Все началось с тех дурацких статей про дачный декор.
Я сидела в библиотеке, разбирала новые поступления. Вторник, затишье. Только шуршали страницы и гудел компьютер.
Наша районная библиотека в спальном районе города выживала как могла. Платили нам гроши, но я держалась за эту работу — удобный график, недалеко от дома, светлое помещение. Нашей Маше тогда было всего три, и мне казалось, что должна быть работа хотя бы у одного из нас.
Юра, мой муж, инженер на заводе, приносил домой свои пятьдесят тысяч. Мои библиотечные двадцать. С ипотекой, маленьким ребенком и постоянными расходами мы едва сводили концы с концами.
В то вторничное утро я наткнулась на журнал про загородные дома. Пролистала. Подумала — мы с Юрой могли бы сделать что-то подобное на нашей маленькой даче. Старый дом родителей давно требовал ремонта, и мы всё откладывали, потому что «нет денег».
С деньгами у нас всегда была проблема. Мне не хватало, Юре хватало.
Не хватало — мне, потому что я видела, сколько всего можно сделать, если бы у нас было больше средств. Я считала каждую копейку, помечала расходы в блокноте и смотрела обучающие ролики про семейный бюджет. Муж смеялся и говорил, что я зря загоняюсь.
«У нас всё есть, — говорил он. — Крыша над головой, еда, одежда. Маша не голодает. Чего тебе ещё надо?»
А мне хотелось большего. Закрыть ипотеку пораньше. Отложить на образование дочери. Съездить куда-нибудь — не на дачу, а как нормальные люди, на море.
В тот день я завела блог. Просто так, от скуки. Назвала «Дачный уют: как сделать красиво из ничего». Выложила несколько фото нашего участка, добавила свои идеи по оформлению клумб и террасы. Ни на что не рассчитывала — просто хотелось поделиться.
Через месяц у меня было две тысячи подписчиков.
«Смотри, — показала я Юре экран телефона за ужином. — Мой блог читают. Даже комментируют».
«Угу, — он пожал плечами. — И что?»
«Если я продолжу, может, получится немного заработать. На рекламе, например».
Юра отложил вилку и посмотрел на меня. Не зло, снисходительно.
«Насть, ты опять? Тебе мало того, что есть?»
Я замолчала. Маша подняла голову от тарелки, переводя взгляд с меня на отца. Даже в свои четыре года она уже безошибочно улавливала напряжение.
«Нам нужны деньги, — сказала я тихо. — Ипотека, ремонт, Машина подготовка к школе».
«У нас всё есть, — повторил он фразу, которую я слышала уже тысячу раз. — Я работаю. Ты работаешь. Справляемся как-то».
«Как-то» — вот что меня убивало. Мы жили «как-то», плыли по течению, выживали от зарплаты до зарплаты. И Юру это полностью устраивало.
Я начала изучать, как монетизировать блог. Читала по ночам, когда муж и дочь спали. Освоила базовые навыки копирайтинга, научилась обрабатывать фото, разобралась с таргетом. Через полгода получила первый заказ на рекламный пост — небольшая сумма, но для меня это было важно.
Юра только посмеялся, когда я с восторгом показала ему перевод.
«Ну вот, теперь мы богачи, — сказал он с усмешкой. — Купи себе что-нибудь».
Я не купила. Положила эти деньги на отдельный счет и продолжила. Заказы стали приходить чаще. Я освоила монтаж видео. Стала предлагать свои услуги не только как блогер. А как копирайтер. Брала любую работу. От написания текстов для интернет-магазинов. До монтажа свадебных роликов.
Жизнь стала бесконечной гонкой. Утром — библиотека. Вечером — домашние дела. Ночью — заказы. В редкие свободные часы я проходила онлайн-курсы, чтобы стать еще лучше, еще востребованнее.
Через год мой доход сравнялся с Юриным. Через два — превысил его вдвое.
И тогда что-то изменилось. В его взгляде появилось что-то новое. Что-то холодное. Раздражение и… стыд? Не знаю. Он перестал спрашивать о моей работе. И все чаще задерживался на своей.
Мы по-прежнему жили в одной квартире. Спали в одной постели. Воспитывали дочь. Но между нами росло что-то невидимое. Расстояние, которое я не знала, как преодолеть.
Тот день я запомнила точно — мы закрыли ипотеку.
Пять лет после начала моего «дачного приключения», как я это называла. Пять лет бесконечной работы, недосыпа, курсов, заказов. Я научилась верстать сайты, монтировать видео на профессиональном уровне, писать тексты, которые продают. Мой блог перерос в полноценный портал про обустройство дома и сада. Рекламодатели выстраивались в очередь.
В библиотеке я по-прежнему работала — уже не ради денег, а из любви к книгам и тишине. Это был мой островок спокойствия.
Мы сидели на кухне. Я положила перед Юрой распечатку из банка.
— Смотри. Больше никаких платежей. Квартира полностью наша.
Он взглянул на бумагу, потом на меня.
— Ну да. Молодец.
Ни радости, ни облегчения. Просто «молодец» — как школьнице, получившей пятерку.
— Юр, ты понимаешь? Мы на десять лет раньше закрыли! Теперь можем откладывать на Машино образование или на новую машину. Или, может…
— Ты можешь откладывать, — перебил он, отодвигая бумагу. — У тебя же деньги есть.
Я замолчала. Вот оно. То, что висело между нами последние годы. Недосказанное, болезненное.
— У нас есть деньги, — поправила я. — Они общие.
— Да ладно? — он усмехнулся. — Это ты себя так успокаиваешь? Твои это деньги, Настя. Ты заработала. Ты молодец.
В его голосе звучала горечь. Я не знала, что ответить. Действительно, основную часть ипотеки выплатила я. И на ремонт дачи тоже откладывала я. И на летний отдых. И на Машины кружки.
— Слушай, — я вздохнула. — Мы же семья. Какая разница, кто сколько приносит?
— Большая, — он встал, подошел к холодильнику, достал пиво. — Когда мужчина в семье зарабатывает меньше жены — это унизительно. Почитай статистику разводов.
— О чем ты? Какие разводы?
— Да так, — он пожал плечами. — Просто говорю, как есть.
Машка вбежала на кухню, спасла нас от дальнейшего разговора. Восьмилетняя, с кучей вопросов, идей, с планшетом наперевес. Юра моментально переключился, заулыбался, стал рассказывать ей что-то про динозавров.
Я смотрела на них и думала: когда всё изменилось? Когда он начал отдаляться? Когда в его глазах появился этот холод?
Через месяц я купила машину. Небольшую, но новую. Мечтала давно — устала мотаться на общественном транспорте, когда нужно было возить Машу на секции или ездить на встречи с клиентами.
— Смотри! — я позвала Юру во двор, показала серебристый хэтчбек. — Что скажешь?
Он обошел машину, заглянул внутрь. Кивнул.
— Хорошая. Сколько?
Я назвала сумму. Он присвистнул.
— Ого! И сразу всю сумму выложила?
— Да, накопила. Кредит брать не хотела.
Юра провел рукой по капоту.
— Надо же. А себе что не взяла машину? — спросил он с нажимом.
— Это и есть моя. Наша. Семейная, — я не поняла сразу, к чему он.
— А ясно, — он усмехнулся. — А я думал, ты мне решила подарок сделать. Я же давно хотел…
И правда, хотел. Говорил о машине годами. Но как-то абстрактно, без конкретных планов, без откладывания денег.
— Юр, у тебя же нет прав, — напомнила я осторожно.
— И что? Получил бы.
— Конечно, — я протянула ему ключи. — Получи, и будешь ездить. Машина наша общая.
Он посмотрел на ключи, потом на меня. И не взял.
— Нет уж, спасибо. Это твоя машина, ты и езди. А то будешь мне потом припоминать, сколько я бензина сжег.
— Юра!
Но он уже уходил в подъезд, ссутулившись. Я стояла с ключами в руке и чувствовала, как что-то обрывается внутри.
Ужинали мы в тяжелом молчании. Маша чувствовала напряжение, ерзала на стуле, болтала без остановки, пытаясь заполнить тишину.
— Пап, а ты пойдешь со мной на выставку роботов завтра? Мам сказала, что у нее встреча.
Юра потыкал вилкой в тарелку.
— Не знаю. Наверное, нет. Устал на работе.
— Но ты обещал, — Маша надула губы. — Ты уже третий раз не идешь никуда со мной!
— Маш, я правда устал, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Может, мама перенесет свою встречу? У нее же теперь машина, ей удобнее.
Я стиснула зубы.
— Юр, это рабочая встреча. Я не могу ее перенести.
— Ну конечно, — он откинулся на стуле. — Работа важнее.
— Перестань, — я старалась говорить спокойно. — Мы договаривались, что ты сходишь с Машей на выставку. Я специально все распланировала.
— Ты распланировала, — он встал из-за стола. — Все как всегда. Ты решаешь, ты планируешь, ты зарабатываешь. А я так, на подхвате. Знаешь что? Иди сама. Ты же все можешь.
Он вышел из кухни. Хлопнула дверь спальни.
Маша смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Мам, почему папа злится?
Я не знала, что ответить. Как объяснить ребенку то, чего не понимаешь сама?
— Он устал, — сказала я наконец. — У него много работы.
— Но у тебя тоже много работы, — заметила дочь. — А ты не злишься.
Мудрость из уст ребенка. Я обняла ее.
— Знаешь что? Я перенесу встречу. Мы все вместе сходим на выставку.
Маша просияла. А я думала о том, что это не решение проблемы. Это отсрочка. Маленький пластырь на растущую рану.
Вечером, когда Маша уснула, я осторожно постучала в дверь спальни. Юра лежал, уткнувшись в телефон.
— Можно поговорить? — спросила я тихо.
Он пожал плечами, не глядя на меня.
Я села на край кровати.
— Юр, что происходит? Почему каждый разговор превращается в конфликт?
— Не знаю, — он отложил телефон. — Спроси у себя.
— У меня?
— Да. Ты изменилась, Настя. Раньше мы были равными, а теперь… — он осекся.
— Что теперь?
— Теперь я твой иждивенец, — выплюнул он. — Ты же все оплачиваешь. Квартиру закрыла. Машину купила. На море нас возишь. Бытовую технику покупаешь. А я так, мебель в доме. Никчемный предмет.
Я смотрела на него и не узнавала. Где тот уверенный парень, в которого я влюбилась двенадцать лет назад? Веселый, легкий, с кучей планов? Теперь передо мной был обиженный мужчина с потухшим взглядом.
— Неправда, — я взяла его за руку. — Ты отец Маши. Мой муж. Без тебя ничего этого не было бы.
— Без меня все было бы лучше, — он выдернул руку. — Ты бы нашла кого-нибудь под стать. Такого же успешного, с деньгами. А не инженера с завода.
— Юра, ты же сам не хочешь ничего менять! — я начала раздражаться. — Я предлагала тебе пройти курсы, освоить что-то новое. Ты сказал — не хочу, меня устраивает моя работа.
— Потому что не всем дано быть такими, как ты! — он повысил голос. — Не у всех мозги заточены на вечный рост, развитие, деньги! Некоторые просто живут!
— А мы как живем? — я старалась не срываться. — Я обеспечиваю семью. Что в этом плохого?
— Ты меня унижаешь, — он отвернулся. — Каждый раз, когда расплачиваешься в магазине. Когда покупаешь Машке новый телефон. Когда бронируешь нам отель. Ты показываешь, что я не справляюсь.
— Это не так…
— Так, — он резко сел. — Знаешь, о чем я думаю последнее время? Что ты скоро вообще перестанешь во мне нуждаться. У тебя же все есть — деньги, карьера, дочь. А я зачем? Что я приношу в твою жизнь?
Я молчала, потрясенная. Неужели он правда так думает? Неужели за всеми этими конфликтами скрывается страх быть ненужным?
— Юр, это неправда, — я снова попыталась взять его за руку. — Ты мне нужен. Просто такими темпами мы отдаляемся друг от друга.
Он невесело усмехнулся.
— Может, я просто тебя не догнал. Или не хотел догонять. Не знаю.
Мы сидели в тишине. За окном проехала машина, луч фар скользнул по потолку.
— Что нам делать? — спросила я наконец.
— Не знаю, — он лег и отвернулся. — Правда не знаю.
Я вышла из спальни с тяжелым сердцем. Впервые за годы наших конфликтов я четко увидела проблему. Не в деньгах дело. А в его уязвленной гордости. В моей усталости. В пропасти, которая разверзлась между нами.
И я не знала, как ее преодолеть.
Весь следующий месяц мы жили как на пороховой бочке. Разговаривали осторожно, словно ходили по минному полю. Вместе ужинали, вместе проводили выходные с Машей. Со стороны, наверное, выглядели нормальной семьей. Только я видела, как Юра избегает смотреть мне в глаза.
На работе я не могла сосредоточиться. Даже привычное шуршание библиотечных страниц не успокаивало. В голове крутились мысли, одна мрачнее другой.
«Может, и правда стоит разойтись? Маша подрастет, поймет. Будет жить на две семьи… А Юра? Он сможет один? Он уже много лет не пытался ничего изменить. Разве это моя вина?»
Вечером я сидела на кухне, уставившись в ноутбук, но не видя экрана. Из комнаты Маши доносилась музыка — дочь занималась с репетитором по фортепиано онлайн. Юра еще не вернулся с работы, хотя было уже поздно.
В дверь позвонили. Я открыла и отшатнулась — на пороге стоял Юра, но какой-то… другой. Глаза блестят, улыбается широко, от него пахнет алкоголем.
— Привет, жена! — он шагнул в квартиру, пошатнувшись. — А вот и я!
— Ты пьян? — я автоматически поддержала его за локоть.
— Немного, — он поднял руку, показывая небольшой зазор между пальцами. — Совсем чуть-чуть. Есть повод.
— Какой? — я помогла ему снять куртку, усадила на кухне.
— Офигенный повод, — он полез во внутренний карман рубашки, достал сложенный лист бумаги. — Вот!
Я развернула. Какой-то договор. Вчиталась — трудовой. С новой компанией. На должность ведущего инженера. С окладом… я моргнула, не веря глазам. В три раза больше нынешнего.
— Это… правда? — я посмотрела на Юру.
— Абсолютно! — он рассмеялся. — Представляешь? Я уже две недели на собеседования ходил. После работы. Думал, не возьмут, зря время трачу. А сегодня позвонили — берут! С понедельника! Международная компания, Настя. С перспективами!
Я не знала, что сказать. Юра, который годами работал на одном месте, вдруг начал ходить на собеседования? И никому не сказал?
— Почему ты молчал?
— А зачем говорить? — он пожал плечами. — Не получилось бы — только позорище. А теперь вот, — он постучал пальцем по бумаге. — Готово!
— Это же здорово, Юр! — я искренне обрадовалась. — Новая работа, лучшие условия. Ты молодец!
Он вдруг стал серьезным.
— Знаешь, после того разговора я долго думал. Ты права, я сам не хотел ничего менять. Мне было… удобно. Проще обижаться, чем что-то делать.
Он налил себе воды, сделал глоток.
— У нас на заводе сократили троих, — продолжил Юра. — Моего возраста. Я посмотрел на них и понял — это будущее. Моё будущее, если ничего не делать. Сокращение, пособие по безработице, потом какая-нибудь работа охранником или грузчиком. Стыдно стало.
Я молчала, боясь спугнуть этот внезапный момент откровенности.
— Вспомнил, как ты начинала, — он слабо улыбнулся. — С блога, без навыков, просто пробовала. И решил — почему я не могу? Разослал резюме, ходил на собеседования. Специально тебе не говорил. Хотел… сюрприз, наверное.
— Получилось, — я коснулась его руки. — Я горжусь тобой.
— Не надо, — он отвел взгляд. — Рано ещё гордиться. Вот поработаю, тогда посмотрим.
Из комнаты выглянула Маша.
— Пап, ты пришел! — она подбежала и обняла его. — Я научилась новую песню играть! Пойдем, покажу!
Юра посмотрел на меня, будто спрашивая разрешения. Я кивнула.
— Иди, потом договорим.
С того дня что-то начало меняться. Юра вышел на новую работу. Первые недели приходил уставший, перегруженный информацией, но… счастливый. Я видела в его глазах тот блеск, который почти забыла. Интерес. Вызов. Желание справиться.
Первую повышенную зарплату он принес мне.
— Держи, — протянул конверт с деньгами. — На общий бюджет.
— Юр, не надо, — я отвела его руку. — Копи себе. На машину.
— У нас уже есть машина, — он усмехнулся.
— На свою машину, — я посмотрела ему в глаза. — Тебе же захочется ездить самому. Я уже отложила немного…
— Настя, — он прервал меня. — Я не возьму у тебя деньги на машину. Хватит. Насобираю сам.
Я не стала спорить. Видела, как это важно для него — самому.
Через полгода он сдал на права. Через девять месяцев купил подержанный, но крепкий седан. Не новый, не блестящий, зато целиком его. Я никогда не видела его таким довольным, как в день, когда он впервые припарковал машину у нашего подъезда.
— Нравится? — спросил он Машу, которая вертелась вокруг.
— Круто, пап! — она захлопала в ладоши. — А можно я и на твоей буду ездить, и на маминой?
— Конечно, — он подмигнул. — На какой захочешь.
Наша жизнь постепенно наладилась. Юра больше не огрызался на мои успехи, я перестала чувствовать вину за свои деньги. Мы снова стали ездить в отпуск вместе — теперь за счет общего бюджета, а не только моих накоплений.
Но что-то все равно изменилось. Безвозвратно. Теперь мы были как два отдельных человека, решивших жить вместе, а не как единое целое. У каждого — свои деньги, свои интересы, свои друзья. Вместе только для Маши.
Мы больше не говорили по душам. Не обсуждали будущее. Не строили общих планов, кроме самых необходимых — школа для дочери, ремонт квартиры.
Я сидела у окна поздним вечером. Юра и Маша уже спали. За стеклом мерцали огни города. Из приоткрытого окна тянуло прохладой — конец сентября, осень полностью вступила в свои права.
В руках у меня был телефон. На экране — сайт по аренде квартир.
Не знаю, зачем я его открыла. Не собиралась ничего искать. Просто смотрела на фотографии чужих квартир и думала — как бы это было? Жить одной. Или с Машей. Без этого напряжения, которое так и не ушло до конца.
Юра теперь зарабатывал прилично. Мог обеспечить и себя, и дочь. У него появились новые друзья с работы, новые интересы. Я радовалась за него — он наконец-то перестал быть обиженным и злым. Но мы всё дальше отдалялись друг от друга.
Я листала объявления, разглядывала однокомнатные квартиры, двушки, комнаты. Прикидывала, сколько стоит аренда в хорошем районе недалеко от Машиной школы.
— Не спится?
Я вздрогнула. Юра стоял в дверях, в пижамных штанах и футболке. Лохматый, сонный.
— Да, что-то не могу уснуть, — я поспешно закрыла сайт и положила телефон.
Он подошел, сел напротив.
— Что ты смотрела?
— Ничего особенного, — я отвела взгляд.
Юра молча взял мой телефон. Я не успела ничего сказать, как он уже разблокировал экран и увидел последнюю вкладку.
— Квартиры? — он поднял глаза. — Ты хочешь переехать?
Я не знала, что ответить. Не хотела врать. Но и правды не знала.
— Я не знаю, чего я хочу, Юра, — призналась наконец.
Он кивнул, будто ожидал такого ответа.
— И давно ты думаешь об этом?
— Я не думаю, — я покачала головой. — Просто… смотрю иногда. Пытаюсь понять, что происходит между нами.
— А что происходит? — он откинулся на спинку стула.
— Мы отдаляемся, — я пожала плечами. — С каждым днем все больше. Ты сам это чувствуешь.
Он долго молчал, разглядывая свои руки.
— Да, — наконец признал он. — Чувствую.
— И что нам делать? — я задала тот же вопрос, что и много месяцев назад.
— Не знаю, — он пожал плечами. — Может, попробовать еще раз? Сходить к психологу? Или съездить куда-нибудь вдвоем, без Маши?
— А ты хочешь? — я внимательно смотрела на него. — Правда хочешь?
Он задумался.
— Наверное, хочу. Ты же мать моего ребенка. Мы столько лет вместе.
— Это не ответ, Юр, — я слабо улыбнулась. — «Наверное» и «столько лет вместе» — это не причины оставаться в браке.
— А какие причины?
— Любовь, — я сказала то, о чем мы давно не говорили. — Ты любишь меня еще?
Он смотрел в окно, на те же городские огни, что и я минуту назад.
— Не знаю, — сказал он наконец. — Я так долго был занят обидой, завистью, что забыл, как это — просто любить. А ты? Ты любишь меня?
Я не ответила сразу. Этот вопрос я задавала себе много раз последние месяцы.
— Я помню, как любила тебя раньше, — сказала наконец. — Но сейчас… не уверена, что то же самое чувство.
Мы сидели в тишине. Странно — такой важный разговор, а мы оба спокойны. Ни слез, ни криков. Наверное, потому что в глубине души уже знали ответ.
— Я не хочу рушить семью, — сказал Юра. — Машке будет больно.
— Да, — я кивнула. — Но, может, ей будет еще больнее жить с родителями, которые вместе только ради нее? Дети всё чувствуют.
— Что ты предлагаешь?
Я покачала головой.
— Не знаю. Может, нам стоит пожить отдельно какое-то время? Проверить, чего мы по-настоящему хотим.
Юра встал, подошел к окну. Постоял, глядя в ночь.
— Ты найдешь себе кого-нибудь сразу, — сказал он, не оборачиваясь. — Ты красивая, успешная. А я… не знаю.
— Дело не в этом, — я тоже поднялась. — Дело в том, чтобы понять, можем ли мы быть счастливы вместе. Или уже нет.
Он обернулся, посмотрел на меня долгим взглядом.
— Знаешь, что самое странное? Теперь, когда я наконец начал зарабатывать нормально, я почему-то чувствую себя свободнее. Даже если мы расстанемся, я смогу обеспечить Машку, снять жилье. Не буду больше твоим… придатком.
— Ты никогда им не был, — я шагнула к нему. — Просто ты так себя видел.
Он кивнул.
— Возможно. В любом случае, я думаю, ты права. Нам стоит… подумать. Но не будем торопиться, ладно? Ради Маши. Давай все обсудим, подготовимся. Если уж расставаться, то без лишней травмы для нее.
— Конечно, — я сглотнула комок в горле. — Без травмы.
Юра осторожно обнял меня. Первый раз за долгое время — просто обнял, без напряжения. Я положила голову ему на плечо. Почувствовала знакомый запах — его запах, который знала столько лет.
— Спасибо тебе, — сказал он тихо.
— За что?
— За то, что была рядом все эти годы. За то, что вытащила нас из нищеты. За то, что не возненавидела меня, когда я вел себя как последний идиот.
Я закрыла глаза. Может, это и есть конец? Тихий, спокойный, без драм. Просто признание, что мы изменились слишком сильно.
— Знаешь, что я поняла за последний год? — спросила я, не открывая глаз.
— Что?
— Что деньги меняют людей. Не только тех, у кого их нет. Но и тех, у кого они появляются. Я тоже изменилась, Юра. Стала жестче. Увереннее. Может быть, даже высокомернее.
Он отстранился, посмотрел мне в глаза.
— Но это не плохо. Ты стала сильнее. Я это вижу.
— А сильные и слабые редко уживаются вместе, — заметила я грустно.
— Если только оба не становятся сильными, — он слабо улыбнулся. — Я пытаюсь. Правда пытаюсь.
Мы стояли у окна, глядя на ночной город. Два человека, которые когда-то любили друг друга. Которые, возможно, скоро разойдутся. Или, может быть, найдут новый способ быть вместе.
Я не знала ответа. И, наверное, это было нормально — не знать. Просто жить день за днем. Смотреть, что случится. Быть честными друг с другом.
— Пойдем спать? — предложил Юра.
— Да, — я кивнула. — Пойдем.
В спальне мы легли на разные края кровати, как последние месяцы. Но сегодня что-то изменилось. Впервые за долгое время я не чувствовала тяжести на сердце. Может быть, потому что мы наконец-то сказали правду.
Я закрыла глаза и подумала: интересно, что будет завтра? Через месяц? Через год? Я не знала. Но теперь я могла выбирать. И он тоже. И это, наверное, была самая важная перемена из всех.
