем и обсудим всё как взрослые люди…
— Заткнись! — взревел он, сметая со стола чашки. — Никаких «обсуждений»! Я приказываю — ты подчиняешься! Ясно тебе?!
Он шагнул к ней, и Елена инстинктивно выставила руки перед собой:
— Не подходи! Я… я вызову полицию!
— Полицию?! — Виктор расхохотался. — Свою полицию? И что ты им скажешь? Что муж потребовал, чтобы жена дома сидела? Да они сами так живут, д.ры ты кусок!
Он сделал ещё шаг, и Елена почувствовала спиной холод стены. Отступать было некуда.
— Сейчас же звони своей начальнице, — процедил Виктор, нависая над ней. — Иначе…
— Иначе что? — голос Елены дрогнул. — Ударишь меня?
Виктор замер, словно натолкнувшись на невидимую стену. На мгновение в его глазах промелькнуло что-то похожее на стыд. Но только на мгновение.
— Д.ра, — буркнул он, отходя. — Совсем уже? За кого ты меня принимаешь? Я женщин не бью. Я просто объясняю, как у нас будет. А ты упрямишься, как незнамо кто.
Он махнул рукой:
— Ладно, чёрт с тобой. Доработай свой семестр, если так приспичило. Но потом — всё, точка. И чтоб дома был порядок, и ужин вовремя. Поняла?
Елена молча кивнула, понимая, что это лишь временная уступка. Спорить дальше — бессмысленно.
— Я на работу, — буркнул Виктор, натягивая пиджак. — Чтоб к вечеру дома была. И этой своей синеволосой не вздумай звонить, ясно?
Он грохнул дверью так, что задребезжали стёкла. Елена медленно осела на пол среди осколков разбитой посуды. Слёзы потекли по щекам. Что же она натворила? Как могла так ошибиться в человеке?
— Нет, Ленка, это уже за гранью! — Маринка в ярости мерила шагами свою крохотную кухню. — Он посуду расколотил, орал как психопат! Следующий шаг — точно рукоприкладство!
— Вить не такой, — неуверенно возразила Елена, прихлёбывая горячий чай. — Он вспыльчивый, но… он говорит, что женщин не бьёт.
— Ага, сегодня не бьёт, а завтра врежет так, что мало не покажется, — отрезала Марина. — Ты что, ждёшь, пока он тебя на больничную койку отправит?
Елена вздохнула:
— Не знаю. Всё так запуталось. Может, у него какой-то кризис? Может, я просто недостаточно хорошая жена? Мы же всего три дня женаты…
— Господи, Ленка, ну что за бред?! — Маринка в сердцах всплеснула руками. — Ты серьёзно думаешь, что проблема в тебе? Очнись! Этот старпёр женился на тебе, чтобы получить удобную домработницу и подстилку в одном флаконе!
Она схватила Елену за плечи:
— Пойми, ты никогда не станешь для него «достаточно хорошей». Сегодня ему не нравится твоя работа, завтра — причёска, послезавтра — как ты дышишь. Такие как он всегда найдут повод для недовольства. Это их способ контролировать.
Елена отвела взгляд:
— Марин, мне страшно. Я не знаю, что делать. Квартиру сдала, все мои вещи у него. И вообще… мы же поженились. Так быстро всё разрушить…
— А что, лучше ждать, пока он тебя разрушит? — мрачно спросила Марина. — Потому что к этому всё и идёт. Если он за три дня превратился из принца в чудовище, что будет через месяц? Год?
Она глотнула чай:
— Ленка, послушай старую мудрую тётку. Бери свои документы, немного вещей и вали оттуда сегодня же. Пока он на работе. Потом разберёмся с твоим барахлом и прочим.
— Но куда мне идти? — растерянно спросила Елена.
— Ко мне, куда ж ещё, — закатила глаза Марина. — Сколько повторять? Диван в гостиной твой. Поживёшь, сколько нужно. Потом разведёшься с этим упырём, найдёшь нормальную хату и наконец-то допишешь свою диссертацию. А там, глядишь, и нормальный мужик подвернётся…
— Я даже не знаю, — Елена колебалась. — Может, стоит попробовать ещё раз поговорить?
— С таким, как он, разговоры бесполезны, — отрезала Марина. — Решай: либо ты уходишь сегодня, либо я сама звоню в полицию и сообщаю о домашнем насилии. Или — боже упаси — жду, когда ты попадёшь в травмпункт.
Елена закрыла лицо руками:
— Всё так стремительно. Ещё неделю назад я была счастлива, думала, что встретила идеального мужчину…
— Идеальных не бывает, — смягчилась Марина. — Но в нормальных отношениях люди не швыряют посуду и не орут «марш на кухню». Определись уже. Ты заслуживаешь большего, чем роль домашней рабыни.
Ключ повернулся в замке бесшумно. Елена вошла в дом, прислушиваясь — тишина. Виктор ещё не вернулся с работы. Отлично. Времени мало, нужно собрать самое необходимое и уходить.
Она быстро поднялась в спальню, достала небольшой чемодан. Документы, немного одежды, ноутбук, зарядные устройства. Что ещё? Косметика, лекарства… Мысли путались. Руки дрожали, пока она складывала вещи.
Елена выдвинула ящик прикроватной тумбочки — там лежал её ежедневник с адресами и телефонами. Взгляд упал на старую фотографию, которую она хранила между страницами — она с родителями на выпускном. Мама улыбается, папа обнимает их обеих за плечи. «Что бы они сказали, узнав, в какую историю я влипла?» — подумала Елена, вытирая набежавшую слезу.
Внезапно входная дверь хлопнула так, что задрожали стёкла. Елена замерла, сжимая в руках фотографию.
— Ленка! — раздался снизу пьяный голос Виктора. — Ты где? Я пришёл!
Сердце заколотилось как сумасшедшее. Он не должен был вернуться так рано! Она бросила взгляд на часы — всего два часа дня. Почему он дома?
— Ленка, мать твою! — заорал Виктор. — Отзовись!
Тяжёлые шаги на лестнице. Он поднимается. Елена лихорадочно затолкала недособранные вещи в чемодан, защёлкнула его. Поздно убегать — он уже близко.
Дверь в спальню распахнулась с грохотом. На пороге стоял Виктор — красный, взъерошенный, от него разило спиртным.
— Вот ты где… — он прищурился, разглядывая чемодан. — Это ещё что такое?
— Витя, я… — начала Елена, отступая.
— Сбежать решила?! — он шагнул к ней, пошатнувшись. — От мужа убежать?! Не выйдет!
Он схватил чемодан, рванул с такой силой, что застёжки сломались, и содержимое вывалилось на пол.
— Значит, так, да?! — взревел Виктор, пинком отбрасывая пустой чемодан. — Я, значит, на ней женюсь, всё для неё, а она — чемоданы собирает?!
Елена попятилась к окну:
— Витя, успокойся. Давай поговорим…
— Заткнись! — он швырнул в стену косметичку, тюбики и флаконы разлетелись по комнате. — Никаких «поговорим»! Ты — моя жена! Моя собственность! Поняла?!
Елена похолодела — в глазах мужа плескалось безумие. Он уже не контролировал себя. Она лихорадочно искала пути к отступлению.
— Не смей даже думать о побеге, — прорычал Виктор, наступая. — Ты отсюда выйдешь только вперед ногами!
Он замахнулся, и Елена, действуя скорее инстинктивно, резко нагнулась. Кулак Виктора просвистел над её головой. От силы удара и опьянения он потерял равновесие, пошатнулся и упал на колени, болезненно охнув.
Это был её шанс. Елена рванулась к двери, но Виктор успел схватить её за лодыжку. Она упала, больно ударившись локтем о пол.
— Куда собралась, сука?! — прохрипел он, подтягивая её к себе.
Елена отчаянно извивалась, пытаясь высвободиться. Её рука нащупала что-то тяжёлое — настольную лампу, упавшую в пылу борьбы. Не думая, она резко обернулась и со всей силы замахнулась…
Глухой стук — и хватка на её ноге ослабла.
Виктор свалился на бок, из рассечённой брови потекла кровь. Он был без сознания.
Елена в ужасе отползла, не веря своим глазам. Господи, что она наделала?! Он жив или… ?! Трясущимися руками она нащупала пульс на шее мужа — есть. Дышит. Просто вырубился.
Первым порывом было вызвать скорую, но внезапно Елену охватила ледяная ясность. Нет. Никакой скорой. Он очнётся и всё начнётся по новой. Или хуже — обвинит её в нападении, и уже она окажется за решёткой.
Нужно бежать. Сейчас же.
Елена лихорадочно собрала разбросанные вещи, запихнула их в порванный чемодан, кое-как стянула его ремнём. Документы, деньги, телефон. Что ещё? Взгляд упал на тумбочку Виктора — там лежали его документы и бумажник. Ей будут нужны деньги…
«Нет. Я не воровка», — одёрнула она себя. Но тут в глаза бросился листок, выпавший из бумажника. Она машинально подняла его и замерла, вчитываясь. Это было свидетельство о браке. Ещё одном браке. С некоей Ольгой Крыловой. Датированное прошлым годом.
— Что за… — прошептала Елена.
Она лихорадочно перебрала бумаги мужа. Среди них обнаружился договор купли-продажи дома… на имя Ольги Крыловой. И её паспорт. И кредитные карты на её имя. И фотографии — Виктор с другой женщиной, молодой, улыбающейся блондинкой. И ещё бумаги, много бумаг… Елена листала их как в тумане.
Всё складывалось в жуткую картину. Ольга Крылова исчезла полгода назад. Примерно тогда, когда Виктор появился в колледже, где преподавала Елена. Полиция не нашла ее, дело закрыли за недостатком улик. А Виктор… Виктор, очевидно, получил доступ ко всему имуществу жены.
И теперь он собирался провернуть то же самое с ней.
Елена оцепенела от ужаса. Она не просто вышла замуж за тирана. Она вышла замуж за зверя. И была следующей жертвой.
Дрожащими руками она вытащила телефон и набрала 102.
— Полиция? — её голос был неожиданно спокойным. — Я хочу сообщить о … Записывайте адрес…
— Итак, Елена Андреевна, — следователь перелистнул страницу в блокноте, — давайте ещё раз проясним. Вы утверждаете, что Виктор Крылов женился на вас, имея действующий брак с гражданкой Ольгой Крыловой, местонахождение которой в настоящее время неизвестно?
Елена кивнула, кутаясь в плед, который ей накинули на плечи. Они сидели в комнате для допросов в отделении полиции.
— Да. И судя по документам, которые я нашла, он готовил ту же схему и для меня. Завладеть имуществом, а потом…
Она не договорила, снова переживая ужас недавнего открытия.
— Мы уже проверили информацию по базам, — кивнул следователь. — Действительно, брак с Ольгой Крыловой не расторгнут. Следовательно, ваш брак с Виктором Крыловым юридически ничтожен.
Он потёр переносицу:
— Что касается исчезновения Ольги Крыловой — дело действительно было закрыто за недостатком улик. Но теперь мы его возобновим. И, разумеется, начнём расследование с покушения на вас.
— Что теперь будет с… с ним? — спросила Елена.
— Сейчас Крылов в больнице, под охраной, — ответил следователь. — Как только врачи дадут добро, мы переведём его в СИЗО. Вам не о чем беспокоиться.
Он помолчал и добавил:
— Знаете, вам крупно повезло. Если бы не этот случайно найденный документ… Я уже тридцать лет в полиции, и поверьте, таких историй повидал немало. Обычно они заканчиваются гораздо хуже.
Елена глубоко вздохнула. В голове не укладывалось, что буквально пару часов назад она едва не стала жертвой психопата. Маньяка, который методично выслеживал одиноких женщин, очаровывал их, а потом…
— Могу я идти? — спросила она. — Мне… мне нужно всё это осмыслить.
— Конечно, — кивнул следователь. — Мы вызовем вас, когда понадобятся дополнительные показания. А пока постарайтесь отдохнуть. И будьте на связи.
Выйдя из отделения полиции, Елена глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. В кармане завибрировал телефон — Маринка в десятый раз пыталась дозвониться.
— Ленка?! Ты где?! — завопила подруга, как только она взяла трубку. — Я с ума схожу! Ты куда пропала?!
— Всё хорошо, Марин, — устало ответила Елена. — Я… я расскажу при встрече. Можно я приеду к тебе?
— Да хоть сейчас! — выдохнула Марина. — Я уже наготовила тут всего, жду тебя. Такси вызвать?
— Не надо, я сама, — Елена поймала себя на мысли, что улыбается. — Знаешь, я, кажется, только что получила второй шанс начать жизнь с чистого листа.
— Без этого?
— Да. И знаешь, что самое удивительное? Я чувствую не горе и не отчаяние. Я чувствую… свободу. Словно выбралась из ловушки.
— Так и есть, Ленка. Так и есть, — в голосе Марины звучало облегчение. — Давай, жду тебя. И… я рада, что ты в порядке.
Елена сунула телефон в карман и зашагала к остановке. Впереди ждали проблемы — допросы, суды, расторжение фиктивного брака… Но всё это казалось таким мелким по сравнению с тем, что могло случиться.
«Место женщины у плиты», — вспомнились ей слова Виктора. Что ж, теперь её место точно не там. Её место — за кафедрой в университете, за письменным столом с диссертацией, за рулём собственной жизни. И никто больше не скажет ей, где ей следует быть.
Решительным жестом она сняла с пальца обручальное кольцо и бросила его в урну. Пора начинать заново. Там, где её по-настоящему ценят.
