— Лёнь, ты обещал мне, что мы сегодня поедем на дачу, — Соня протянула мужу кружку с горячим кофе, от которого поднимался густой пар. — У тебя пять минут на сборы.
— Какая дача? — Лёня сонно потёр глаза, принимая кружку. — Сейчас ноябрь, за окном дождь со снегом. Ты в своём уме?
— В своём. Мы говорили об этом неделю назад. Ты сказал, что поможешь законсервировать дом на зиму.
— Я такого не говорил, — отрезал Лёня, делая глоток и тут же обжигаясь. — Чёрт, горячо!
— Говорил, — Соня скрестила руки на груди. — И даже обещал почистить печные трубы.
— Нет!
— Да!
— Я сказал, что сделаю это «на выходных», а не конкретно сегодня.
— Сегодня и есть выходной. Суббота. И снег только завтра обещали, а сегодня просто холодно.
Соня открыла холодильник, достала контейнер с бутербродами и кинула взгляд на часы. Стрелки показывали начало десятого. Она с нетерпением постукивала ногой по плиточному полу кухни, пока Лёня медленно потягивал кофе, словно это могло отсрочить неизбежное.
Знакомая мелодия дверного звонка заставила их обоих вздрогнуть.
— Кого там принесло в такую рань? — проворчал Лёня.
— Сейчас посмотрю, — Соня вышла из кухни.
Через пару минут на пороге кухни появилась Катя — стройная брюнетка с чуть раскосыми зелёными глазами и аккуратным носом, на котором выделялась россыпь едва заметных веснушек. Сестра Лёни, младше его на пять лет, всегда выглядела безупречно, но сейчас её глаза были красными и опухшими, а в руках она сжимала мокрый от слёз платок.
— Привет, — тихо произнесла она, глядя в пол. — Извините, что так рано.
Лёня и Соня переглянулись.
— Что случилось? — спросил Лёня, хотя ответ был очевиден.
— Мы с Димой… — Катя всхлипнула. — Мы опять поругались.
— Садись, — Соня кивнула на стул и включила чайник. — Будешь чай?
— Нет, спасибо, — Катя шмыгнула носом. — Я не буду долго. Просто не знала, куда пойти.
Лёня посмотрел на часы, потом на жену. Соня прочитала в его глазах невысказанный вопрос: «А как же дача?» — и едва заметно покачала головой. Они оба знали: дача подождёт.
Первый раз Катя пришла к ним пять месяцев назад, в июне. Стоял жаркий, душный день, и Соня дремала на диване под шум вентилятора, когда звонок в дверь разбудил её. На пороге стояла Катя в белом сарафане с россыпью васильков. Её лицо, обычно улыбчивое и живое, было словно застывшей маской.
— Кать, что случилось? — Соня распахнула дверь шире, пропуская золовку в квартиру.
— Мы с Димой поссорились, — шепнула Катя. — Сильно.
Соня проводила её на кухню, усадила за стол и включила кондиционер. Лёня был на работе, и это облегчало ситуацию — Кате было проще говорить без брата.
— Рассказывай, — Соня поставила перед ней бокал холодного лимонада.
— Всё из-за его матери, — Катя теребила краешек салфетки. — Она опять приехала без предупреждения и начала командовать. Перестирала все шторы, хотя я их только неделю назад стирала. Сказала, что я готовлю «невкусно и неполезно». Дима, конечно, молчал, как обычно.
— А потом?
— Потом я не выдержала и сказала, что она может забрать своего сына и жить с ним, раз я такая плохая жена. И Дима… — Катя сделала глубокий вдох. — Он сказал: «А может, так и надо сделать». Представляешь?
Соня нахмурилась:
— И что ты?
— А что я… Хлопнула дверью и ушла. Не знаю, что теперь делать.
Они просидели до вечера. Катя поплакала, потом успокоилась, и когда пришёл с работы Лёня, они втроём поужинали, смотрели какую-то глупую комедию, и к ночи Катя решила, что пора возвращаться домой и мириться с мужем.
Тогда это казалось обычной семейной размолвкой. Кто из супругов не ссорится?
Второй раз случился через три недели. Катя пришла к ним в воскресенье утром с чемоданом и заплаканным лицом.
— Я от него ухожу, — объявила она, тяжело опускаясь на диван в гостиной.
— Что на этот раз? — осторожно спросил Лёня, наливая сестре чаю.
— Его вечные поездки с друзьями на рыбалку. Уже третий уик-энд подряд! А обо мне он думает? Я сижу одна как ду.ра.
Соня, листавшая журнал в кресле, многозначительно кашлянула. Лёня бросил на неё предостерегающий взгляд.
— Ты же знала, что он любит рыбалку, когда выходила за него, — осторожно заметил он. — Дима всегда ездил с друзьями.
— Да, но не каждые выходные! — Катя сердито вытерла слёзы. — А когда я сказала, что хочу развода, знаешь, что он ответил? «Флаг тебе в руки!» Вот так просто!
— Возможно, он просто разозлился, — вмешалась Соня. — В запале люди часто говорят не то, что думают.
— Нет, он давно меня не любит, — категорично заявила Катя. — Я останусь у вас на пару дней, ладно? Пока не решу, что делать дальше.
Лёня кивнул, хотя у них с Соней были планы на эти выходные. Пришлось отменить долгожданный поход в театр и романтический ужин после — нельзя же оставить сестру одну в таком состоянии.
Через три дня Дима позвонил и извинился. Приехал с огромным букетом роз, и они с Катей, обнявшись, уехали домой.
К августу такие визиты стали регулярными. Катя появлялась в слезах каждую неделю-полторы. Причины были разными: Дима слишком много работает, Дима запретил ей покупать новую куртку, Дима не хочет ехать в Таиланд зимой, Дима смотрел на соседку «неправильным взглядом».
С каждым разом Соня замечала, что уровень терпения становится всё ниже. Она начала задерживаться на работе в дни, когда Катя гостила у них, или находила срочные дела вне дома. Они с Лёней перестали обсуждать эти визиты, но напряжение росло.
В сентябре, когда Катя в очередной раз появилась на пороге, Соня тихо сказала Лёне:
— Нам надо поговорить.
Дождавшись, когда его сестра уснёт в гостевой спальне, они вышли на балкон.
— Так больше не может продолжаться, — сказала Соня, скрестив руки на груди. — Я понимаю, что она твоя сестра, но это слишком.
— Что ты предлагаешь? — Лёня закурил. Он бросил курить три года назад, и этот жест показал Соне, насколько серьёзен их разговор. — Выставить её за дверь?
— Нет, но, может, ей стоит обратиться к психологу? Это ненормально — каждую неделю ссориться с мужем до такой степени, что приходится убегать из дома.
— У неё тяжёлый характер, — вздохнул Лёня. — Она всегда была такой… эмоциональной. Ещё с детства.
— Дело не в эмоциональности. Либо её муж — настоящий тиран, и тогда ей действительно нужно разводиться, либо она сама накручивает себя из-за пустяков. В любом случае, мы с тобой — не решение проблемы.
Лёня молчал, глядя на огни ночного города.
— Я люблю тебя, Лёнь, — мягче добавила Соня. — И готова помогать твоей сестре. Но мне кажется, мы должны помогать ей по-настоящему, а не просто предоставлять убежище после каждой ссоры. Это только затягивает их проблемы.
Лёня кивнул, но разговор с сестрой всё откладывал и откладывал.
В октябре Катя стала появляться реже — всего два раза. Соня начала надеяться, что отношения золовки с мужем наладились. Даже Лёня заметно расслабился и перестал так остро реагировать, когда приходила сестра.
А потом настал ноябрь.
Уже третий раз за неделю Катя сидела на их кухне и рассказывала об очередной ссоре. На этот раз — из-за разбитой чашки.
— Эту чашку ему привезли из Праги, и он носился с ней, как с сокровищем, — всхлипывала Катя. — Я просто мыла посуду, она выскользнула из рук! А он накричал на меня, сказал, что я неуклюжая корова и вечно всё порчу.
Соня встала из-за стола и, извинившись, вышла из кухни. Её терпение было на исходе.
В спальне она упала на кровать и уставилась в потолок. Ситуация становилась невыносимой. Их с Лёней жизнь превратилась в бесконечную череду чужих скандалов, слёз и примирений. Они уже несколько месяцев не могли провести выходные так, как хотели, постоянно откладывали свои планы, а последний раз по-настоящему разговаривали друг с другом, кажется, год назад.
Дверь тихо открылась, и в комнату вошёл Лёня.
— Милая, что с тобой? — он сел рядом и погладил её по плечу.
Соня села на кровати, глубоко вздохнула и посмотрела мужу в глаза:
— Мне надоело, что твоя сестра таскается к нам в слезах после каждой ссоры с мужем, — выпалила она, и, словно испугавшись своих слов, резко встала и закрыла дверь, чтобы Катя не услышала их разговор. — Извини, но я больше не могу. Это разрушает нашу жизнь.
Лёня смотрел на неё с удивлением, но не с гневом, как она ожидала.
— Я понимаю, — тихо сказал он. — Просто не знал, как сказать это вслух.
— Правда? — Соня опустилась рядом с ним. — Ты не сердишься?
— Нет. Я тоже устал от этого. Катя — моя сестра, и я люблю её, но… она действительно перегибает палку. И ты права, это влияет на нас с тобой.
Соня прижалась к нему и положила голову на плечо:
— Что нам делать?
— Надо поговорить с ней. Прямо. Честно. Предложить реальную помощь, а не просто убежище.
— Думаешь, она послушает?
— Не знаю, — Лёня пожал плечами. — Но мы должны попытаться. Ради неё. И ради нас.
На следующий день, когда Катя собиралась домой (Дима позвонил и извинился, как обычно), Лёня остановил её у двери.
— Кать, нам нужно поговорить, — сказал он серьёзно. — Сядь, пожалуйста.
Катя удивлённо посмотрела на брата, потом на Соню, но послушно вернулась и села на диван.
— Что случилось?
— Мы с Соней беспокоимся за тебя, — начал Лёня, осторожно подбирая слова. — Твои отношения с Димой… они не кажутся здоровыми.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Катя.
— Ты приходишь к нам каждую неделю в слезах, — продолжил Лёня. — Всегда одно и то же: ссора, слёзы, примирение. И снова ссора. Это замкнутый круг, и он не делает тебя счастливой.
Катя опустила глаза:
— Вы хотите, чтобы я больше не приходила? Я мешаю вам?
— Нет, — Соня подошла и села рядом с ней. — Мы хотим помочь тебе по-настоящему, а не просто предоставлять временное убежище. Мы думаем… может, тебе стоит обратиться к специалисту? К семейному психологу, например.
— Вы считаете, что я психически больна? — вспыхнула Катя.
— Конечно, нет, — спокойно ответил Лёня. — Но ваши отношения с Димой явно нуждаются в помощи. И, возможно, тебе нужно разобраться в себе. Понять, почему ты участвуешь в этих постоянных конфликтах.
Катя хотела что-то возразить, но вдруг замолчала и неожиданно для всех заплакала — не бурно, как обычно, а тихо, безнадёжно.
— Я так устала, — прошептала она сквозь слёзы. — Каждый день одно и то же. Я не знаю, как это остановить.
Соня обняла её за плечи, а Лёня присел на корточки перед сестрой и взял её за руки:
— Мы поможем тебе найти хорошего психолога. И оплатим первые сеансы, если нужно. Но ты должна пообещать, что действительно постараешься изменить ситуацию, а не просто выговориться и вернуться в тот же цикл.
Катя кивнула, вытирая слёзы:
— Я попробую. Правда попробую. Спасибо вам.
Прошёл месяц. Катя не появлялась у них дома ни разу, и Соня начала беспокоиться. Они с Лёней звонили ей, но сестра отвечала кратко, что «всё в порядке» и «сейчас некогда говорить». Это было не похоже на Катю, обычно такую разговорчивую и открытую.
— Может, она обиделась на нас? — спросила Соня однажды вечером, когда они с Лёней готовились ко сну.
— Не думаю, — Лёня покачал головой. — Скорее, ей стыдно. Или она действительно решила разобраться со своими проблемами сама.
— А вдруг что-то случилось? — не унималась Соня. — Вдруг Дима…
— Если бы случилось что-то серьёзное, она бы позвонила, — успокоил её Лёня. — Давай дадим ей время.
И время действительно сделало своё дело. В начале декабря Катя позвонила и пригласила их на ужин. «С Димой всё хорошо, — сказала она. — И я хочу вас кое с кем познакомить».
Они с Лёней гадали всю дорогу, кто этот таинственный человек. Психолог? Адвокат? Новый парень, если она всё-таки рассталась с Димой?
Дверь открыл сам Дима — высокий, спортивный мужчина с коротко стриженными русыми волосами и ямочкой на подбородке. Он дружелюбно улыбнулся и пригласил их войти.
Квартира преобразилась с их последнего визита. Появились новые картины, уютные мелочи, и даже воздух казался другим — свежим, лёгким, без той тяжёлой атмосферы постоянного напряжения, которая ощущалась раньше.
Катя выглядела… другой. Спокойной, уверенной, светящейся изнутри. Она обняла брата и Соню и повела их в гостиную, где за столом уже сидела пожилая женщина с добрыми глазами и аккуратно уложенными седыми волосами.
— Знакомьтесь, это Алла Петровна, наш семейный психолог, — представила её Катя. — Она согласилась прийти на ужин, чтобы познакомиться с вами.
Алла Петровна тепло улыбнулась:
— Катя и Дима много рассказывали о вас. Я рада наконец познакомиться.
За ужином выяснилось, что Катя и Дима уже два месяца посещают семейную терапию. Первый раз они пошли втайне от всех, ещё до разговора с Лёней и Соней, по настоянию Димы, который сам не меньше Кати устал от бесконечных ссор.
— Знаете, я понял, что мы просто не умеем разговаривать друг с другом, — сказал Дима, разливая вино по бокалам. — Я привык всё держать в себе, а Катя, наоборот, выплёскивает эмоции наружу. Мы как будто разговаривали на разных языках.
— И накручивали себя до предела, — добавила Катя. — А потом я бежала к вам, вместо того чтобы решать проблемы дома.
— Это нормальный защитный механизм, — спокойно заметила Алла Петровна. — Мы все ищем поддержки у близких. Просто иногда эта поддержка может превратиться в зависимость, которая мешает личностному росту.
— Именно так и было, — кивнула Катя. — Я использовала вас как костыль. Прости, Лёня. И ты, Соня. Я знаю, как это выматывало вас.
— Главное, что сейчас всё налаживается, — улыбнулась Соня.
— А ваш разговор со мной очень помог, — призналась Катя. — Он был… отрезвляющим. Как ведро холодной воды. Я поняла, что своими проблемами разрушаю не только свою жизнь, но и жизнь людей, которых люблю.
После ужина, когда Алла Петровна ушла, а Дима занялся посудой, Катя отвела брата и Соню в сторону.
— Есть ещё кое-что, о чём я хотела вам сказать, — она загадочно улыбнулась. — Мы с Димой ждём ребёнка. Уже третий месяц.
— Кать, это же замечательно! — Лёня обнял сестру. — Поздравляю!
— Поэтому мы так серьёзно взялись за нашу терапию, — объяснила Катя. — Не хотим, чтобы наш ребёнок рос в атмосфере постоянных ссор.
Соня крепко обняла золовку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы — но это были совсем другие слёзы, не те, что она видела на лице Кати все эти месяцы.
— Кстати, — Катя отстранилась и хитро посмотрела на Соню. — Не хотите быть крёстными?
— С удовольствием, — ответил Лёня, и Соня кивнула, сияя улыбкой.
По дороге домой Соня задумчиво смотрела в окно. Снег падал крупными хлопьями, укрывая город белым одеялом.
— О чём думаешь? — спросил Лёня, не отрывая взгляда от дороги.
— О том, как всё изменилось, — ответила Соня. — Помнишь, что я сказала тебе тогда? «Мне надоело, что твоя сестра таскается к нам в слезах после каждой ссоры с мужем».
— Помню, — Лёня улыбнулся. — Ты меня тогда удивила. Обычно ты всегда такая терпеливая.
— У любого терпения есть предел, — Соня положила руку ему на плечо. — Но знаешь, я рада, что мы тогда поговорили с Катей. И что они с Димой нашли в себе силы измениться.
— Я тоже рад, — кивнул Лёня. — И ещё я рад, что теперь мы сможем проводить выходные так, как хотим. Кстати, о выходных — поехали завтра на дачу? Обещаю почистить печные трубы.
Соня рассмеялась и крепче сжала его руку:
— Поехали. Только возьмём термос с горячим чаем. И побольше пледов.
Они продолжили путь домой, а снег всё падал и падал, скрывая следы прошлого и открывая дорогу к новой, светлой главе их жизни.
