никитаЯ вышла замуж, уже будучи взрослым и разумным человеком, и подумать не могла, что свекровь мне попадется из тех, про кого в народе говорят «свекрокобра». Нина Васильевна была из тех женщин, что считали всех недостойными его золотого сыночка.
С мужем мне и правда повезло, но я считала, что и ему со мной повезло не меньше. Случайное знакомство на остановке переросло в быстро развивающийся интерес друг к другу, и через полгода Дима сделал мне предложение. Я, взвесив все за и против, приняла его.
У меня была добрачная маленькая однокомнатная квартира, которую мы вместе с супругом решили продать, чтобы взять просторное жилье. И тут как раз на рынке недвижимости случился огромный скачок цен, и вышло так, что мою квартирку мы продали, а на новую нам не хватало теперь даже на однокомнатную. Не зная, что делать, мы с Димой оба растерялись. Решили покупать под заем у банка – на первый взнос с продажи нам вполне хватало. И тут на сцене появилась моя свекровь.
Знакомство прошло в обстановке не самой дружественной. Нина Васильевна сразу заявила мне в лицо, что выбором сына она не довольна, что я «похитила» у нее ее мальчика. Хотелось закатить глаза, но я промолчала. А потом свекровь неожиданно заявила, что даст нам денег на покупку квартиры. Мы были поражены и обрадованы одновременно.
– Мам, но откуда у тебя такие деньги? – спрашивал Дима, искренне не понимая источник сказочных материных богатств.
И тут выяснилось, что у Ирины Васильевны в Архангельске жил двоюродный брат. Даже мой муж про него вспомнил с трудом – кажется, мать что-то когда-то говорила. Но с ним Дима не встречался ни разу, а теперь вот дяди Коли не стало. Чувствуя, что век его подходит к концу, он отписал все свое имущество сестре – моей свекрови. А у дяди Коли имущества было прилично, а вот семьи не было. Родители давно ушли, он был единственным сыном, с бывшей женой не общался, детей бог не дал. А Ирина Васильевна с ним последние годы часто созванивалась по скайпу, разговаривала, слушая одинокого несчастного старичка. Его прощальный подарок сделал свекровь богатой, и она решила, что эти деньги надо вложить в Дмитрия. Хорошо бы, чтобы меня куда-нибудь сдуло, конечно, но раз сынок уперся, что хочет семью – так тому и быть.
Мы купили просторную трехкомнатную в тихом спальном районе, недалеко от огромного парка, в котором росли старые раскидистые каштаны и лиственницы. Я мечтала, что буду гулять там с нашими с Димой детьми, когда они у нас появятся. Свекровь настаивала, чтобы квартира была полностью записана на ее сына, но я напомнила, что туда вложены деньги от продажи моей добрачной недвижимости, а потом вся документация была оформлена по-честному и на двух собственников. Квартира была из тех, что в народе зовут «вторичка», и ремонт там был довольно сносный. Полтора года мы жили спокойно, притирались с мужем друг к другу. В целом семейная жизнь у нас с ним сложилась. Омрачала ее только Ирина Васильевна со своими назойливыми, хоть и не частыми визитами и бесконечной критикой всего, что связано со мной и моими навыками хозяйки.
– Почему ты всегда рыбу жаришь, это же так вредно! – комментировала свекровь в очередной раз мою готовку.
– Мы оба с Димой любим.–нехотя отозвалась я, перекладывая на широкую плоскую тарелку горячую тушку камбалы.
– Ты ему так все здоровье подорвешь, нужно только тушеное есть! – не унималась свекровь.
– Здоровье у нас в порядке, Ирина Васильевна, не беспокойтесь. Мы тщательно за этим следим, ведь вскоре планируем ребенка заводить.
– Какие тебе дети, Вера? Ты сама как ребенок, хоть тебе уже и под тридцать лет! Рубашки мужу нормально нагладить не можешь, дома бардак, кормишь моего сына не пойми чем. Тебе хомяка доверить страшно, не то что ребенка!
Я тяжело вздыхала и стискивала зубы. А через несколько недель муж сообщил мне, что его мать не здорова. Что там с ней случилось, я не знаю, но Дима просил меня поехать и помочь дорогой свекрови по дому.
Мне не хотелось этого, но как откажешь? Родня ведь. Я собралась, купила в соседнем магазине разных фруктов, и поехала к Ирине Васильевне. Меня встретила вполне бодрая свекровь, недовольно поджавшая губы:
– Проходи, ведро там, тряпку увидишь.–даже не поздоровавшись, бросила мне женщина.
– Вам и поесть приготовить?
– Только то, что я скажу и как я скажу, не хочу потом мучиться с животом, отравившись твоей стряпней.
И начался мой дозор. Весь выходной ушел на то, что я отмывала полы, окна, стирала шторы. Такое ощущение, что не здорова моя свекровь была не пару дней, а пару, как минимум месяцев. А я оказалась этаким бесплатным клинингом, которому только и делали, что нарезали задачи.
– А тряпку-то как отжимаешь! Мать тебя вообще ничему не научила? – только и сыпалось от свекрови.
Я молча делала свое дело, уговаривая себя потерпеть – когда нам нездоровиться, мы все становимся неприятными и ворчливыми. А Ирина Васильевна и в здравии покладистым и лучезарным характером не отличалась. Готовка меня окончательно доконала, потому что мать мужа затребовала манты с рубленным мясом и тыквой.
– Ну, почему просто не провернуть через мясорубку? – безнадежно спрашивала я. – Так ведь быстрее и проще, и вкусно.
– Тебе все бы попроще. А как ты дома готовишь, так тебе и целлофан положи, ты скажешь, что вкусно и хорошо! Делай давай, я мантоварку включу пока. – осадила меня капризная свекровь.
Две недели я все выходные ездила с Ирине Васильевне, и потихоньку начинала звереть.
– Ты что за курицу купила? Магазинную что ли? – раздался громогласный крик свекрови из кухни, когда я как раз вытирала в зале пыль.
– Да, а что такого?
– А то, что там сплошная химия! Этим и собаку-то кормить страшно, а ты предлагаешь мне такое есть! Говорила же – фермерскую, просила на рынок заехать.
– Ирина Васильевна, рынок на другом конце города, если бы я туда поехала, я бы несколько часов потратила на дорогу, а мне нужно успеть у вас убраться и мчаться домой, готовить Диме.–объясняла я, но свекровь уже понесло.
– Ты ничего не можешь нормально сделать, все у тебя из рук валится! Подумать не могла, что мой муж такую непутевую жену себе найдет. И что только он в тебе разглядел? Мышь серая, толка ни в чем нет!
Свекровь кричала, а я бросила тряпку прямо на пол, и, тяжело дыша, бросилась в коридор – обуваться. Благо, стояла теплая осень, и мне осталось лишь накинуть легкую кожаную куртку, чтобы выскочить в подъезд и сбежать по ступенькам вниз. В лицо ударил, освежая раскрасневшиеся от обиды и гнева щеки, ветерок. Я шагала быстро – подальше от этой невыносимой женщины, что была мне родственницей, конечно, но терпеть подобного отношения к себе я не стану. Постепенно я пошла медленнее, купила себе эскимо на палочке и наслаждалась прогулкой. Постепенно опускались на город рыжие сентябрьские сумерки, гремели трамваи, стояли в пробках маршрутные такси и автомобили.
А дома меня, уже совершенно успокоившуюся после размолвки со свекрокоброй встретил разъяренный муж.
– Как ты могла бросить мою мать, да еще и наговорить ей гадостей? – обрушился на меня Дима.
– Это я ей гадостей наговорила? Да это она меня обидела, между прочим. И со здоровьем там все прекрасно, она решила просто служанку личную себе завести. Да на твоей мамаше поднимать целину можно – в плуг и пусть пашет!
– Моя мать нам деньги на квартиру дала, ты теперь обязана её слушаться! – заявил мне муж, но я не растерялась
– И что, мне теперь ей в ноги кланяться? Между прочим, здесь деньги и за мою квартиру вложены.
– Знаешь, мама была права – я погорячился, женившись на тебе. Ты не та женщина, с которой можно семью строить.
Я посмотрела на мужа, прищурившись:
– Отлично. Документы на расторжение брака подам завтра же сама. Чтобы ни тебя, ни мамаши твоей больше не видеть!
Я ушла из дома, хлопнув дверью. Поехала к родителям. Мама слушала меня, не перебивая, отец вздыхал и качал головой. Документы я и правда подала, квартиру мы поделили, оставшись каждый при своем. Мне хватило на небольшую квартирку-студию в том же районе, где мы продали трешку, так и не ставшую нам семейным оплотом.
Муж с радаров пропал. Через общих знакомых я знала, что он вернулся к матери. Ирина Васильевна, наконец, получила желаемое – ее сыночка вернулся под крылышко, и теперь-то она уж точно к нему ни одну женщину не подпустит. Будет ему готовить манты с рубленым мясом, рыбку на пару, суп-пюре из брокколи – бррр!
А я, чтобы не жалеть о потерянном времени в распавшемся браке, завела себе собаку. Очаровательного мопса Кешу. Кеша был удивительно энергичным и солнечным собачьим мальчишкой, и мы гуляли с ним в том самом парке, где я когда-то представляла себя с коляской. Теперь я была рада, что мы с Димой расстались. Не ужилась бы я с таким маменькиным сынком, рано или поздно наши отношения Ирина Васильевна бы разрушила – уж такой моя бывшая свекровь была негодный человек.
Однажды вечером, гуляя по парку с Кешей, я встретила Алексея. У него тоже был мопс – Динка. Собаки снюхались сразу, весело играли, валяясь по первому снегу, рычали и смешно перебирали лапками. Мы спустили питомцев с поводков, чтобы те могли свободно играть. С Лешей мы постепенно разговорились, и очень друг другу понравились. Обменялись телефонами, а через неделю пошли в кафе пить кофе.
Про Диму и его мать я почти забыла. Моя новая свекровь зовет меня «дочкой», и это слово звучит от нее совершенно искренне и тепло. У нас с Лешей растут близнецы – Ариша и Гришаня. Оба копия папы, оба – радость мамина. Обожают наших малышей и бабушки и дедушки, а я с уверенностью утверждаю, что совершенно счастлива. Все, чего я хотела, сбылось. И во многом потому, что в свое время я рассталась с бывшим супругом, завела Кешку. Кстати, Кешка тоже папаня уже – его дочки и сыночки отправились к новым любящим хозяевам, а Динка снова ждет щенков. Дома у нас всегда шумно и весело, и уютно, ведь в нем царит любовь.