Пустой дом
Анна смотрела в зеркало и не узнавала себя. Отражение возвращало образ исхудавшей женщины с короткими, словно выгоревшими волосами, которые только-только начали отрастать после химиотерапии. Глубокие тени залегли под глазами, а некогда пухлые щеки теперь впали, делая скулы неестественно острыми. Сорок семь лет, а выглядит на все шестьдесят.
Звонок в дверь разрушил тишину квартиры. Анна вздрогнула и посмотрела на часы — слишком рано для Сергея и Наташи, они должны вернуться с занятий только к вечеру. Накинув халат, она пошла открывать.
На пороге стоял Виктор, бывший муж. В руках — огромный букет белых лилий и пакет с апельсинами. Анна невольно отступила на шаг. Четырнадцать месяцев. Столько времени прошло с тех пор, как он собрал вещи и ушел, оставив ее наедине с только что поставленным диагнозом.
— Привет, — его голос звучал неуверенно. — Можно войти?
— Зачем? — Анна скрестила руки на груди, заметив, как взгляд Виктора скользнул по ее изменившейся фигуре.
— Поговорить. Я скучал. — Он протянул цветы. — Ты выглядишь… хорошо.
— Не лги, — усмехнулась Анна, не принимая букет. — Я выгляжу как человек, переживший онкологию. Которую победил в одиночку, между прочим.
Виктор смутился, опустил глаза:
— Я был неправ, Аня. Я струсил, запаниковал…
— Ты бросил меня, когда я могла умереть, — отрезала она.
За спиной Виктора послышались шаги — на лестничной площадке появился Сергей, восемнадцатилетний сын. Он замер на мгновение, потом его лицо исказила гримаса гнева:
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Сережа, — Виктор попытался улыбнуться, — я пришел навестить вас, узнать, как мама…
— Тебя это вдруг начало интересовать? — Сергей подошел ближе, вставая рядом с матерью. — После четырнадцати месяцев тишины?
— Я звонил, писал, — Виктор переводил взгляд с сына на бывшую жену. — Вы не отвечали…
— А чего ты ожидал? — Сергей практически выплюнул эти слова. — Что мы будем ждать твоих звонков, пока мама умирала?
— Я не умирала, — мягко поправила Анна, положив руку на плечо сына. — И я в порядке сейчас, Сережа.
— Благодаря не ему, — пробурчал Сергей.
Виктор переминался с ноги на ногу:
— Послушайте, я знаю, что поступил как последняя сволочь. Но я хочу все исправить. Хочу помочь, быть рядом…
— Быть рядом? — Сергей горько рассмеялся. — Где ты был, когда мама падала в обмороки от боли? Когда ее рвало после процедур? Когда ей делали операцию?
Виктор опустил голову:
— Я запаниковал. Испугался…
— Я тоже боялся, — голос Сергея дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Наташка тоже боялась, но мы не сбежали. Нам было пятнадцать и семнадцать, и мы справились, а тебе под пятьдесят, и ты поджал хвост!
— Сережа, не надо, — Анна сжала его плечо.
— Надо, мам, — он не сводил глаз с отца. — Пусть знает, через что мы прошли. Как я бросил университет на первом курсе, потому что кто-то должен был работать. Как Наташка плакала по ночам, но утром всё равно шла в школу, а потом готовила обед и убирала квартиру…
— Я могу всё объяснить, — голос Виктора стал глухим.
— Что тут объяснять? — в дверях появилась Наташа, шестнадцатилетняя дочь. Она стояла, прислонившись к косяку, с выражением холодного презрения на лице. — Ты трус. Ты сбежал к своей девочке на двадцать лет младше, потому что с ней было весело, а с нами — тяжело.
— Наташенька, — Виктор сделал шаг к дочери.
— Не смей меня так называть! — она отшатнулась. — Ты потерял это право, когда бросил нас.
— Ребята, — Виктор обвел взглядом всю семью, — я совершил ужасную ошибку. Но я хочу вернуться, начать всё заново…
— Вернуться? — Сергей скрестил руки на груди. — А Светочка твоя где? Или она тебе надоела?
Виктор поморщился:
— Мы расстались.
— О, — протянула Наташа с фальшивым сочувствием, — какая жалость. Надоела игрушка?
— Всё не так, — Виктор качнул головой. — Она… ушла от меня.
— Бросила, — уточнил Сергей с явным удовольствием. — И теперь ты решил вернуться к запасному варианту?
— К семье, — поправил Виктор. — Я хочу вернуться к своей семье.
— У тебя больше нет семьи, — отрезала Наташа. — Ты сам её уничтожил.
Анна вздохнула:
— Виктор, сейчас не время. Дети устали, я устала…
— Когда? — он схватил её за руку. — Когда я смогу поговорить с тобой? С вами?
— Никогда, — Сергей оттеснил отца от матери. — Уходи и больше не появляйся здесь.
Виктор медленно опустил руки, положил пакет с апельсинами на пол:
— Хорошо. Но я не сдамся. Я докажу вам, что изменился.
Когда дверь за ним закрылась, Анна прислонилась к стенке:
— Зря вы так с ним.
— А как надо? — вспыхнула Наташа. — Обнять и простить?
— Он всё-таки ваш отец, — тихо произнесла Анна.
— Нет, — отрезал Сергей. — Отец — это тот, кто рядом, когда трудно. А он — просто биологический материал.
Анна посмотрела на детей. Они повзрослели так резко, так неожиданно. В семнадцать Сергей работал грузчиком по ночам, чтобы оплачивать счета за лекарства. В пятнадцать Наташа вела хозяйство и готовила еду для всей семьи. Они стали опорой, когда Виктор сдался и сбежал. Имела ли она право просить их простить отца?
Новая жизнь
Первая годовщина развода пришлась на очередной контрольный осмотр. Анна сидела в коридоре поликлиники, нервно теребя сумочку. Каждый раз она боялась услышать, что болезнь вернулась, что всё начнётся сначала…
— Не волнуйтесь так, — улыбнулась пожилая женщина, сидевшая рядом. — Вы прошли самое страшное, теперь будет легче.
— Надеюсь, — Анна благодарно кивнула.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Наташи: «Мамуль, ты не поверишь! Папаша потерял квартиру — его Светка отсудила и машину, и жильё!»
Анна нахмурилась. Виктор оставил ей и детям их трёхкомнатную квартиру, а сам купил новую — маленькую, но в элитном доме. Теперь остался без крыши над головой? Странное чувство шевельнулось внутри — не злорадство, но и не сочувствие.
«Откуда ты знаешь?» — набрала Анна в ответ.
«Тётя Клава из соседнего подъезда видела его вещи на улице. Говорит, сидел на чемоданах и выглядел убитым».
Анна отложила телефон. Стоило бы позвонить, спросить, всё ли в порядке… Нет, это уже не её забота. Виктор сделал свой выбор, когда в больнице сказал: «Я не могу это вынести, Аня. Я слишком слаб для этого».
— Филатова Анна Сергеевна! — раздался голос медсестры. — Проходите, доктор ждёт.
Новость оказалась хорошей — все показатели в норме, рецидива нет. Анна шла домой с лёгким сердцем, вдыхая свежий мартовский воздух. Жизнь постепенно налаживалась. Сергей восстановился в университете, Наташа готовилась к выпускным экзаменам, сама Анна вернулась на работу, правда, на полставки — сил пока не хватало на полный день.
У подъезда она замедлила шаг. Виктор стоял, прислонившись к стене, с потухшим взглядом. Одет небрежно, щетина на лице, под глазами тёмные круги. Последний раз она видела его таким подавленным пятнадцать лет назад, когда умерла его мать.
— Привет, — он попытался улыбнуться, но получилась лишь кривая гримаса. — Можно с тобой поговорить?
Анна вздохнула:
— Виктор, дети будут злиться, если увидят тебя здесь.
— Пять минут, Ань, — он умоляюще сложил руки. — Всего пять минут.
Они сели на скамейку у детской площадки. Виктор нервно теребил рукав куртки:
— Я всё потерял, Ань. Всё, что имел.
— Я слышала, — Анна смотрела перед собой. — Наташа написала.
— Я был идиотом, — он провёл рукой по лицу. — Повёлся как мальчишка. Думал, что Света любит меня…
— А она любила твои деньги, — закончила Анна. — Предсказуемо, право слово.
— Ты всегда была умнее меня, — горько усмехнулся он. — Ты бы сразу раскусила её.
Анна пожала плечами:
— Это не моё дело, Витя. Вы оба взрослые люди.
— Я хочу вернуться, — он повернулся к ней. — К тебе, к детям… Домой.
Анна внимательно посмотрела на бывшего мужа:
— Зачем? Потому что тебе некуда идти?
— Нет! — он инстинктивно схватил её за руку, но тут же отпустил, заметив её недовольство. — Потому что я понял, как сильно ошибался. Я никогда не переставал любить тебя, Аня.
— Как романтично, — она покачала головой. — И когда ты это понял? Когда Света выставила тебя за дверь?
— Я понял это давно, — Виктор сгорбился. — Но был слишком горд, чтобы признаться. Думал, справлюсь, начну новую жизнь… Но каждый день вспоминал тебя, детей, наш дом.
— И всё же не вернулся.
— Я боялся, — он поднял на неё глаза, полные боли. — Боялся того, что ты скажешь. Что дети скажут… А теперь мне уже нечего терять.
Анна вздохнула:
— Витя, это не так просто. Ты нас предал в самый тяжёлый момент.
— Я знаю, — он кивнул. — И ненавижу себя за это каждый день. Но позволь мне всё исправить, Аня. Я сниму квартиру рядом, буду помогать, чем смогу…
— Мы справляемся сами, — отрезала она. — Уже больше года.
— Это из-за гордости? — он умоляюще заглядывал ей в глаза. — Аня, я понимаю, что был последней сволочью, но люди меняются…
— Дело не в гордости, — Анна поднялась со скамейки. — Дело в доверии. Я больше не могу тебе доверять, Витя.
— Дай мне шанс доказать, что я изменился, — он тоже встал. — Пожалуйста, Аня.
Она долго смотрела на него. Когда-то этот мужчина был центром её вселенной. Они познакомились на первом курсе, поженились на третьем. Он держал её за руку, когда рождались дети. И он же оставил её, когда узнал о диагнозе. Теперь перед ней стоял чужой человек с лицом её бывшего мужа.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Ты можешь приходить по воскресеньям. Если дети согласятся с тобой разговаривать.
Благодарность, вспыхнувшая в его глазах, заставила её ощутить странную пустоту внутри. Словно перегоревшая лампочка — ни тепла, ни света.
Воскресные встречи
Первое воскресенье оказалось катастрофой. Сергей наотрез отказался выходить из комнаты, а Наташа демонстративно ушла к подруге, едва увидев отца на пороге.
— Дай им время, — сказала Анна, наливая Виктору чай. — Они очень обижены.
— Но ты не злишься на меня, — осторожно заметил он.
— Злилась. Очень сильно, — она села напротив. — Но потом поняла, что злость отнимает силы, а мне они были нужны для борьбы с болезнью.
— Расскажи, как всё прошло, — Виктор сделал глоток чая. — Я должен знать.
Анна покачала головой:
— Не должен. Тебя там не было, и это твой выбор.
— Пожалуйста, — он умоляюще посмотрел на неё. — Я хочу знать, через что вы прошли.
Она вздохнула:
— Зачем тебе это, Витя? Чтобы чувствовать себя ещё хуже?
— Чтобы понимать цену своей ошибки, — он опустил взгляд. — Чтобы никогда её не повторить.
Анна задумалась, глядя в окно. Может, он прав? Может, нужно, чтобы он узнал всю правду?
— Первые недели были самыми тяжёлыми, — начала она. — Я не могла поверить, что у меня рак. А когда поверила, не могла принять, что ты ушёл.
Виктор вздрогнул, но промолчал.
— Сергей бросил учёбу, устроился работать. Наташа взяла на себя дом, готовку. Она научилась делать уколы, Витя, представляешь? В пятнадцать лет делала мне инъекции обезболивающего.
— Господи, — выдохнул он.
— Мы выкручивались как могли, — продолжала Анна. — Твоих алиментов хватало только на коммуналку. Операция, химия, лекарства — всё стоило безумных денег. Сергей работал на двух работах, Наташина учительница математики подрабатывала с ней бесплатно, чтобы она не отстала… А я лежала и думала: почему он не звонит? Почему даже не спросит, жива ли я?
— Я звонил, — хрипло произнёс Виктор. — Но Сергей сказал, что ты не хочешь со мной разговаривать.
— Я не знала, — Анна слабо улыбнулась. — Но думаю, он был прав. В то время я бы не нашла сил для разговора с тобой.
— А сейчас? — он поднял на неё глаза, полные надежды.
— Сейчас я в порядке, — она пожала плечами. — Живу дальше.
— Без меня? — его голос дрогнул.
— Без тебя, — спокойно ответила Анна. — Знаешь, болезнь изменила меня. Я поняла, что могу справляться сама. Что дети — моя главная опора. Что жизнь продолжается, даже когда тебе больно.
Виктор долго молчал, глядя в свою чашку. Потом тихо произнёс:
— Я был так напуган, Аня. Когда врач сказал «рак»… У меня внутри что-то оборвалось. Я не мог представить жизнь без тебя, но и не мог видеть, как ты страдаешь…
— Поэтому решил страдать отдельно? — горько усмехнулась она.
— Я струсил, — он покачал головой. — Увидел выход и побежал к нему, не думая о последствиях. Света казалась спасением — молодая, беззаботная, без проблем…
— Но проблемы всегда появляются, Витя, — мягко сказала Анна. — От них нельзя убежать.
— Теперь я это знаю, — он грустно улыбнулся. — Слишком поздно, да?
Анна не ответила. Они сидели в тишине, пока не хлопнула входная дверь — вернулась Наташа.
— Ой, — она остановилась в дверях кухни. — Ты ещё здесь?
— Наташа, — Виктор поднялся ей навстречу. — Я так скучал по тебе.
— А я по тебе — нет, — она демонстративно открыла холодильник, загораживаясь дверцей. — Совсем.
— Я хотел бы поговорить с тобой, — он сделал шаг в её сторону. — Объяснить…
— Нечего объяснять, — Наташа захлопнула холодильник. — Ты всё сказал, когда ушёл.
— Я сожалею об этом каждый день, — Виктор опустил голову. — Если бы ты только знала, как я жалею…
— Знаешь, что я слышу? — Наташа оперлась на столешницу. — «Я, я, я». Всё о тебе, о твоих чувствах. А о нас ты подумал? О маме?
— Наташ, — Анна покачала головой. — Не надо.
— Надо, мам! — Наташа повысила голос. — Пусть знает! Пусть знает, как я просыпалась от твоего плача по ночам! Как Серёжа падал от усталости, возвращаясь с ночной смены и потом идя на учёбу! Как мы считали каждую копейку!
Виктор стоял, опустив плечи, не пытаясь защищаться.
— А знаешь, что было хуже всего? — продолжала Наташа, её голос дрожал. — Когда мама не могла встать с постели после химии, знаешь, что она говорила? «Прости, доченька. Я должна быть сильнее». Представляешь? Она извинялась передо мной! А ты где был в это время?
— Наташенька, — выдохнул Виктор. — Если бы я мог всё изменить…
— Но ты не можешь, — отрезала она. — Что сделано, то сделано. И мы это не забудем.
С этими словами она вышла из кухни. Виктор стоял неподвижно, словно её слова физически ударили его.
— Она права, — тихо сказал он, не поднимая глаз. — Всё, что она сказала — правда. Я не заслуживаю вашего прощения.
— Это не вопрос заслуг, Витя, — Анна поднялась из-за стола. — Это вопрос времени. Дай им время.
Он ушёл через полчаса, тихо прикрыв за собой дверь. Анна смотрела в окно, как он медленно бредёт по двору, сгорбившись, словно под тяжёлым грузом. Впервые за долгое время она почувствовала не злость, но жалость к этому человеку, который когда-то был её мужем.
Медленные изменения
Наступила весна. Город оживал после зимы, и Анна чувствовала, как оживает сама. Волосы отросли, появились силы, и даже на работе она стала справляться лучше. Доктор уверял, что всё идёт прекрасно, а вероятность рецидива с каждым месяцем снижается.
Виктор приходил каждое воскресенье. Иногда оставался на пять минут, иногда на час — в зависимости от настроения детей. Сергей постепенно начал выходить из комнаты, хотя по-прежнему обращался к отцу холодно и официально. Наташа позволяла себе короткие разговоры, но при первой возможности уходила.
— Прогресс есть, — заметила Анна как-то за ужином. — Они уже не убегают сразу, как видят тебя.
— Маленькими шажками, — грустно улыбнулся Виктор. — Ань, можно спросить?
— Конечно.
— Ты никогда не говоришь о своих чувствах ко мне, — он посмотрел ей в глаза. — Ты ненавидишь меня так же, как дети?
Анна задумалась, помешивая чай:
— Я не ненавижу тебя, Витя. Когда-то я была очень зла, но это прошло.
— А что осталось? — он подался вперёд, ловя каждое её слово.
— Ничего, — она пожала плечами. — Пустота.
— Ты могла бы… мы могли бы снова быть вместе? — его голос дрогнул. — Начать заново?
Анна медленно покачала головой:
— Нет, Витя. Этот мост сожжён. Я не могу вернуться в прошлое и сделать вид, что ничего не случилось.
— Но ты позволяешь мне приходить, — он не сдавался. — Значит, какие-то чувства ещё есть?
— Я позволяю тебе приходить ради детей, — мягко объяснила она. — Они должны простить тебя, чтобы жить дальше. Чтобы не нести эту обиду через годы.
— А ты? — он смотрел на неё с надеждой. — Ты простила меня?
— Да, — Анна кивнула. — Но простить не значит снова доверять. Не значит снова любить.
— Но ты могла бы попытаться? — он накрыл её руку своей. — Ради всего, что было между нами?
Анна высвободила руку:
— Нет, Витя. Я начала новую жизнь. Без тебя.
Он опустил голову:
— Понимаю. Но я не сдамся, Аня. Я буду приходить, буду рядом… Может быть, однажды ты увидишь, что я действительно изменился.
Анна не ответила. Она смотрела в окно, думая о том, как странно устроена жизнь. Чтобы вырасти, иногда нужно пройти через боль. Чтобы стать сильнее, нужно потерять опору. Чтобы найти себя, нужно потерять другого.
Однажды в апреле Сергей вернулся домой с работы позже обычного. Он выглядел странно — словно хотел что-то сказать, но не решался.
— Что случилось? — спросила Анна, заметив его состояние.
— Я видел отца, — он сел за стол, барабаня пальцами по поверхности. — На стройке.
— На какой стройке? — удивилась Анна.
— На той, что за парком, — Сергей нахмурился. — Он работает там разнорабочим.
— Что? — Анна не поверила своим ушам. — Виктор? Разнорабочим?
— Я сначала тоже не поверил, — Сергей покачал головой. — Прошёл мимо, а потом вернулся, чтобы убедиться. Это точно он — таскает кирпичи, замешивает раствор…
Анна была в шоке. Виктор всегда гордился своим положением. Инженер с двумя высшими образованиями, он годами строил карьеру, занимал солидную должность в крупной компании…
— Он тебя видел? — спросила она.
— Да, — Сергей поморщился. — Подошёл, весь в цементной пыли, грязный… Сказал, что устроился на подработку, потому что зарплаты в офисе не хватает на новую квартиру.
— Он не говорил мне об этом, — Анна растерянно покачала головой.
— А ещё спросил, могу ли я замолвить за него словечко перед тобой и Наташей, — закончил Сергей, отводя взгляд. — Сказал, что готов сделать всё, чтобы вернуть нас.
Анна молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Виктор, работающий разнорабочим на стройке… Человек, который всегда так заботился о своём статусе, о чистых руках, о дорогих костюмах.
— И что ты ответил? — наконец спросила она.
— Ничего, — Сергей пожал плечами. — Просто ушёл. Но потом… — он замялся, — потом вернулся и дал ему свой номер телефона.
Анна удивлённо посмотрела на сына:
— Ты дал ему свой номер? Почему?
Сергей долго молчал, рассматривая свои руки.
— Не знаю, мам. Может, потому что он выглядел таким… потерянным? Или потому что мне стало его жалко? — он вздохнул. — Знаешь, когда я увидел его в рабочей одежде, таскающим кирпичи… Это был уже не тот отец, который нас бросил. Это был просто уставший мужик, который пытается что-то исправить.
Анна положила руку на плечо сына:
— Ты не обязан его жалеть, Серёжа. И не обязан прощать.
— Я знаю, — кивнул он. — Но, может быть, нам всем станет легче, если мы перестанем его ненавидеть?
В этот момент в кухню вошла Наташа. По её лицу было видно, что она слышала разговор.
— Только не говори, что ты ему поверил, — она посмотрела на брата с упрёком. — Это же очередная манипуляция! Он специально устроился туда, где ты мог его увидеть!
— Не думаю, Наташ, — покачал головой Сергей. — Ты бы видела его руки — все в мозолях. Он явно работает там не первый день.
— И что с того? — фыркнула она. — Может, его уволили с прежней работы, и ему просто некуда деваться.
— Даже если так, — Сергей посмотрел на сестру, — разве не заслуживает уважения то, что он не опустил руки? Что не побоялся грязной работы?
Наташа скрестила руки на груди:
— С каких пор ты его защищаешь?
— Я не защищаю, — устало ответил Сергей. — Я просто думаю, что, может быть, он действительно пытается измениться.
— А я думаю, что как только он найдёт новую дурочку с квартирой, тут же забудет про нас, — отрезала Наташа и вышла из кухни.
Анна смотрела вслед дочери с тревогой. Наташа всегда была более эмоциональной и ранимой, чем Сергей. Для неё предательство отца стало особенно болезненным ударом — ведь она была его любимицей, его «принцессой».
— Дай ей время, — сказала Анна сыну. — Ей нужно больше времени, чем нам.
Неожиданное предложение
В конце апреля, когда вишни уже оделись в белое цветение, а воздух наполнился весенними ароматами, Виктор пришёл на очередную воскресную встречу с неожиданным предложением.
— Я нашёл дачу, — сказал он, когда они втроём сидели за столом (Наташа, как обычно, ушла к подруге). — Небольшой участок с домиком недалеко от города. Думал, может быть, вы согласитесь провести там майские праздники? Все вместе?
— На даче? — удивился Сергей. — У тебя появилась дача?
— Не совсем, — Виктор слегка смутился. — Я договорился с хозяином, что буду присматривать за участком, делать ремонт в доме. А взамен могу жить там и пользоваться садом.
— И что нам там делать? — спросил Сергей скептически.
— Отдыхать, — Виктор улыбнулся. — Воздух там чистый, место красивое. Анечка могла бы набраться сил… — он бросил взгляд на бывшую жену. — А я бы готовил для вас, выполнял все поручения. Как в старые времена, помнишь?
Анна задумалась. После болезни она действительно быстро уставала, и врач рекомендовал больше времени проводить на свежем воздухе. К тому же, в городской квартире всегда оставалось ощущение больничных стен, запах лекарств, воспоминания о бессонных ночах…
— Я не знаю, Витя, — она покачала головой. — У Сергея работа, у Наташи подготовка к экзаменам…
— Всего на несколько дней, — настаивал он. — У Серёжи наверняка есть выходные, а Наташе полезно сменить обстановку — голова лучше будет работать.
— А она вообще знает об этом предложении? — поинтересовался Сергей.
— Нет, — признался Виктор. — Я хотел сначала с вами обсудить. Если вы согласитесь, я попробую уговорить Наташу.
Анна переглянулась с сыном. В его глазах она увидела нерешительность и что-то ещё — может быть, любопытство?
— Подумаем, — наконец сказала она. — Я поговорю с Наташей.
Виктор просиял:
— Спасибо! Вы не пожалеете, обещаю. Я всё подготовлю, всё организую…
Когда он ушёл, Сергей повернулся к матери:
— Ты действительно думаешь, что это хорошая идея?
— Не знаю, — Анна пожала плечами. — Но, может быть, это именно то, что нам всем нужно? Нейтральная территория, где мы сможем… не знаю, поговорить по-настоящему?
— И ты хочешь попытаться всё наладить? — В голосе Сергея звучало сомнение.
— Я хочу, чтобы вы с Наташей не несли эту обиду через всю жизнь, — тихо ответила Анна. — Я хочу, чтобы у вас был отец, пусть даже не живущий с нами.
— А для себя? — Сергей внимательно посмотрел на мать. — Ты чего хочешь для себя?
Анна отвернулась к окну:
— Покоя, Серёжа. Больше всего на свете я хочу покоя.
Дачные дни
Уговорить Наташу оказалось непросто. Она наотрез отказывалась ехать, обвиняя мать с братом в предательстве. Только когда Анна пообещала, что они сразу же вернутся домой, если ей станет некомфортно, девушка неохотно согласилась.
Дача оказалась скромной, но уютной. Деревянный домик, небольшой сад с яблонями и вишнями, старая беседка, увитая диким виноградом. Видно было, что Виктор готовился к их приезду — всё было чисто, на столе стояли полевые цветы, а в холодильнике обнаружился запас продуктов.
— Располагайтесь, — суетился он, помогая внести вещи. — Наташа, я подготовил для тебя комнату на втором этаже — там тихо и светло, сможешь заниматься.
Наташа проигнорировала его слова, молча поднявшись наверх с рюкзаком.
— Не обращай внимания, — тихо сказал Сергей отцу. — Она оттает.
Первый день прошёл в настороженном молчании. Наташа почти не выходила из комнаты, Сергей читал книгу в беседке, а Анна, устав от напряжения, легла отдохнуть после обеда. Виктор не навязывался — тихо занимался хозяйственными делами, иногда бросая тоскливые взгляды на семью.
Вечером, когда Анна вышла на крыльцо подышать воздухом, он присоединился к ней.
— Спасибо, что приехали, — тихо сказал Виктор. — Я понимаю, как трудно было принять это решение.
— Мы все устали от вражды, Витя, — она посмотрела на звёздное небо. — Даже Наташа, хоть и не признаётся в этом.
— Я очень виноват перед вами, — он сел рядом, но не слишком близко. — Особенно перед тобой, Аня.
— Мы уже говорили об этом, — она покачала головой. — Давай не будем опять возвращаться к прошлому.
— Нет, послушай, — Виктор придвинулся ближе. — Я должен сказать тебе кое-что. Когда я ушёл… Это не было внезапным решением. Я уже несколько месяцев встречался со Светой.
Анна застыла. Эта новость ударила неожиданно сильно, хотя, казалось бы, какая теперь разница?
— Зачем ты мне это говоришь? — её голос звучал глухо.
— Потому что хочу, чтобы между нами не осталось лжи, — он смотрел в землю. — Я предал тебя дважды, Аня. Сначала изменой, потом бегством. И когда врач сказал о твоём диагнозе… Я испугался не только болезни. Я испугался, что это расплата. Что это наказание за моё предательство.
— Рак — не наказание, Витя, — тихо сказала Анна. — Это просто болезнь. Она не выбирает плохих или хороших.
— Я знаю, — он кивнул. — Но тогда, в больнице, мне казалось, что я виноват в твоей болезни. И я не мог смотреть тебе в глаза.
— Поэтому сбежал к любовнице, — горько усмехнулась Анна.
— Да, — он опустил голову ещё ниже. — И это было самым подлым решением в моей жизни.
Они долго сидели молча. Где-то вдалеке лаяли собаки, деревья шелестели молодой листвой.
— Почему ты решил всё рассказать сейчас? — наконец спросила Анна.
— Потому что хочу начать всё с чистого листа, — он поднял на неё глаза. — Даже если мы никогда не будем вместе, я хочу, чтобы ты знала всю правду обо мне. О настоящем мне, а не о том, кем я пытался казаться.
Анна долго смотрела на бывшего мужа. Сейчас, в сумерках, он казался постаревшим и уставшим — таким же, как она сама. Два человека, прошедшие через боль, ошибки, разочарования…
— Спасибо за честность, — наконец сказала она, поднимаясь. — Спокойной ночи, Витя.
На следующее утро случилось неожиданное. Наташа вышла к завтраку и, к удивлению всех, обратилась к отцу:
— Ты говорил, что здесь есть озеро. Покажешь?
Виктор от неожиданности чуть не пролил чай:
— Конечно! Сразу после завтрака, если хочешь.
И они ушли вдвоём — отец и дочь, не разговаривавшие нормально больше года. Анна наблюдала за ними из окна, чувствуя, как внутри разливается странное тепло.
— О чём вы говорили? — спросила она Наташу, когда та вернулась через два часа.
— Ни о чём особенном, — пожала плечами девушка. — О школе, о моих планах поступления… — она помолчала, потом тихо добавила: — И о том, как он струсил, когда ты заболела.
— И что он сказал?
— Что это самый большой позор его жизни, — Наташа смотрела в пол. — Знаешь, он плакал, мам. Я никогда не видела, чтобы папа плакал.
Анна обняла дочь:
— Все мы совершаем ошибки, Наташенька. Все мы можем испугаться.
— Но не все бросают семью, — упрямо возразила Наташа.
— Верно, — кивнула Анна. — И он будет расплачиваться за это всю жизнь.
— Ты правда его простила? — Наташа посмотрела матери в глаза. — По-настоящему?
Анна задумалась. Простила ли она? Или просто научилась жить с этой болью?
— Я стараюсь, — честно ответила она. — Потому что обида разъедает душу, а у меня больше нет сил на ненависть.
В тот вечер они впервые за долгое время ужинали вчетвером. Сергей рассказывал о своих учебных проектах, Наташа — о подготовке к экзаменам. Виктор был тих, говорил мало, но внимательно слушал каждое слово. Когда Наташа упомянула, что ей нужны деньги на подготовительные курсы, он тут же предложил помощь:
— Я не могу дать много, но половину стоимости соберу точно.
— У тебя же нет денег, — хмуро заметил Сергей.
— Я подрабатываю на двух работах, — спокойно ответил Виктор. — И буду работать столько, сколько потребуется, чтобы помочь вам.
— Не нужно, — отрезала Наташа. — Мы справимся сами.
— Знаю, — кивнул Виктор. — Вы научились выживать без меня. Но позвольте мне хотя бы немного помочь. Пожалуйста.
Наташа пожала плечами, но больше не возражала.
Возвращение домой
Три дня на даче пролетели незаметно. Утреннее напряжение постепенно сменилось спокойным сосуществованием. Нет, они не стали прежней семьёй — слишком много воды утекло, слишком много ран осталось. Но что-то неуловимо изменилось. Наташа больше не уходила, завидев отца. Сергей иногда помогал ему чинить садовую мебель. Анна могла сидеть рядом с Виктором в беседке, разговаривая о погоде, о цветах, о чём угодно — только не о прошлом и не о будущем.
В последний вечер, когда дети уже легли спать, Виктор подсел к Анне на крыльце.
— Спасибо, — тихо сказал он. — Эти дни… они значат для меня больше, чем ты можешь представить.
— Я рада, что мы приехали, — кивнула Анна. — Думаю, детям это тоже пошло на пользу.
— А тебе? — он осторожно коснулся её руки. — Тебе стало легче?
Анна задумалась. Стало ли ей легче? Исчезла ли та пустота, о которой она говорила?
— Не знаю, Витя, — честно ответила она. — Я всё ещё не понимаю, кто мы друг другу. Бывшие супруги? Друзья? Чужие люди с общими детьми?
— А кем бы ты хотела, чтобы мы были? — в его голосе звучала надежда.
— Я не знаю, — повторила Анна. — И это правда. Я не чувствую к тебе ни любви, ни ненависти. Просто… знакомая пустота.
Виктор опустил голову:
— Я понимаю. И не прошу большего, чем ты можешь дать.
— А чего ты хочешь, Витя? — она повернулась к нему. — Чего ты на самом деле хочешь от нас? От меня?
— Хочу вернуться домой, — просто ответил он. — К своей семье. К тебе. Но если это невозможно… — он сделал глубокий вдох, — то хочу хотя бы быть рядом. Видеть, как растут наши дети. Помогать вам. Заслужить если не любовь, то хотя бы уважение.
Анна долго молчала, глядя на звёзды. Потом тихо произнесла:
— Я не знаю, Витя, смогу ли когда-нибудь снова тебя полюбить. Слишком много всего случилось. Но я готова дать нам всем шанс… научиться жить по-новому. Как семья, но, возможно, не как муж и жена.
— Это больше, чем я смел надеяться, — его голос дрогнул.
Они вернулись в город на следующий день. Виктор остался на даче — заканчивать ремонт и выполнять обязательства перед хозяином. Но теперь между ними была договорённость: он будет приходить не только по воскресеньям. Он станет частью их жизни — пусть не такой, как раньше, но всё же значимой.
Эпилог
Прошёл год с того дня, как Анна, стоя перед зеркалом, не узнавала себя. Теперь, глядя на своё отражение, она видела здоровую женщину с короткой стрижкой — не вынужденной, а выбранной осознанно. Морщинки у глаз стали глубже, но и улыбка появлялась чаще.
Сергей заканчивал второй курс университета. Наташа готовилась к поступлению — на те самые курсы, которые частично оплатил Виктор, работая на двух работах. Сам Виктор снимал маленькую комнату недалеко от их дома и приходил почти каждый день — помогал с домашними делами, занимался с Наташей математикой, в которой всегда был силён.
Анна не знала, станут ли они когда-нибудь снова настоящей семьёй. Пустота в её душе медленно заполнялась — не прежними чувствами, но чем-то новым. Благодарностью за то, что выжила. Радостью от мелочей, которые раньше не замечала. Гордостью за детей, которые выстояли вместе с ней.
А иногда, ловя взгляд Виктора — тёплый, терпеливый, полный раскаяния — она думала: может быть, однажды пустой дом снова наполнится чем-то светлым? Не прежней любовью — она умерла вместе с их прошлыми жизнями. Но новым чувством, выросшим из боли, прощения и надежды.
И, возможно, это чувство окажется даже сильнее прежнего.
