— Ты хочешь сказать, что это мой отец во всём виноват? — Андрей вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. — Как всегда, да?
Рита молча смотрела в окно. Пригород Нижнего Новгорода плыл мимо размытыми серыми пятнами. Дождь барабанил по крыше машины, создавая неуютный, но такой привычный для их разговоров аккомпанемент.
— Ты слышишь меня вообще? — голос Андрея дрогнул.
— Слышу, — спокойно ответила Рита. — Но ответ тебе не понравится.
Она повернулась к мужу и внимательно посмотрела на его профиль — напряжённую нижнюю челюсть, резкую складку между бровями, побелевшие губы. Семь лет брака, а он всё так же красив, только теперь эта красота казалась холодной и отстранённой.
— Знаешь, я ведь могу просто высадить тебя здесь.
— Высаживай.
Андрей резко затормозил, машину занесло на мокром асфальте. Рита даже не вздрогнула.
— Выметайся, — процедил он сквозь зубы.
— С удовольствием.
Она вышла под проливной дождь, громко хлопнув дверью. Андрей газанул так, что брызги из-под колёс окатили её с ног до головы.
Рита проводила взглядом удаляющиеся габаритные огни и рассмеялась. Она стояла посреди пустой дороги в десяти километрах от города, промокшая до нитки, без телефона, денег и документов. Но впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
Это был слишком долгий путь домой. Сначала попутка до заправки, потом разговор с заплаканной девочкой-кассиршей, которая позволила позвонить маме. Мама примчалась через полчаса, причитая и заламывая руки. А потом — два дня у родителей, сбивчивые объяснения, строгие взгляды отца и тихие мамины слёзы по ночам.
Рита не хотела втягивать их в свои проблемы, но выбора не было. Уже на следующий день после ссоры Андрей заблокировал её карты. Родители ссудили денег на билет до Петербурга — к Верке, школьной подруге. Верка встретила, как родную, не задавая лишних вопросов. Две недели Рита приходила в себя вдали от того, что привыкла называть домом.
И вот — возвращение. Такси остановилось у знакомого подъезда. Рита расплатилась и вышла, придерживая рукой развевающиеся на ветру полы лёгкого пальто. Петербургская погода научила её одеваться теплее. Октябрь в Нижнем уже дышал зимой.
Рита поднялась на четвёртый этаж и достала ключи. Брелок с серебряной совой — подарок свекрови на новоселье. «Чтобы в доме всегда была мудрость,» — сказала тогда Нина Сергеевна с той особенной улыбкой, которая никогда не касалась её глаз.
Ключ не подошёл. Рита нахмурилась и попробовала снова. Безрезультатно. Она позвонила в звонок. Тишина. Ещё раз, дольше. Наконец, послышались шаги.
— Кто там? — голос свекрови звучал настороженно.
— Это я, Рита.
Долгая пауза. Потом щелчок замка, но не один. Два, три… четыре? Дверь открылась, и на пороге появилась Нина Сергеевна — безупречная, как всегда: идеально уложенные светлые волосы, бежевый кашемировый джемпер, нитка жемчуга.
— Меня дома две недели не было, а вы уже успели замки сменить? — смотрела на свекровь Рита, чувствуя, как внутри разрастается холодная ярость.
Нина Сергеевна поджала губы.
— Андрей не предупредил, что ты вернёшься.
— А должен был? Это мой дом.
— Дом моего сына, — свекровь отступила, пропуская Риту внутрь. — И да, ключи пришлось сменить. После того, как ты бросила мужа посреди дороги и пропала.
Рита прошла в прихожую, стараясь не замечать изменений. Но они бросались в глаза: новая вешалка для одежды, другой коврик, незнакомая картина на стене.
— Где Андрей?
— В командировке. Вернётся послезавтра.
Рита разделась и прошла в гостиную. Здесь тоже всё было иначе: другая расстановка мебели, новые шторы, даже диван стоял у противоположной стены. На её письменном столе теперь располагалась швейная машинка и отрезы ткани.
— Вы тут обустроились, я смотрю, — Рита старалась говорить ровно.
— Андрею нужна была помощь, — пожала плечами Нина Сергеевна. — Не мог же он остаться один после того, что ты устроила.
— И что же я устроила?
— Ты знаешь.
Рита подавила желание рассмеяться. Конечно, Андрей представил всё в выгодном для себя свете. Он всегда умел это делать — с самого детства. Золотой мальчик, любимый сынок, которому всё сходило с рук.
— Я поживу здесь, пока мы не решим всё с Андреем, — сказала Рита, направляясь в спальню.
— Вообще-то… — начала свекровь, но осеклась.
В спальне Риту ждал ещё один сюрприз. Вместо их широкой кровати стояли две односпальные. На одной из них разложены были атласное покрывало и декоративные подушки — явно свекровин выбор.
— Вы спите в нашей спальне? — Рита обернулась к Нине Сергеевне.
— Андрей настоял. Сказал, что ему тяжело находиться в вашей спальне после… после всего.
Рита открыла шкаф. Половина её вещей исчезла, на их месте висели блузки и юбки свекрови. Она молча закрыла дверцу и подошла к окну. Город расстилался внизу, равнодушный к её растерянности.
— Где мои вещи?
— В кладовке. Андрей сказал, что ты вряд ли вернёшься.
— Но я вернулась.
Нина Сергеевна вздохнула.
— Я заварю чай. Нам нужно поговорить.
Они сидели на кухне, и между ними исходил паром заварочный чайник — последний рубеж обороны. Рита крутила в руках чашку, разглядывая узор на фарфоре. Эти чашки они с Андреем купили в Праге во время медового месяца. «На долгую счастливую жизнь,» — сказал тогда продавец. Рита невесело усмехнулась.
— Что смешного? — тут же насторожилась свекровь.
— Вспомнила, как мы эти чашки покупали.
— А, — Нина Сергеевна поджала губы. — Знаешь, Андрей так и не рассказал мне, что произошло в тот день. Но он вернулся сам не свой.
— Правда? А мне показалось, что он был очень даже в своём репертуаре, — Рита отпила чай. — Бросил меня под дождём посреди дороги.
— После того как ты довела его до белого каления.
— После того как он повёл себя как последний эгоист.
Нина Сергеевна поставила чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся на скатерть.
— Ты невыносима, — тихо сказала она. — Всегда была такой. Вечно недовольна, вечно чего-то требуешь. Андрей проклял тот день, когда встретил тебя.
— Неужели? — Рита подняла бровь. — А мне он говорил другое.
— Потому что боялся тебя ранить.
— Нет, потому что боялся, что я уйду. И я ушла. Правда, ненадолго.
Они замолчали. За окном сгущались сумерки. Нина Сергеевна встала, включила свет и принялась вытирать скатерть.
— Я не уйду отсюда, — твёрдо сказала Рита. — Это мой дом не меньше, чем Андрея.
— Технически, это квартира моего мужа, — заметила свекровь. — Он подарил её Андрею на свадьбу. Но юридически…
— Юридически я жена Андрея, и мы живём здесь уже семь лет.
— Шесть лет и девять месяцев, — поправила Нина Сергеевна. — И что-то я не вижу, чтобы от этого брака была какая-то польза.
Рита знала, куда клонит свекровь. Вопрос о детях всегда был камнем преткновения. Сначала они с Андреем решили пожить для себя, потом — сделать карьеру, затем — накопить на более просторное жильё. А потом… потом что-то сломалось между ними.
— Давайте начистоту, Нина Сергеевна, — Рита отодвинула чашку. — Вам никогда не нравился наш брак. Вы с самого начала считали, что Андрей мог найти кого-то получше — девочку из «хорошей семьи», с «правильными связями».
— Я считала, что мой сын достоин счастья, — отрезала свекровь. — А счастливым рядом с тобой он не был.
— А рядом с вами, значит, счастлив?
— По крайней мере, я не устраиваю ему сцен на каждом шагу.
Рита устало потёрла переносицу.
— Где я буду спать?
— В кабинете есть раскладушка.
— Раскладушка? В моём собственном доме?
— Я уже сказала — это дом Андрея.
— Который я превратила в настоящий дом из голых стен, — Рита поднялась. — Ладно. На раскладушке так на раскладушке. Надеюсь, мои вещи вы хотя бы не выбросили.
Кабинет был единственным местом, которое осталось нетронутым. Здесь всё ещё пахло Андреем — его одеколоном, сигаретами, которые он изредка курил тайком от матери, кофе, который проливал на бумаги. Рита села за его стол и провела рукой по гладкой столешнице. Сколько вечеров она принесла сюда чай, когда он засиживался допоздна…
На столе стояла их свадебная фотография в серебряной рамке. Рита взяла её в руки. Такие счастливые, такие юные. Она в простом белом платье, он — в тёмно-синем костюме. Нина Сергеевна настаивала на пышной церемонии, но они решили обойтись скромным торжеством. Это был их первый серьёзный конфликт со свекровью.
Рита поставила фотографию на место и решила разобрать свои вещи в кладовке. Свекровь сказала правду — большинство её одежды было аккуратно сложено в коробки. Под ними обнаружилась старая шкатулка, куда Рита обычно складывала разные памятные мелочи. Странно, что Андрей убрал и её.
Она открыла шкатулку и замерла. Сверху лежал конверт, которого она никогда раньше не видела. Кремовая бумага, изящный почерк. И запах — тонкий женский аромат, совсем не похожий на её духи.
Внутри было письмо, адресованное Андрею.
«Мой любимый! Эти выходные были волшебными. Хочу, чтобы каждый день с тобой был таким. Не могу дождаться, когда мы перестанем прятаться, и ты наконец будешь только моим. Обнимаю и целую тебя тысячу раз, твоя К.»
Дата внизу — месяц назад. Как раз когда Андрей уезжал на «корпоратив» в Сочи.
Рита механически перебирала содержимое шкатулки. Ещё несколько писем — все от загадочной «К». Фотография, на которой Андрей обнимает красивую блондинку на фоне моря. Брелок с инициалами «А & К».
«Это не может быть правдой,» — думала Рита, но доказательства были перед ней. Андрей, её Андрей, встречался с другой женщиной. И, судя по письмам, уже не первый месяц.
Она собрала все улики и положила обратно в шкатулку. Затем медленно вернулась в кабинет и села на раскладушку. Мысли путались. Как долго это продолжалось? Кто эта женщина? И знала ли об этом Нина Сергеевна?
Внезапно многое обрело смысл. Поздние возвращения Андрея. Командировки, которые становились всё длиннее. Его отстранённость в последние месяцы. Он больше не делился с ней планами, не обсуждал их будущее. Теперь она понимала почему. У него были другие планы, с другой женщиной.
Утро началось с запаха кофе и звуков классической музыки. Рита открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Потом всё вернулось — ссора, отъезд, возвращение, свекровь в их квартире, шокирующие находки в шкатулке.
Она встала, наскоро оделась и вышла из кабинета. На кухне Нина Сергеевна сервировала завтрак — на одну персону.
— Доброе утро, — сказала Рита, входя.
— Здравствуй, — свекровь даже не повернулась. — Кофе в турке, если хочешь.
— Спасибо.
Рита налила себе кофе и села за стол. Нина Сергеевна продолжала возиться у плиты, демонстративно не замечая её.
— Я сегодня заберу свои вещи из кладовки, — сказала Рита.
— Как хочешь.
— Нашла там кое-что интересное, — она внимательно следила за реакцией свекрови.
— Да? — Нина Сергеевна повернулась, и на мгновение в её глазах мелькнуло беспокойство. — Что именно?
— Шкатулку со своими вещами. А в ней — несколько сюрпризов.
Свекровь напряглась, но быстро взяла себя в руки.
— Не понимаю, о чём ты.
— Я думаю, вы прекрасно понимаете, — Рита положила на стол одно из писем. — Кто такая «К»?
Нина Сергеевна побледнела. Она медленно села напротив, глядя на письмо, но не касаясь его.
— Где ты это взяла?
— В своей шкатулке, куда кто-то очень заботливо сложил доказательства измены моего мужа, — голос Риты звучал спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Так кто она?
Свекровь долго смотрела на неё, словно оценивая ситуацию, потом вздохнула.
— Её зовут Кристина. Она дочь Леонида Аркадьевича Самойлова, генерального директора компании, где работает Андрей.
— И как давно это продолжается?
— Я не знаю точно, — Нина Сергеевна отвела взгляд. — Может, полгода. Может, дольше.
— А вы знали.
Это был не вопрос, а утверждение. Свекровь кивнула.
— Знала.
— И поддерживали его. Покрывали.
— Я мать, — просто ответила она. — Я всегда на стороне своего сына.
— Даже когда он неправ? Даже когда он предаёт человека, с которым живёт семь лет?
— Особенно тогда, — твёрдо сказала Нина Сергеевна. — Ты не понимаешь. Кристина — это шанс для Андрея. Её отец — влиятельный человек. Он может дать Андрею то, чего он заслуживает — карьеру, деньги, положение в обществе.
— А я, значит, тяну его вниз? — горько усмехнулась Рита.
— Ты хорошая девочка, правда, — неожиданно мягко сказала свекровь. — Но ты из другого мира. Ты никогда не понимала, чего на самом деле хочет мой сын. Чего он достоин.
Рита покачала головой. Теперь она видела картину целиком. Не только Андрей предал её, но и свекровь активно этому способствовала.
— Вы знали, что он собирается уйти от меня?
— Да, — просто ответила Нина Сергеевна. — Он ждал подходящего момента. Эта ваша ссора… она всё ускорила.
— Неужели? А я думала, что она всё испортила, — Рита встала. — Что ж, теперь я знаю правду. Спасибо за откровенность.
Она направилась к выходу из кухни, но остановилась в дверях.
— И ещё кое-что, Нина Сергеевна. Если ваш сын так стремится к карьерному росту через постель, может, вам стоило родить дочь?
Лицо свекрови исказилось от ярости, но Рита уже вышла. Она чувствовала странное опустошение. Обида и гнев ещё придут, она знала. Но сейчас в голове билась только одна мысль: «Что дальше?»
День Рита провела, приводя в порядок мысли и планы. Она разобрала свои вещи, отделяя то, что возьмёт с собой, от того, что оставит. Затем позвонила подруге и договорилась временно пожить у неё, пока не найдёт квартиру. И с каждым решением, с каждым действием она чувствовала, как возвращается к себе.
К вечеру она сидела в кабинете, пересматривая фотографии на телефоне, удаляя снимки с Андреем, когда услышала звук ключа в замке. Нина Сергеевна была на кухне, значит…
— Ты вернулась, — Андрей стоял в дверях кабинета.
Он выглядел уставшим, но по-прежнему красивым. Синий костюм, модная стрижка, лёгкий загар. Такой знакомый и такой чужой.
— Как видишь, — Рита не поднялась ему навстречу.
— Я думал, ты уехала насовсем.
— А ты надеялся на это?
Андрей нахмурился.
— Что за тон? Я беспокоился о тебе. Пытался дозвониться.
— После того, как заблокировал мои карты?
— Я разозлился, — он пожал плечами. — Ты бросила меня посреди дороги, помнишь?
— А ты бросил меня под дождём, — парировала Рита. — Но дело даже не в этом.
Она достала из сумки шкатулку и поставила на стол.
— Я нашла твои сувениры.
Андрей побледнел. Он смотрел на шкатулку так, словно оттуда могла выползти змея.
— Это не то, что ты думаешь, — наконец выдавил он.
— Правда? А что же это? Скажи мне, Андрей, что это такое, если не доказательства твоей измены?
— Это… сложно объяснить, — он провёл рукой по волосам — жест, который всегда выдавал его нервозность.
— Попробуй, — холодно сказала Рита. — У тебя есть шанс хотя бы напоследок быть честным.
— Напоследок? — он напрягся. — Что ты имеешь в виду?
— Я ухожу, Андрей. Завтра соберу оставшиеся вещи и съеду. Считай это подарком судьбы — тебе не придётся придумывать, как избавиться от меня ради твоей Кристины.
— Ты знаешь… — он осёкся.
— Да, я знаю, — кивнула Рита. — Знаю о твоей интрижке с дочкой гендиректора. Знаю, что твоя мать в курсе и одобряет. Знаю, что ты готовился бросить меня, но не хватило смелости сказать в лицо.
Андрей опустился на стул напротив. Он выглядел не столько виноватым, сколько раздосадованным, что его раскрыли.
— Я не хотел, чтобы ты узнала так.
— А как ты хотел? — Рита усмехнулась. — Прислал бы СМС? Или попросил бы маму сообщить мне?
— Я собирался поговорить, когда вернусь из командировки, — он не смотрел ей в глаза. — Объяснить, что мы с тобой… просто разные. Хотим разного от жизни.
— И поэтому ты изменял мне, вместо того чтобы честно об этом сказать?
— Я не планировал встречаться с Кристиной, — Андрей наконец посмотрел на неё. — Это просто случилось. На корпоративе в прошлом году. Мы разговорились, и… между нами возникла химия. Что-то, чего не было между нами уже давно.
— Химия, — Рита покачала головой. — И возможность стать зятем гендиректора. Очень удобная химия, не находишь?
— Ты всё упрощаешь.
— А ты усложняешь простые вещи. Ты предал меня, Андрей. Не один раз в минуту слабости, а месяцами, сознательно встречаясь с другой женщиной. Планируя бросить меня ради неё.
Они замолчали. За окном стемнело, и только настольная лампа освещала их лица.
— Я не хотел причинять тебе боль, — наконец сказал Андрей.
— Но причинил, — Рита встала. — И знаешь, что самое обидное? Даже сейчас ты не извиняешься. Не говоришь, что сожалеешь. Потому что на самом деле не сожалеешь, правда?
Андрей молчал, и это было красноречивее любых слов.
— Мы не будем устраивать сцен, — решительно сказала Рита. — Завтра я съеду, а ты можешь привести сюда свою Кристину. Уверена, твоя мать будет в восторге.
— Куда ты пойдёшь?
— Не твоя забота.
— Рита, — он поднялся. — Давай хотя бы расстанемся по-хорошему. Семь лет всё-таки…
— По-хорошему? — она с недоверием посмотрела на него. — А как ты это представляешь после всего, что сделал?
Андрей развёл руками.
— Я могу помочь с деньгами на первое время. Могу…
— Ничего мне от тебя не нужно, — отрезала Рита. — Только честность. Хотя бы сейчас.
Он вздохнул.
— Хорошо. Да, я планировал уйти от тебя к Кристине. Да, мы с ней вместе уже почти год. И да, её отец открывает передо мной двери, которые иначе остались бы закрытыми. Я вижу в этих отношениях будущее, которое никогда не мог представить с тобой.
— Вот и прекрасно, — Рита сумела улыбнуться, хотя внутри всё сжалось от боли. — Теперь, когда с этим покончено, я хотела бы побыть одна. Ты можешь переночевать в спальне с мамой. Я уверена, она с радостью уступит тебе свою кровать.
Андрей кивнул и направился к двери. На пороге он остановился.
— Мне жаль, что всё так вышло, Рита. Правда.
— Мне тоже, — тихо ответила она.
Утро выдалось на удивление солнечным для октября. Рита собрала последние вещи и вызвала такси. Нина Сергеевна и Андрей завтракали на кухне, когда она вышла попрощаться.
— Я ухожу, — просто сказала Рита.
— Удачи, — кивнула свекровь.
Андрей поднялся.
— Я провожу тебя.
— Не стоит, — Рита покачала головой. — Прощай, Андрей. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась.
— Кстати, я тут узнала интересную вещь. Может, тебе пригодится.
— Что? — насторожился Андрей.
— Леонид Аркадьевич Самойлов очень щепетилен в вопросах морали, — Рита улыбнулась. — Особенно когда дело касается его дочери. Он ненавидит обманщиков и предателей. И узнать, что человек, который встречается с его дочерью, всё это время был женат… Думаю, это сильно пошатнёт его доверие.
Андрей побледнел.
— Ты не посмеешь.
— Не посмею что? — невинно спросила Рита. — Рассказать правду? Почему же нет? Я ведь не ты, Андрей. Я не привыкла лгать.
— Рита, пожалуйста, — в его голосе звучало отчаяние. — Не делай этого. Леонид Аркадьевич уничтожит меня. Он решит, что я использовал его дочь.
— А разве нет? — Рита подняла бровь. — Разве не для этого ты с ней встречался — чтобы использовать связи её отца?
— Всё не так просто, — он покачал головой. — Да, сначала меня привлекли возможности, которые открывались благодаря ей. Но потом… я действительно полюбил Кристину.
— Как трогательно, — усмехнулась Рита. — Возможно, стоит дать ей шанс полюбить настоящего тебя. Того, кто изменял жене, врал, манипулировал. Думаю, ей будет полезно узнать, на что ты способен… до того, как она свяжет с тобой свою жизнь.
— Ты уничтожишь меня из мести? — Андрей смотрел на неё с недоверием.
— Нет, — Рита покачала головой. — Не из мести. Из справедливости. И из желания защитить другую женщину от человека, который не умеет быть верным и честным.
— Рита…
— Прощай, Андрей.
Она вышла из квартиры, не оглядываясь. Спустившись на лифте, Рита достала телефон и открыла записную книжку. Телефон генерального директора «Сибирской группы» Леонида Аркадьевича Самойлова был у неё с тех пор, как они с Андреем посещали корпоративный Новый год. Она нажала кнопку вызова.
— Леонид Аркадьевич? Добрый день. Это Маргарита Соколова, жена Андрея Соколова из вашего коммерческого отдела. Да-да, встречались на Новый год… Леонид Аркадьевич, у меня к вам очень деликатный разговор. Это касается вашей дочери Кристины…
Через месяц Рита сидела в кафе с Веркой, рассказывая о своей новой работе и квартире, которую недавно сняла. Жизнь постепенно налаживалась.
— А что с твоим бывшим? — спросила Верка. — Слышала что-нибудь о нём?
— Конечно, — усмехнулась Рита. — Весь город гудит. Андрея не просто уволили — его внесли в чёрный список всех крупных компаний города. Кристина прервала с ним отношения после разговора с отцом. А свекровь моя бывшая… — она сделала паузу, — говорят, она проклинает меня на чём свет стоит.
— И ты не жалеешь? — осторожно спросила Верка.
Рита задумалась.
— Знаешь, жалею только об одном — что не сделала этого раньше. Столько лет впустую…
— Зато теперь ты свободна, — Верка подняла чашку в тосте. — За новую жизнь!
— За новую жизнь, — эхом отозвалась Рита.
За окном падал первый снег, укрывая город белым покрывалом. Словно сама природа предлагала начать с чистого листа. И Рита была готова принять этот дар.
«Меня дома две недели не было, а вы уже успели замки сменить,» — вспомнила она свои слова, сказанные свекрови в тот день, когда всё начало меняться. Кто бы мог подумать, что эти замки откроют ей дорогу в новую, лучшую жизнь…
