Вот смотрите. Бывают такие странные «бизнесмены». Вот именно в кавычках. Мой Игорь стал таким четыре года назад. До этого всё было… ну, нормально. Обычно. Понятно.
Его сократили. Это сейчас кажется каким-то далеким событием, а тогда… Тогда это был неприятный сюрприз. Предприятие закрывалось, и не только оно. Многие закрывались. По телевизору говорили: «Сидите дома. Кризис, экономические сложности».
Я не очень испугалась, если честно. Ну, инженер. Двадцать лет стажа. Человек, который понимает в технике и схемах. У нас в стране всегда нужны такие люди. Подумаешь, одна работа закончилась — будет другая. А у меня Катя и Миша, 13 и 9 лет. Им зимние куртки нужны, им в школу ходить, им жить нужно.
И вот Игорь приходит домой. Обычно он приходил с работы усталый, тихий. Молча ел, молча смотрел телевизор. А тут пришел какой-то… другой. Даже с блеском в глазах что ли. И говорит мне:
— Вика! — говорит. — Я больше не буду работать на дядю!
Это он так сказал — «на дядю». Странно и непривычно для него. И смотрит на меня. Ждет реакции. А я даже не поняла, что от меня требуется.
— Буду, — говорит, — своим делом заниматься. У меня столько идей, которые на работе просто в стол шли. А теперь сам буду решать. Когда работать и как работать.
А я смотрю на него и не понимаю. Вот совсем не понимаю. Это мой муж? Тот самый, который две недели выбирал, какую микроволновку купить? Который перед покупкой машины составил таблицу всех за и против? Этот человек вдруг решил стать бизнесменом?
— Какой бизнес, Игорь? — спрашиваю я.
— Консалтинговый!
Он произнес это с таким видом… Знаете, как дети говорят «я буду космонавтом». С такой гордостью и уверенностью.
— Буду помогать предприятиям оптимизировать процессы. У меня же связи. Опыт. Знаю, как всё устроено. Ты же в банке работаешь, ты знаешь, как все сейчас хотят экономить.
Да, я работаю в банке. Менеджер по развитию. Стабильная зарплата. Два раза в месяц. Хватает, чтобы жить. Но не хватает, чтобы жить красиво. Особенно с 2 детьми и кредитом на машину.
— А жить на что будем, пока ты раскручиваешься? — спрашиваю.
— На твою зарплату.
Вот так просто — на твою зарплату. И ведь самое поразительное, что он сказал это как что-то очевидное. Как само собой разумеющееся. И с такой легкостью…
— Немного потерпим, — сказал, — а потом заживём!
Вот это «немного». Я запомнила это слово. «Немного». Если бы я знала, что это «немного» растянется на четыре года… А может, и на всю жизнь растянулось бы. Если бы не я.
Первый год был… странным. Я верила. Правда верила. В Игоря. В его бизнес. В то, что вот-вот — и всё наладится.
Он купил костюм. Дорогой. Слишком дорогой для человека без стабильного дохода. Но он сказал: «Надо солидно выглядеть для клиентов». И я с этим согласилась. Потому что, ну что я понимаю в бизнесе? Может, и правда надо.
Точно так же, как и с машиной. Старая уже не соответствовала его статусу, поэтому он решил, что надо её поменять – закрыть один кредит и взять новый, ещё более дорогой и долгий. Потому что «важно произвести правильное впечатление
Он заказал визитки. «ProConsult» — написано было на них. А снизу мелким шрифтом — фамилия, имя, отчество, телефон. И еще какая-то мишура про «оптимизацию» и «эффективные решения».
Днями он пропадал на «деловых встречах». Возвращался в приподнятом настроении. С горящими глазами. И рассказывал, рассказывал, рассказывал… О перспективах. О почти подписанных контрактах. О скором успехе.
— Скоро, Вика, — обещал он, — очень скоро у нас будет совсем другая жизнь!
Я кивала. Я улыбалась. Я экономила на себе. Покупала более дешевую косметику. Отложила поездку к маме на день рождения — денег не было на билет. Объясняла Кате, почему не можем купить новый телефон: «Папа сейчас создает что-то очень важное».
Но ближе к концу первого года я начала замечать… такие мелочи. Например, что встречи Игоря часто проходили в ресторанах. Он возвращался сытый и довольный. И от него пахло едой, которую я не могла себе позволить.
— Бизнес строится на связях, — объяснял он. — Я инвестирую в отношения.
Инвестиции. Отношения. Эти слова были новыми для нашей семьи. Как будто какой-то другой человек поселился в нашем доме. Человек, который говорил не на нашем языке.
Второй год. К ресторанам добавились тренинги. Каждое из них стоило денег. Моих денег. Денег, которые я зарабатывала в «обычной работе на дядю».
— А где результаты этих, как ты говоришь, инвестиций? — спросила я однажды, глядя на выписку с кредитной карты.
— Результаты в процессе, — ответил он, не отрываясь от ноутбука. — Бизнес — это марафон, а не спринт. Нельзя ожидать мгновенных результатов. Я же вкладываю все в развитие.
— Это тебе на тренинге сказали?
Он посмотрел на меня. Обиженно. Как ребенок, которого несправедливо обвинили.
— Ты что, не веришь в меня?
И я промолчала. Потому что да, уже не верила. Но сказать не могла. Боялась разрушить то, что между нами еще оставалось.
Третий год. От моих сбережений почти ничего не осталось. У детей давно не было нормального отпуска. Миша вырос из зимних ботинок. Катя стеснялась своей одежды перед одноклассницами.
Я работала на основной работе. Потом подрабатывала онлайн, когда дети уже спали. Уставала так, что иногда засыпала прямо за компьютером.
А у Игоря появилась ассистентка. Кристина. Молодая. Ухоженная. С белозубой улыбкой: «Интересно, сколько стоит такие виниры? Наверное, я могла бы за эти деньги оплатить Мише новые кружки на год».
— Зачем тебе ассистентка? — спросила я.
— Она помогает мне систематизировать контакты, — объяснил Игорь. — Это необходимые расходы. У каждого успешного бизнесмена должен быть помощник.
— У каждого успешного…
Я не закончила фразу. Не было смысла. У нас как будто была игра. Он делал вид, что у него бизнес. Я делала вид, что верю. Вот такая странная семейная игра.
В тот день я впервые подумала: а что, если он просто не умеет? Не умеет быть бизнесменом? Что если он хороший инженер, но никакой предприниматель?
Но сказать это вслух я не решилась. Потому что в нашей игре были правила. И одно из них — не говорить вслух очевидные вещи.
Игорь уже не был тем, кого я когда-то знала. Он стал раздражительным, когда речь заходила о деньгах. Он мог часами рассказывать о своих «стратегиях развития», но замолкал, стоило спросить о конкретных результатах.
— Я кормлю семью, — говорил он иногда.
И в такие моменты я прикусывала язык до крови, чтобы не спросить: «Когда? Когда ты в последний раз принес хоть копейку?»
Я молчала. Улыбалась. И по ночам считала, как дотянуть до зарплаты.
К началу четвертого года у меня как будто батарейка села. Знаете, как у детских игрушек — сначала они играют громко, потом всё тише, а потом издают такие странные звуки, замедленные, и останавливаются.
Тем утром я встала раньше обычного. Сон пропал в четыре утра, и я просто лежала, глядя в потолок. В пять не выдержала, пошла на кухню, поставила чайник. Казалось, что моя жизнь — это бег по кругу. Замкнутый, бессмысленный.
Когда дети зашевелились, я была уже полностью собрана. Причесана. Накрашена. Закована в свой банковский дресс-код, как в броню.
А потом пришел Игорь. В своей новой рубашке с запонками. Не то чтобы она была сверхдорогой — просто он купил ее неделю назад, когда Кате не хватало денег на билет в Эрмитаж с классом. «Не страшно, в другой раз поедет», — отмахнулся он тогда.
Он сидел за столом и размахивал руками, что-то взахлеб рассказывая детям. Я смотрела на него, стоя у холодильника, и думала — кто этот человек? Когда-то я знала его. Когда-то мы были мы. А теперь?
— …представляете, был в этом Нижнем Новгороде на встрече с партнерами, — вещал он, намазывая масло на хлеб, — такой красивый город! Кремль! Волга! В следующий раз вас с собой возьму!
Я замерла с кружкой в руке. Нижний Новгород. Третья «командировка» за месяц. А Миша не поехал в планетарий со своим классом. Денег не было. И шапка у него прошлогодняя, маленькая уже. И Катина экскурсия, но там пятьсот рублей нужно было… А он летал. Ездил. Рассказывал, как красиво.
— Папа, — Миша посмотрел на него с такой надеждой, что у меня сердце сжалось, — а мы правда на море поедем? Как ты обещал?
— Конечно! — Игорь широко улыбнулся, — вот этот контракт подпишу и сразу! Ты уже решил, куда хочешь?
Я почувствовала, как что-то поднимается внутри меня. Что-то горячее, душное, закручивается штопором от живота к горлу. Как тошнота, только хуже. Как будто воздух кончается.
— Миша, Катя, вам пора в школу, — сказала я спокойно.
Они поняли. Сразу. Дети всегда чувствуют, когда что-то не так. Собрались и ушли, даже не попрощавшись с отцом. И это было… показательно.
Игорь посмотрел на меня: — Что с тобой?
— Не обещай детям то, что не можешь выполнить, — сказала я тихо.
— Что значит «не могу выполнить»? — тут же вскинулся он. — Я на пороге большого прорыва! У меня почти подписан контракт с…
— «Почти подписан», — повторила я его слова. — Четыре года, Игорь. Четыре года мы слышим про «почти». Дети выросли без нормального отпуска. Я не помню, когда в последний раз покупала себе что-то, кроме самого необходимого. А ты всё «на пороге прорыва»!
Он встал, одернул пиджак и посмотрел на меня сверху вниз:
— Тебе не понять бизнес, Вика. Это сложный процесс. Ты привыкла к своей стабильной работе в банке, где всё по расписанию. А в бизнесе…
— В КАКОМ бизнесе, Игорь? — не выдержала я. — Покажи мне его! Где он? В этих счетах за рестораны? В этих бесконечных тренингах? В зарплате Кристины, которая одевается лучше, чем твоя дочь?!
Он изменился в лице. Я никогда раньше так с ним не разговаривала. Никогда не нарушала правила нашей игры.
— Ты… ты просто не веришь в меня, — произнес он дрожащим голосом.
И тут я поняла. Вдруг поняла. Он сам верит в эту иллюзию. Он живет в каком-то своем мире, где он успешный бизнесмен «на взлете». А я… я просто мешаю ему в этом мире. Своими вопросами. Своими сомнениями. Своей реальностью.
Я уже хотела сказать: «Ладно, прости», как делала сотни раз до этого. Уже открыла рот. Но вдруг вспомнила вчерашний вечер. Я случайно открыла банковское приложение и увидела уведомление. Наш «отпускной счёт» опустел.
— Кстати, — сказала я вместо извинений, — я видела вчера, что ты снял все деньги с нашего счёта на отпуск. Те, что я три года копила.
Он замер на полуслове. Потом растерянно почесал затылок.
— А, ты об этом… Зачем проверяла? — он опустил глаза. — Я хотел сказать. Правда. Просто искал момент. Понимаешь, там такая ситуация… Нужно было срочно оплатить перелёт в Москву и гостиницу. Очень важная встреча. С очень важными людьми.
— С очень важными? — переспросила я медленно. — Важнее, чем обещание детям? Важнее, чем наша семья? Мы три года каждый месяц откладывали, Игорь. Я откладывала. Три года я говорила детям «нет, нельзя новые кроссовки — копим на море». И вот теперь…
— Я всё верну! — перебил он меня с жаром. — В десятикратном размере! Эта встреча — реальная, Вика! Я чувствую. У них большой проект, они ищут консультанта…
Я подняла руку, останавливая этот поток слов:
— Послушай себя. «Прорыв», «большой проект»… Это всё, что я слышу четыре года. А с каждым месяцем мы живём всё хуже. Знаешь, что Катя сказала мне на прошлой неделе? «Мам, мне стыдно идти на день рождения к Маше — у меня нет денег на подарок». А когда я предложила сделать открытку своими руками, она разрыдалась и закричала, что ненавидит быть бедной.
— Ты меня обвиняешь? — он вдруг стал агрессивным. — Думаешь, мне легко? Я работаю как проклятый! Чтобы вам всем было хорошо! А вы…
Я покачала головой. В этот момент оборвалась — последняя ниточка, связывавшая нас.
— Ладно, — сказала я тихо. — Мне пора на работу.
Игорь мгновенно успокоился. Подошёл, обнял меня:
— Ты поймёшь, когда увидишь результат. Скоро, очень скоро всё изменится.
Я кивнула. Но внутри я вдруг осознала, что больше в это не верю. И не могу продолжать игру.
— Конечно, дорогой, — сказала я. — Удачного дня.
Весь путь до работы я думала о том, что он забрал последнее — наши деньги на море. Те самые, ради которых мы все так долго терпели и экономили. Это стало последней каплей.
А вечером Игорь уехал на два дня в «командировку» в Петербург. И я поняла — это мой шанс.
Весь день я была как в тумане. В банке автоматически отвечала коллегам, заполняла документы, отправляла отчёты. А в голове крутилась одна мысль: «Он забрал наши деньги на море. Последнее, что у нас оставалось».
Мы с детьми три года жили в режиме экономии. Мы не ездили на дачу к маме, потому что бензин дорогой. Но у нас была цель — море. Хотя бы раз за четыре года…
И вот теперь наша мечта уплыла в карман очередного «бизнес-партнёра» Игоря.
После работы я поехала не домой. Все документы на машину лежали у меня в сумке — кредитный договор на моё имя, ПТС, страховка. Я набрала номер своей давней подруги Нины, работавшей в автосалоне.
— Нин, привет, — сказала я, удивляясь собственному спокойствию. — Скажи, сколько можно выручить за годовалую тойоту, если срочно продавать?
Пока Игорь был в своей двухдневной «командировке», я действовала быстро и решительно. Машина ушла за хорошие деньги — спасибо Нине и ее менеджерам из салона, нашедшим покупателя за один день. Я закрыла кредит и обнаружила, что осталась приличная сумма — хороший отдых обеспечен.
В агентстве я выбрала тур в Турцию. Все включено, пятизвёздочный отель, первая линия. Три билета — мне, Кате и Мише. На следующий день.
Потом набрала номер Светланы Ивановны, своей начальницы, и попросила две недели за свой счёт. Правда предложила неделю отпуска задним числом — но я отказалась — гулять, так гулять. Она удивилась, но согласилась — за четыре года я ни разу не брала отпуск на две недели.
Затем договорилась с учителями — пусть дети сдадут задания дистанционно. Первый раз за все годы учёбы Катя и Миша пропустят занятия не из-за болезни, а из-за поездки на море.
Когда всё было готово, я собрала вещи, оставила Игорю записку на столе и впервые за долгое время легла спать спокойно.
Игорь вернулся из своей «командировки» вечером следующего дня. К этому моменту мы с детьми были уже в самолёте, набиравшем высоту над облаками. Машины не было, кредит был погашен, а остаток денег — потрачен на то, для чего они и предназначались: на наш семейный отдых. Конечно деньги еще остались, но это совсем другая история…
Я отключила телефон, но перед этим увидела его сообщения. Сначала – растерянность: «Где ты? Где машина?!» Потом – гнев: «Ты вообще думала, прежде чем такое устроить?!» А дальше – страх: «Вика, пожалуйста, ответь. У меня теперь серьёзные проблемы…»
Последнее сообщение звучало почти угрожающе: «Ты хоть понимаешь, что без меня вы пропадёте?»
Я улыбнулась и повернулась к детям. Девятилетний Миша, прижавшись носом к иллюминатору, восторженно следил, как земля становилась всё меньше. Катя, серьёзная не по годам тринадцатилетняя девочка, листала журнал, найденный в кармане переднего сиденья. На её лице читалось спокойствие, которого я не видела очень давно.
— Мам, а папа не будет сильно злиться? — спросил вдруг Миша, оторвавшись от окна.
— Будет, — не стала врать я. — Но знаешь, иногда взрослым нужна встряска. Чтобы увидеть реальность.
— Типа, чтобы понял, что он не бизнесмен? — хмыкнула Катя, не отрываясь от журнала.
Я посмотрела на дочь с удивлением:
— Ты знала?
— Ну конечно, — она пожала плечами с той особой подростковой снисходительностью к взрослым. — Мы с Мишкой давно всё поняли. Папа хороший, только… в облаках витает.
Миша закивал:
— Да, он обещал научить меня кататься на велике три года назад. Всё некогда ему было.
Я обняла детей, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Всё это время я думала, что защищаю их от разочарования, скрывая правду. А они, оказывается, видели её яснее меня.
В голове крутились мысли о будущем. Что будет, когда мы вернёмся? Смогу ли я заставить Игоря устроиться на нормальную работу? Готова ли я к серьёзному разговору о нашем браке? Что, если ничего не изменится?
Но сейчас, глядя на детей, которые впервые за долгое время выглядели беззаботными, я решила отложить эти мысли. У нас есть две недели настоящего отпуска. Две недели, чтобы восстановить силы, подумать и принять решение.
Самолёт летел сквозь облака, унося нас к тёплому морю. Игорь остался там, внизу, со своими иллюзиями, долгами и отговорками. А у меня была реальная жизнь, двое прекрасных детей и право выбирать, как жить дальше.
И вдруг я поняла: море — это не обязательно про отпуск. Иногда это про то, чтобы наконец вынырнуть и сделать первый вдох.
— Миша, Катя, — я глянула на часы, — опаздываете уже.
Дети молча переглянулись. Катя подхватила рюкзак и, не допив чай, первая пошла к двери. Миша замешкался.
— Папа, а мы точно поедем на море? — спросил он с той особой детской интонацией, которая выдаёт тысячу несбывшихся обещаний.
— Ну сто процентов! — Игорь подмигнул ему. — Вот контракт подпишу — и на пляж! Будем загорать, как королевская семья!
Катя фыркнула у двери: — Ага, в десятый раз…
— Что ты там бубнишь? — наморщился Игорь.
— Ничего, пап, — вздохнула тринадцатилетняя дочь. — Пойдём, Миш, а то математичка опять будет нудеть про дисциплину.
Входная дверь захлопнулась, и мы с Игорем остались одни. Он снова уткнулся в телефон, листая что-то с таким видом, будто от этого зависела судьба мировой экономики.
— Слушай… — начала я.
— М-м-м? — не отрываясь от экрана.
— Может хватит уже про море им обещать? Третий год одна песня.
Телефон опустился. Игорь посмотрел на меня как на предательницу: — Ты это перед детьми специально, да? Подрываешь мой авторитет?
— Какой авторитет, Игорь? — я почувствовала, как внутри поднимается волна. — Миша даже ботинки зимние донашивает за соседским мальчишкой, потому что на новые денег нет. А ты им про «королевскую семью»!
— Тьфу ты, опять двадцать пять! — он с грохотом отодвинул чашку. — Вот как заладишь одно и то же! Ты хоть понимаешь, что такое бизнес? Это не твоя зарплата два раза в месяц! Тут то пусто, то густо! Зато потом…
— Потом, потом, — передразнила я. — Всегда это твоё «потом». Только знаешь что? Дети не «потом» растут. Они сейчас растут. Прямо сейчас, пока ты там… контракты свои воображаемые подписываешь.
— Воображаемые?! — он даже привстал. — Да ты хоть знаешь, с какими людьми я работаю? Это… это уровень, понимаешь? Министерский уровень!
Я невольно расхохоталась: — Министерский? Игорь, ты вчера у меня пятьсот рублей на проезд просил. Пятьсот! Министр недоделанный…
— Господи, какая ты меркантильная! — он закатил глаза. — Да, сейчас нет денег. И что теперь? Сдаться? Пойти в «Магнит» кассиром?
— Да хоть уборщиком в этот «Магнит»! — я швырнула полотенце на стол. — Только чтоб деньги в дом приносил, а не только обещания!
Мы оба замолчали. Такие перепалки случались всё чаще. Начинались из ничего и заканчивались ничем. Игорь вздохнул и примирительно протянул: — Вик, ну что ты опять… Я же стараюсь. Для вас стараюсь.
— Для нас? — я скрестила руки на груди. — Тогда ответь мне — ты какого лешего деньги на море потратил? Те, что мы три года копили?
Он замер. Челюсть отвисла, брови взлетели вверх: — Откуда ты…
— Приложение банковское. Смс-уведомление. Господи, неужели ты думал, я не узнаю?
— Я собирался сказать, — забормотал он, отводя взгляд. — Просто момент не подходящий…
— А вот сейчас, значит, подходящий? — я смотрела на него в упор. — Ты понимаешь, что это был наш последний шанс? Последние деньги? Дети три года мечтали, три года терпели все эти «нет, не можем купить, откладываем на море»!
Игорь вскочил, пнул стул: — Да поймёшь ты или нет?! Это важно! Мне нужно было срочно лететь на встречу! Два инвестора! Два! Они готовы вложиться в мой проект!
— В какой ещё проект? — я почувствовала, что начинаю закипать. — Четыре года разговоров — и нет ни одного проекта! Ни одного!
— Потому что ты не веришь в меня! — заорал он. — Никогда не верила! А из-за чего, думаешь, мужики в бизнесе бьются? Из-за баб, которые дома пилят: «Деньги давай! Деньги!» Да без веры жены…
— Прекрати, — я вдруг почувствовала странное спокойствие. — Просто прекрати. Ты потратил наши деньги на очередную «встречу». Последние деньги. И знаешь, что я сейчас поняла? Что ты никогда не остановишься. Для тебя это как… как компьютерная игра. Только ставки — наша реальная жизнь.
Игорь осёкся. Подошёл ближе, взял меня за плечи: — Вик, ну ты чего… Ну да, взял деньги. Так ведь правильно вложил! Этот контракт — он всё перевернёт. Клянусь! Два-три месяца — и мы будем жить как при коммунизме!
— Коммунизм? — я горько усмехнулась. — У Катьки колготки последние порвались. У Мишки подошва от ботинка отклеилась. Какой, на фиг, коммунизм? Ты в облаках витаешь, а мы тут… в реальности застряли.
Его лицо смягчилось. Он обнял меня, зашептал на ухо: — Родная моя, потерпи чуть-чуть. Ещё немножко. Я же чувствую — вот-вот прорвёт. Я на пороге большого дела. Вот увидишь — верну втройне! И на море поедем, и квартиру поменяем, и…
Я отстранилась. Посмотрела в его глаза — такие искренние, такие… верящие в собственную ложь.
— Мне на работу пора, — сказала тихо.
— Так ты не сердишься? — с надеждой спросил он. — За деньги эти?
Я покачала головой: — Знаешь, я просто устала сердиться. Устала.
Он просиял: — Вот и правильно! Всё наладится, вот увидишь!
— Конечно, — я взяла сумку. — Удачного дня, Игорь.
— И тебе, родная! А вечером я тебе всё-всё про встречу расскажу! Там такие перспективы…
Я кивнула и вышла, не дослушав. У подъезда я достала телефон и набрала номер Нины.
— Я всё верну! — он схватил меня за руку. — Вот честное слово, Вика! Эта встреча — мой шанс. Наш шанс!
И вдруг я поняла, что он никогда не изменится. Никогда не признает, что эти четыре года были просто… пустотой. Бегством от реальности. От ответственности.
— Мне пора на работу, — сказала я, высвобождая руку. И добавила: — Удачного дня.
В глазах мелькнуло облегчение. Он решил, что убедил меня. Снова.
А я приняла решение.
Весь день я была как в тумане. В банке автоматически отвечала клиентам, заполняла документы, отправляла отчёты. А в голове крутилась одна мысль, как заевшая пластинка: «Что я делаю со своей жизнью?»
Вечером, когда Игорь уехал в Петербург на свою очередную «важную встречу» (я даже не спросила, кто оплатил билет — наверняка взял в долг у очередного «партнёра»), я села, достала бумагу и ручку и начала считать. Сколько мы потратили за эти четыре года на его «бизнес»? И как долго я готова ещё так жить?
Цифра получилась… неприлично большой. На эти деньги мы могли бы уже внести первый взнос за квартиру побольше. Отправить Катю на языковые курсы, о которых она мечтала. Дважды съездить всей семьёй на море.
«Море», — эхом отозвалось в голове.
И тут мой взгляд упал на ключи от машины, лежащие на столе. Новенький кроссовер, купленный год назад в кредит. На моё имя, «потому что у тебя хороший кредитный рейтинг, дорогая». Машина, на которой Игорь раскатывал по своим деловым встречам, а дети ходили пешком на остановку под дождём, потому что «папе нужна машина для работы».
Как там было в нашем брачном договоре? «Имущество, оформленное на имя одного из супругов, является его личной собственностью»? Иронично, что этот пункт настоял включить сам Игорь — хотел защитить свой несуществующий бизнес.
Я взяла телефон и набрала номер своей давней подруги Нины, работавшей в автосалоне.
— Нин, привет, — сказала я, удивляясь собственному спокойствию. — Скажи, сколько можно выручить за годовалый «Ниссан Икс-Трейл», если срочно продавать?
И вдруг я поняла, что он никогда не изменится. Никогда не признает, что эти четыре года были просто… пустотой. Бегством от реальности. От ответственности.
— Мне пора на работу, — сказала я, высвобождая руку. И добавила: — Удачного дня.
В глазах мелькнуло облегчение. Он решил, что убедил меня. Снова.
А я приняла решение.
Весь день я была как в тумане. В банке автоматически отвечала клиентам, заполняла документы, отправляла отчёты. А в голове крутилась одна мысль: «Он забрал наши деньги на море. Последнее, что у нас оставалось».
Мы с детьми три года жили в режиме экономии. Я считала каждую копейку, отказывалась от новой одежды, косметики, встреч с подругами. Дети не ходили на дни рождения к одноклассникам, потому что «на подарки нет денег». Мы не ездили на дачу к маме, потому что бензин дорогой. Но у нас была цель — море. Хотя бы раз за четыре года…
И вот теперь наша мечта уплыла в карман очередного «бизнес-партнёра» Игоря.
После работы я поехала не домой. Все документы на машину лежали у меня в сумке — кредитный договор на моё имя, ПТС, страховка. Я набрала номер своей давней подруги Нины, работавшей в автосалоне.
— Нин, привет, — сказала я, удивляясь собственному спокойствию. — Скажи, сколько можно выручить за годовалый «Ниссан Икс-Трейл», если срочно продавать?
Пока Игорь был в своей двухдневной «командировке», я действовала быстро и решительно. Машина ушла за хорошие деньги — спасибо Нине, нашедшей покупателя за один день. Я закрыла кредит и обнаружила, что осталась приличная сумма — как раз на хороший отдых.
В агентстве я выбрала тур в Турцию. All inclusive, пятизвёздочный отель, первая линия. Три билета — мне, Кате и Мише. На следующий день.
Потом набрала номер Светы, своей начальницы, и попросила две недели за свой счёт. Она удивилась, но согласилась — за четыре года я ни разу не брала отпуск летом.
Затем договорилась с учителями — детям разрешили сдавать домашку дистанционно. Первый раз за все годы учёбы Катя и Миша пропустят занятия не из-за болезни, а из-за поездки на море.
Когда всё было готово, я собрала вещи, оставила Игорю записку на столе и впервые за долгое время легла спать спокойно.
Игорь вернулся из своей «командировки» вечером следующего дня. К этому моменту мы с детьми были уже в самолёте, набиравшем высоту над облаками. Машины не было, кредит был погашен, а остаток денег — потрачен на то, для чего они и предназначались: на наш семейный отдых.
Игорь вернулся из своей «командировки» вечером следующего дня. К этому моменту мы с детьми были уже в самолёте, набиравшем высоту над облаками. Машины не было, кредит был погашен, а остаток денег — потрачен на то, для чего они и предназначались: на наш семейный отдых.
Я отключила телефон сразу после взлёта, но успела заметить поток сообщений: сначала недоумённых («Вика, ты где? Где машина?»), потом разъярённых («Какого чёрта ты наделала?!»), потом умоляющих («Пожалуйста, перезвони, это важно»). Он писал, что его бросили все партнёры, что без машины он не сможет вести бизнес, что я разрушила всё, над чем он так долго работал.
Последнее сообщение звучало почти угрожающе: «Ты хоть понимаешь, что без меня вы пропадёте?»
Я улыбнулась и повернулась к детям. Девятилетний Миша, прижавшись носом к иллюминатору, восторженно следил, как земля становилась всё меньше. Катя, серьёзная не по годам тринадцатилетняя девочка, листала журнал, найденный в кармане переднего сиденья. На её лице читалось спокойствие, которого я не видела очень давно.
— Мам, а папа не будет сильно злиться? — спросил вдруг Миша, оторвавшись от окна.
— Будет, — не стала врать я. — Но знаешь, иногда взрослым нужна встряска. Чтобы увидеть реальность.
— Типа, чтобы понял, что он не бизнесмен? — хмыкнула Катя, не отрываясь от журнала.
Я посмотрела на дочь с удивлением: — Ты знала?
