— Ты не поверишь, что сегодня случилось у нас во дворе, — Сергей бросил ключи на тумбочку и потянулся к холодильнику. — Дворник Умар вдруг заговорил на чистейшем литературном русском и прочитал всему ЖЭКу отрывок из «Евгения Онегина».
— Это, конечно, сногсшибательно, — сухо отозвалась Инга, не отрывая взгляд от монитора. — Но, знаешь, дорогой, твои байки с работы не стали интереснее, чем вчера.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь методичным постукиванием клавиш ноутбука. Окно их съемной квартиры на шестнадцатом этаже выходило на промзону, и в лучах закатного солнца ржавые крыши складов казались почти живописными.
Сергей нахмурился, уперев руки в бока. Рыжеватый чуб упал на лоб, и он машинально убрал его движением, знакомым Инге уже шесть лет.
— Ты сегодня не в духе? — он попытался уловить выражение её лица.
— А я, по-твоему, должна быть в восторге от предстоящего вечера? — Инга наконец оторвалась от работы и сняла очки. Её тёмные глаза, подчёркнутые усталостью, казались ещё глубже. — Сегодня же четверг.
— И?
— И твоя тётя Рита наверняка уже в автобусе с полной сумкой своих «гостинцев» и новой порцией сплетен о соседях, которых я никогда не видела.
Сергей на секунду застыл, а потом картинно хлопнул себя по лбу:
— Чёрт, я совсем забыл…
— Ты «забываешь» каждый четверг уже третий месяц подряд, — Инга захлопнула ноутбук и поднялась. — И каждый раз это заканчивается одинаково: я сижу на кухне с твоей тёткой до полуночи, слушая про болезни Марь Иванны с пятого этажа и про бриллиантовое колье, которое внезапно появилось у жены управдома.
— Рита одинока, ты же знаешь, — попытался оправдаться Сергей. — После того, как не стало дяди Коли…
— …она осталась совсем одна, — закончила за него Инга. — Я слышала эту фразу столько раз, что могу цитировать её во сне. Но это не даёт ей права приходить без звонка и забирать единственный вечер, когда я могу спокойно доделать работу.
Звонок в дверь прервал их перепалку. Инга вскинула брови, глядя на мужа. «Ну вот, началось», — словно говорил её взгляд.
Ритуал повторялся с точностью часового механизма. Сейчас последуют бурные объятия, восклицания «Ах, как я соскучилась!», затем тётя Рита достанет из необъятной сумки банку солёных огурцов («Ты такие не умеешь делать, Ингуша!»), коробку конфет («Я помню, твой Серёженька сладкоежка») и какую-нибудь газету со статьёй о вреде микроволновок.
Дверь распахнулась, и в квартиру буквально влетела невысокая полная женщина в ярко-малиновом пальто и с крупными кудрями, покрашенными в неестественный иссиня-чёрный цвет.
— Серёженька! — воскликнула она, раскинув руки. — Как же я рада тебя видеть, дорогой! Ты похудел? Вижу, совсем отощал! Ингуша не кормит тебя, да?
Инга молча скрылась на кухне, начиная машинально заваривать чай. Сегодня тётя Рита принесла не только традиционные огурцы, но и калитки с капустой, источавший острый запах лука и перца.
— Это вам, ребятки, — пропела тётя, водружая пакет с калитками на стол. — Я встала в пять утра, чтобы испечь. По рецепту ещё моей бабушки. Ты представляешь, Ингуша, этот рецепт передаётся в нашей семье уже…
— …пять поколений, — едва слышно проговорила Инга, доставая чашки.
— Именно! — не заметив сарказма, просияла тётя Рита. — Как ты догадалась? А, я тебе уже рассказывала! У меня же память девичья, всё повторяю, каюсь!
Следующие полчаса прошли за пересказом новостей с тётиного двора. Управдом, оказывается, купил жене не просто колье, а ещё и шубу («И откуда деньги, я вас спрашиваю?»). Дворник Равшан — тётя упорно звала всех дворников одинаково — сломал ногу, и теперь подъезды никто не убирает. А ещё напротив их дома открылась новая аптека, где «точно разбавляют лекарства».
Инга сидела, механически кивая и подливая чай. Сергей поначалу пытался поддерживать беседу, но скоро нашёл повод уйти — якобы срочную рабочую задачу. Предатель.
— А я тебе таблеточки принесла, — вдруг сказала тётя Рита, понизив голос. — От бесплодия. Китайские, очень действенные. Моя соседка Зиночка после них забеременела в 42 года!
Инга замерла, крепко сжав чашку.
— С чего вы взяли, что у меня бесплодие? — её голос прозвучал слишком резко.
— Да ну что ты, деточка, — тётя Рита заговорщически подмигнула. — Шесть лет вместе, а детишек всё нет. Я же вижу, как ты страдаешь.
Инга почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Детей они с Сергеем пока не планировали — сначала нужно было встать на ноги, потом купить квартиру вместо съёмной, потом… Да, были и другие причины, о которых они никому не рассказывали. Даже родителям. А тут какие-то «китайские таблеточки» и диагноз, поставленный по количеству прожитых вместе лет.
— Спасибо, но мы пока не планируем, — сдержанно ответила она.
— Все так говорят, все, — тётя махнула рукой. — Это потому что ты все дни за компьютером сидишь. Матка холодная. И шея у тебя всегда не укрыта. Вот у нас в подъезде Светочка…
К девяти вечера Инга почувствовала, что её терпение на исходе. Тётя Рита уже перемыла косточки всем жителям своего подъезда, района и, кажется, начала переходить на соседний город. Сергей так и не вышел из комнаты.
— Рита Николаевна, — наконец произнесла Инга, поднимаясь. — Уже поздно, а мне завтра рано вставать.
— Ой, да какое там поздно! — отмахнулась тётка. — Только девять. Я ещё про Михаила Петровича тебе не рассказала. Он, представляешь, третью жену привёл, а ей двадцать пять! В его-то шестьдесят!
Инга почувствовала, что вот-вот взорвётся. Она сделала глубокий вдох, как учили на курсах управления гневом, и медленно выдохнула. Не помогло.
— Прошу прощения, — она снова поднялась. — Мне нужно поговорить с Сергеем.
Она решительно прошла в комнату, где муж с невинным видом листал что-то в планшете.
— Мне надоело, что твоя тётка приходит без звонка и сидит до полуночи, рассказывая сплетни, — выпалила Инга, поглядывая на часы. — Или ты сейчас выходишь и говоришь ей, что пора домой, или я за себя не отвечаю.
Через неделю ситуация повторилась. И через две тоже. Сергей обещал поговорить с тёткой, но всякий раз находил отговорки. То она обидится, то она недавно плакала, вспоминая дядю Колю, то она специально готовила… Инга понимала, что муж попросту боится конфликта с единственной родственницей, заменившей ему мать после кончины родителей. Но и собственное душевное равновесие было ей дорого.
После очередного тётиного визита, затянувшегося до половины первого ночи (а ведь Инге к восьми на работу!), она решила действовать. Раз уж мягко не получается, придётся идти ва-банк.
— Сергей, я хочу кое-что тебе сказать, — начала она следующим вечером за ужином. — Я подала заявку на дистанционную работу в немецкую компанию.
Муж удивлённо поднял брови:
— И как давно ты это планировала?
— Уже пару месяцев, — спокойно ответила Инга. — Меня предварительно одобрили. Буду работать полностью удалённо, но мне нужно будет раз в месяц летать в Мюнхен.
— Что? — Сергей отложил вилку. — Но мы же никогда не обсуждали переезд или что-то подобное.
— Я и не говорю о переезде, — парировала Инга. — Но мне нужно личное пространство и время для работы. Если я не могу получить их здесь, придётся искать другие решения.
— И всё это из-за тёти Риты? — недоверчиво спросил он.
— Не только, — Инга вздохнула. — Но и из-за неё тоже. Дело не в самой Рите, а в том, что ты не уважаешь мои границы. Я просила тебя поговорить с ней много раз.
— Она одинокая пожилая женщина…
— Которая может позвонить перед визитом и не оставаться до ночи в будний день, — закончила Инга. — Это не сложно, Серёж. Но ты каждый раз выбираешь её комфорт вместо моего.
В глазах Сергея мелькнуло что-то, похожее на вину.
— И что ты предлагаешь?
— Я уже всё решила, — спокойно ответила Инга. — Либо мы устанавливаем чёткие правила для визитов твоей тёти, либо я буду работать по новому графику с частыми командировками. Выбирай.
В этот момент зазвонил дверной звонок. Оба замерли. Был четверг, и на пороге наверняка стояла тётя Рита с очередным пакетом выпечки и свежими сплетнями.
Сергей поднялся и, не глядя на жену, пошёл открывать. Инга слышала восторженные восклицания Риты, а затем… неожиданно серьёзный голос мужа:
— Тётя Рит, проходи, но у меня новости. С сегодняшнего дня у нас новые правила…
Инга удивлённо прислушалась. Сергей спокойно и твёрдо объяснял, что отныне визиты нужно согласовывать заранее, а в будние дни они не могут принимать гостей после девяти вечера.
— Но Серёженька, я же всегда так приходила! — возмутилась тётя.
— Да, и это было неправильно, — ответил он. — Инга работает, я тоже. Мы любим тебя, но и ты должна уважать наше время.
Последовала пауза, и Инга приготовилась к скандалу. Но вместо этого послышался тихий вздох Риты.
— Ладно, хорошо, — неожиданно согласилась она. — Я понимаю. Просто мне одиноко, а вы… вы как мои дети.
— Мы знаем, — в голосе Сергея слышалась теплота. — И мы всегда будем рады тебя видеть. Просто давай договариваться заранее, хорошо?
Инга вышла в прихожую, не веря своим ушам. Тётя Рита выглядела непривычно маленькой и растерянной.
— Ингуша, не сердись на старуху, — сказала она, заметив племянницу. — Я и правда, как слон в посудной лавке. Сереженька прав, конечно.
Что-то дрогнуло в сердце Инги. Возможно, впервые за всё время их знакомства, она увидела в тёте Рите не навязчивую родственницу, а просто одинокую женщину, цепляющуюся за единственную семью, что у неё осталась.
— Давайте я поставлю чайник, — предложила Инга. — И, кстати, в субботу у нас свободный вечер. Можем вместе приготовить тот самый калитки по рецепту вашей бабушки.
Глаза тёти Риты загорелись.
— Правда? Ох, деточка, я научу тебя! Это непростой рецепт, тут главное — тесто правильно вымесить…
Инга перехватила благодарный взгляд мужа. Что ж, возможно, она была слишком категорична. Тётя Рита имела свои недостатки, но и достоинства тоже. А границы… они нужны всем, и теперь, когда они наконец обозначены, возможно, их отношения станут лучше.
Прошло полгода. Инга сидела на кухне, листая сообщения в телефоне. От тёти Риты пришло фото её нового вязаного кардигана с подписью: «Завтра в 18:00 можно к вам? Привезу готовенькое!»
Инга улыбнулась и отправила большой палец вверх. Теперь визиты тёти стали действительно приятными — она звонила заранее, не засиживалась допоздна в будни, а иногда даже приносила что-то полезное вместо бесконечных калиток, пирожков и варенья.
Но главное — изменились их отношения. Инга с удивлением обнаружила, что за маской всезнающей сплетницы скрывается умная женщина с непростой судьбой. Тётя Рита, оказывается, в молодости работала инженером на крупном заводе, много путешествовала и даже получила несколько профессиональных наград. Сплетни были лишь способом заполнить пустоту, возникшую после выхода на пенсию и ухода мужа.
Сергей вошёл на кухню и обнял Ингу сзади.
— О чём задумалась?
— О том, как странно всё повернулось, — ответила она. — Помнишь, полгода назад я готова была сбежать в Германию, лишь бы не слушать тётины рассказы о соседях?
Он усмехнулся:
— А теперь вы вместе ходите на курсы пэчворка.
— И мне это нравится, представляешь? — Инга покачала головой. — Никогда бы не подумала, что найду общий язык с женщиной, которая приносила мне таблетки от бесплодия.
Сергей прикусил губу:
— Кстати, об этом… Её «китайские таблеточки» я, конечно, выбросил тогда, но… может, нам стоит подумать о ребёнке? Мы стабильно стоим на ногах, съёмная квартира уже не съёмная, а собственная…
Инга развернулась к мужу:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — он взял её руки в свои. — Я наконец понял, что значит выстраивать здоровые отношения. С тёткой, с тобой… может, пора и с ребёнком попробовать?
Инга улыбнулась, чувствуя, как неожиданно защипало в глазах:
— Знаешь, я даже знаю, кого мы попросим связать первую шапочку для малыша.
Вечером следующего дня тётя Рита, сияя, показывала им свои новые работы — вязаные салфетки, свитер для соседской собаки и… крошечные пинетки.
— Это так, на всякий случай, — смущённо пробормотала она, заметив изумлённый взгляд Инги. — Мне приснился сон, что у вас будет мальчик.
Сергей и Инга переглянулись. Может быть, иногда стоит прислушиваться к интуиции пожилых женщин?
— А знаете, — вдруг серьёзно сказала тётя Рита, — я ведь поняла, почему так навязывалась вам всё время. Боялась, что вы меня забудете, как моя дочь.
Инга удивлённо подняла брови. За все эти годы тётя Рита ни разу не упоминала о дочери.
— У вас есть дочь? — осторожно спросила она.
— Была, — тихо ответила тётя. — Она уехала в Канаду пятнадцать лет назад. Сначала звонила, потом писала письма, потом открытки на Новый год… А потом перестала. У неё своя жизнь там, свои дети. Им не до старухи-матери.
Впервые Инга увидела в глазах этой неугомонной женщины настоящую боль. За всеми разговорами о соседях и их проблемах скрывалась собственная незаживающая рана.
— А вы пробовали сами связаться с ней? — спросил Сергей.
Тётя покачала головой:
— Гордость не позволила. Глупая старушечья гордость. А теперь уж и поздно.
— Никогда не поздно, — твёрдо сказала Инга. — У вас есть её контакты? Адрес, телефон?
— Старый адрес где-то был…
— Тогда мы найдём её, — Инга сама удивилась своей решимости. — В эпоху интернета это несложно. И знаете что? Ваша дочь должна узнать, что скоро станет бабушкой.
Тётя Рита подняла на них недоверчивый взгляд:
— Вы… вы что, правда?
Сергей обнял жену за плечи:
— Мы пока не уверены, но надеемся, что скоро у нас будут новости.
Тётя Рита всплеснула руками, не скрывая слёз:
— Господи, вот это новость! Это же надо отметить! У меня рецепт особого чая есть, для зачатия, моя бабушка ещё…
— Только без таблеток, ладно? — рассмеялась Инга.
Тётя смущённо махнула рукой:
— Да я и сама поняла, что перегнула тогда. Просто… я же как лучше хотела.
— Мы знаем, — кивнула Инга. — И теперь тоже хотим как лучше. Для всех нас.
Позже, когда тётя Рита засобиралась домой (сама, без напоминаний, ровно в девять), она крепко обняла Ингу:
— Спасибо, доченька. Я ведь думала, что вы меня еле терпите.
— Мы вас любим, — просто ответила Инга, и с удивлением поняла, что это правда.
Когда за тётей закрылась дверь, Сергей сказал:
— А знаешь, если подумать, всё началось с твоей фразы полгода назад. Помнишь? «Мне надоело, что твоя тётка приходит без звонка и сидит до полуночи, рассказывая сплетни».
Инга улыбнулась:
— Иногда честность — лучшее решение. Если бы я тогда промолчала, ничего бы не изменилось.
— И мы бы не искали сейчас дочь Риты в Канаде, и не планировали ребёнка, и…
— И не научились бы вязать крючком, — закончила Инга со смехом. — Кто бы мог подумать, что именно тётя Рита поможет нам стать настоящей семьёй?
Жизнь и правда умеет удивлять. Иногда то, что кажется невыносимым испытанием, оказывается началом чего-то прекрасного. Главное — нашей смелости открыто сказать: «Мне это надоело». И готовности другого услышать и измениться.
